Тёзка маршала

Деревня Ерохино, ставшая недавно отделением совхоза, раскинулась на пологом холме. Тремя улицами, кривыми, будто наследили подгулявшие мужики, выходила к школе, построенной из красного кирпича в центре селения. Сделали её одноэтажной, в виде буквы "Т" с просторным внутренним двором, где проходили торжественные линейки и спортивные соревнования. Две улицы спускались к чистым прудам, питаемым ключами, а те, опоясывая деревню со стороны полей, небольших берёзовых рощ, стекали мелкими ручейками к реке. Третья улица - бежала к большаку, по нему в сторону села Колокольцево - центра усадьбы, шли машины, автобусы, тряслись повозки.

На берегу пруда, в сторонке от всех и ближе к ферме разместился дом высокого и худого механика Степана Ивановича Соколова, сбежавшего в конце 44-го из выпускного класса на войну и вернувшегося домой без единой царапины. На его попечении находились водонапорная башня, скважины с питьевой водой, в общем, все "железки" большого хозяйства. У них с женой, работавшей дояркой, тоже высокой, но, в отличие от мужа, крепкой на вид женщины, две девочки закончили техникум и педучилище, сынишка - четвероклассник. Старшая дочь Зоя - зоотехник - вышла замуж, стала жить на центральной усадьбе, младшая, Светлана Степановна, была учителем начальных классов, у неё-то и учился младший брат - Климент или Клим, а среди друзей - просто Климка. Отец очень уважал первого маршала страны советов товарища Ворошилова, в честь него и сына назвал этим именем.

Несколько раз Клим просил отца рассказать о Ворошилове, но тот знал немного, читал его биографию, как депутата, где сообщалось: он с донецкой земли, из семьи рабочих, учился в земской школе, рано стал пастухом, работал в шахте и на металлургическом заводе, в гражданскую войну создал отряд красноармейцев, воевал с белыми, дружил с Будённым, вместе со Сталиным оборонял Царицын... А в 1935-м году ему первому из военноначальников было присвоено звание маршала Советского Союза. Ещё отец рассказал о значке "Ворошиловский стрелок", которым его наградили, как чемпиона по стрельбе. Он носил его с гордостью, а когда Климу исполнилось десять лет, передал сыну со словами: "Нет плохого оружия, есть плохие стрелки". Так маршал на стрельбах отругал одного незадачливого командира, не сумевшего поразить ни одной мишени. И тут же из его семизарядного нагана выбил, без тренировки, 59 очков.

Тёплые майские денёчки четвероклассники еле-еле досиживали за партами, в открытые окна то и дело врывались заполошные крики ворон, отгонявших чужих птиц от своих гнёзд с шустрыми птенцами. На день Победы, который недавно стал официальным праздником, школа пригласила несколько солдат и офицера: они ещё в апреле разбили лагерь в километре от деревни, на краю берёзовой рощи, где давным-давно был построен десятиметровый по высоте геодезический знак, ржавый и полусгнивший от времени. О нём Климу рассказал отец: выходило так, что вся наша земля как бы накрыта сеткой, к ней привязаны монолиты, врытые в почву, на них - обозначена система координат. По ней артиллеристы, а теперь уже и ракетчики, легко находят на военных картах своё местоположение и так могут точно и сильно бабахнуть по врагу, что мало не покажется.

После торжественной линейки, на которой выступил офицер, военные сняли гимнастёрки и стали показывать упражнения на спортивных снарядах: брусьях, перекладине и кольцах. Здорово у них получалось, правда, у офицера всё выходило красивее, чем у солдат, без помарок. Зато один солдат, похожий ростом и мускулами на Илью Муромца, без устали бросал и бросал вверх 24-х килограммовые гири: раз сто, наверное, успел их подбросить и поймать. Потом военные танцевали с девчонками выпускного класса, и офицер несколько раз пригласил на танец Светлану Степановну. А когда солдат в очках и с тремя жёлтыми лычками на погонах подошёл пригласить учительницу на вальс, офицер как-то грубо развернул его вокруг своей оси и почти вытолкнул с площадки.

***

Клим не пошёл с одноклассниками на дальний пруд, где с утра они поставили верши на карася, затерялся среди пацанов на школьном дворе и наблюдал за сестрой: он совсем не ревновал и, тем более, даже не сказал бы отцу, если бы кто-то вдруг поцеловал её. Он очень хотел помочь сестре, но не знал, как это сделать. "Вон, Зойка, уже ребёночка родила, - думал он о сёстрах, - а Светлана всё одна и одна. До дома культуры в Колокольцево - далеко, а в деревне нет свободных парней..."

