Судьбы кривизны

- Деда! Деда! - кричала пятилетняя внучка, увидев необычное дерево. - Смотли какое кливое! Сфотоафилуй меня на нём.
 
Мужчина, крепкого телосложения, лет пятидесяти пяти, улыбнувшись в усы, ловко закинул внучку на изогнутый ствол березы над водой.

- А вон ещё, деда! Смотли! - показывая пальцем наверх крутого берега, воскликнула девочка.
- Да, здесь много таких деревьев, Ева. И маленьких, и больших.
- А почему, деда? Почему они так ластут? - не отступала внучка.
- Вырастешь, узнаешь, - отмахнулся от неё дед.

Солнце клонилось к закату. Дед разжег костёр, а Евангелина заботливо расстилала в палатке спальные принадлежности.

- Деда, а здесь медведи и волки  есть?
- Что, боишься?  Просилась на рыбалку, а сама зайчишка трусливый. Не бойся, охранять тебя буду, - успокоил дед.

На углях жарился ужин, в котелке закипал чай.

- Иди, моя непоседа, ужинать будем.
- Деда, а деда! А ты точно с медведем и волком сплавишься? И с лисой? - не унималась Ева.
- Иди-ка скорей! Сейчас поужинаем и будем сильными-пресильными. Со всеми справимся! Звери огня боятся, видишь, сколько я дров заготовил? На всю ночь хватит. А в четыре утра уже на утренний клев вставать.

Евангелина уплетала за обе щеки нехитрый ужин, запечённую на углях рыбу с овощами.  И только на рыбалке получалась такая вкуснотища. Руки и все лицо перепачкались от еды, но это было весело. Ни салфеток тебе, не замечаний от мамы. А дед, любуясь на Еву, по-прежнему улыбался в усы, прихлебывая горячий чай из трав.

- Деда, а почему делево кливое? - опять вспомнила внучка, прижимаясь поближе к деду,  всматриваясь пугливо в темноту леса.

Дед обнял ее своей сильной рукою и дал отхлебнуть из кружки свой чай.

- Ну, что ты, мой заяц! Сидела бы дома с мамой. Ээээх, больше не возьму тебя с собой, - ласково пожурил ее дед.
- Деда, а делево не выплямится?
- Нет, не выпрямится. Согнула его судьбинушка  так, что кривизну эту всю оставшуюся жизнь видно будет. Вот скажи, Евангелина, что ты увидела кроме кривизны?  Это береза была, заметила?
- Нет...
- То-то же!  А дерево это когда-то было семечком, проросло и увидело солнце. И дождик поил его корни. Оно было счастливо, и всеми листочками тянулось к солнцу, стараясь, быстрее вырасти, как и ты. Чтобы другие не затенили его своими кронами. И Бог дал деревцу имя - береза, надел на него белоснежный наряд, украсив зелёными листьями.
- Деда, а все делевья Бог создал?
- Всё  создано Богом. И даже земля и небо!
- И я?
- И ты. И я, и мама, и папа, и бабушка.

В широко распахнутых глазах внучки отсвечивалось пламя костра и восторга. Она глубоко дышала и, даже, совсем забыла о волках и медведях.

- А дальше что? Как белеза стала кливой?
- А дальше, когда береза стала похожа на юную деву, подул очень сильный ветер. Рядом стоящее дерево не выдержало силы ветра и упало прямо на березку. Ствол ее еще был молодым и гибким. Оттого и не сломался, а только пригнулся под тяжестью. Березка продолжала расти с грузом пережитого, устремляя свои ветви вверх, к солнцу. Так она и обогнула сломанное дерево.
- Деда, так нет же там никакого сломанного делева,- не согласилась внучка, звучно отхлебывая чай.
- Теперь уже нету. Такие же рыбаки, как мы с тобой, распилили его на дрова. А кривизна осталась. А когда береза стала большой и могучей, река подмыла берег. Корням березы стало все  сложнее и сложнее удерживать могучий ствол, все ниже и ниже клонящийся к воде. Её ветки  слегка касались поверхности речной глади, создавая зелёный шатёр в жаркий полдень.
- И что тепель?
- А теперь люди видят необычную березу и все хотят здесь сфотографироваться, - засмеялся дед.

