Король мечей

Глава тридцать первая

***
Агнес на ощупь гладила детей по головам.
– Джим, Энни... господи...
– Агнес? – женщина, от которой вырвались дети, смотрела так, словно перед ней был призрак. – Но... но... Алан же сказал... ты умерла…
Агнес не ответила. Робин понял, что она вот-вот снова расплачется, и осторожно погладил ее по плечу.
– Все хорошо, Агнес. Я с тобой.
– Это Магда, тетка Алана, – одними губами прошептала Агнес, повернувшись в нему.
– Папа говорил, ты больше не придешь, – пролепетала девочка, старшая. Мальчишка, который был заметно младше сестры, с ревом вцепился в юбку Агнес и уткнулся лицом в колени матери.
– Это правда ты? – оторопело повторила Магда.
Агнес повернула голову на голос, выпрямилась и, не отвечая, отбросила назад капюшон. Магда тихо вскрикнула.
– Но Алан же сказал…
– Агнес чуть позже заберет детей, – вмешался Робин. – Совсем скоро.
Магда, похоже, успела взять себя в руки.
– Да уж поскорее бы, а то Алан остался без заработка.
Агнес, не обращая внимания на Магду и Робина, обнимала детей. Энни, старшая девочка, вытянулась на цыпочках и осторожно гладила мать ладошкой по лицу.
– Алана выгнали? – хмыкнул Робин. – Или леди Эмилия уже родила?
Магда быстро закивала в ответ:
– Двойню. Мальчиков. И теперь ей совсем-совсем не до лютни.
– Алан же еще играл в харчевне?
– Его выгнала хозяйка, когда там стало меньше народу – гости потянулись на соседний постоялый двор, где можно поесть без музыки.
– Как я их понимаю! – Робин быстро улыбнулся растерянной Магде. Все это время он на всякий случай придерживал Агнес за плечо, хотя та неплохо ориентировалась, даже ничего не видя. Робин чуть наклонился к ней и еле слышно шепнул, зная, что обостренный слух Агнес не подведет:
– Скоро ты сможешь их забрать. Обещаю.
Потом, выпрямившись, он снова взглянул на Магду:
– Значит, с леди Эмилией все хорошо?
– Я слышала от их кухарки, что она очень измучилась, но и с ней, и с сыновьями все в порядке. Нам… нам пора возвращаться. Джим, Энни, нам пора.
Малыши никак не могли отлепиться от матери, но Агнес, пошептав каждому что-то на ушко, ласково отстранила их. Магда тут же схватила детей за руки и потянула к себе. Агнес не могла этого видеть, но лицо ее дрогнуло, и она отчаянно вцепилась в Робина.
– Ты их скоро заберешь, – тихо повторил он.
– Я ведь могу работать, – еле слышно откликнулась Агнес. – Я же плела корзинки и коврики, я это с закрытыми глазами могла делать!
– Вот и славно. Ну, выше хвост, Агнес, все наладится! Пойдем купим пирожков для Фила.
На обратном пути Робин понял, что ему надо делать. Сначала, конечно, доехать до Ноттингема и рассказать Бернару Вексену, что леди Эмилия родила двух сыновей, и что со всеми все хорошо. А потом… Он криво улыбнулся, всматриваясь в знакомый лес. Что Зигфрид Мазер любит больше всего на свете? Свою старшую дочь Эмилию, свою новую подругу Розалину и деньги. Оставим Эмилию в покое – она молодая мать, она сестра Изабеллы и внучка Вексенов. Значит, Розалина и деньги. Деньги и Розалина.
***
Платье когда-то было сшито для Эмилии, но сейчас его надела Изабелла.
– Эмили ведь разрешила бы мне, правда, бабушка? – щебетала она, разглаживая на себе руками чуть примявшийся шелк жемчужно-розового оттенка.
– Конечно, разрешила бы. Ты такая красавица, Изабель! У меня есть дивная золотистая сетка, тебе подойдет – уберешь волосы, откроешь шею, будет восхитительно смотреться. Жаль, Бернар тебя сейчас не видит, он бы гордился! И возьми мои жемчужные серьги, они прекрасно подойдут к платью Эмили.
