Кулон с турмалином

                  3

  Как же быстро проходит день и, как долго тянется ночь. Почему так? Ночь идеальное время для разгула всего тёмного и непотребного, и для каждого из нас предоставляется свой набор потустороннего: кому-то перепадёт совсем мало, тот и не заметит, кто посетил его под утро, как раз перед пеньем петухов. А кому-то, как Наташе, целый набор всякой гадости в «подарок», ибо за всё в этом мире платить приходиться. Даже за наследство, с неба упавшее: ни так, так эдак, но как минимум, - пошлину государству, а Наташе ещё и за бабкины грехи страдать приходиться.

                    Вечер гнетущим багрянцем окутал деревню. Как-то не по себе стало девушке. Днём она бегала, хорохорилась, а чего не радоваться: весна на дворе, май весь в цвету. Сады стоят, словно снегом укутаны – красота, да и только. А вечер подходит, в душу холодок лезет, а в голову мысли всякие приходят: одна другой хуже и мрачнее. И вроде не произошло ещё ничего, и не произойдёт, может… а уже страшно.

                    Почему всё так меняется в природе? Вот и деревья вокруг дома, такие прелестные днём: свежая зелень, а цветение какое, от одного запаха, летать хочется, а сейчас? В лучах заходящего солнца дом совсем бурым стал, словно медведь-людоед, а окна, - глаза злобные, кровью налитые. А яблони вокруг дома, которым она так рада была ещё часа два назад, сейчас в багровый окрасились, а цветение белое, - в сиреневый с красным отливом, но точно, как её турмалин, что на груди висит.

                    На небе звёзды высыпать стали. Луна малиновым кругом замерла над лесом. Как не хочется, но в дом придётся идти. И это только вторая ночь, а впереди сколько?.. Но там легче будет. Это поначалу, страшно всегда, а потом, что вчера страшно ещё казалось, - сегодня «детским сном» покажется.

                    Калитку на засов. Дверь легко как-то, словно сама заперлась. Такое впечатление, что ключ без её ведома в замочной скважине поворачивался. Из комнаты кот выходит – хвост трубой, мурлычет что-то.

                   «Так друг ты мне или недруг скажи без утайки?» - думает, гладя на кота, Наташа, но тот выворачивается, пропуская сквозь руку девушки свой хвост, исчезает на кухне.

                    Шатко ли валко, но вечер подошёл к концу, пора и спать, а не хочется. Нет, спать хочется, и даже очень, а вот в кровать – ноги не идут. А тут ещё и свет погас, как нарочно и почему-то к полночи ближе. Надо успеть в одеяло с головой зарыться и там её уже никто не достанет. Тут же навалилась усталость, словно тело свинцом налито. Даже укрыться не успела, как отключилась, потеряв полностью хоть какую-нибудь связь с окружающем миром. 

                    Сколько прошло времени никто не знает, но проснулась опять от тяжести в груди. Что это: кот, который повадился прыгать на неё и тут же засыпать, как убитый или кулон, который, как и в прошлую ночь, весь переливался в сиреневом спектре, - светится весь, да так сильно, что при желании мог бы заменить портативный фонарик.

                    Но она привстала, инстинктивно сбросила с себя кота, как мучавшую её тяжесть. Села на кровати и успокоила дыхание. Темнота кругом, только лунные полосы режут комнату на равные доли, да светлячок на груди, который уже и жечь начал, но поделать с этим ничего нельзя – кулон по-прежнему не снимался.

                    Только пришла в себя, слышит, как и вчера, тихие человеческие голоса за стеной. Опять читают что-то. И только сейчас пришло ей в голову, что не молитва это, а бормотанье за стенкой, скорее на заговор походит.

                    Нет, мучиться в неведении она больше не собирается. Вот встанет сейчас, пойдёт туда и всё узнает, что за чертовщина каждую ночь творится?..  Выяснит, кто там, ведь на утро опять забудет то, что ночью в доме творилось. Тем более, что утром всё шито крыто, вроде и не было ничего... Лучше пока не поздно, расставить все точки над i. Но тело ватное, - не слушается, но сил, чтобы встать вполне достаточно.

