Научная база

Глава 8 из космооперы

***
Ники хитро переводила взгляд с Инель на Марка.
– Надо наконец оставить вас вдвоем.
– Ой, мне тоже уже пора, – тут же встрепенулась Инель. – Марк, нет, не провожайте, мы доберемся, спасибо!
– Но хотя бы позвонить или написать вам вы разрешите?
– Вам для этого нужно разрешение? – Инель рассмеялась в ответ. – Если честно, я буду только рада.
Она повернулась к подруге:
– Ники, идем?
– Да.
На улице Инель удивленно посмотрела на Ники, но промолчала, и только когда подозванная прокатная машина, впустив обеих девушек, поднялась в воздух, Инель не выдержала:
– Что-то случилось? – спросила она. – Ты так внезапно собралась уходить, как только речь зашла про другого охотника.
– Это было так заметно?
– Мне – да. Но ты ведь и не пыталась ничего скрыть.
– Не пыталась, – Ники опустила голову. – Сама от себя не ожидала, что так накроет вдруг.
– Да что с тобой?
– Ничего. Ничего особенного. Просто я по самые уши влюблена в этого Нестерова.
– Ого! А он в тебя?
– Кажется, тоже.
– Тогда что не так?
– Просто он сейчас в экспедиции на другом краю мира, и мне его не хватает, – Ники растерянно улыбнулась. – Сама не ожидала.
– И давно вы знакомы? Ты же только-только добралась до Копенгагена.
– И сразу на него наткнулась. Или он на меня.
Ники замолчала. Она изо всех сил пыталась сейчас не думать об Алексе, но все мысли, словно нарочно, тянулись к нему. Они были вместе всего три дня, даже меньше, но сейчас его облик стоял перед ней так ясно, словно Алекс на самом деле был рядом. Простое открытое лицо, вечно всклокоченные светло-русые вихры, серые глаза с бесовскими искорками.
Ники опустила голову, отгоняя видение. Инель всполошилась:
– Ну что ты, он же скоро вернется! Все хорошо!
– Да. Да, конечно, все хорошо. Спасибо.

***
Линда разлила по чашкам прозрачный золотисто-коричневый отвар.
– Немножко похоже на земной чай, да? У нас на станции был, привозили постоянно. Я очень любила.
– Ну… сходство есть, если не принюхиваться. Пахнет это варево приятно, но на чай совершенно не похоже.
Алекс поставил чашку на подоконник. Вещей в брошенном доме, где пряталась Линда, было совсем мало – видно, хозяева успели сдать почти все на переработку и получить от империи компенсацию за имущество. А вот старую посуду, похоже, у них не приняли, так что можно было пить горячий ароматный отвар из настоящих чашек.
Линда все-таки убедила Алекса, что ему надо хоть немного поесть перед дорогой. Стола в доме не было, и она поставила чашки и тарелки прямо на широкий подоконник. Горячий отвар из какой-то местной травы, миска с незнакомыми ягодами, и совершенно неожиданно – миска с настоящей вареной кукурузой. Алекс вспомнил, что читал про это – кукурузу завезли с Земли в самые первые годы колонизации.
– Больше ничего нет, – сказала Линда. – Соли тоже нет, ешь так. В лесу на деревьях есть плоды, и я знаю, что они съедобны, но они слишком высоко, мне не забраться. Да я и не пробовала – обходилась ягодами и кукурузой с поля. Я же все надеялась, что вот-вот смогу выбраться. Что кто-то прилетит и мне поможет.
– Как ты вообще сюда попала?
– Ты ведь слышал про корабль «Искатель»?
– Конечно. Все слышали.
Алекс снова потянулся за чашкой. Напиток из здешних листьев был пряным и ароматным, но Алекс почувствовал, как хочется настоящего кофе. Нормального земного кофе и нормальных земных макарон. С оливковым маслом, помидорами и сыром.
– Я была там.
– На борту «Искателя»?
– Да. Я выросла на космической станции у Проксимы. Тогда еще там не было никакой искусственной планеты – ее только проектировали, и наша станция была нужна, чтобы обеспечить все исследования, а потом и строительство. Мои родители завербовались сначала на пять лет, потом решили остаться еще на пять, потом еще, – Линда подула на свою чашку. – Они копили на дом, понимаешь…
– Понимаю. Станция – идеальный вариант, когда копишь. Заработок постоянный и весьма неплохой, а тратить почти некуда. Многие так и вербуются, чтобы уж точно заработать.
– И если не уехал после первых пяти лет – то почти наверняка и не уедешь.
– Вот как? Почему? Не слышал ни о каких запретах.
