Растут внуки

               – Ба-а-а-а… – внучка – шестнадцатилетняя Машка, вошла и встала в дверях.
               – Ругаться пришла – порог не переступаешь? – бабушка повернулась к ней.
               – Да нет! Я спросить хочу…
               – Хочешь – спрашивай. За спрос денег не беру.
               – Можно я на рыбалку с ребятами на ночь пойду?
               …Мальчишки говорят, налим хорошо клюёт. …На дальнее озеро…
               – Налим не клюёт. Налим идёт… На худой конец «берёт».
               Да-а-а… время ему. И погода по нему.
               Бабушка, молча, стала рассматривать внучку.
               – А? – внучка села напротив.
               – Думаю. Принеси-ка мне иголку с чёрной ниткой.
               Внучка пошла в спальню.
               – Иголку возьми не маленькую. И нитку потолще. Нитку подлиннее. И булавку захвати. Что побольше.
               Внучка вернулась, держа в руках иголку с ниткой и булавку.
               – Куда их? – покрутила иголкой с длинной чёрной ниткой. – А?
               – А кто ещё идёт? – бабушка взяла иголку.
               – Не знаю. Все пошли отпрашиваться. Сашка с братом говорят, что пойдут обязательно. Они и завели всех.
               Машка опять села напротив бабушки и стала жалобно смотреть на неё.
               – Сашкин брат совсем маленький – говорит, что обязательно пойдёт, – добавила Маша.
               Бабушка, молча, смотрела в окно, держа в руке иголку, и о чём-то думала.
               – А в чём пойдёшь-то. Ночи холодные уже, – спросила не поворачиваясь.
               – Так в куртке своей. Она тёплая, – радостно ответила внучка.
               – Ага!.. К костру в этой синтетической хламиде… Что ни дурно – то потешно. После вашей рыбалки её дырявую только выкрасить да выбросить. Посмотри там в летнем приделе бушлатик должен быть серенький. Принеси его.
               Маша выбежала и вернулась со старенькой, но крепкой курткой.
               – А ну, прикинь на себя, – велела бабушка.
               Оглядела внучку. Поморщилась.
               – Оденешь это. Или фуфайку мою рабочую возьми.
               – Лучше это, – как-то испуганно согласилась внучка.
               – Давай его сюда.
               Бабушка, взяв куртку, отстегнула клапан на кармане, что был на груди.
               Взяла иголку и вставила её под клапан и стала «восьмёркой» укладывать нитку.
               – Так тут уже есть, – удивилась внучка.
               – Это дедова иголка. А это – твоя. А вот здесь булавка дедова, а вот это, – она пристегнула булавку рядом с той, что была внутри куртки вниз остриём, – твоя.
               На голову возьми хэбэшный платок.
               А ну, покажись.
               Внучка встала напротив, явно недовольная своим видом.
               – Наденешь сапоги. В рюкзачок: смену белья, коробок спичек, маленькое полотенце, бинт.
               Было видно, что Машке эти приготовления не очень нравились.
               Заметив это, бабушка пробурчала: – Если оставишь всё это здесь – оставайся и сама.
               Оглядев себя в зеркало в сапогах, свитере в платке, завязанном сзади, с небольшим рюкзачком Маша совсем расстроилась.
               – Хлеб, сахар, воду возьмёшь перед выходом, – оставшаяся довольной увиденным подвела итог бабушка.
               – Мы хотели выйти в пять, – грустно сказала Маша.
               – В пять так в пять. Тогда клади сейчас, – скомандовала бабушка. – Идти здесь недалеко, чай ноги не собьёшь. А натрёшь – дурной пример другим наука.
               – Ба-а-а… Я пойду скажу, что меня отпустили и в магазин зайду.
               – Это кто тебя отпустил?!.. Я ещё ничего не сказала. И дед ещё ничего не сказал…
               – Ну, ба-а-а…
               – Иди в магазин. Да не вздумай с кем-нибудь идти кого-либо из девчонок отпрашивать. В таких делах… знаешь… у каждого на плечах… Иди. Я, дед придёт, с ним поговорю. Да, телефон поставь на зарядку. Оставь его дома. Оставь в розетке.
               Бабушка вышла во двор, пошла за сарай, к деду.
               Тот возился с какими-то досками.
               – Поправлю у сарая. Осень катит в глаза, – дед присел на низкий табурет.
               – Машка просится на рыбалку. С ночёвкой. Сашка с братом точно пойдут, – бабушка присела рядом. – Я там все приготовила. …Делов-то – одна ночь…
               Дед молчал, о чём-то думая.
               – Рано или поздно… – начала, было, бабушка.
               – Уж лучше рано, чем никогда, – пробурчал дед.
               – Ты про что это?
               – Вон Валеркин… Уже под сорок, а детей всё нет. Всё ждали… Об отце с матерью не думали. Сами врачи – должна быть голова на плечах…
               – Ты это про чё? У вас, кобелей, одно в голове. Хоть в двадцать, хоть в семьдесят, – бабушка резко встала. – Ты мне девку не срами. Понял! Не срами – я сказала.
               …Как только в эту голову всякая хреновина умещается. У вас – у мужиков что-нибудь в голове кроме выпить и… об этом… бывает?
               Сарай он поправит! Лета не было на это! Осень, почитай, на дворе он сарай латать начал!
               …Это же, как ты, не дождавшись новогодних праздников-то? А?
               …Что-то рановато ты начал к дождям готовиться! Не идут же ещё!
               Бабушка резко хлопнула калиткой и пошла в дом.
               Машка пришла с двумя пакетами.
               – Дедушка разрешил! – сказала бабушка. – Сказал, чтоб на земле не сидела.
               – Здорово! А я случайно встретила Сашку…  Говорит, что уже собралось пять человек со мной. А утром туда приедет отец Колькин. Он там недалеко сети держит. Вот!
               …Сашка сказал, что ничего с собой брать не надо – он всё, что надо, возьмёт.
               А ещё Сашка сказал, что если есть желание принести, что-нибудь, то картошка не будет лишней. Я подкопаю?...
               – Подкопай. Дед отпустил… Сказал... Ладно! Подкопай!
               Маша побежала на огород, прихватив лопату и ведро.
               – Ровно в девять сама позвонишь – скажешь – как там устроились, – крикнула ей вдогонку.
               – Ладно!
               – Сашка сказал… Сашка сказал… – пробурчала, о чём-то думая, заходя в дом, бабушка. – Ага!.. Щас!.. Если бы не Сашка, как раз, видели бы мы тебя каждое лето…