Моё деревенское счастье. Вокзал, поезда и пересадки

Вокзальная площадь Боровичей бурлила гомонящей толпой.
В атмосфере витала неповторимая смесь запахов дыма, пара, шпал, краски, вагонов и многого чего-то ещё на фоне несмолкаемого гула подвижной толпы взволнованных людей со всякими котомками, чемоданами и прочими авоськами, которые в кажущемся беспорядке, муравьиными потоками суетливо сновали в старое деревянное здание необычной архитектуры, покрашенное тёмным, коричнево-красноватым суриком, и обратно! Всё это рождало предвкушение чего-то интересного, манящего в неизведанные дали.
По широкой деревянной лестнице поднялись на крытый перрон и направились к нашему вагону. Впереди состава стоял, монотонно шипя, черный паровоз, окруженный струящимися облачками белого пара. Изредка, сквозь шипение, слышался мощный утробный вздох, подобно огромному животному. Юному путешественнику очень хотелось рассмотреть это чудо ближе, но он знал, что сейчас этого делать нельзя. Не время, и вожделение плавно исчезло. Саша хвостиком незамедлительно присоединился к маме с папой, размеренно шагавшим к цели. Толпа, облепившая вход в вагон, при приближении семьи расступилась. Папа пропустил вперёд маму, подсадил в тамбур сына, затем подхватил свою кладь и мы прошли в наше купе.
Мама всегда умела в дороге так уютно расположить вещи, что получалось наше семейное гнёздышко. Так и сейчас из тюка получилась мягкая постель для спящего братишки, куда раздев его, положила мама и прикрыла простынкой. А мы расположились вокруг в ожидании движения.
Наконец звякнул перронный колокол, в ответ торжественно прозвучал протяжный паровозный гудок и наш вагон медленно, чуть заметно покачиваясь, тронулся в путь! Естественно, Саша «прилип» к окну.
После проезда мимо каких-то промышленных конструкций, порожних или нагруженных платформ и вагонов открылись ярко-зелёные поля на холмистой местности, сменившиеся берёзовыми пролесками и большими участками тёмно-зелёного леса. С десяток проводов, натянутых на линии телеграфных столбов вдоль железнодорожного пути в движении создавали иллюзию бесконечной полосатой змейки неустанно извивающейся вверх и вниз, останавливающейся на остановках и полустанках. По ходу регулярно через несколько километров попадались однотипные домики красного кирпича путевых обходчиков, выделенные железной дорогой им под жильё семей. Рядом с домиками на привязи паслись коровы в компании коз и овец в качестве домашнего хозяйства…
Не прошло и часа, поезд остановился в Угловке, где предстояла первая пересадка. Вся семья была готова. Папа предупредил, что наш поезд проходящий, остановится у перрона с другой стороны вокзала и будет стоять только две минуты. Вся ручная кладь была при нас, и мы ходко прошли сквозь приземистое деревянное строение на платформу с другой стороны. Не успели разместиться, послышался далёкий протяжный басовитый гудок паровоза. Папа сказал:
– Это наш!
Мальчишка в нетерпении переступал с ноги на ногу и вдруг увидел, что приближающийся поезд мчится на полном ходу, не собираясь останавливаться. Поравнявшись с вокзалом, паровоз издал резкий, двойной оглушительный свисток и потянулась длинная вереница красно-коричневых товарных вагонов.
Оказалось, товарный поезд проследовал по дальнему от нас пути, обогнав пассажирский поезд, который медленно приближался к нашему перрону. После полной остановки поезда произошла короткая сутолока. Прибывшие пассажиры быстро освободили вагон и выгрузили свои баулы и чемоданы на перрон, сложив их подальше от края, чтобы не мешать проходу.
Мы с другими пассажирами тоже быстро, но без суеты вошли в вагон мимо проводницы в чёрной форме, которая стояла около входа с красным флажком. Не успели найти свободные места, как поезд тронулся дальше. Везде сидели люди, и даже многие вторые полки были заняты. Первое впечатление, что свободных мест нет. Однако из середины вагона маму поманила рукой молодая улыбчивая девушка. Там оказалась свободной целая нижняя полка! Когда путешественники стали размещаться, со второй полки спрыгнул спавший там молодой парень. Он помог папе поднять на третью полку тяжёлый чемодан, и предложил ему своё место, примостившись напротив, рядом с девушкой. Мест не было, и вдруг целых две полки и одна из них, верхняя! Саша с радостью залез на неё и прильнул к окну…
От гомона и суеты проснулся братишка. Румяный карапуз улыбнулся и обвёл всех заинтересованными голубыми глазами. Потом со вкусом потянулся, сладко зевнул, повернулся к материнской груди и упёрся в неё пухленькими ручонками. Стало понятно, что ему пора поесть. Мама приладила простынку на вторую полку и, занавесившись от чужих взоров, накормила сынишку и сделала всё, что нужно.