– Да не в запретах дело. Привыкаешь. Там стабильный распорядок, постоянно одно и то же. Не надо ни о чем думать, ничего решать. Все обустроено. Плата за жилой отсек списывается сама, за базовые продукты, медстраховку и воздух – тоже. Фильмотека, библиотека, музыкальный архив. Пункты выдачи «Озона» и «Вайлдбериз». Корабли с Земли приходили часто, доставляли все быстро. Кто хотел – всегда мог дозаказать что-то сверх базовых продуктов. Отец шиковал, заказывал бразильский кофе вместо базового синтетического.
– Не жизнь, а сказка, – скривился Алекс.
– Некоторые уезжали, еле вытерпев пять лет. Но мои остались. А если остался на вторые пять лет – считай, уже навсегда.
– Ты родилась на станции?
– Нет, что ты. Там все было строго, если вдруг какая-то из сотрудниц решала сохранить беременность – с ней тут же разрывали контракт и отправляли ближайшим рейсом на Землю. За ее же счет. Но мой отец – инженер высочайшего класса. Его умоляли согласиться на работу на станции, на работу над созданием новой планеты. И он мог ставить условия. И согласился лететь только с семьей. Мне еще не было года, я ничего не помню. Моих ровесников на станции не было. Все взрослые.
Алекс уже допил терпкий отвар, расправился с ягодами и кукурузой, но прервать Линду не мог. Ей явно нужно было выговориться, а ему надо было хотя бы примерно понять, что происходит.
– Плохо тебе было на станции?
– Я ее ненавидела. Я же смотрела фильмы, читала книги – и знала, что другие могут промокнуть под дождем, подставить лицо ветру, плюхнуться с разбегу в море, погладить собаку. Настоящую живую собаку. А у меня даже хомячка не было, это исключено. Я всех зверей только в книжках и в кино видела. И других детей – только в книжках. Автоматическая няня вместо детского садика. Крошечный бассейн вместо озера.
– Ты имела право на переезд в четырнадцать лет. За счет империи.
– Да. Я мечтала, очень ждала и… и испугалась. Что не смогу одна на Земле, не справлюсь. Я же ничего не умела, что умеет нормальный земной подросток. И жить на Земле мне было не на что, пришлось бы сразу искать работу – а что я тогда умела? И я побоялась. К тому времени планета была уже почти готова, ее начали заселять. Сначала – теми, кто работал на станции. Родители переселились в первых рядах. Потом стали появляться ссыльные, беглые должники, левши и прочий сброд. Мне уже было шестнадцать, я прошла в сети курсы по охране порядка и устроилась в патрульную службу. Работала там много лет, привыкла.
Алекс прищурился. Вот почему она так умело управляется с полудохлым мотоциклом. Он еще раз быстро скользнул взглядом по девушке – ее сухая подтянутая фигура упорно наводила на мысль о профессиональном спорте. Чем могла бы заниматься Линда? Велоспорт, лыжные гонки, бег на длинные дистанции? Что-то в этом роде. Что за ерунда лезет в голову, где ей на станции было всем этим заниматься?
– И все-таки ты улетела. На «Искателе»?
– Да. Они привезли товары, продукты и новых переселенцев, а перед обратным вылетом у них оказалось два свободных места. Целых два свободных пассажирских места. До вылета оставалось полдня, и эти места пустили в продажу с огромной скидкой. Я собрала все, что у меня было, и мне хватило на билет. На еду и на обустройство уже не осталось, но я стала куда смелее, чем в четырнадцать, и не боялась лететь без денег.
Она перевела дух, потом грустно продолжила:
– Вот и все. Дальше, наверное, ты догадался.
– Да. «Искатель» вылетел от Проксимы к Земле – и бесследно пропал. Значит, его захватили эти…
¬Линда кивнула.
– Теперь я почти уверена, что у них был кто-то свой в команде «Искателя». А может, и не один. Докопаться бы до этих тварей.
– Докопаемся, – пообещал Алекс, поднимаясь. – Мне пора. Нужно добраться до космопорта, и как можно быстрее. Если все пойдет хорошо, и нам удастся вывернуться, – я тебя заберу на Землю.
Он выпалил это и тут же осекся. Где он ее повезет? В «Артемиде» нет лишнего места, совсем нет. Разве что не брать мантикор. Или Трила.
– Возьми мотоцикл, – сказала Линда. – Зарядки хватит километров на двенадцать, максимум на пятнадцать, но хоть что-то. А там бросишь его и пойдешь, как собирался.
– Нет. Если вдруг тебя найдут – он понадобится тебе самой.
– Не найдут. Они же совсем безмозглые. Те, которые за тобой гнались, чуть лучше, но тоже слишком тупы, чтобы что-то сделать. Они кричали что-то тебе вслед?
– Нет.
– Они лишены речи. Это расходный материал, ну или заготовки для новых экспериментов.
– Это и есть стертые?
