Они есть - сундучки в голове женщины

     Существует поверье, что порядок в мозгах женщины соответствует порядку в её дамской сумочке. То есть, при знакомстве с девушкой весьма полезно улучить момент и заглянуть в её ридикюль, а то и просто вытряхнуть его содержимое на лавочку. Рассмотрев результат, вы поймёте, о чем с этой девушкой говорить, куда её вести – в ресторан, кино или сразу в загс, и какими борщами она будет кормить вас всю оставшуюся жизнь.
     Как правило, в этих сумочках кавардак борется с ералашем, а Хаос с Мглой их судят и присуждают им очки.
     Из этого поверья следует, что правильно будет без разговоров вести приглянувшуюся вам девушку сразу в загс, потому что у следующей вашей знакомой картина в сумочке и, соответственно, в голове будет ещё более впечатляющей.
     Автор в своё время из-за неправильного воспитания (родители выращивали его в искусственной среде, в обиходе именуемой интеллигентной) постеснялся заглянуть в сумочку своей девушки и теперь ест, что подадут, а не борщи на мясном бульоне, как любил когда-то.
     Впрочем, из этого поверья есть исключения. Есть в мире женщины, которые держат в порядке свои сумочки, а главное, головы!
     Сейчас изложу, а вы приготовьтесь прочесть.
     Знакомый нам дедушка недавно рассказал автору документальную историю, которая легко может вышеописанное исключение проиллюстрировать.
     В его истории дедушка Юра с внучкой Настей сидят на берегу речки Нежеголь, на мостках. Опустили ноги в воду и болтают ими. Семья снова живет в пансионате «Бодрая Маркиза», недалеко от г. Шебекино. (Эти географические подробности пригодятся нам ниже).
     — Вот, Юра, ты знаешь, что такое Мышкин? – спрашивает Настя у дедушки.
     - Конечно. Я с ним учился, в 6-м классе. Валерка Мышкин. Ох и истории он сочинял – настоящее трепло!.. А ещё помню, как удирали с ним на великах от гаишников…
     - Я сказала «что такое», Юра! Это не человек, это город. Мы с мамой и папой туда плавали на корабле.
     - Про корабль я знаю, а про город нет. Неужели есть такой? Какой-то несерьёзный город.
     - Обыкновенный город. Там музеи.
     - А почему так смешно называется?
     - А вот и не смешно, обыкновенно. Мышкин. Там легенда есть. Красивая.
     - Ну расскажи-ка.
     - Один князь ехал домой…
     - Торопился?
     - Ну да. Там его ждали.
     - Небось, бабушка?
     - Я думаю, невеста. - Настя вступила уже в романтический возраст. Как-никак девочке почти семь лет. У собак это примерно пятьдесят с гаком! У кошек восемьдесят, только у человеческих мальчишек три.
     - Понятно, - соглашается дедушка. - Я тоже когда-то к бабушке Свете спешил.
     - Я знаю. А теперь спешишь только к обеду.
     — Ты вот что, ты не дразнись, а давай легенду.
     - Ну, ехал, ехал князь, и решил поспать.
     - Поспать? К невесте?  Настя, это очень удивительное поведение для жениха. Так в легенде? Может, не поспать, а перекусить?
     - Юра, тебе лишь бы перекусить.
     - Нет, правда, я вот ни разу не спал, если спешил к бабушке Свете. А нет, спал в аэропорту одного далёкого города, в телефонной будке.
     — Это твоя такая легенда? А бабушка где спала?
     - Нет, это не легенда, а сущая правда. Там, в аэропорту, все стулья и скамейки были заняты. А бабушка в ту ночь ждала меня дома, в своём родном городе. Она тогда была ещё не бабушка и даже не мама. И спала в своей кроватке. Ну, ворочалась, конечно. Наша бабушка чутко спит и всегда знает, где сплю я, даже когда ошибается. Давай про князя.
     — Вот лёг князь на землю, положил седло под голову и заснул.
     - …И снится ему, что его невеста ворочается на ложе в своём родном тереме…
     - А вот и нет! Невесты не ворочаются, иначе они теряют туфельки, мне Арсений рассказывал, как его сестра замуж выходила. Не перебивай. Князь просто спит. А тут подползает к нему змея! Ш-ш-ш!.. Хочет его ужалить!.. – Настя делает свирепое лицо и намеревается укусить дедушку. Хорошо, что тот успевает отстраниться.
     - Не пугай дедушку, ты же легенду рассказываешь, а не балуешься. Вам эту легенду, небось, экскурсовод рассказывал?
     - Да, тётя.