                    Встала, где за стены держится, чтобы не упасть, где на стул обопрётся – всё скользит из рук, выпадает. Тут лишь бы самой не завалиться, а то и поднять не кому будет. Выходит, в коридор, светом почиркала – нет его, но она уже привыкла – свет и телефон ночью отрубаются – словно это специально делают. А тут половицы под ногами ходить стали волнами. Ну, что такое? В кино подобное встречала. Но то кино, а сейчас с ней такое происходит. Не сон ли это? Понимает Наташа, что со стеной спальни кладовка граничит. Вот дверь туда открыть, и разобраться с этими «пришельцами».

                    И только сейчас дошло до Наташи: а чего это она смелая такая и ничего не боится, а если по голове кто огреет. Да ладно тебе, кому ты нужна. Так давай тогда, - действуй: сейчас или никогда?! Она решительно коснулась двери кладовки; но открыть не успела, как та распахнулась сама и оттуда с писком, и стуком маленьких ножек по полу, вывалилась целая лавина крыс. Трудно было понять, где у них начинались остренькие противные мордочки, а где заканчивались длиннющие хвосты: всё превратилось в единый серый поток. Они злобно, тыча носами в её голые ноги, проносились мимо, мерцая своими спинами в дорожках лунного света. И эта омерзительная масса с большой скоростью расползалась по всем комнатам, покрывая собой всё пространство пола, не оставляя свободного клочка, куда бы могла ступить нога человека…

                    Наташа остолбенела, она двинуться с места не могла, настолько обескуражило её это зрелище. С нами иногда происходят подобные случаи, выходящие за рамки человеческого понимания, так вот: шок первых минут, который заставляет нас бездействовать, отключая на время сознание – только помогает, потому что бездействие – это лучшее, что может предпринять человек в данной ситуации.  В это время совершенно по делу надеясь на наше излюбленное: авось пронесёт или авось само рассосётся?!

                    Сколько она простояла в позе Александрийского столба, никто не знает, но ясно одно, что очнулась от чего-то тёплого и мурлычущего. Это кот обкручивал ноги её и хвостом обмахивая, устраивал причудливые петли. Как же она ему обрадовалась: хоть и кот, и не известно откуда взявшийся, да ещё и чёрный вдобавок, но такой милый и уже совсем своим стал. Да и вокруг пусто уже. Ничто не напоминает, что ещё минуту назад все полы крысами кишели.

                    Кот прошествовал вперёд, оборачиваясь к девушке, как бы предлагая двигаться за ним. Наташа доверчиво шагнула за котом, а уже через минуту другую лежала в кровати проваливаясь в сон, который тут же овладевал её сознанием, укутывая пеленой мягкого тумана. А кот сидел у неё в ногах и чуть прищурив глазки смотрел на луну. И постороннему зрителю могло бы показаться, что он разговаривает с нею, но только по-своему, только на одном им понятном языке.

                    Открыв утром глаза, девушка ничему не удивилась. Окна были открыты и комнаты заполнял свежий майский воздух, напоённый благоуханием молодой зелени и запахом цветущих садов. Как и прошлое утро, она ничего не помнила, и конкретно того, что произошло с ней этой ночью. Смутные догадки мучали её, что-то волновало сознание, но, как она не силилась, вспомнить ничего не могла.

                    Проходя на кухню завтракать, немало удивилась настежь открытой двери кладовки. И кто её открывает по ночам, ветер, наверно… Но смутные догадки закрадывались в душу, а позавтракав, она твёрдо решила пойти к бабе Лене, понимая, что долго она так не протянет.

                    Улица встретила её полуденным солнцем. И бывает же такое?! Постоит жара весь май, а как лету ближе – так дожди и холод в гости. На улице ни души, как вымерла деревня. Вот если всё та же собака хромая одна, да и та почему-то не сидит, не лежит, а пятится задом, на Наташу поглядывая. Вместо четвёртой ноги, хвостом себе помогая. Чудно как-то.

                    А где же дом бабы Лены, он же где-то здесь стоял, она хорошо это помнит и конёк наверху. Хоть кто-нибудь бы встретился. Пусто. Решила до магазина дойти – там, продавщица, всё-таки человек живой. Входит в магазин, а за прилавком тот парень в клетчатой рубахе, что вчера от неё убежал, непонятно чего испугавшись. Тот увидел её, отвернулся сразу.

