Вахта

- Еду как-то по весне на своём бульдозере мимо "БОСовских" прудов. Вдруг увидел, что рядом с открытой дверцей кабины летит утка. Достал ключ 17 на 19, как брошу в неё, попал! Упала она в пруд. Подобрал, завернул в тряпку и привёз в гараж. Положил под батарею просушиться. Пока ходил, договаривался в столовой, чтобы её пожарили, она убежала.

- По льду, с левого берега, таскали ёмкости для правобережного нефтепарка. Одна из ёмкостей провалилась под лёд. Для того чтобы её вытащить, собрали все правобережные трактора. Завели тросА. Со второй попытки ёмкость пошла. Как только её вытащили, подставил под люк авоську, и полную её набрал рыбы, выплывавшую из люка вместе с выливающейся водой.

- С соседом, Виктором Мирошником пошли летом на Уфимку купаться. Переплыли на ту сторону. Поели там ягод и поплыли обратно. Вдруг низ туловища стал тяжелеть, и я стал тонуть. Кое-как с помощью Виктора доплыл до берега. Вышел на землю осмотрел себя и увидел, что кожу на животе прокусил клещ, и в дырку залилась вода. Виктор положил меня животом вниз, и мы два часа ждали, когда вытечет вся вода. Потом пошли домой.

         Эти истории рассказывались дядей Колей-бульдозеристом, пока мы ехали в автобусе через весь город на работу и с работы, на полном серьёзе. И хотя слушатели смеялись, дядя Коля говорил:
 
- Ну и дураки, что не верите.

         Вахтовый автобус, или просто вахта, шёл из Дёмы, через Михайловку, Затон, через весь проспект Октября, по западному шоссе, с которого сворачивал после Ново-Александровки влево вниз к Старо-Александровке, потом поворачивал направо и мимо "БОСовских" прудов приезжал на базу нефтепромысла к 8 часам утра.
Время в пути было около двух часов. Люди коротали время каждый по-своему. Часть народа играла в карты. Часть слушала невероятные истории неутомимого дяди Коли. Часть просто спала.

У нас - то вахта ездила в автобусе. А рядом с нами, далеко за город, на Черкасскую нефтеперекачивающую станцию, останавливалось какое-то чудо автомобильной техники. К старому МАЗу с буйволом на капоте был приварен пассажирский салон списанного ЛИАЗа, в котором, кроме пассажирских сидений стояла печка-буржуйка, дым от которой выходил через крышу. Печка топилась деревянными чурками.

Давно уже нет в живых дяди Коли Скачкова. Года три назад умер и Виктор Мирошник. А память о моих коллегах нефтяниках не даёт покоя.