     - И тоже так шипела и хотела укусить?
     Настя легко представила шипящего экскурсовода. Ей стало смешно и захотелось ещё пошипеть, но дедушка ждал продолжения легенды.
     - А тут откуда ни возьмись – мышка! Пи-пи-пи-и! Пробежала по князю, прямо по голове… Ну, по лицу, по бороде, по усам... Он чихнул и проснулся.
     - А ты бы проснулась, если по тебе мышка пробежала - и по лбу, по бороде, по усам… А, Настя?
     - По усам? У меня есть усы?
     - Ах, да, я забыл: ты же у нас девочка. Ладно, по носу.
     - Честно?
     - Ну, как хочешь.
     - Если честно, то я… Заорала бы от страха. А ты?
     - А вот я бы даже не проснулся. Подумал бы, что меня бабушка своей кисточкой для бровей щекочет.
     — Вот! И тогда бы ты умер от змеиного укуса! А князь проснулся, увидел змею, выхватил меч и разрубил пополам. А потом созвал своих дружинников и обратился к ним с упрёком: что же вы, други мои, меня не стережёте? Маленькая мышка меня спасла, а вы проспали! Эх, вы…
     - И те, конечно, бросились змею дорубливать на мелкие кусочки и изрубили её в фарш для котлет!
     - Нет, Юра, они пошли рубить деревья. Князь сказал им, чтобы они тут поставили часовню на месте, где он спал.
     - На месте седла или гадюки?
     - На месте мышиной норки. А потом часовня выросла в город. Назвали Мышкин. Там куча музеев, кафе – все про мышек.
     - И мышей, наверно, в домах… Уйма! Все так и шныряют, так и шуршат…
     - А вот и нет, в Мышкине даже в музее кошки, я видела. Там сидела тётя на стуле, а под ней живёт кошка красивая, трёх цветов. Виолеттой зовут…
     - Настенька, такие легенды можно сочинить про любой город. Это делается для того, чтобы люди охотнее посещали музеи и платили за билеты и сувениры.
     - Неправда. У меня билет был бесплатный. А вот если ты говоришь, что про любой, тогда что ты скажешь про город, где мы сейчас живём?
     - Вы живете в Москве. Про Москву?
     - Нет, про Москву все знают. Про Шебекино. Или слабО?
     - Да пожалуйста, - лихорадочно соображает дедушка. – И совсем не слабО. Дай только мне минуту подумать…
     - Считаю до трёх! Раз… Два…
     - Я готов, пожалуйста.
     «Ладно, начну, а там потом как-нибудь выкручусь» - решает дедушка и начинает задушевным голосом:
     - …Давным-давно, когда вокруг были одни леса и степи, а никаких полей, тракторов и комбайнов, скакал по степи один князь…
     - Опять князь?
     - Ну а что? Князь, конечно! Нормальный князь. Или ты хочешь, чтоб это был Арсений из вашей группы?
     - О, нет, только не Арсений! Пусть будет князь. А как его звали?
     - Звали его князь Андрей. Как твоего папу. Князь был самый настоящий. Конь – белый, как снег… Скачет князь со своей дружиной…
     - А песню поют?
     Дедушка задумывается.
     - Поют, конечно. А запевает лучший друг князя своим замечательным голосом (у него тенор) – Вася Колокольчик. Стоп, а какую они песню поют, Настя, как ты думаешь?
     - Ну, какую-нибудь старинную. «Вместе весело шагать по просторам, по просторам. И, конечно припевать лучше хором, лучше хором…»
«Да, очень старинная песня… - грустно думает дедушка. – А ведь я воочию видел её композитора! Или я тоже очень древний, или сумбур в голове ребенка хронологический. Прямо как у наших кинематографистов, когда по экрану танки Т-55 вместо Т-34 в битвах с фашистами пускают».
     - Эй, Настя, а что это ты рисуешь?
     Настя давно встала с мостков, подобрала камышинку и что-то рисует на песке.
     — Это конь такой у князя Андрея, Юра.
     - Конь? Хм… - рисунок больше похож на крокодила, только с длиннющими тонкими ногами. – А почему у него такие большие зубы?
     - Чтобы съесть тебя, Красная Шапочка!  – Юра! Это же боевой конь! Он дрессированный и тоже умеет биться и разить врагов. Вот какие шрамы у него! Врагов он грызёт своими зубами: Ам! Гр-гр-гр-хрум! А к хвосту привязана острая сабля. Как махнёт хвостом – два врага есть!
     — А это что, копыта такие крючковатые?..
     — Это шпоры на копытах. Рубят врагов на мелкие кусочки! Месилово и мочилово!