                  - Чего надо?

                  - Вы не скажете, а где баба Лена живёт? Ну, такая бабулька добренькая.

                    Парень отмяк как-то сразу. Повернулся. Подарил улыбку Наташе.

                  - Ну, так с этого и начинать надо. Так она, вона, около церкви дом её. С коньком на крыше… покупать что-нибудь будите?..

                    Наташа вежливо отказалась и вышла на улицу. Удивлению не было конца: действительно, совсем рядом около церкви примостился  дом бабы Лены. Но тогда, он стоял в другом месте, - она точно помнит… а может ей только казалось это. 

                  - Входи, входи внучка, я ждала тебя – знала, что придёшь. Ну, что дорогая, тяжело тебе одной? Расскажи всё без утайки, какие там фокусы Ефросинюшка выкидывала? Лихо тебе ночки эти дались?

                    Наташа выложила всё, но только то, что смогла вспомнить. Получается, что кроме того, что голоса за стеной слышались, ничего не вспомнила. Но и этого оказалось достаточно: баба Лена, - наперёд всё знала, что девушка скажет.

                    Бабуля встала, кряхтя на кухню пошлёпала, долго возилась с чайниками. Запахло мятой, зверобоем, ещё травами какими-то, о которых, Наташа, как городской житель, знать не могла.

                  - На, дорогая, я тебе тут чаёк сообразила, он сейчас, ох, как нужен. Выпей, полегчает сразу, с души тяжесть снимется. А вот это землица Святая, держи… и три свечки. Я тебе сейчас в мешочек положу. Удобней будет. А теперь слушай внимательно, что скажу: это всё Ефросинья колобродит, я поняла, она в тебя вселиться хочет, и помыкать тобою, чтобы воли её ты подчинялась. В тебе, хоть и немного, но её кровь течёт колдовская. Она бы и папаню твоего приручила, да он спился вовремя и умер, все планы её разрушив. А с тобой она так и не могла встретится, мамка тебя оберегала, как зеницу ока. Одно Ефросинье оставалось, своим завещанием тебя привлечь. Вот и куражится теперь, как может – она ворожейкой сильной была, много чёрных дел понаделала. Так вот, ты дорогая, не позже, чем сегодня в полночь будь на кладбище, а если нет, навряд ли ты эту ночь выдюжишь. Посыпь землицу эту на могилку её. Зажги все свечки, да не сразу все, а по одиночке – по возрастающей: сначала маленькую, больше, а третью зажги вот эту самую большую. Вот держи бумажку – наизусть вызубришь. Это и молитва, и отговор – всё вместе будет. Прочтёшь и домой сразу, ничего не жди. И самое главное, чтобы за твоей спиной не делалось в это время – не оборачивайся, а то плохо будет и вся наша затея впустую пройдёт.

                    Домой Наташа возвращалась расстроенная. Надо было решать – что делать? Избавляться от этих ночных кошмаров и пойти ночью на кладбище для выполнения миссии, которую на неё возложила баба Лена или продолжать мучится каждую ночь, тем более совсем не зная к чему это приведёт в конечном итоге. А может вообще отказаться от наследства – жила же она и с голоду не помирала. Так что получается две последние ночи впустую промучилась?!.. Нет уж, увольте… решаться надо!

                    Смеркалось. Часы показывали около девяти. Ещё немного и совсем стемнеет. Но на месте быть надо ровно в полночь. Вышла на крыльце посидеть. Тут веселее, всё на улице, если что, так кричать сразу. А кто услышит, кто руку помощи протянет. Если парень тот «клетчатый», так он сам неврастеник какой-то. И надо же мне было так вляпаться.

                    Ну, всё, пора собираться, и потихоньку в путь – тише едешь, дальше будешь. На полке в доме фонарь нашла. Откуда он взялся – раньше не замечала его. Теперь всё в рюкзак. На спине нести груз удобно. А в руках только фонарь будет. Да, спички не забыть теперь. Стала выходить, - на стене плащ старенький с капюшоном. Мимо прошла. Вернулась – правильно всё не просто так – пригодится. Всё-таки ночь уже. Холодает. Она хорошо знала, где кладбище. Разбирая на карте место расположение Маньшина, она это кладбище ещё тогда приметила. Тут одна дорога – мимо кладбища уж точно не пройдёшь. Через него все дороги ведут.

