Мимолётное

                               I

   Всё утро, обсуждая что-то, переговариваются друг с другом лягушка и ласточка. Оказалось, что одна разумеет по-лягушачьи, а другая поёт, как птица, не запинаясь, с листа. И ведь смогли же о своём договориться: о том, что сперва ласточка гонит на лягушку слепня, после уж - лягушка загораживает ему дорогу, чтобы птица успела ухватиться за крыло.
   И - совсем рядом:
- Та-да-та-да-та-да-та-да! -  Отбивая такт хвостом, будто барабанными палочками, трясогузка набивает рот насекомыми. Ловка! Бабочку ухватила так, будто несёт куда на пробу малый белый лоскут, крылья свисают по обе стороны клюва.

   Из леса, в довольно истрёпанном виде, прилетела синица, села в сторонке, в самую середину лукошка сосновой ветки, и глядит. Тут же шершень, - шасть мимо, алчет испить водицы. Синица без сил, проводила взглядом только, вздохнула, да так и осталась, приоткрывши рот.  Трясогузка, что хотела было за щёку и шершня, глянула на синицу и насыпала ей букашек на дно лукошка, - сторожи, мол, а сама на перехват. Отловила хищника, употребила, и вернулась. Подобрав из корзинки понемножку одного - другого, половину, по-братски, оставила синичке. Поправляйся, мол, - мы, птицы, должны помогать друг другу. И ушла, тихо качнув душистую сосновую дверь.

                               II

    Не знаю, как у кого, а я, где бы ни шёл, чувствую подошвой изломанные о леденец вечности, молочные зубки мостовой Красной площади. Они местами шершавые, частью скользкие, бывает, что вынуждают замедлить шаг, но никогда не мешаются за зря и не ставят подножку. Они точно знают - каков ты на самом деле. Когда иду не один, меня просят перейти на тротуар, чтобы почти в обнимку с пряником ГУМа, но я упрям, и, ощупывая шагами площадь, бормочу извечное  «У каждого свои конфеты».
И никак иначе.
   
    Нагулявшись, прихожу домой, а кот «порадовал», промахнулся мимо туалета. Сержусь молча, убираю шумно. Сел в кресло отдышаться, кот - ко мне, - мур, мол, прости, не нарочно, так получилось, а я-то, дурень, морду от него ворочу, строю из себя обиженного. Корячился эдаким манером до вечера и лёг спать один. Но уже в полусне, слышу, - кот подошёл тихонько к подушке, погладил нежно по волосам, вздохнул и ушёл...

    Все могут договориться промеж собою, а вот люди друг с другом - ну, никак...