Подслушано

Верка Однакова, спустившись с Кудыкиной Горы, неспеша, абы не споткнуться, направилась по делам. Верка - сельская примечательность без приставки "досто", ибо окрестные кумушки еще не решили - какую приставку именно к Верке приспособить? Хотя Верка и подозревает - какую, да только слово получается не печатное, пусть уж тайной останется! Вот и нынче предстоит Верке путь мимо знакомых кумушек. Все они в старшую группу ДЕДсада ходят. Правда, дедов там уже нет, остались одни бабки. Но гулять привыкли группой и на лавочках усладу себе находят.

 Верка Однакова чуть моложе, недавно из средней группы в старшую перевалила, но "холлехтив" её игнорирует и в кумушки не берёт. Зачем она им?  Вот прокандёхает мимо, они глазами встретят её и проводят. Верка не совсем размазня и обоюдоострые колючие стрелы ощущает. Особенно усердствует Председатель собрания и, не стерпев, сквозь зубы цедит: - "Ишь, пёрья распушила!" А Верка будто не слышит; телепает, куда надо. Лишь при слове "пёрья" усмехнулась чуть-чуть. Одно им не даёт покоя - почему же Верка всегда молча проходит? И всё-таки радуются, что Верка былую стать потеряла! Так ей и надо! Но радость - радостью, а досада - досадой! Вторая кумушка  как-то позвонила ей по городскому телефону и повесила на неё всех собак, каких обнаружила на своём подворье. Верка даже не поняла - кто звонит? И давай оправдываться: - "Да Вы што? Это не мои собаки! Вы што-то перепутали!"  Да где ж Верке супротив "холлехтива" устоять?      

Ладно, кумушки остались позади. А вот и палисадник местного Участкового. Из калитки выходит хозяин.  - Вера Иванна, здрасьте! Я к Вам как-то заходил! Не застал!    - Кады? - спрашивает Верка.     - Да на той неделе. Думал - уехали!
   
- Не, Григорий Палыч. Дома я. А чё надо-то было? - вопросительно смотрит Верка.  Участкового она знает с малых лет. Он внук того самого Анискина, что у них в селе ещё в прошлом веке в милиции служил. А теперь и внук, помотавшись по свету, решил в органах остаться. Стало быть ещё бабушка наказала в детстве Гришутке - каку дорогу ему выбрать? Глафира-то мужа шибко любила. Да и в селе Анискина уважали!

- Так чё хотел-то? - любопытствует Верка.    - Да ко мне тут заявление поступило, якобы у вас кто-то травку варит! Запах, мол, нехороший разносится. Не слышали, Вера Ивановна?   - Не, Григорий Палыч! Ни запаха не чуяла и про травку не слыхала!

На том и расстались! А шествуя дальше, Верка бранила себя! Это ведь к ней белым днём пожаловала Тома Юрьевна Наждак.   - Вера Ивановна, подскажите, к кому мне обратиться о худом запахе в моём жилище? Каку-то траву по соседству варят, а дух - у меня! Бумагу я уже написала, сходила - куда наказали, а там не приняли!   Ну, Верка, на свою голову и присоветовала. А ей не мешало бы вспомнить, что Наждак и её  поливала в хвост и в гриву, когда правдолюбка Верка пыталась отстаивать интересы жителей Кудыкиной Горы. Иногда ей это удавалось; а ежели нет - больше всех её чехвостила Тома Юрьевна. Будто бы Верка зря тужится, всё равно ничего не  родит! Пока кто-то не одёрнул Наждак, предложив той самой что-то родить. Или, на худой конец, освоить "хождение по мукам". Но осваивать Тома Юрьевна ничего не собиралась и осталась при своём мнении! Тем более, что "хождение по мукам" - это не её стезя!!!  Верка же тогда дала зарок - никуда не встревать, никому не досаждать, всех любить и покладистой быть!!!

Так-то оно так. Только в этот раз Тома Юрьевна выглядела такой разнесчастной и, легонько качаясь, поведала ещё и о бессоннице. И Верка дрогнула! Да и как не дрогнуть, если травяные духи вконец расшатали всю нервную систему у Томушки! А восстановится ли система - неизвестно! И, глядя на исхудавшую Наждак, Верка вкратце объяснила - как бы на её месте поступила она сама.

