Американский билетер глазами русской женщины

В кинотеатре пахло кукурузой, фырчали автоматы, выпуливашие вкусно пахнущий, похожий на хлопок, корн, молотили кофемашины, отчего было шумно, и воздух казался горячим. Мягкий красной пол под ногами, напротив, успокаивал, приятно принимал стопу, и подчеркивал важность синематографа, как "важнейшего из искусств".
На красном ковре вкусно, с треском, лопалась кукуруза, под давлением тысяч туфель, кроссовок, сланцев, видимо, она выпрыгивала из попкорновскийх ведерок, самое маленькое из которых было величиной с наше, с песочницы из детства, а самое большое дотягивало до картофельного ведра с бабушкиной дачи.

Мы нарядились, и нас не покидало ощущение, что мы в театре..
                      CINEMA
- Нам туда, - показала дочь. Мы шли прямо, ступая по мягкому ковру, потом куда-то вниз, к нашему кинематографическому гейту.
Прижав ведерки к груди, толпа, сформировавшаяся в аккуратную длинную цепочку, ждала белитера, и он появился, маленький, щупленький, с залысинами, еще больше увеличивающими большой американский лоб.

- Welcome, enjoy the movie  presentation, - говорил он очень ответственно, и с выражением.

Обсмотрев, от скуки, все рекламы и постеры приближающихся киношедевров, я рассматривала его.
Джинсы, поднятые высоко не по моде, схвачены кожаным ремнем, и рубашка, простая, на маленьких пуговочках, и цвет - бледно-бледно лиловый. Хотя, лиловый, пожалуй, не верно, скорее, серо-буро-малиновый, как говорили в детстве. Он принимал в руки билет, кивал, и улыбался.

 - Welcome, enjoy the movie presentation...

Я подсчитала, окинув взглядом кинозал, количество мест - 500 !
Мда, - рассуждала я, - лицей нам и не снился. Одиннадцатилетка. "Колесо фортуны", "Симпсоны",  гамбургер, - закончился мой  воображаемый список американского мейнстрима.
В кино кипели страсти, гендерно правильные, породистые мустанги- хлопцы, покоряли женщин, приближали свои глаза, с правильно оформленными густыми бровями, к девичьим голубым, просящим и молящем о поцелуе.
Белитер стоял у стенки, в конце, ближе к выходу, хотя мест свободных было много.
Я решила, что он Майк.

- Жалко его,  - сказала я. Мы шли по мокрому асфальту, прошел дождь, было свежо.

- Кого?
- Ну, этого, билетера..
- Комон, мам, тебе всех жалко..
- Не, правда..
- Тебе хочется его накормить?

Нет, но рубаху бы, точно купила.
                    LOLA, RENNT...
Второй раз мы выбрались в кино где-то через год..
Мы опять нарядились, я надела новые, купленные на распродаже, босоножки.
Залов в театре много, мы шли, сначало прямо, потом вниз, привычно по красному бархату, и увидели своего билетера. Он был в ней.
Ооо, это невероятно, рядовой средний американец имеет их сто.

- Welcome, enjoy the movie presentation, - говорил он тысячный раз, как-будто это первый в его жизни зритель.

Мы стояли в долгой очереди, рассматривали постеры и рекламу.
Я, вдруг, поняла, что нужно что-то сделать. Мне было его мало, и мне был он интересен. Почему - не знаю.
В моей правой руке был билет,  левой я нащупала в кармане квитанцию, кажется, из прачечной..
Я протянула ее ему.
Он вскинул глаза, по-моему, ему показалось, что мир остановился, нарушился какой-то механизм, порвалась пленка, сломался кинематографический аппарат. Он вспыхнул, вздохнул шумно, пошел пятнами, и буквально выхватил уменя квитанцию..

- Welcome, - начал он...

Я, растерянная, прошла в зал.

- Что за заминка? - спросила дочь, и не дождавшись ответа прошла между рядами на свое место.

В этот раз красноволосая Лола убегала от препятствий судьбы, пересекала пространства, нарушая все вместе взятые законы физики и оптики, влюбленная, татуированная, оберегаемая только сумасбродным фантазером-режиссером, и, наверное, Богом, тоже таким же, татуированным, молодым, и влюбленным, а мы переживали, держась за ручки кресел, - "Давай, Лола, беги! "

- Твой билетер похож на маньяка, - сказала дочь, когда мы вышли, и сделала какую-то рожицу, наверное, похожую, на ее взгляд на "маньячную".

- Сама ты похожа, - сказала я.

Разразился гром, хлынул ливень, мой новый босоножек расклеился, и мы носились, как Лола, тоже нарушая пространства, босиком, под разноцветным, от обилия огней, дождем.

Вот собственно, и все, и вся история. Про билетера мы забыли.
Правда один раз я увидела его, но не в кинотеатре, на углу дома, возле супермаркета.
С ним стояла полная женщина, ее руки-булки, выглядывали из бесконечных тесемок, нечто похожего на платье, оттого она казалась похожей на батон в сетке. Она была недовольна, и что-то ему выговаривала, и батон ходил ходуном.
Он чуть шевелил губами. Руки его, одетые в сиреневое, вытцветшее, были покорно опущены, и прижаты к бедрам. Я не могла найти слов, какими бы он общался с девушкой..
Вдруг, руки его взметнулись, резко, неожиданно, и он побежал, уверенно, категорично.
Девушка-батон стояла, открыв рот. Я это видела!

- Беги, Майк, беги! - почти крикнула я, и обрадовалась, и радовалась еще вечером, и утром, и даже следующего дня