     - Настя, что за выражения! У кого ты только научилась? У воспитательницы?
     - У Арсения. Воспитательница тоже у него научилась.
«Однако я точно выпадаю из этого времени», - печально думает дедушка. На секунду он задумывается, потом продолжает с творческим воодушевлением:
     - А плащ у князя алый, меч-кладенец острый… В общем, что я тебе рассказываю – ты, я вижу, в князьях лучше моего разбираешься. Типичный наш, былинный князь. Раньше их полно было на нашей земле. Так много, что, бывало даже, дрались между собой. Соберут каждый по дружине и бьются.
     - А почему?
     - От тесноты. Всё им было места мало на земле.
     - Как мы на физкультуре в раздевалке кроссовками?
     - Во-во! Как малые дети, только больно. Ладно, давай буду дальше сочинять. Скачет, значит, князь Андрей себе, скачет… на боевом коне… Настя, пусть всё-таки будет на коне, а не на боевом крокодиле - убери хотя бы шпоры с копыт! И вдруг остановился наш князь!
     - Поспать?
     - Нет, остановился вот на этом самом месте, где мы сидим. Река ему путь преградила. А ведь ему надо было вон на тот берег перебраться.
     - К невесте?
     - Возможно. Но мне больше нравится – к обеду. Раз уж рассказываю я, значит, будет по-моему: к обеду.
     - А что у нас сегодня будет на обед? – спрашивает вдруг Настя.
     - Наверно, как всегда, что-нибудь вкусненькое. Нас кормят в пансионате, как князей.
     - А князи что ели?
     - Не князи, а князья. Наш князь Андрей по утрам всегда заказывал повару яичницу из двадцати перепёлочных яиц и с пятьюдесятью помидорами, а на обед чтоб жарили ему рябчиков штук десять, да ещё пива жбан подавали.
     - Жбан – это сколько стаканов?
     - Сколько хочешь.
     - О, я сегодня попрошу жбан компота. Розового. Ох и вкусный… - Настя рисует две линии перед князем: это берега реки, а на том берегу большой стакан размером с княжеского коня.
     - Остановил коня князь на берегу и говорит своей дружине: «Эй, вы, други мои дорогие! Раз мы не можем перебраться – рубите тут город, на этом берегу, я обедать хочу!»
     - А жбан? Жбан же на том берегу! — напоминает дедушке внимательная Настя, и дедушка видит резон в её словах.
     - Ах да, жбан, в смысле, компот. Правильно, Настя, спасибо, ты мне напомнила. Напомнил и князю про жбан его друг задушевный Вася Колокольчик. Задумался князь Андрей. Да и дружина зароптала – с чего это мы будем тут город рубить? У нас уже есть дома свои. Кстати, и у тебя, князь, терем не маленький, о семи столбах. Давай, князь, брод искать.
     - Брод – это что?
     — Это, Настя, такое место на реке, где мелко, речку пешком можно перейти. И если купаться, то мама не беспокоится. Давай я продолжу легенду.
     И Вася Колокольчик тоже ропщет, тоже капризничает. Говорит князю Андрею: «Не можем мы тут стройку разводить. Ни мастеров, ни инструмента, ни кирпича, ни цемента».
     - Юра! Какие кирпичи? Тогда же люди в теремах жили! Деревянных!
     - А, ну да, извини. Урезонивает Вася князя Андрея: «…Ни мастеров, ни топоров… Мечами деревья рубить – только мечи тупить. А главное, князь, - как нам назвать этот твой новый город? Мы уже все названия на Руси использовали: Киев есть?» «Ну, есть» - отвечает князь. «Владимир есть?» «Есть». «Новгород – тоже есть. Белгород – есть. Даже Конотоп есть!»
     Поглядел князь Андрей окрест себя – нечего сказать: правы его дружинники и Вася Колокольчик с ними.
     Вдруг видят все – на траве лягушка сидит, а во рту стрелу держит! Отшатнулся князь даже, подумал с испугом, что его это стрела, как в той известной истории, что рассказывал им позавчера на ночь Вася Колокольчик, а они ещё и смеялись тогда. И придётся сей же час ему, князю, лягушку в жёны брать.  Да ещё при всём честном народе – дружине его! Нет, не бывать этому!
     Но тут выплюнула лягушка «стрелу» и говорит князю человеческим голосом: - Не бойся, князь, не настоящая стрела это, и тем более, не твоя. А просто травинка луговая. Зато я, князь мой любый, царевна настоящая, только немного заколдованная…
     - Ничего себе «немного», Юра! Она же лягушка! Мало ей заколдованности, что ли?
