Сделка

16. Ускользающий ангел

Сергей на обратном пути заехал в цветочный магазин и купил огромный букет белых роз. Радость переполняла его. Хотелось любить весь мир: даже безграмотных водителей, мешающих движению; даже видеокамеры, под которыми он проезжал с явным превышением скорости, зарабатывая один за другим штрафы. Ему казалось, что это не автомобиль летит по пригородному шоссе со скоростью сто километров в час, а это крылья распахнулись за его спиной, и под ними свистит упругий ветер.

Бросив машину на подъезде к дому, он не прошел, а почти пробежал по выложенной плитками дорожке с охапкой цветов в руках и распахнул входную дверь… Дом встретил его гулкой тишиной.
- Тонечка, я вернулся! – громко произнес он и стал медленно обходить комнату за комнатой.

Его прекрасной гостьи нигде не было…
Обойдя все помещения дома, заглянув даже в подсобку и не найдя девушку, Сергей вернулся в гостиную, волоча по полу ненужный букет. Прекрасные белые цветы печально роняли лепестки. Бушующая внутри еще недавно радость угасла, как лишенный кислорода огонек. Она опять ушла. Почему? Что произошло? И не оставила ни номера своего телефона, ни записки. От тревожного предчувствия в груди сжалось сердце: вдруг с ней что-то случилось, вдруг какая-нибудь беда? Посидев с полчаса на диване и собравшись с мыслями, он снова поехал в Москву по адресу, который помнил наизусть.
Звонок в дверь оторвал Антонину от проверки домашней работы по русскому языку учеников седьмых классов. Она сразу всем своим существом поняла кто это звонит и внутренне собралась, сосредоточилась. Весь день она готовилась к этому трудному и неизбежному разговору, но все равно не смогла совладать с тревогой. Она должна быть сильной!

Отложив в сторону ученические тетрадки, Тоня пошла открывать. На пороге стоял Ермаков. Увидев хозяйку квартиры, он вздохнул с облегчением:
- Слава богу, ты жива и здорова! Тоня, что случилось? Почему ты опять уехала так неожиданно? Почему даже записки не оставила?
Не желая впускать гостя в квартиру, Антонина запахнула на груди ажурную вязанную крючком шаль и вышла на лестницу, прикрыла за спиной дверь. В глазах Сергея плескалось непонимание и тревога, а руки растерянно теребили шапку.
- Потому что мне нечего было тебе написать. Все кончено, Серёжа, контракт выполнен. Аркаша получил свое, ты – свое. Больше не о чем говорить. И встречаться нам с тобой не за чем.

Сергей зажмурился и потряс головой, словно отказывался воспринимать то, что видели его глаза и слышали его уши.
- Постой, Тоня. Что ты говоришь?.. Неужели ты меня так и не простила?
- Понять и простить – разные вещи. Головой я понимаю, что с помощью этой дурацкой сделки ты избавил меня от всех тягот и разочарований жизни с Аркадием. И за это я тебе даже благодарна. Но ты же убил мою любовь! Пусть глупую, слишком доверчивую, наивную, но убил. Разве такое можно простить? Так что извини, Серёжа, ни Вяземского, ни тебя я видеть не хочу. Вы оба будете до конца моих дней вызывать слишком горькие воспоминания. Так что не приходи больше сюда и не звони мне, пожалуйста. Я все равно не отвечу на твои звонки.

Лицо его вытянулось и побледнело, а взгляд потух.
- Зачем же ты тогда приходила ко мне? – произнес хрипло, словно язык отказывался его слушаться.
- Я же сказала: чтобы восстановить справедливость. Каждый должен получить то, что хотел. Ты – получил.
- А ты что получила? – горькая улыбка тронула его губы.
- А вот это тебя уже не касается. Прошу тебя, Сергей, по-человечески прошу: не появляйся больше в моей жизни. Я не хочу больше ни видеть тебя, ни слышать.

Он кивнул, закусив нижнюю губу, натянул на голову вязанную зимнюю шапку и произнес:
- Хорошо. Я понял… Прощай, Тоня.
Посмотрел на нее пристально, будто пытался рассмотреть что-то на самом дне души, повернулся спиной и стал быстро спускаться по лестнице. А Тоня выдохнула и обессиленно привалилась спиной к двери. Плечи ее обмякли, ссутулились, словно из нее выпустили весь воздух. Она постояла, вслушиваясь в звуки удаляющихся торопливых шагов. А потом почувствовала, что замерзает и, кутаясь в шаль, вернулась в свой дом.