Мексиканский сувенир

Глава 3
– Да успею я, Борь, не психуй.
Полина докрашивала второй глаз. Чёрт, какое же освещение тут паршивое! Вот так накрасишься в темноте, потом на улице все оглядываться будут. Вчера, правда, оглядывались не по этому поводу. Но сегодня никаких платьев. Она уже с вечера приготовила рубашку и джинсы – джинсы, правда, белые и совершенно целые, но уж какие были.
– Синицына, ты хоть понимаешь, что будет, если ты опоздаешь? В какое ты меня поставишь положение?
Она отодвинулась от зеркала и стала придирчиво рассматривать результат. Ладно. Краше уже не станешь. Но до чего ж неприятно заниматься такими деликатными вещами, когда в дверях ванной стоит толстый полуодетый мужик и нудит, и нудит о своём.
– Борь, я ж ещё никуда не опоздала, правда? Ну что ты паришься, честное слово. Это то же самое, что в Бутово съездить. Ну, не рядом, но я же на машине. Не заблужусь, не волнуйся. Времени полно. Погуляй с Машей по центру, расслабься, – она бросила взгляд на кровать, где была разложена одежда. – И, кстати, чем больше ты меня отвлекаешь, тем позже я выйду.
Борис круто повернулся и хлопнул дверью.

Водитель такси напоминал опереточного разбойника, не хватало только патронташа крест-накрест и сомбреро. Смуглый, усатый, маленький, он без интереса посмотрел на пассажирку и рванул с места так, что Полина вжалась в сиденье.

Но стоило вырулить на широкую улицу, как движение замедлилось, и дальше ехали в темпе andante. За окном лениво проплывал утренний город. Особенных архитектурных красот из машины было не разглядеть, улица – по виду, какой-то серьёзный проспект – никуда не сворачивала и тянулась, кажется, бесконечно. «Что ж, в Бутово из центра тоже далеко», философски подумала Синицына и стала смотреть в широкую, обтянутую клетчатой рубашкой спину водителя.

Мысли всё возвращали её в детство, туда, в музыкальную школу, всё поднимали на поверхность новые подробности, и это было странно, если учесть, что она никогда это время не вспоминала. Вылез вдруг откуда-то новогодний концерт, после которого Дед Мороз – чей-то переодетый папа – вручил ей в качестве подарка гладкий чёрный камешек с ровной, будто просверленной дыркой. Она и не знала, что бывают такие, не знала, что называют их куриными богами. В дырку была продета серебристая мишура. Поля надела камешек на шею, и вот сейчас, в мексиканском такси, увидела, как на её груди, обтянутой розовым платьем, лежит чёрный комочек. Розовое платье! Точно. С тесными рукавами, поэтому ей неудобно было играть в верхних и нижних октавах.

Город неожиданно пропал, сменившись огромным парком. Потом снова возник, но стал пониже. Это уже явно была окраина. Хотя чёрт его разберёт, планировка здесь была какая-то нелогичная. Во всяком случае, справа от дороги тянулось что-то похожее на негустой лес, а слева шёл ряд разноцветных домиков, выглядывающих верхними этажами из-за оштукатуренных оград. Кружевные чугунные ворота, затейливо постриженные деревья – место выглядело симпатично.

Таксист стал притормаживать, то и дело сверяясь с навигатором. Похоже, подъезжаем, подумала Полина, и словно подтверждая это, такси плавно остановилось.
– Приехали, что ли?
Уверенная, что вопрос будет понят и по-русски, Синицына осматривалась по сторонам.
Водитель согласно закивал. Она с сомнением приоткрыла дверь. Что он здесь-то встал? Дома на той стороне, мог бы и развернуться. Полина осторожно скосилась на таксиста –  ехать дальше тот явно не собирался. Ладно.

Она вышла на тротуар и тут же увидела впереди разметку перехода. А, понятно теперь. Наверное, до разворота ещё километра три. Но не успела она сделать по зебре и несколько шагов, как таксист истошно закричал что-то. Синицына непонимающе оглянулась – тот, высунувшись из окна, бешено жестикулировал. Переходить, судя по всему, было не надо. А что надо-то?..

Таксист, в очередной раз заломив руки, выскочил из машины. В темпераментном потоке испанских звуков несколько раз проскочило слово Сочимилько, но Полине это не помогло. Досадуя на тупость пассажирки, таксист за руку втащил её обратно на тротуар и развернул к лесу. Жест разбойника недвусмысленно указывал – туда!
В лес?..
– Сочимилько? – спросила Полина, стараясь выговаривать пояснее.
– Si, si!
Для верности таксист подтолкнул её к утоптанной тропинке.
Что за ерунда! Она снова расправила бумажку с адресом и сунула дядьке под нос.   
– Вот, смотри! Номер дома, видишь? Дом! Каса! Понял? А тут где дом?
Таксист издал рычащий звук и обхватил её уже обеими руками. Не привыкшая к такой беспардонности Синицына не успела возмутиться, как он дёрнул её вниз, будто собираясь воткнуть в землю. Видимо, это означало «Стой здесь, дурёха!». Потом побежал к машине, включил аварийку, вернулся и торопливо пошёл по тропинке, жестами призывая Полину следовать за собой.

Наверное, такую же смесь недоверия и любопытства чувствует дворняга, которую манит незнакомый прохожий, подумала Синицына, но пошла – деваться всё равно было некуда.
Лесок приближался, и за деревьями показались какие-то строения. У неё отлегло от сердца. Ну, всё-таки живёт здесь кто-то. А то вот так завезут неизвестно куда, и поминай как звали.
 