     - Ну, во-первых, с князем же она, как мы видим, не квакает, а разговаривает. Да ещё по-русски! Русский – очень трудный язык, не каждой твари по силам. А кроме того, Настя, может, она и до заколдованности была уже того… Ну, лягушачьего племени. Некоторые женщины, бывает, рождаются такими холодными, прямо как лягушки. И руки у них всегда холодные, и нос, и всё… Так что, возможно, эта царевна из таких, недозаколдованных.
     - А я? Я тёплая?
     - Ты у нас горячая, прямо кипяток. Давай буду дальше. Говорит лягушка князю Андрею: «Вот стою я пред тобою, вся целиком – твоя! Бери меня в жёны – тогда скажу, как на тот берег переправиться. А не то я брод провалю на глубину – я, князь, тоже немного подколдовываю. По мелочам, правда, как все мы, женщины. Хочешь, давай сделаю сейчас так, что у твоего красивого белого крокодила все зубы выпадут и копыта отвалятся?»
     Подивился князь Андрей таким речам.
     «Какая ж ты царевна, если желаешь зла моему доброму боевому коню?  Разве могу я после таких откровенных злобных слов твоих на тебе жениться?»
     «Да не царевна она, - поддакивает князю Андрею и друг его задушевный Вася Колокольчик, - лягушка она зелёная, колдунья болотная! – пойдем, князь, сами брод искать, ну её!»
     «И стрела у неё, - соглашается князь, - никакая не моя, сама сказала. Значит, нет нужды мне на ней жениться и даже не судьба вообще!»
     «А вот и нет, князь, царевна я!»
     «Нет, лягушка!»
     «Нет, царевна!»
     Так они долгонько препирались, дружина князя даже заскучала, пока слушала. Кто-то на седло лёг поспать, огляделся, конечно, нет ли гадюк вокруг ползучих. Кто-то на мечах тренируется. А двое даже в картишки решили перекинуться, как мы вчера с тобой в "пьяницу".
     - На шоколадку?
     - На яичницу с рябчиками. Только друг князя близкий Вася Колокольчик даже за кустик отлучиться не может, потому что ему велено всё в летописи записывать, откуда мы с тобой, Настя, эту историю и знаем.
     Наконец лягушке надоело спорить, и она сказала:
     «Видно, не одно мы с тобой, князь, глазоньками видим, а каждый только своё. Разное у нас с тобой мировоззрение получается. Мои глаза правду видят, а твои, князь, кривду»...
     - Кривда это что, Юра?
     - Ну, враки.
     - А враки это что?
     - По-вашему, Настя, по-детсадовски – просто брехня.
     - А, понятно.
     - … «Надо бы тебе, князь, глазоньки твои светлые проверить». У вас, Настя, в детском саду глаза проверяли?
     - Да каждый месяц! Я самую нижнюю строчку вижу.
     - Рад за тебя, береги свои глазки, телевизор поменьше смотри.
     - У-у-у… Не буду поменьше. Мама и так мне всего час разрешает.
     - Хлопнула тут лягушка в ладоши. Приплыли к берегу караси, высунули из воды таблицу. Настя, ты помнишь, какая в ней самая верхняя строка?
     - Кто ж её не помнит: Ш, Б…
     — Вот и князь Андрей стал читать: «ШЭ, БЭ…»
     - «КИНО, прям! – возмущённо воскликнула лягушка. – Буквы, значит, он видит, а меня, свою царевну, не видит! Да ты притворщик, князь! А я ещё замуж за него собиралась. Нет, другого теперь буду ждать. И брода не покажу. Придётся тебе, голуба-князь, тут город рубить. А как назвать – ты уже и сам догадался. Прощай, не поминай лихом.» И прыгнула в реку да была такова.
     А город пришлось назвать, как она подсказала: ШЭБЭКИНО. Побоялись иначе, чтоб лягушку не рассердить, мало ли что. Может, она и царевна прекрасная, но порчу навести может, поди, не хуже ведьмы. Наведёт - и будут жить тогда в этом городе злые и лживые люди и не знать, отчего они такие. А так живут до сих пор добрые и сердечные.
     Настя опять уселась рядом с дедушкой. Они лениво побулькали немного ногами. Дедушка откинулся и прилёг на мостки, чтобы поглядеть на небо.