Юный пассажир продолжил полюбившееся ему наблюдение за проводами. Теперь их стало во много раз больше. Это уже был широкий и высокий «удав» в десять рядов по ширине и десяток горизонтальных слоёв. И колебаться он стал значительно быстрее из-за возросшей скорости. Помимо чёрных деревянных столбов наблюдатель заметил, что через пять-шесть штук проскакивают окрашенные белой краской с поперечными чёрными полосами столбики поменьше с укреплёнными на верхнем конце щитками в виде наклонных белых флажков с какими-то чёрными цифрами. На вопрос что это и зачем, папа пояснил, что это километровые столбы и обратил внимание, что между ними через каждые сто метров проходит ряд из девяти маленьких черных столбиков с белыми макушками высотой по колено. У сына захватило дух от восторга объёмом предстоящей работы, и он с радостью стал считать стометровые вехи, но это ему быстро наскучило. Тогда он перешёл на километровые столбы и заметил, что на всех флажках числа были разные. Это монотонное занятие привлекало внимание тоже недолго.
Вдруг, на соседних путях стали появляться стоящие друг за другом паровозы. Число их увеличивалось, и вскоре весь горизонт в несколько рядов заполнился стоящими локомотивами. Поезд стал притормаживать, и вся семья прибыла на очередную станцию пересадки – Бологое!
Глава семьи быстро разобрался, с какого перрона пойдёт наш следующий поезд и, подхватив ручную кладь, повёл своё семейство через всякие переходы к видневшемуся из-за вокзала трёхэтажному серому зданию с большими буквами над крышей «ФАБРИКА – КУХНЯ». Пришло время обеда.
Зал огромной столовой обдал теплом и шумом гомонящей толпы. Кругом сновали огромное количество людей с дымящимися ароматом тарелками вкусной еды. Саша не успел соскучиться, как на столе появились душистые яства, которым воздали должное. Щи, котлеты с пюре и обилием квашеной капусты и в завершение сладкий душистый чай заняли немного времени. Раздобревшие от сытости путешественники пользуясь тёплой, солнечной погодой вальяжно прогуливаясь, направились к месту посадки на поезд до следующего пункта пересадки. Когда заняли место в вагоне, внезапно подступила зевота. Следующий перегон был отдан послеобеденному сну.
Вышний Волочёк встретил тёплым безветренным вечером и благоуханием отцветающей сирени и зацветающей черёмухи. Нас с братишкой отпустили погулять в привокзальный скверик, где в своё удовольствие набегались и накричались. Серёжка уже давно уверенно ходил, а здесь с удовольствием получал радость от стремительного, в его представлении, бега. После этого Саша упросил папу отпустить его на удивительный мостик, который соединял две половины вокзала расположенные по двум сторонам пути. Ему очень хотелось заглянуть в трубу проходящего под мостом паровоза. Исследователь примерился и стал ожидать медленно подходящий локомотив. Машинист заметил наблюдателя. И только Саша заглянул, раздался короткий оглушительный гудок! Исследователь от неожиданности, выпучил глаза, отпрянул и схватился за перила, но успел заметить, что в трубе была чернота и никакого огня, который так хотелось увидеть.
Следующий перегон до Лихославля новых впечатлений не подарил. Там в глубоких сумерках по отработанной схеме пересели на следующий поезд «Москва-Осташков» до нашего конечного пункта железнодорожного путешествия – города Торжок, куда прибыли в четыре утра.
В безмолвный зал ожидания, заполненный спящими людьми, вошли только наша семья, которая сразу нашла уютный уголок, и дяденька с взволнованной молоденькой тётенькой. При них было две котомки и огромный чемодан. Мужик нашёл два свободных места рядом. Поставив чемодан с сумками, уселся и стал скручивать самокрутку. Его спутница торопливо пошла к выходу на площадь. Потом также беспокойно через весь зал ко входу с перрона. Прошлась вокруг зала и остановилась напротив спутника, видимо супруга:
«Надо что-то делать! Ведь здесь недалеко!»
Тот, неторопливо склеил аккуратную цигарку и спокойно пояснил:
«Четыре утра! Что ты будешь делать? Что ж мы будем беспокоить людей ни свет, ни заря? Сядь, отдохни! А я пойду, покурю, да прогуляюсь!» и неторопливо вышел за дверь.
Папа с мамой тоже не планировали беспокоить родных. Что за радость зайти навьюченными среди ночи на час-полтора и бегом на автостанцию. Даже поговорить не успеть...
Оставшись одна, дамочка посидела на одном месте. Через некоторое время пересела на место мужа. Потом вдруг вскочила и поволокла чемодан, грациозно изгибаясь, вцепившись обеими руками в ручку. Не доходя несколько шагов до двери, поставила неподъёмный груз на пол и поочерёдно принесла к нему сумки. Муж, вернувшись с прогулки, удивился этим перемещениям, но, не подав виду, спокойно, молча прошёл мимо и занял своё место. Жена, посидев на чемодане, с такими же неимоверными усилиями вернула вещи на прежнее место. Проснувшиеся ожидающие пассажиры с интересом наблюдали безмолвный спектакль. Жена уселась рядом с мужем, притулилась к нему под руку, он нежно обнял её. Изрядно потрудившись, она мгновенно уснула. Папа с мамой переглянулись с доброй улыбкой.
Выждав время, на рассвете всё семейство направилось на автостанцию, которая находилась на высоком левом берегу Тверцы рядом с изуродованной войной церковью.
На место посадки семья пришла первой задолго до толпы пассажиров…