Синяк, похожий на светлячка

Раздался звонок на перемену, и весь 3 «А» класс сорвался с места и бросился к двери – нужно было успеть с третьего этажа добежать до спортзала и переодеться на физкультуру. Так как дверь была одна, а 3 «А» состоял из тридцати человек, у выхода случилось недоразумение, которое автомобилисты называют «пробка». Дверь была крепкая, заслуженная, с боевыми шрамами от рюкзаков и без боя никогда не сдавалась. Но одна дверь в поле не воин, поэтому тридцатиголовый 3 «А», как обычно, победил и вырвался в коридор. Его тридцать голов знали, что впереди ждёт ещё одно препятствие, и лучше быстро преодолеть его, чем отжиматься за опоздание на физкультуру.

Этим препятствием была лестница. На её поворотах тоже часто возникали недоразумения, в результате которых одни приходили на физкультуру помятыми, а другие размявшимися. Правильно говорил физрук Василь Васильич: самый важный для человека навык – уметь быстро бегать, потому что от любого недоразумения лучше убежать.

Но в этот раз никому убежать не удалось. Когда мчащиеся впереди третьеклассники достигли первого поворота лестницы и притормозили, их догнали остальные, которые притормозить не успели. Образовалась куча мала. Артур толкнул Котельникова. Котельников задел Веронику. Вероника упала на Серёжу. Серёжа отпихнул Машу, Маша – Свету, а Света никого отпихнуть не смогла – дальше была только стена. Но стена сама качнулась навстречу и боднула Свету в лоб.
– Ты что, дура? Больно же! – закричала Света Маше, потому что стена всё равно бы не услышала – она была глухая.
– Чего это я дура, – обиделась Маша, – меня тоже толкали. Вон, смотри, карман у рюкзака порвался, высыпалось всё!
Недоразумение вокруг постепенно рассасывалось. Самые быстрые умчались в раздевалку, самые медленные брели в направлении спортзала, готовясь к отжиманиям. Мимо девчонок прошёл Сидоров из хоккейной секции. Ему отжимания были нипочём.
– Чё, шишка? – спросил он Свету, посмотрев на её лоб взглядом профессионала. – Ерунда. Завтра позеленеет, послезавтра пройдёт.
– Без тебя знаю, – Света осторожно потрогала лоб. – Давай, Маш, собирай быстрей всё своё, опоздаем же.

В спортзале все уже разделились – половина третьеклассников наматывала разминочные круги, вторая половина отжималась.   
– Так, ещё парочка идёт на укрепление дисциплины и мышц плечевого пояса, – сказал, потирая руки, Василь Васильич, когда увидел Свету и Машу. Потом присмотрелся, нахмурился. – Это что? Шишка? Откуда?
– На физкультуру спешили. По лестнице бежали, толкались, а там стена…
– Ясно, – сказал Василь Васильич. – На физкультуру спешили – это хорошо. Толкались – это нехорошо. Шишка – это плохо. Класс, стой! Построились в шеренгу! Первая помощь при ушибах: что надо делать? Кто знает?
Сразу раздались голоса:
– К классной руководительнице надо!
– Маме позвонить!
– Не, сначала надо дать сдачи…
– Лёд, – веско сказал Сидоров из хоккейной секции.
– Молодец, Сидоров! Приложить к ушибу лёд – это первое, что нужно сделать. Белостоцкий! Ты у нас спринтер. Бегом марш в столовую за пакетом замороженных ягод!

Через пять минут Света сидела на скамейке с пакетом малины на лбу и чувствовала, как шишка под малиной опадает и превращается в синяк. Но происходило это слишком медленно, и было ясно, что Василь Васильич сегодня на площадку Свету не выпустит. Так и придётся сидеть до звонка и смотреть, как другие азартно играют в пионербол. Физкультуру у них любили все, даже те, кто опаздывал.