Сам того не ожидая, он вдруг подошёл к солдату в очках и, немного смущаясь, сказал:

- Её Светлана Степанна зовут. Она учит четвёртый класс. А я - её брат, Клим.

- Ух ты, приятно познакомиться с тёзкой Климента Ефремовича Ворошилова, первого маршала СССР. Я о нём курсовую работу писал в институте, ещё до армии... Знаешь, Клим, я должен сейчас вести ребят на базу. Приходи к нам завтра вместе с пацанами. Поможете вышку строить?

- Хорошо, - тут же ответил мальчишка, - но я увижу их только к обеду, учимся во вторую смену.

- Договорились, - и сержант тихо скомандовал группе солдат:

- Отделение, за мной.

После этого разговора Клим опять не побежал на пруд: сестра ещё оставалась с офицером на танцплощадке, он решил до конца быть с ней рядом. Она стала прощаться с учителями, старшеклассниками, которые были младше её всего-то на несколько лет, и тут подошла тётя Маруся - фельдшер, чей медпункт стоял в поле видимости дома Соколовых. Она сказала:

- Светлана Степанна, идём вместе, скоро стемнеет, а отец просил захватить тебя с собой.

- Здорово вас охраняют, - сказал офицер учительнице, - можно, я завтра к школе подойду?

Сестра растерялась, это сразу почувствовал Клим. Потом тихо сказала:

- Школа для всех... Приходите.

Прощаясь у дома фельдшера, Светлана обняла женщину, и брат услышал, как та шепнула:

- Ты на очкарика обратила внимание? Как он на тебя по-доброму смотрел. А этот козёл в погонах - прогнал его.

Домой брат и сестра добежали наперегонки, быстро, буквально за минуту. Перед марлевой занавеской у открытой двери стояла мама, освещённая лампочкой без абажура, улыбалась.

***

Проснувшись утром пораньше, он ещё до школы собирался обежать друзей, передать им просьбу командира солдат о встрече. Это было сделать нетрудно, в классе - всего семь пацанов на одиннадцать девочек. Их Клим не брал в расчёт: народ болтливый и ненадёжный, пойдут по деревне гулять сплетни, что мальчишки подрядились на заработки к солдатам. Хотя, по-честному сказать, он и сам пока не знал, чем им придётся заниматься на стройке.

Конечно, одноклассники помнили вышку с лестницей и смотровой площадкой наверху, внизу - бетонный монолит, зарытый в землю, поэтому никому не надо было объяснять, что работы предстоит много. Да плюс в нескольких километрах от деревни, недалеко от Колокольцева, стояла ещё одна вышка, мощнее первой.

- И что, они деньги заплатят? - спросил сын фельдшера Колька, по прозвищу "Тыква", поскольку голова у него была большая, как у тыквы из мультика про Чиполлино, который уже несколько раз крутили в клубе перед началом сеансов.

- Ну, ты и дурачок! - сказал Севка Каргин, высокий с крепкими руками второгодник. Он дружил с Климом, любил железки, был вхож в мастерскую дяди Степана, как он называл отца друга, - откуда же у солдат деньги? Будем помогать просто так, зато они нас научат кое-чему...

Остальные ребята не проявили большого интереса, сказали лишь: "Надо сходить познакомиться? Сходим... Заодно посмотрим, как там с водой на реке, скоро ли она вернётся в русло? Вот тогда и жор начнётся у рыбы, можно жерлицы ставить на щук".

На встречу с солдатами Клим решил взять значок: на фоне красного флага стоял стрелок с винтовкой, надпись по верху - "Ворошиловский стрелок". Значок из тяжёлого металла, завёрнутый в байковую тряпочку, он хранил в спичечном коробке. Но надевать его на грудь мальчишка не решался: он из оружия не стрелял, призы не завоёвывал, как отец. "Посмотрим, может, солдаты и не знают о таком значке, обрадуются, увидев", - он не раз возвращался к мысли о предстоящей встрече с военными.

А уроки тянулись, как назло, медленно, сестра не трогала Клима, заметив его чрезмерное возбуждение и громкие разговоры с ребятами на переменках. После четвёртого часа занятий она оставила его в классе, потрогала голову, сказала: 

- Я могу задержаться немного, скажи маме, чтобы не волновалась...

- И я задержусь на час, - немного с вызовом, сказал Клим, - у нас встреча с солдатами. Они будут ждать...