                    Вот и деревня позади осталась. Озеро стороной обошла. Теперь дорога одна в темноте светит, а впереди за полем роща, вот там и кладбище местное, на нём и Ефросинья похоронена. Идёт Наташа, фонарь не включает. Батарейки бережёт, там они больше пригодятся, ну, а тут, в поле, чего жечь впустую, здесь и так, если приглядеться, видно всё.

                    Незаметно луна за тучу скрылась. А чего ей светить пусть отдыхает себе. Вот и кладбище. Изгородь отсутствует, только рвом обнесли, вроде границы сделали. Фонарь засветила – идёт фамилии на памятниках читает. Хорошо баба Лена в общих чертах объяснила, где могилку искать. Главная аллейка, первый поворот направо, потом на лево, потом клён такой огромный и если по диагонали влево взять, то считай на месте.

                    Наташа отметила про себя: память какая хорошая, когда это нужно – всё в голове всплывает. Неприметный такой камень на могилке и фотография в овале - Сухарева Ефросиния Степановна. Как Наташин отец похож был на мать свою, это надо же такое. И лицо у неё такое беззлобное, вот только глаза, как-то нехорошо смотрят. Достаёт девушка свечки, землицу в пакетике, фонарь у могилки поставила. А тут шум сверху слышен. Ветер верхушки деревьев качает. Да так сильно, что гляди сейчас подломятся. Посыпала землицу на могилу быстрей, сама отговор читает. Выучила, успела. Свечки зажигать стала, - гаснут, ветер разгореться не даёт. А тут дождь, как назло припустился, ну, всё против неё. Сильная Ефросинья, сдаваться за здорово живёшь, не хочет.

                    Девушка сняла плащ. Прикрыла свечки – вроде палатки получилась и давай, как бабка Лена учила: зажигать их по одной и перед каждой свой текст произносить. Тут под плащом, да со свечками не страшно совсем. Вдруг  как будто её за плащ кто хватает. Дёрг и тот отлетает в сторону. Дождь во всю льёт. Поняла, что это ветер постарался. Подобрала, - он тут в двух шагах скомканный валялся. Надела, фонарь в руки и на аллею быстрей – всё выполнить успела. Радость сердце охватила, отмучилась, наверное. Теперь только до дома добраться, но не тут-то было – поскользнулась. Упала, ударилась сильно. Нет, вставай. Иди. Откуда не возьмись сучки под ногами, ведь сюда шла – чистая тропинка была. А тут такой вопль сзади раздался, внутри всё похолодело. Нет люди не могут издавать такой крик, а кто тогда. Только не оборачивайся. Сейчас начнётся: и это только начало…

                    На дорогу вышла – ветер такой, что с ног валит. Капюшон на голове не удержишь. Теперь фонарь бы не потерять, а за спиной топот, как будто быков на корриду гонят. Хлопанье крыл, карканье. А тут из ниоткуда вороньё слетелось так и норовит в лицо клюнуть. А вой нечеловеческий по-прежнему в ушах стоит. Каким образом до дома доползла, теперь трудно сказать, дверь открыла и тут же сознание вон. Видно организм свою самозащиту включил: слишком много переживаний за одну ночь на девушку навалилось…

                    Утро Наталья встретила на диване, видно ночью до кровати так и не дотянула. Солнце в окна: птицы поют, май бабочкой в окно влетает. В доме пирогами пахнет и чаем с мелиссой, - это баба Лена на кухне хозяйничает.

                  - Вставай дорогая моя, вставай, а то так и день пройдёт. Теперь бояться нечего: изгнала ты Фроську, отступила она, не будет тревожить ни тебя, ни дом этот. Всё, кончилось её время. Можешь теперь жить спокойно и быт налаживать, а для начала пирожков моих отведай с чайком, глядишь и силы возвращаться начнут.

                    Девушка встала решила привычным движением руки кулон поправить, который мешал постоянно и грудь жёг, но к большому удивлению Наташи, его там не оказалось…