Как рубашка в театр сходила

Дверцы шкафа широко распахнулись,  и хозяйская рука   второй раз в этом году  сняла с вешалки брюки и новую  рубашку. Брюки были не первой  свежести, но при отсутствии конкурентов имели тот парадный вид, который  давал им шанс  несколько раз в году выходить в люди.  Рубашка - новогодний подарок дочери, -   выходила  в свет второй раз. Она была еще не знакома с дурманным  запахом стирального порошка,  с горячей водой,  проникающей во все поры и  сумасшедшей центрифугой, уничтожающей красоту.  Рубашка  выглядела прекрасно.
Сказать, что хозяину  нечего  одеть,  было бы  неправдой.  Поношенные рубашки,   играя всеми цветами радуги, аккуратно висели  на плечиках  и ждали своего часа.  Но появление новой задаваки – голубой,  с тоненькими белыми полосками, высоким  воротничком, и крахмальными манжетами с двумя рядами маленьких пуговиц,  ставило   её  вне конкуренции.
- Опять повезло этой  выскочке,  – с сожалением произнесла ярко жёлтая рубашка, провожая глазами руку хозяина на плечиках новенькой.
Последний раз Желтая  была с хозяином на встрече  Нового год  и перенесла все тяготы праздника  вместе с ним.  Остатки оливье,  брызги шампанского  и капли красного вина не отстирались до конца и выглядели жалко. Получив отставку,  Желтая  переживала более остальных.
- Это дочка виновата. Билеты в театр, она ему, видите ли, на двадцать третье февраля  подарила,  – поддержала разговор потертая  Cалатовая  Рубашка, которая собиралась в  это лето переезжать жить на дачу.
-  Хозяин билетам был не очень рад,  – заметила белая парадная Футболка,  которая недавно была в гостях: - Всю  дорогу ворчал и обещал дочке подарить на восьмое  марта  пудовую гирю.
- Подруги, вы не переживайте, будет и на вашей улице праздник. Всё ещё впереди  – вступила в разговор счастливица, лежавшая на диване,  широко раскинув рукава и нескромно отсвечивая перламутровыми пуговицами.
- Мне кажется,  этого уже никогда не будет – со вздохом произнесла облинявшая  бело-голубая Футболка с большой буквой «Д», тяжело ворочаясь  на полке в шкафу  под стопкой  молодых соперниц.
- А я помню..,  -  вмешалась было  Майка с нижней полки. Но на неё зашипели, заставив замолчать
- Нижнего белья тут только не хватает,  – прошипела  Жемчужная Норковая Шуба.
У нее  не было конкурентов, кроме погоды. Последняя зима выдалась  тёплая, поэтому выходов у Шубы  было немного,  и от этого  стал портиться характер.
- Я вам всё расскажу, что покажут в театре,  – сказала Рубашка, заботливо заправляемая хозяином в брюки.
На улице от свежего,  пьянящего воздуха у Рубашки закружилась голова. Хотелось петь, смеяться, но больше всего на свете она желала, чтобы ее увидели подруги,  оставшиеся в магазине одежды. И она дождалась, - увидела эти завистливые взгляды с витрины. Ей хотелось закричать, выглядывая из под ворота куртки -  смотрите, я здесь!  Но все и без того видели ее триумф.

Подошли  к зданию театра,  к парадному входу тянулась цепочка людей, исчезающих за  высокими  дверями. Хозяин  через несколько минут тоже оказался  внутри. У больших зеркал вошедшие снимали верхнюю одежду, прихорашивались, приводили в порядок  платья, рубашки. От  обилия красок  масса людей казалась большим,  разноцветным  пятном  на палитре  у художника. 
Придя в себя после первого восторга,  Рубашка  огляделась  вокруг, - есть ли кто наряднее её и успокоилась,  не найдя.  Удивилась, что  посетители здесь не хвастались нарядами,  а неторопливо беседовали и  разглядывали чёрно-белые портреты на стенах. Останавливаясь перед некоторыми,  они почему то грустно вздыхали.  Со стен  смотрели  одухотворенные лица, причём рубашек и платьев  на портретах  почти не было видно. И что же в них интересного?
Несколько раз раздались звонки, похожие  на школьные.  Люди устремились в зал, рассаживаясь в мягких, бархатных креслах. Впереди  -  большая сцена,  - вот где   будут демонстрировать наряды, - подумала Рубашка.  Выберут,  наверное,  Королеву платьев  и Короля рубашек, а иначе,  зачем здесь собрали столько людей?
Вдруг погасили свет, заиграла приглушённая музыка,  и на сцену вышли люди,  которые вместо демонстрации нарядов,  громко разговаривали и размахивали руками. Как потом  узнала Рубашка,  это были артисты. Наряды у них  так себе, среди зрителей были и получше.  Но во всем зале и на сцене не было никого, кто бы мог сравниться с Рубашкой. По крайней мере, так ей казалось. Действие  продолжалось около двух часов,  и  Рубашка ерзала, чувствуя, что на спине образовались неудобные  складки.  Но хуже всего досталось подмышкам, которые сильно грелись и потели. Липкость и неприятный  запах мешали  сосредоточиться на сцене.  От этого Рубашку разморило, появилась вялость  и апатия,  - куда делся недавний восторг?
К счастью,  спектакль  закончился.  И всё повторилось в обратном порядке. Очередь в гардеробную и  выход на свежий воздух. Зачем приезжали,  не понятно,  - но впечатления остались приятные. Даже не смотря на усталость.   А теперь скорее домой, отдыхать на любимой вешалке и ловить завистливые взгляды  соседей по гардеробу.
 Брошенная хозяином на диван,  Рубашка затихла, обессиленная.  И сквозь забытье услышала шелестение  подруг:
- Ну что там, как съездила?  Интересно  было?
-Потом….  Всё потом, прошептала счастливица: - У нас впереди много свободного времени, всё расскажу… И не один раз,  -  произнесла она,  блаженно  засыпая.
-  Дорогой, положи  рубашку в стирку, она вся потная.  Такая духота в этом театре,   – сказала жена хозяина, заметив, что он  собирается   вешать обнову  обратно в шкаф.
- Как скажешь, дорогая…