- Стой-стой, а папа знает?

- А ты ему скажи, что я с ребятами пошёл на реку, проверить, не пора ли жерлицы на щуку ставить.

- Хорошо, что ты предупредил меня. А ко мне...

- Знаю-знаю, к тебе обещал придти вчерашний офицер.

***

По дороге кое-кто из пацанов заскочили домой, оставили портфели, схватили по куску чёрного хлеба с солью. Чтобы не останавливаться на полпути, Клим и Севка шли вперёд, не оглядываясь. К роще подходили вшестером, один всё-таки остался дома. На краю поляны дымились трубами две самодельные, из красного кирпича, низкие печки, на них стояли большой бак и кастрюли. Рядом - стол с широкими лавками, на нём - десяток алюминиевых тарелок и мисок. У печек хлопотал солдат, на голый торс он надел белую застиранную поварскую куртку. Чуть в глубине рощи - разбиты три палатки, две - гигантские, из-за поднятых брезентовых крыльев выглядывали железные койки, рядом - табуретки. Маленькая палатка - тоже с открытым забралом вмещала широкий стол, какие-то ящики, фанерную пирамиду, видимо, для оружия. Возле входа притулилась тумбочка бледно-коричневого цвета, на табурете дремал, наверное, дежурный солдат, на поясе которого висел большой штык-нож. Он увидел мальчишек, встал, поманил их пальцем:

- Чё нужно, товарищи шкеты?

- Нас сержант вчера пригласил зайти после школы, - ответил как можно солиднее Клим, - надо поговорить о работе.

- Ну, если сержант, тогда... В общем, располагайтесь, - подытожил разговор дежурный со штыком, - у нас скоро совмещённый обед и ужин, чтобы не прерыватья, едим один раз. Садитесь прямо на подвёрнутый брезент, палатка чистая. А я, пока суть да дело, покажу вам автомат "АК-47". Это, конечно, не новая модель "АКМ", но стреляет - будь здоров.

Он зашёл в палатку, вскрыл пирамиду и через минуту вынес в руках автомат из воронёного металла и отстёгнутый магазин для патронов. Тумбочку поставил поближе к мальчишкам, разместившимся на брезенте, и тут же в считанные секунды разобрал автомат. Тот буквально рассыпался на отдельные детали.

- Внимание, - сказал солдат, - собираю. Ловкость рук и никакого мошенничества... - за считанные секунды автомат приобрёл первоначальный боевой вид, - магазин на тридцать патронов, который в народе зовут "рожок", пристёгивают по необходимости, - закончил он комментарий и со щелчком сунул рожок в паз.

Мальчишки сидели буквально ошарашенные, они первый раз увидели боевое оружие, но главное - их поразила ловкость и умение обращаться с автоматом, которое показал солдат. А тот, заметив, что к лагерю направляется группа военных с лопатами, ломами, кирками и носилками, прижал палец к губам, быстро зайдя в палатку, поставил оружие в пирамиду, закрыл висячий замок и вышел наружу.

- Щас мы покажем вас нашему командиру, сержанту Мастеркову Геннадию Иванычу, между прочим, бывшему нападающему футбольного клуба. А я - его земляк и горжусь, что служу в отделении такого заслуженного человека...

- Дедюхин, отставить трёп, он изнуряет, - сказал, улыбаясь, сержант, глядя прямо на Клима, - молодец тёзка маршала, не обманул, привёл своих друзей... Дедюхин, - обратился ещё раз к дежурному, - надо накормить гостей, они прямо из школы, умирают от голода.

В это время к палаткам подошёл старый знакомый Клима - офицер, лицо выражало недоумение и даже раздражение, он отыскал глазами сержанта, спросил:

- Мастерков, не понял, что за самодеятельность?

- Вчера директор школы попросил в порядке шефской помощи принять небольшую группу ребят... Я обещал показать оружие, а они помогут нам оборудовать летний тир. Не думал, что ребята придут, поэтому и не докладывал вам.

- Уху из совхозных карасей и кашу гречневую, фирменную, с тушёнкой и жареным луком представляет шеф-повар Исаак Малис, - громко сказал солдат в белой куртке и поклонился почти до земли.

- Давай без цирка, Малис, - будто отрезал командир отряда, - покорми школьников и солдат, а тебя, сержант Мастерков, жду в штабной палатке, - он первым сел на табурет у пирамиды с оружием, продолжил, - если я задержусь, завтра с утра - всё как обычно, только общего развода не будет: иду в деревню, найду директора школы, постараюсь обговорить с ним нашу совместную работу...