Место было похоже на полузаброшенный дачный посёлок. Миновали один дом, другой – никто не встретился. Как я отсюда выбираться буду, с тревогой подумала Синицына, впервые ощутив авантюрную глупость своей затеи. Тропинка стала топкой, приходилось внимательно смотреть, куда ставить ногу, чтобы не запачкать брюки. Кеды-то уже потеряли свежий вид. Но тут водитель кого-то окликнул, и она увидела стоящую в сторонке девочку лет семи-восьми, а может, и постарше – ещё на вчерашней прогулке Полина поняла, что возраст у местных без привычки не определишь. Особенно необычными показались ей лица детей – очень спокойные, даже неподвижные, но с глубокими внимательными глазами. Вон как эта девчонка смотрит, не глаза, а рентгеновский аппарат!

Водитель что-то спросил, девочка односложно ответила, по-прежнему не сводя глаз с Полины. Ну да, белая кожа, белые брюки – выглядит она не по-здешнему. Синицына по профессиональной привычке улыбнулась, но с усилием – под немигающим взглядом она чувствовала себя неловко. Тут водитель оживлённо залопотал, и оказалось, что они стоят совсем рядом с нужным домом. Он показал на звонок, она кивнула: «Понятно». У дядьки, видно, отлегло от сердца – всё, доставил, дальше дело не его. Помахав пассажирке рукой, он чуть не вприпрыжку поспешил обратно.

Но едва он исчез за углом, Полина спохватилась. А вдруг в доме никого? Надо было сразу позвонить, и, если что, ехать на том же такси обратно. Эх, задним умом-то мы все… Она торопливо позвонила – водителя можно было ещё догнать. Потом ткнула в кнопку снова. Звонка не было слышно. В доме стояла тишина.

Однако она уже заметила, что частные дома здесь строились по-хитрому. Внешняя стена, та, где дверь со звонком, огораживала обязательный крошечный дворик, а дом располагался за ним, и каких он размеров, было совершенно неясно. Может, там, в глубине, что-то и звонило? Полина прошлась вдоль стены, встала на цыпочки, где было пониже и попыталась заглянуть поверх неровного края, но обзор закрывали листья туземных растений. Сама стена, выкрашенная розовой когда-то краской, была совершенно облезлой, но с претензией на изящество – цоколь, портал, даже некие пилястры по всей длине. Это очарование благородной обветшалости портила кондовая металлическая дверь, которая куда естественнее смотрелась бы в подмосковных гаражах. Видневшаяся из-за ограды крыша тоже ни на что не претендовала.

Полина позвонила в третий раз. Девочка всё так же стояла невдалеке и пристально смотрела на настырную иностранку. Чтобы хоть как-то смягчить тягостное молчание, Полина пробормотала:
– Наверное, никого нет дома…
Но тут за дверью послышалось какое-то шевеление, шарканье, потом позвякивание… Скрежетнул замок, и на пороге возникла совершенно седая старуха, в которой Синицына сразу узнала Ольгу Николаевну, учительницу из своего детства.

Удивительное дело! С тех пор, как она сверкнула нездешним метеором на вспомнившейся Полине встрече, Ольга Николаевна изменилась разительно, но в то же время словно и не изменилась вовсе, разве что вместо элегантного костюма на ней было бесформенное платье с застиранной этнической вышивкой по подолу. Тёмные волосы побелели, но ложились на плечи всё той же буйной волной. Высохшее тело сохранило прямую осанку. А в царственном взгляде добавилось пронзительности. Когда-то одним взглядом она могла осадить любого нахального двоечника, теперь же эти глаза заглядывали, казалось, в самые твои мысли. Значит, должна вспомнить, узнать меня, подумала Полина. У неё были заготовлены уже фразы, чтобы представиться, ведь она-то со школьных времён ещё как изменилась. Одно дело – двенадцатилетний подросток, и совсем другое – женщина за сорок, пусть и в отличной для своих лет форме. Она открыла было рот, но старуха подалась вперёд, прищурила глаза и сказала полувопросительно: «Синицына?..»

Полина с облегчением засмеялась и разом позабыла и таксиста, и девочку, и все свои волнения.
– Ольга Николаевна! Здравствуйте! До чего ж я рада, что вас разыскала! Боялась, не узнаете, лет столько прошло… Я тут на гастролях, вчера прилетели, вот адрес нашла, а телефона нет, пришлось так, без предупреждения, вы извините…
– Без предупреждения это всегда интереснее, – сказала старая учительница, с усилием открывая пошире тяжёлую дверь. – Вот сюрприз! Ну, проходи, проходи, дай посмотреть на тебя.
Русские слова она выговаривала как-то не по-русски, отвыкла, наверное, от родной речи.

Дворик, в котором оказалась Полина, был уютным и на удивление симпатичным, притом, что никаких дизайнерских ухищрений заметно не было. Он был вымощен щербатой синей плиткой, и этот синий в сочетании с розовой стеной создавал удивительно радостное ощущение – Полина будто бы шла по небу, закатному или рассветному. Растения в седых керамических горшках, кованая скамейка – всё было старым, пыльным, но очень настоящим, как бывали настоящими изображения на старых фотографиях, когда фотоаппарат ещё не создавал рекламную версию жизни, а просто запечатлевал её кусочек.

Учительница между тем закрыла дверь и медленно подошла к неожиданной гостье.

4.

– Полиночка Синицына, вот так так! Как же не вспомню, я вас всех помню, вы же мой последний класс, перед отъездом. Последние мои русские ученики!
Только сейчас Полина заметила слегка перекошенный рот, согнутую и прижатую к телу левую руку, нетвёрдую походку. Инсульт у неё был, вот что! Это последствия...

Продолжение: глава 4 https://proza.ru/2021/03/23/722