– Спасибо.
– Все благородные рыцари, которые будут на этом обеде в Гавре, сойдут с ума. Кстати, я слышала, что на пиру будет даже молодой Куртене, а он, между прочим, родня самому Филиппу Августу, – Аньес лукаво посмотрела на внучку, но та лишь равнодушно пожала плечами. – Пойдем, возьмешь серьги и сетку, а я пока прикажу готовить повозку. Пока ты соберешься – как раз и запрягут.
Изабелла наконец улыбнулась.
– Бабушка, вы ведь верите, что они успеют? – осторожно спросила она.
– Бедная девочка, не надо так изводиться. Да, я верю. Бернар – старый хитрый лис, он за время пути наверняка придумал не один способ спасти графа. И я думаю, они успели до казни – так что будь уверена, все хорошо.
– А если не успели?
– Не кисни, Изабель. Все будет хорошо. Собирайся-ка попроворнее.
За время пути до Гавра Изабелла успокоилась. В повозке, подвешенной на широких кожаных ремнях, можно было ни о чем не думать и даже наслаждаться дорогой. Не то что верхом на вороной кобыле, с которой только и гляди, чтобы не свалиться. Снаружи хлестал дождь, и, хотя в крытую повозку капли почти не попадали, буйные кудри Изабеллы от сырости завились еще сильнее. Наконец бескрайние тоскливые поля закончились, дождь стих, и девушка, выглянув из окошка, заметила, что впереди уже видны городские стены.
– Уже виден город? – спросила Аньес Вексен, почувствовав, как оживилась внучка.
– Да.
Изабелла наконец прониклась предвкушением той веселой суеты, что всегда бывала на пирах. Повозка уже въезжала в город, и девушка поняла, что ей не терпится войти в обеденный зал и почувствовать, как на нее устремляются все мужские взгляды. На миг Изабелле стало неловко, что она готова веселиться и не думать о графе, но Аньес, заметив, что внучка снова задумалась, тут же отвлекла ее разговором. Встречать повозку вышел сам хозяин – богатый судовладелец, старый добрый знакомый Бернара Вексена. Большой, ярко освещенный и от души натопленный зал уже наполнялся народом. Аньес и Изабелле были отведены едва ли не самые лучшие места за столом – недалеко от хозяев, рядом с самыми знатными гостями.
– Прошу вас, – владелец замка посторонился, пропуская дам и показывая им места, и Изабелла застыла, увидев сидевшего за столом мужчину – худощавого, плечистого, светловолосого. В следующий миг мужчина обернулся, и она смогла наконец вдохнуть. Ей стало неловко – как она могла перепутать? Разве может хоть кто-то быть похож на графа Хантингтона? Место рядом с этим незнакомцем предназначалось Аньес Вексен, но та прямо перед скамейкой вдруг замешкалась, остановилась, начала расправлять складки верхнего платья, поправлять пояс, – и Изабелле пришлось пройти вперед и сесть, чтобы не устраивать толкотню. Аньес тут же устроилась рядом с внучкой, с другой стороны.
Мужчина обернулся к Изабелле. Он оказался едва ли не вдвое моложе графа, и в глазах у него не плясали лукавые черти, – но лицо было очень открытым, и Изабелла невольно ответила на его улыбку.
– Робер Куртене, – представился он. – И если я сейчас услышу, что вы замужем, то сойду с ума прямо здесь.
Изабелла посмотрела на него почти в упор, заглядывая прямо в глаза.
Робер. Робин. Если она когда-нибудь оговорится и ошибется с именем – всегда сумеет выкрутиться.
***
Последний раз он был так безоблачно счастлив девятнадцать лет назад. Он помнил это до сих пор: стоял теплый и ясный майский день, и Изольде удалось улизнуть из-под присмотра родителей и выбраться из замка. Она прокралась к лесной опушке, где он ее встретил. Зигфрид Мазер помнил, как искрились зеленые глаза Изольды, когда она, смущаясь и краснея, сказала ему, что он скоро станет отцом. И Мазер был счастлив, и верил, что родители Изольды наконец сдадутся и разрешат ей обвенчаться с ним. Венчаться без родительского согласия она никак не хотела.