В это время выпускник профтехучилища Исаак Малис показывал чудеса кулинарного искусства, с шутками и прибаутками разливал мальчишкам уху, поставил на стол бачок с дымящейся кашей. Клим краем глаза заметил, что командир отряда вышел из палатки, поправил на гимнастёрке ремень, прислонил ладонь к козырьку фуражки и скорым шагом направился в деревню. "Вот, видать, к сестре попёрся, - подумал мальчишка, - но опоздал, Светлана уже домой ушла. А, может, и нет, сидит, тетради проверяет... А, может, и его ждёт. Вот, дурёха! Посмотри на Мастеркова: футболист, молодой. Постой, а как же он в очках-то играл? Надо узнать, но не у него же спрашивать..."

Когда мальчишки снова вернулись к штабной палатке, Клим незаметно повесил значок "Ворошиловский стрелок" на левую сторону груди. Сержант ещё раз оглядел школьников, сказал:

- Щас сходим к оврагу, здесь рядом, мы думаем разместить там небольшой тир для стрельб. Мы уже закончили все земляные работы, осталось обить землю щитами и оборудовать рубеж для стрельбы из положения "лёжа". Клим, успеете домой до темна, родители не будут искать?

- Мы придём лучше завтра, заскочим домой после уроков, поедим, переоденемся и к вам! - сказал мальчишка, - можно бы и утром, до школы ещё. Но вы ведь работаете с восходом солнца...

Его поддержали одноклассники. В это время к груди Клима наклонился солдат Дедюхин, внимательно посмотрел на значок, присвистнул:

- Ни себе хрена! Где это ты, парень, "Ворошиловского стрелка" отхватил? Да ещё довоенного? Не тебя ли наградили случайно? Ха-ха-ха-хёх... - он смеялся громко, и что-то нехорошее было в его смехе.

Клим почувствовал подвох и в его вопросах, и в смехе, смутился, тихо сказал:

- Мне отец его подарил... Конечно, я не стрелял, но он сказал: пойдёшь в армию и станешь настоящим бойцом, - ему хотелось заплакать, он посмотрел на сержанта, тот молчал: то ли не хотел вмешиваться в разговор, то ли поддерживал солдата. Заступился за друга Севка, который буквально закричал на Дедюхина:

- Чё ты ругаешься? У него отец воевал? Воевал! Орденами и медалями его наградили? Наградили! А почему он сыну не может значок подарить? Почему?

- Ладно, ребята, не обижайтесь, - сказал сержант, - Дедюхин у нас - коллекционер значков и монет, но маленько без мозгов: что вздумается, то и говорит. Построим тир, отстреляемся, может, и нормативы на значок "Ворошиловский стрелок" выполним. А сейчас - бегите домой.

Мальчишки поблагодарили Мастеркова, начали выходить на дорогу, ведущую к деревне. Сержант наклонился к уху Клима, шепнул:

- Твой отец - прав. Он подарил значок, зная, что ты не подведёшь его... - и протянул руку, потряс ладонь мальчишке, добавил, - передай привет сестре, скажи, что от сержанта Мастеркова Геннадия.

***

В июне, когда уже мальчишки начали забывать о школе, был достроен тир. Ничего особенного вроде не сделали, но издали он выглядел даже красиво: уловитель для пуль в три метра высотой выкопали в стене оврага из красной глины, обложили его щитами из досок, на них повесили мишени. До огневого рубежа, где расстелили старый брезент от палатки и где стопкой лежали небольшие мешки для стрельбы из положения "лёжа", расстояние получилось не меньше тридцати метров. Работали быстро, несмотря на то, что часть пацанов из пятых и шестых классов вовсю трудилась на котловане с монолитом и на возведении самой вышки. А чуть раньше, в конце мая, командира отряда заменил старший лейтенант Ковалёв, старый начальник поехал в академию защищать диплом.

У Светланы Степановны не сложилась дружба с ним, но зато она несколько раз встречалась с Мастерковым. Кстати, по просьбе Клима, узнала, как это сержант в очках играл в футбол? Оказывается, зрение он потерял в армии, работая в экспедициях с теодолитами и другой измерительной техникой. Неожиданно районо сразу на два месяца направило учительницу на курсы повышения квалификации, скорее всего, в сентябре ей придётся переключаться на пятые-седьмые классы с преподаванием русского языка. Сержант Мастерков затосковал, упросил нового командира отпустить его в областной центр, где училась Светлана Степановна. В лагере его не было двое суток, приехал счастливый, якобы сказал Дедюхину, что в сентябре, после "дембеля", он увезёт учительницу домой. Клим растерялся, когда услышал от солдат эту новость, но отцу с мамой ничего не сказал: пусть сестра сама улаживает такие вопросы.