– Это что? Синяк? – спросила вечером мама. – Откуда?
– О стену ударилась, когда по лестнице на физру бежала. Ерунда, мам, уже не болит. Завтра позеленеет, послезавтра пройдёт.
– Подожди, подожди, – забеспокоилась мама, – как это ударилась? Сама по себе, что ли?
– Ну, там толкались все, спешили…
– Толкались? Значит, тебя кто-то толкнул. Кто?
– Маша. Но её тоже толкали. У неё даже вещи из рюкзака просыпались.
– Машины вещи меня не интересуют. Она тебя толкнула! И у тебя на лбу синяк!
– Мам, – сказала Света очень проникновенным голосом, – мам, мне ещё восемь примеров по математике делать…
В этот момент из своей комнаты вышла бабушка – у неё как раз кончилась очередная серия любимого сериала.
– Вот, полюбуйся на этот лоб, – драматически воскликнула мама. – Смотри, какой чудовищный синячище! Куда смотрят учителя? Дети толкаются, получают травмы… Кто эта Маша?
Бабушка надела очки.
– Это не простой синяк. Это гематома! – она пониже нагнулась над внучкиным лбом. – С кровоподтёком. Видишь эти две красные точечки?
Бабушка в молодости хотела стать врачом, но не получилось, зато с тех пор она очень полюбила лечиться и смотреть передачи про здоровье.
– Голова не болит? Не кружится? Не тошнит тебя? Первое, что надо сделать – это вызвать врача.
– А Василь Васильич сказал, что первое, что надо сделать – приложить замороженные ягоды. Ну, то есть, лёд. Мне приложили малину, и всё прошло.
– Первое, что надо сделать – это зафиксировать травмы, – сказала мама и навела на пострадавший лоб телефон.
– Да, вот это тоже правильно, – поддержала бабушка. Кроме передач про здоровье, она любила смотреть «Человек и закон» и «Дежурную часть».
– Мам, – взмолилась Света, – так я пойду уроки делать?
– Ладно, иди. Но если что-нибудь заболит…
– Да ничего не заболит, мам – это же давно было, утром, – отмахнулась Света и ушла в свою комнату.

– А можно ли напрягать голову уроками после такой травмы? Может, ей лучше мультики посмотреть? – забеспокоилась бабушка, когда они с мамой остались одни.
– Сначала надо разобраться с этой Машей. Сейчас я найду телефон её матери, отправлю фотографии, послушаю, почему это её дочь набрасывается на других…
– Свидетели нужны, – вставила бабушка.
– Да. И вообще надо сообщить другим родителям, что в школе творится. Сейчас…
Мама забарабанила пальцами по экрану телефона.
– И провести очную ставку! – оживилась бабушка, входя во вкус.
– Потом классной руководительнице – что это за малина на лбу, когда надо было вызывать неотложку!
– Конечно! Может, ей был нужен рентген…
– Или томография…
– И госпитализация…
– Вообще, – мама строго посмотрела на люстру, – у меня много вопросов к этой школе. Может быть, пора найти для Светы что-нибудь получше. Вот вернётся Саша, и мы об этом поговорим. Дожили! Малину на лоб в двадцать первом веке!
И мама снова схватилась за телефон.
Саша был Светиным папой. Вернуться он должен был из спортзала, куда ходил сбрасывать вес в секции бокса.

Между тем у Светы от восьми примеров остался только один. Теперь можно было не спешить, и она задумалась о завтрашнем дне, о том, как придёт в школу, как на неё и на её синяк посмотрит хоккеист Сидоров и скажет что-нибудь одобрительное. Думала она об этом потому, что после физкультуры Сидоров неожиданно подошёл и сказал: «А ты ничего, боец. Не хныкала совсем. У нас тренер говорит, так и надо себя вести. А то некоторые…» И он пренебрежительно махнул рукой. Свете это почему-то было очень приятно, несмотря на то что в их классе ей нравился совсем не Сидоров. А он ещё и добавил, что вот она – Света, и шишка у неё у неё прямо светится. Как лампочка. Или как светлячок.
Так вот, значит, придёт она в школу, и посмотрит на неё Сидоров… Тут Света забеспокоилась и потрогала синяк. Он совсем не болел. Света вытащила из рюкзака зеркальце, посмотрела – почти ничего не видно. Неужели так быстро пройдёт? Но была ещё надежда, что завтра синяк позеленеет и станет ярче. Тут оставалось только ждать. Света дорешала последний пример, удивилась, почему никто не зовёт её ужинать, и вышла из комнаты.