Внучка потупила глаза и, помолчав с минутку, снова затараторила:

- Деда, а дальше? Дальше что с белезой будет?
- А дальше, все зависит от ветров, и сколько она сможет выдержать. От силы корней, из-под которых каждая сильная волна уносит шанс, чтобы удержаться.  И когда - нибудь она  сломается и  будет кого-то обогревать дровами в костре.
- Деда... жалко белёзу,- шмыгнула носом внучка.
- Да, это жизнь,- задумчиво сказал дед. Давно я тебе об этом хотел рассказать.

Девочка ещё шире распахнула свои глаза, отражая лунную дорожку по водной глади. Замерев дыханием, она полушепотом спросила:

- О чем, деда?
- О людях таких же, кривых.
Ева, непонимающая сути, захлопала ресницами, словно бабочки крыльями. Ротик  приоткрылся, и из-за воцарившейся тишины слышно было биение её сердца.
- Запомни, солнышко моё, никогда не смотри на кривизны людей, смотри на их сердце, - продолжал дед. - Мы же, люди, всегда видим только недостатки, эти самые кривизны. Один злой, другой обижается, а кто - то нелюдим, и никто ему не нужен. Вот такие мы, люди, быстро умеем осудить и навешать имена. Кого злюкой зовём, а кого вруном. Тот косой, а тот хромой. Понимаешь?
Ева утвердительно кивнула головой. Как не понять? Вот позавчера в садике её девочка обозвала жадиной. И вовсе она не жадина, просто мама её учила, что носовой платочек должен быть у каждого человека свой. А как она его даст Дашеньке, если сопельки свои вытирала? Мама похвалила, только Ева умолчала, что сама обозвала Дашу ябедой. Да как же не ябеда, побежала Ольванне сразу жаловаться! А дед, тем временем, продолжал:

- И  поговорку, даже,  придумали:  на обиженных воду возят. Вот почему мы видим только свои желания? Живем, чтобы нам хорошо было, и не замечаем, что кого-то придавило деревом, и  последний шанс на жизнь.
Ева задумалась, так хорошо она поступила или плохо? Платочек не дала, мама так учила. Ну, подумаешь, обозвала Дашу! Так она меня тоже обозвала, так ей и надо! Добрый и нежный голос дедушки вернул Еву из спорных раздумий.
- Знаешь, Ева, Богу все люди дороги, у Него нет особенных любимчиков. А мы, часто забывая об этом, смотрим только на «кривизны» людей. Вот что я скажу тебе, а ты промни и детям своим передай. Смотри на людей так, как смотрит на нас Бог. Он Создатель всего. И если бы не Его любовь к нам, то никто бы не удержался своими корнями. А так, хотя и приходят бури и шторма, а мы  корнями держимся за Божью любовь. И хоть часто с кривизнами, но выходим победителями! Вот и помни,  прежде чем осудить кривизну в человеке, вспомни, сколько ему штормов и бурь пришлось пройти, и как велика Любовь Отца, удержавшая его в дни испытаний. Ну, все. А теперь спать! Скоро уже рассвет.
- Деда, а медведи? - зевая, спросила Ева.
   
Голова ее мягко повалилась к деду на колени. Он подхватил ее сильными руками и понёс в палатку, все так же улыбаясь в усы.

- Деда, я поплосила Бога, чтобы Он сказал не плиходить медведям и волкам сюда. Плавильно?
- Правильно, - прошептал дед в ответ на мирное посапывание курносого носика, облупившегося от солнечных лучей. Он тихонечко поцеловал внучку, благословляя ее сон.
Близился рассвет. У костра сидел, слегка сгорбившись, и прихлебывал чай  Сергей Петрович. Совсем скоро он начнёт готовить рыбацкие снасти, а сейчас, глядя в порозовевшую даль, обнажающую восход, он размышлял о жизни, о людях, повстречавшихся ему на пути. Бережно перебирая в памяти все моменты жизни, он сожалел лишь об одном, как поздно в своей жизни он повстречал Иисуса Христа. Как много загубленных жизней, так и не узнавшие про то, что с Ним мы обретаем силу прощения, силу любви и силу проходить все испытания. Он благодарил Бога за ту березу и за ту истину, которую положил Сам Господь его внучке в сердце, от которой даже кривизны способны выпрямиться.

- Благослови, Господь, - закидывая удочку и всё-таки же улыбаясь в усы, произнёс Сергей Петрович. Все с той же улыбкой, оглянувшись на палатку, он начал с Богом разговор о внучке, её жизни и судьбе.