К нему пару раз подходил Дедюхин, как бы невзначай спрашивал о подарке отца, просил обменять его на любые значки и монеты, потом предложил продать за десять рублей, на которые можно было купить две пары кроликов-великанов, дающих за год несколько приплодов. Выгодное предложение, тем более, в деревне многие разводили кроликов на продажу, но Клим отмалчивался, обида на солдата не проходила: так опозорить незнакомого пацана мог только очень нехороший человек. А ещё взрослый да солдат, к тому же.

Случайно мальчишки услышали разговор нового командира отряда с сержантом. Ковалёв бубнил глухим голосом в палатке:

- Я понимаю, Гена, старому командиру на всё было наплевать, у него диплом в руках и дальнейшая служба, может, даже в академии. Но ты-то здесь остаёшься. И работы ещё до белых мух хватит. А если нам и ящика патронов не дадут? Как директору школы, а, главное, как мальчишкам в глаза будем смотреть?

- Я всё объясню. Они поймут. Мы тогда привезём из ДОСААФ пару пневматических ружей, всё равно устроим соревнования только с ближней дистанции. Но, товарищ старший лейтенант, не бросайте наше дело, они так старались. Съездите ещё раз в часть, попросите у полковника: это же дети...

- А ты думаешь, они справятся с "АК"? Оружие тяжёлое...

-  Из положения "лёжа", с мешков - запросто! Всю подготовку мы уже прошли, стреляли холостыми только так, залюбуешься. А вы бы видели их лица...

- Не дави на жалость. Конечно, съезжу, попрошу, давай прямо в субботу и подготовь машину.

- Спасибо, Валентин, за детей зачтётся...

- Ладно, проповедник, но если не получится - не обижайся, я очень хотел, чтобы получилось.

Мальчишки поняли, решающий день наступит в воскресенье, если, конечно, повезёт. А если нет, сержант поедет в город и достанет ружья в тире. Жаль, не "АК", но холостыми из него они ещё постреляют.

***

Ковалёв приехал утром, как и обещал, в воскресенье. "Уазик" - чужой, значит, - подумал сержант, - патроны - есть. Но как же мы сумеем собрать всю деревню? Хотя мальчишки прибегут быстро, им, как голым, собраться, только подпоясаться..."

- Принимай, - сказал, улыбаясь, Ковалёв, - под расписку и с возвратом машины к ужину...

- Значит, спешить не надо? - обрадовался Мастерков, - у нас есть время. Можем собрать всю деревню и устроить показательные соревнования? Спасибо, товарищ старший лейтенант!

- Обижаешь, Гена. Мне присвоили звание капитана, вчера вечером командир объявил, обмыли, конечно, так что сам командуй сегодня. А я - в помощниках буду.

- Поздравляю, от души, товарищ капитан!

Геннадий накормил водителя, потом попросил его съездить в деревню, привезти к тиру директора школы и бригадира отделения совхоза с семьями. А чтобы тот не заблудился, скомандовал Дедюхину сопроводить его, предупредив: если в машине не хватит места, вернёшься в лагерь пешком. "Вечно я, как козёл отпущения, - ворчал солдат, - а ещё земляк, другом назывался..." "Уазик" круто развернулся и по старой дороге поехал к утопающим в зелени деревьев домам. Первым им встретился Клим: он выгуливал на зелёной лужайке кроликов, белых гигантов с мощными задними ногами и ярко-красными глазами - бусинками. Дедюхин, не заезжая на усадьбу, свистнул, Клим загнал живность под две бельевые корзины без ручек, перевернув их вверх дном. "Ловко орудует, - подумал солдат, - чем тебе не клетка для временного содержания", - а сам сказал громко:

- Захвати значок "Ворошиловский стрелок", сегодня его можно будет вручить победителю стрельб из АК.

Клим постоял, помолчал, что-то обдумывая, наконец, сказал:

- Не обижайся, Дедюхин, но я спрошу у отца.

- Давай, кто тебе запрещает. Заодно зови отца к нам, стрельбы будут не шуточные, не из холостых "пукалок"... А где директор школы живёт? - увидев большой кирпичный дом на другом берегу пруда, на который показал мальчишка, добавил, - собери ребят, идите в тир, а я привезу директора школы и вашего бригадира.

