Моё деревенское счастье

Саженцы

Дед издалека заметил своего отпрыска несущегося от камня любви, и с улыбкой энергично шёл к нему навстречу. Кнут за ненадобностью был свёрнут кольцами, и висел наискосок через плечо. Подбежавший внук взялся за широкую, тёплую руку дедушки и, изредка заглядывая в его добрые глаза, «защебетал» рассказом обо всех новостях, что случились за день.
Пастух задал направление колхозному стаду к скотному двору и ходко направился к нашей избе, обгоняя неспешно бредущее стадо деревенских коров, овец и коз, идущих по своим домам.
По пути дед сообщил, что сейчас, они посадят новые саженцы яблонек в честь наших родственников.
Оказалось, что все поколения их различаются по возрасту на шестьдесят и тридцать лет. Внук увлечённо углубился в подсчёты:
Дедушкин дедушка Галактион родился в 1828году на праздник Благовещения.
Сами дедушка с бабушкой родились в 1888году
Мой папа родился в 1918 году, а я в 1948 году – интересно!

Незаметно подошли к двум десяткам уже прижившихся яблонь. Дедушка слегка шевельнул их ветви, как бы поправляя, и сказал, что посадил их в прошлые годы.
Когда, несколько лет назад, они с бабушкой после продажи своей огромной избы в Негоново, переехали жить сюда в крайний дом, где между нашей изгородью и маленькой речкой образовался широкий прогон, покрытый сочным лугом. А между колхозным курятником и кузницей образовался участок земли неудобный для обработки и слишком маленький для частных владений, деду пришла мысль – заложить здесь обще-деревенский яблоневый сад. Сливы и вишни, почему-то в нашей деревне приживались редко. «Узаконив» свою идею с односельчанами, дед стал каждую весну планомерно сажать по пять деревцев. С подбором сортов не задумывался. Просто использовал полюбившиеся в этом краю белый налив, красную «полосатку», розовую «коробушку» и поздне-зелёную типа «антоновки», саженцы которых, с доброй душой, дарили соседи. Так и повелось!
По пути дед с внуком подошли к освобождённым от дёрна пяти приготовленным местам посадки. Потом прошли в кузницу, где нашли отожжённые в горне сизые, куски старого бондарного обруча. Младший понёс железки к ямкам, а старший пошёл в избу повесить кнут, взять лопату, лохань с наведённой глинистой «сметаной» и мешок с саженцами. Потом взяли в коридоре вёдра с отстоявшейся и слегка подогретой тёплой погодой водой и отнесли к месту работы. Поливать ледяной водой из родника дед не велел.

Розоватое солнце медленно клонилось к горизонту за деревней, обещая долгий раннелетний вечер.

Лопата оказалась не такой лёгкой, как казалась в руках деда, тем не менее, внук, пыхтя и неловко орудуя инструментом, длиной почти в его рост, приступил к такому нехитрому делу – копать ямку. Детской лопаткой в песке это получалось мгновенно, а здесь…
Работа, меж тем спорилась. Дед подчистил землю до дна глинистых ямок, беспорядочно изогнул железки и утрамбовал их плашмя по центру, потом бросил по три белых известковых камешка, и вбил по окорённому колу, как будущую опору саженца.
Бабушка, вышедшая на крылечко с Серёжкой, издали посмотрела на трудяг. Видимо пришла пора ужинать. Но работа шла полным ходом. Хозяйка была мудрой и никогда не командовала мужиками, чем постоянно «грешили» городские дачницы, вдруг появляясь на крыльце с истошными криками на всю деревню, типа:
«Вальдемааар! Иди обедать – суп сты-ыне-е-ет!» в то время, как её муж Владимир, в этот момент на подхвате помогает мужикам выправлять колхозный амбар и ворочает брёвна… Невдомёк ей, что она своими визгами, демонстрацией фальшивой заботы роняет авторитет их семьи и вызывает насмешки артели типа: «Иди! Твоя клуха опять квохчет на всю деревню!»

Вскоре бабушка, устав удерживать малого внука, который рвался в помощники к деду с братом, скрылась в избе укладывать его спать. Пора!

А у нас, наконец, началось таинство посадки.
Дед ладонью плеснул на дно ямы немножко воды. Руками насыпал горку земли посредине ямки. Взял саженец, окунув в лохань корневую розетку, энергично встряхнул, чтобы сметанистая масса плотно облекла каждый корешок, и опять, подсыпав землю, аккуратно установил саженец так, чтобы корневая шейка пришлась точно на уровень почвы, а «борода» корней отлого обвисла вниз. Здесь, по команде деда вступил и внук, вручную размещая грунт по всей яме и присыпая корни. Когда саженец уже стоял вертикально и довольно плотно, дед плеснул ещё три пригоршни воды и заодно умыл руки от излишка земли и, взяв чистыми руками лопату, разровнял всю землю в яме и ногой плотно утрамбовал по периметру. Тишина безмолвной работы изредка нарушалась краткими поясняющими репликами деда. Коротко полюбовавшись первым деревцем, по усвоенной технологии старый и малый спорко посадили остальные яблоньки. Потом дед взялся за пласты дёрна, который раньше покрывал те места, где сейчас стояли яблоньки. Теперь дёрн лежал здесь же пластами в одной куче. Широкие несуразные ошмётки дед подровнял, обложил ими стволы травянистой стороной вниз и также уплотнил сапогом. Всё завершилось осторожным, медленным поливом, малыми дозами с ожиданием, пока вода впитается в землю, и привязкой стволов к кольям матерчатыми тесёмочками.

Вдруг внук спросил:
«Дедушка, а которая яблоня здесь моя?» Через некоторую паузу дед ответил:
«Все! Сад наш общий, деревенский. А что я сказал тебе про Честь наших Родных, так это не для того, чтобы ты на каждом углу хвастался, а с добром, молча вспоминал о них, когда ухаживаешь или когда яблоками лакомишься. Своих Родных всегда нужно помнить!
Связывать свою жизнь с каким-то деревом или делом вообще не годится.
Возьми я и назначь какую-то яблоню твоей, так ты же захочешь её выделить, полить лишний раз, да мало ли, как побаловать? И загубишь её! Или корни отгниют, или крона завянет. Это как в жизни – балованные дети всегда капризные, больные и злые. А жить нужно всегда вместе, тогда и будет сильный, плодородный Сад!»

Подобрав лопату, мешок, вёдра и лохань направились домой. Дед, глянув на огромное, ярко красное солнце, висящее над горизонтом, удовлетворённо сказал:
«Хорошо! Успели засветло! И солнышко вёдро обещает!»
Внук удивлённо спросил: «Причём здесь вёдра?»
И узнал, что ВЁДРО, это продолжительно установившаяся тёплая, солнечная погода летом. Но это завтра!
А сегодня закончился очередной день мудрого университета…