Модистка

 Глава 20, продолжение
И только она вошла к ней, как услышала, радостный возглас матери:
  — Доченька моя, ты приехала! А я думала, что мне это все приснилось. Дай мне твою руку, Аннушка, чтобы я знала, что ты никуда не уйдешь.

Анна в недоумении протянула руку и почувствовала нежное пожатие руки матери, и — радость: она не была горячей, как прежде, и это говорило о том, что температуры не было.

   — Мамочка, я буду с тобой целую неделю, барыня отпустила меня, чтобы я полечила тебя. Давай, мамочка, выпей еще ложечку жаропонижающего. Хорошо, что жар спал, но отказываться от микстуры, пока рано.

  — Теперь, когда температуры нет, — сказала она, взглянув на бабушку, — можно растереть маме грудь и спину медом, и дать выпить отвар, а чуть позднее — молоко с медом и гусиным жиром.

  — Я сейчас все приготовлю, — тут же отозвалась бабушка, довольная, что Евдокии стало лучше, — а ты, внученька, поищи в шкафу чистую рубашку, чтобы надеть на нее сразу после натирания медом.

  На часах было уже 12 часов ночи, когда бабушка с внучкой вышли в кухню.
  — Пойду лягу, внученька, — сказала бабушка, — я что-то подустала за день, да и ночью почти не спала, когда твой отец сообщил мне о болезни и плохом состоянии Евдокии, только в дороге чуть прикорнула.

  — Бабушка, а как же с той историей, которую ты хотела мне рассказать?
  — Завтра, внученька, потерпи, милая, до завтра, она никуда не убежит, а сейчас, нет никаких сил; двух слов не свяжу, ей богу, устала очень, пойду лягу, и кряхтя взобралась на печку.

  Аннушка с минуту постояла, сожалея, что не удалось услышать загадочную историю, и вернулась в комнату. Мать спокойно спала лицо ее было потное, и не только лицо, она вся вспотела, то ли от молока с медом, которое выпела на ночь, то ли от жаропонижающей микстуры. Мать надо было переодеть в сухое белье, но Анна не решалась ее разбудить; сон не менее полезен лекарств для болеющего человека.

  — Пусть поспит, подожду пока сама проснется, — решила она. Сама она спать не хотела.
Открыв шкаф, чтобы приготовить для матери сменную одежду, она наткнулась на пяльцы со своей вышивкой, которую тогда, в детстве так и не успела закончить. Она обрадовалась ей и решив теперь закончить, взяла с собой: «будет чем заняться пока мама спит».

  Но вскоре глаза ее стали слипаться, но она все равно продолжала вышивать, превозмогая сон, а мама безмятежно спала.
Когда же глаза Аннушки не стали различать стежков, она отложила вышивку и, раздевшись легла с краю, и, обняв маму, моментально заснула.