Но все вышло иначе. Мазер, не имевший тогда почти ни гроша за душой, отправился с торговым обозом в Лион, чтобы заработать к свадьбе и рождению ребенка. Он рассчитывал обернуться за месяц, но задержался в пути почти на три, и Изольда уже не могла скрывать от родителей беременность. Бернар Вексен, узнав о случившемся, запер дочь на сто замков, а Мазера даже не пустил на порог, хотя тот вернулся с приличным заработком и был готов хоть на руках отнести Изольду в церковь. Но Вексен не стал с ним даже разговаривать. О смерти Изольды Мазер узнал не сразу, как не сразу добился и разрешения увидеть дочерей. Он, конечно, все эти годы прожил вовсе не монахом, – но никогда никого не принимал всерьез.
И вдруг эта смешная веселая девочка, Розалина. Мазер заскочил в скромную придорожную харчевню случайно – ехал в Ньюстед поговорить с тамошними хозяевами торговых лавочек, остановился выпить эля, разговорился с шустрой кареглазой трактирщицей. А на обратном пути зачем-то заехал в эту же харчевню снова. А потом еще и еще раз. И сейчас никак не мог дождаться отъезда из Йорка. Теперь-то можно было спокойно отлучиться – с Эмилией и ее малышами все хорошо. Подумать только, у него двое очаровательных внуков, и в него влюблена веселая молоденькая девушка с карими глазами, и он совсем скоро ее наконец увидит. Вот прямо сейчас, этим же утром, он обнимет Эмилию и двинется в путь – а послезавтра к вечеру будет уже в Ньюстеде.
Робин проводил взглядом крепкого кряжистого всадника на гнедом коне, который направился по дороге от городских ворот Йорка. Зигфрид Мазер. Похоже, он ехал спокойно и никуда не торопился. Но Робин был уверен, что даже если Мазер пустится во весь опор – он, Робин, легко его опередит, причем намного. Пегий конь, легкий и тонконогий, был быстр и вынослив, и Робин знал, что может без особого труда приехать в Ньюстед на несколько часов раньше Мазера. А большего ему и не надо.
Через несколько минут он, забрав своего пегого красавца с коновязи у ближайшей к воротам харчевни, тоже выехал из города, но почти сразу же свернул в лес, чтобы проехать по знакомым с детства тропинкам и срезать часть дороги. К вечеру Робин был уже на полпути. Он спокойно переночевал на первом попавшемся постоялом дворе, давая отдых себе и коню. Мазер наверняка уже отстал, так что встретиться они никак не могли, Робин был в этом уверен. Ранним утром он снова двинулся в путь, а вечером уже подъезжал к маленькой харчевне недалеко от Ньюстеда.
На этот раз небольшой зал с грубыми столами и лавками был переполнен. Робин вошел внутрь, на ходу снимая длинный плащ с глубоким капюшоном. Перебросил плащ через руку, осмотрелся, стоя у двери. Розалина, похоже, по-прежнему так и не наняла никакой прислуги – она кружила от стола к столу, успевая улыбнуться каждому гостю. На мгновение Розалина показалась ему похожей на Дженни – такая же толстенькая, веселая и бойкая. Но Дженни, несмотря на свою пухлость, была весьма фигуриста и миловидна, а Розалина казалась живой бочечкой с озорными карими глазами.
Робин встал у двери, дожидаясь, когда наконец девушка расставит все плошки и кувшины по столам и заметит его. Вошел он тихо, дверь затворил еле слышно, поэтому Розалина пока не обратила на него внимания. Но вот она повернулась, выпрямилась, краем глаза увидела вошедшего – и тут же заулыбалась.
– Ты все-таки приехал. Снова приехал.
– Ага. Что, запомнился я тебе, хозяюшка?

Продолжение - тридцать вторая глава: http://proza.ru/2020/12/27/1868