Клим быстро, почти взахлёб, рассказал отцу, что в тир привезли боевые патроны и что перед обедом пройдут настоящие стрельбы. Спросил, как бы, между прочим:

- Па, а ты не против, если победителя стрельб наградят твоим значком - "Ворошиловский стрелок"?

- Что ж, если ты не против, то я - за. Может, и мне дадут стрЕльнуть? - отец улыбался, нарочно путая ударение в слове.

Клим поспешил к просторному, в полстены шифоньеру, сделанному отцом из липы и покрашенному тёмно-вишнёвой морилкой, достал портфель, долго копался в нём, ища спичечный коробок. Нашёл, но значка в нём не оказалось. На душе стало холодно, глаза защипало, дышалось с трудом. Он поднялся, отыскал свою форму на плечиках, значка не было и на ковбойке, но заметил, что от дырочки для крепления штыря вверх шёл аккуратный разрез. Наверное, резали лезвием, почти незаметно, на первый взгляд. "Что я скажу отцу? - первое, о чём подумал Клим, - не уберёг его подарок... - слёзы закапали непроизвольно, он опустился на колени, потом сел на пол, так и держа в руке пустой спичечный коробок.

Отец подошёл неслышно, увидел вздрагивающие плечи сына, сел на стул, поднял с пола Клима и, посадив на колени, сказал:

- Жалко значок, но это - не смертельно. Если кто вспомнит о нём, я объясню ситуацию. Не переживай, главное, он реально был, и твой отец честно заслужил его. И ты вырастешь, завоюешь не только такой значок, а станешь чемпионом по стрельбе. А что, запросто: я вот чемпионом военного округа был? Был. Ты ведь в нашу породу, а мы упрямые...

Отец долго уговаривал сына пойти на стрельбы, но когда понял, что это не упрямство мальчишки, а он так себя наказал, добавил:

- Ладно, оставайся дома. А я схожу, посмотрю, надо Геннадия увидеть, заодно...  Нюра, присмотри за малым, - обратился к жене, - раскис он чуток.

Клим видел с террасы дома, как "Уазик", набитый людьми, проехал в лагерь к военным, как потом мальчишки гурьбой, почти наперегонки, мчались к тиру, за ними шли жители деревни, много их было, наверное, в домах остались только бабульки да малые дети. Примерно через час со стороны рощи и оврага заиграла музыка, а вскоре раздался треск автоматной очереди, в небо взвилось несколько разноцветных сигнальных ракет. Потом была длинная пауза, дальше выстрелы шли по пять штук кряду и опять прерывались молчанием. "Стреляют по очереди, - думал Клим, - вот проверяют мишень, подписывают её и следующий стрелок выходит на огневой рубеж. Много же им привезли патронов, уже человек десять отстрелялись, и все по пять выстрелов..."

С кухни, из-за занавески, вышла мама, в руках несла самовар, поставив его на приземистый стол, сказала:

- Не расстраивайся Климушка, щас чайку с мёдом да с ватрушками попьём. На душе будет веселее. Ой, смотри-ка, ктой-то прямо к нам едет...

Мальчик уцепился за перила террасы, легко встал с пола, на котором стояли оловянные солдатики, пушки, слепленные из глины и раскрашенные стальной краской, бочки из-под лото украшали верхушку крепостной стены. "Уазик", на котором недавно везли директора школы и бригадира, въехал в открытые ворота. Из дверцы машины выскочил сержант Мастерков, бежал к террасе, кричал:

- Так нечестно, Клим! А ещё тёзка маршала Советского Союза! Ты последний не отстрелялся... Твой отец будет сегодня вручать победителю значок "Ворошиловский стрелок".
P.S: Через десять лет, когда Клим приехал в Ерохино офицером - десантником, отец рассказал, наконец: значок украл Дедюхин, а уличил его в воровстве - сержант Мастерков. Светлану Геннадий увёз в родной город, они оба работают учителями. Школу в деревне за отсутствием детей закрыли, красный кирпич дачники вывозили несколько лет подряд, не пощадив ни скромный монумент с именами погибших воинов, ни почти столетний яблоневый сад, который простирался до самого директорского дома, обезлюдевшего и одиноко стоящего у пруда, заросшего тиной и синей осокой. Отец и сын сходили к старому оврагу: бузина, дикая малина и орешник почти полностью поглотили стрелковый тир, щиты из сосновых досок на огневом рубеже кто-то вывез на хозяйственные нужды...