     С неба припекало горячее солнышко. Птицы пели редко, потому что давно уже успели насвистеть своим невестам, как они их любят, а те им сразу же и поверили: в гнёздах не первый день уютно грелись пёстрые яйца. Зато было слышно, как в траве шуршали юркие ящерицы, гоняясь за мошками. Над лугом рыскали неугомонные цветные бабочки. Они искали, где бы лизнуть нектарчику. А над рекой танцевали нежные, как балерины, тёмно-синие стрекозы. Их называют «Красотки блестящие» и охраняют в Красной книге.
     Наконец Настя сказала:
     - Юра, эта легенда дурацкая.
     - Что значит, дурацкая? Очень даже не дурацкая! - обиделся дедушка, даже поднялся и сел. Ему самому, например, легенда понравилась, как он ловко управился. Дедушка уже даже представлял, как напечатает эту легенду в книжке и даст прочесть своим шебекинским друзьям.
     - Да никто не поверит, Юра, что так и было. Скажут, это не легенда, а сказка.
     - А какая разница?
     - Ну, легенда – это легенда! Она правда. А твою сказку я кладу в правый сундучок.
     - В какой такой сундучок? – удивился дедушка и представил свою напечатанную легенду в некоем сундучке, похожем на сундук его бабушки Маруси, виденный им в детстве. Там лежало бабушкимарусино приданое, с тех времён, когда она замуж выходила. Пронафталиненное и всё равно молью поеденное. Теперь и его легенда, которую он напечатает на бумаге и положит в сундук, будет изъедена молью и мышами.
     - Юра, - снисходительно объяснила Настя, - мне папа рассказал, что в голове у людей есть сундучки, куда они всё интересное складывают. А ты разве не знал?
     - Ну, почему ж не знал, очень даже знал, - дедушка решил не признаваться, что впервые слышит о сундучках в головах, чтобы не ударить в грязь лицом. - У меня самого точно так же, всё по сундукам, шкатулкам и коробочкам. Таблица умножения в одном сундуке, рецепты яичницы – в другом. Дни рождения – в коробке. Правда, дырявой - вечно забываю поздравить... И если я, бывает, вечером приду из друзей, то твоя бабушка Света мебель в моей голове переставляет. Знаешь, какой тогда в моей голове скрип стоит, а наутро звон…
     «Что ж, хорошую гипотезу вставили моей внучке в голову родители. Главное - вовремя порядок в голове ребенка навести, а далее всё само пойдёт».
     - А легенды в каком сундучке, Настя?
     - Легенды в левом.
     - Сколько же у тебя всего сундучков?
     - Два, - просто ответила Настя, немного удивляясь такому вопросу. – Один для интересного – ну там, сказок, фокусов. А другой для так себе, всяких правил и вообще…
     «Вон оно как, - задумывается дедушка. – Интересно, сколько же сундучков тогда у меня, если порыться? Ну, порылся… Наверно, у мужиков всё не так: нету там ничего, никакой мебели, мозг один. Не очень, правда, опрятный: вон, по уголкам завалялись кое-какие воспоминания, пыльные и пронафталиненные… Выкинул бы, да никак не получается, жалко…»
     Дедушка вздыхает, встает с мостков и начинает одеваться.
     Над ними в сторону пансионата пролетает ворона, что-то громко каркая, наверно, какое-то птичье объявление. Дедушка воспринимает это как сигнал боевой трубы.
     - Так, дорогая, нам уже надо собираться в пансионат! Дело к обеду.  –  торопит дедушка Настю. – Давай-ка мыться. Что это ты такая грязная? Посмотри на меня: почему я чистый, а ты извозюкалась вся? Вон и ноги, и весь живот, и даже личико в какой-то грязи…
     - Юра, это же омолаживает!
     «Ого! – изумляется дедушка, изо всех сил стараясь не показать, как ему смешно. - Кажется, у моей Настеньки в голове уже сколачивается сундучок номер три. Для девичьих мифов и женских иллюзий».
     Он вытирает внучку насухо полотенцем. Насте жаль оставлять рисунок на песке. Она фотографирует его на память. Друзья – Настя, конечно, впереди - направляются к недалёкому трехэтажному зданию, столовой пансионата. По дороге они напевают древнюю походную песню «Вместе весело шагать по просторам…». Настя запевает, а дедушка в нужных местах лихо подсвистывает.
     В столовой их ждут бабушка и мама – обе с головами, в которых легенды и сказки, мифы и иллюзии давно уже сложены и аккуратно пронафталинены где-то в дальнем пыльном сундучке, под горой других, тоже не особо важных. А в самом ближнем и нужном, с разболтанной от частого применения и затёртой до блеска скрипучей крышкой, плещутся и кипят насущные заботы, тревоги и опасения…
     И ожидания счастья для маленькой девочки Насти.