Знать, там, где надо, услышали о вареве, коли Участковый обходил соседей!- думает Верка. А вот и заведение, куда она шла. Скоренько решив дело, Верка направилась к продуктовому магазину "Приветик".  Хороший такой магазинчик, где и на развес товар можно купить. И владеет магазином Евдокия Успешная. Хозяйка магазина из потомственных торговых работников.  Ещё сам Анискин захаживал в лавку, где торговала её бабушка - тоже Евдокия и покупал для своей Глафиры серёжки, кажись, за 4 рубля! Верка тогда ещё маленькой была, когда Глафира заглянула к ним и показала её бабушке бижутерию, сказав: - "Фёдор Иваныч подарил!"  Веркина бабушка, ясное дело, от такой красоты обмерла! А когда снова ожила, порадовалась за Глафиру!

Покупателей в магазине не было, если не считать двух закадычных подружек, которые стояли с Евдокией у прилавка. Ни для кого не было секретом, что две Елены и Дуся вместе учились, потом семьями обзавелись, но дружбу не прервали.  А чтобы не мешать трём подружкам, Верка чуть в сторонке принялась разглядывать продукты и ценники. Дуся больше помалкивала, а две Елены уж так весело щебетали, что и до Верки долетало: - Дуся, спасибо тебе! Уж твоя шляпа так мне к лицу, так к лицу, что и Колян на диване сел! Спросил: - Где взяла? И так денег нет, а у тебя обновка - шляпа!        - Успокойся! - говорю. - Дуся подарила!     - Ну, тогда лады! Надо бы подарок обмыть! - предложил!   - Вот на праздник и обмоем! - сказала.      Это Елена Приветик благодарит Дусю за презент.

Подключается и вторая Елена: - Дусь, а моя ребятня знаешь, как обрадовалась, когда я вручила им твои подарки! Визгу-у было! И за духи тебе спасибо! Понюхай, какой запах, я сёдня в этом аромате!

Верка уже выбрала - что купить. И Дуся обратилась к ней: - Вера Ивановна, иди к кассе! И отпустив товар, предложила: - Приходите в четверг, новое поступление будет!  - Хорошо, Дуся, постараюсь!

Верка, хоть на улице уже смеркалось, тихонько двигалась к Кудыкиной Горе. Припозднилась она сегодня. Сзади послышались голоса. Это две Елены, выйдя из магазина, беседовали уже между собой. И не вполголоса, а громко, крикливо. Так, что Верка опешила: - А чё, в самом деле Дуська шляпу тебе ту подарила, по которой ты сохла?      - Так она ведь ношеная! - отвечает Елена Приветик. - К этой шляпе могла бы и шубу подарить! Я для ей в сто раз больше сделала. Даже фамилию свою не пожалела, можно сказать - брэнд! Магазин "Приветик" - звучит? Это ж не шалман!!! И потом, зачем ей шляпа? Она ж, кроме свово магазина, ничё не видит. Да ещё в теплицах своих ковыряется!

- И то правда! - подхватывает Елена другая. Мне вон овощей полну сумку наклала. Нужны мне её кабачки! Лучше бы палку колбасы кинула да рыбину красную! Так нет! Жадюга! Коробку конфет на праздник сунула! Ну, и ребятам ерунды всякой! И всё!

Верка затрясла головой, словно пытаясь стряхнуть с себя услышанное. Две Елены обогнали её, продолжая разговор: - Жди, кинет! Она ж теперь богачка! "Это мы с тобой пролетарьят! - доносится уже издалека.

Не понимает Верка Однакова такую дружбу. Только что подружки в магазине перед Дусей лебезили, расточали "спасибы свои", а выйдя за порог, оплевали трудягу-подружку. Как же так? - недоумевает Верка. У Дуси вся семья этим магазином живёт. И муж частенько за прилавком стоит, и ребята родителям помогают, а пролетарьят простить не может, что Дуся из нужды выбилась  и живёт не бедно. Да и в огороде работает. Могла бы уже позволить себе не копаться в теплицах. Ан нет! Землица, она ведь за усердие и сама щедро платит! Верка по себе знает.

И после случайной подслушки в памяти возникло - "не делай добра - не получишь зла!" Неужели настали времена, когда изречение это стало нормой?

Ох, Верка, Верка, иди-ка ты домой. Да рассуждай поменьше! И не ищи добропорядочность там, где её нет!  А то ведь может случиться так, что не заметишь ты желающего подтолкнуть тебя! И хорошо, если на пятой точке мягко съедешь с Кудыкиной Горы! А можешь и полететь, забыв и про Винни-Пуха с его: - "Я тучка, тучка, тучка! Я тучка - не медведь!" Да и шмякнешься оземь, словно клякса!

Только вот оглядываться Верка не умеет!