За круглым столом в гостиной сидели мама, папа и бабушка. Лица у мамы и бабушки были строгие. Папино виноватое лицо украшал здоровенный фингал под глазом.
– Ну вот, прекрасно. Сначала у дочери в школе драки с увечьями, теперь муж приходит домой избитый. В школе на собрании я подниму эту тему, но что делать с тобой? Что за порядки у вас в клубе? Кто тебя ударил? – сурово спрашивала мама.
– Ну, понимаешь, – оправдывался папа, – я не помню, от кого пропустил, мы же на тренировке меняемся всё время. А на скуле кожа тонкая, вот и покраснело тут сразу…
– Это не покраснело, а гематома! – сказала бабушка. – С кровоподтёком! Голова не болит? Не кружится? Не тошнит тебя?
– Да нет, всё в порядке. Тренер сказал, главное – сразу приложить…
– Лёд! – закричала Света. – Замороженные ягоды! У нас в морозилке есть.
Она бросилась на кухню.
– Вот! Ягод я не нашал, но фасоль тоже подойдёт. Ты ведь не ныл, папа?
– Нет, – сказал папа, осторожно прикладывая к лицу фасоль.
– Молодец. Сидоров говорит, так и надо себя вести. Их так на хоккее учат. Ты настоящий боец!
Папа приосанился:
– Кстати, я за эту неделю ещё килограмм сбросил.
Мама и бабушка переглянулись и тоже постарались стать немного стройнее. Но поддерживать эту тему мама не стала.
– Ты лучше посмотри на дочь. Видишь, что у неё на лбу?
Папа посмотрел.
– Не вижу.
– Как, совсем не видишь? – расстроилась Света. – Как же я завтра в школу пойду?
– Какая школа? – воскликнула мама. – Никуда ты не пойдёшь, пока мы не разберёмся, почему Маша тебя толкнула и почему никто в школе не следит за границами личного пространства.
– Мам, на лестнице личное пространство очень тесное!
– Ну и что? Почему эта Маша не могла спускаться по лестнице не толкаясь? Разве нормально приносить из школы такие синяки?
– Наверное, нет, – вздохнула Света. – Но она не специально.  Я тоже её один раз на рукоделии случайно толкнула. Она из-за этого палец порезала.
Мама вытаращила глаза.
– А почему ты мне ничего не рассказала?
– Забыла. Тогда урок интересный был. А палец пластырем заклеили, и всё.
– И всё?!
– Ну да.
– А… А как же Машина мама?
Света пожала плечами.
– Я про её маму ничего не знаю.
– И вы что же – с Машей всё равно дружите?
– Дружим. Мы всегда с ней в одной команде в пионербол играем.
– Ну… – драматически махнула рукой мама и сделала два круга по комнате.
– Да, кстати, я сегодня тоже провёл пару хороших ударов, – со скромной гордостью сказал папа, выглянув из-за фасоли.
– Ну… – снова сказала мама и пошла в обратную сторону.
Наконец, она остановилась.
– Ну, наверное, на некоторые случайности можно иногда не обращать внимание… – Она посмотрела на папу. – Тебе, точно, не больно?
– После фасоли – абсолютно! – горячо подтвердил папа. – Только очень поужинать хочется. Может, мы прямо эту фасоль и поджарим? С яичницей?
– И с сосисками!
– И с помидорным салатом!
И на кухне загремели сковородки с кастрюлями, а вслед за этим грохотом по квартире поплыл жизнерадостный аромат яичницы.

Утром в ванной перед зеркалом стояли Света и папа.
– Сильная штука этот лёд, – с некоторым сожалением говорил папа, присматриваясь к своей скуле.
– Да, почти ничего не осталось, – подтвердила Света.
– А если я вот так голову поверну?
– Нет, пап, так тоже почти ничего.
– Но всё-таки почти? Не совсем же ничего, да?
– Ну… Если приглядеться, конечно, видно.
– Ну вот! Не зря же я на тренировки хожу!
И воодушевлённый папа пошёл собираться на работу.
Света ещё раз взглянула на лоб. Синяк слегка потемнел, но не так, как она рассчитывала.
Решительно открыв ящик с маминой косметикой, Света достала тени для век. Один мазок – и синяк налился благородной изумрудной зеленью и даже как будто засветился. Как светлячок.
А повезло мне с именем, подумала Света.