– Ну что ты! Стертые совсем ничего не могут, они как овощи. А это охранники – гнались, пытались задержать. Если б догнали – вломили бы тебе, скрутили и притащили обратно. Они, хоть и не говорят, но способны на несложные действия.
– Ты была у них почти три месяца. Тебя тоже хотели стереть?
Линда словно закаменела.
– Не знаю. Я очень боялась. Я быстро поняла: стараются сохранить личность тех, кто умеет что-то важное. А я ничего особенного не умею. Я не врач, не пилот, не инженер, не ученый… ничего ценного. Но они, наверное, просто не решили, что со мной делать, в бордель отправить или еще куда. Женщин среди жертв не так много. Они захватывают небольшие независимые корабли, торговые или транспортные, а в космосе все-таки чаще работают мужчины.
– Как ты убежала?
– Так же, как и ты, похоже. Улучила момент, вырвалась, кинулась, куда глаза глядят. Думала, пусть убьют, только бы не стерли. Чудом выскочила наружу. Я уже знала, что мы на брошенной планете, и решила, что надо петлять по улицам, а потом прятаться в первом попавшемся месте – все равно ведь все дома покинуты. Спряталась здесь. Понимала, что охранники меня не найдут, у них не хватит оставшихся способностей. А Трил и его начальники не станут особо утруждаться. Ну, сбежала и сбежала, все равно они ведь считали, что мне не выжить в одиночку.
– Его начальники? Кто?
– Не знаю. Я сначала думала, что Трил тут всем и заправляет, но потом поняла, что он занимается только изменением личности. А верховодит вовсе и не он.
– Что ты еще успела узнать?
– Да ничего особо. Поняла, что есть несколько команд, которые приносят добычу. А здесь – скажем так, научная база, – Линда горько улыбнулась. – Обычно они вроде сами нападают, а ты тут к ним прямо в руки прилетел.
– Да уж. Ладно, мне все-таки пора. Будешь ждать меня в этом же домишке? Черт, чтоб в наши-то дни – и никакой связи не было…
– Буду. Связи нет, да. Планета же брошена.
– Ладно, разберемся.
– Может, дождешься утра? А то уже темнеет.
– Наоборот. Ночью легче спрятаться. Если им придет в голову меня искать – на свету в два счета найдут.
– У них, если я все правильно поняла, не так-то много людей, чтобы послать кого-то на поиски. То есть людей-то много, но тех, кто способен думать и принимать решения, почти нет. Алекс…
– Да?
– Я могу пойти с тобой? Я не отстану, да ты и сам это видишь. И я все-таки немножко уже знаю, чего ждать от этой планеты.
– Нет. Жди меня тут. И лучше не высовывайся лишний раз. Мы, кажется, влезли в осиное гнездо и немножко его разворошили.
Алекс отвел взгляд, чтобы не сталкиваться с умоляющими зелеными глазами Линды. Оставлять ее одну без защиты и без всякого оружия было опасно. Да что уж там, свинство это было. Но тащить с собой за полсотни километров к «Артемиде» – еще опаснее. Здесь-то она хотя бы может спрятаться. А там почти наверняка поджидает Трил, и скорее всего – не один.
Он думал, что Линда сейчас начнет снова просить, но она лишь прищурилась и сверкнула глазами, и от этого Алекс еще сильнее почувствовал себя настоящей скотиной.

***
– Рик, – быстро шепнула Клара Молнар, – мы еще можем заблокировать вход. Еще не поздно.
– Не надо. Мы же не знаем, что с Алексом. Мало ли. Не подавай виду, что мы что-то подозреваем.
На экранах «Артемиды» было видно, как шлюпка осторожно опускается возле корабля. Еще минута – и Трил Харс уже топтался у входа, проходя через систему очистки.
– Ну как? – Рик, устроившийся в углу крошечной кухни-столовой, спокойно кивнул биологу. Клара старалась не поднимать глаз, чтобы случайно не выдать себя.
– Алекс же все сказал. Он, кстати, еле достучался до вас, что-то у него сбоило.
– Ага. Где он сейчас-то?
– Так в лесу. Мантикору караулит.
– Далеко? Забирать-то его мне, как я понимаю?
Рик изо всех сил старался вести себя как обычно. В конце концов, сто раз так и бывало: кто-то один оставлял Алекса или Рика в лесу, кто-то другой потом забирал.
– Да он сам с тобой свяжется. А мантикора шикарная, здоровенный самец, похоже, совсем молодой.
– Ты хоть снять ее догадался? – хмыкнул Рик, совершенно уверенный, что Трил сейчас найдет сотни причин, по которым не получилось снять мантикору.
– Конечно. Только не я – Алекс снял и мне перекинул. И совсем близко. Смотри, – Трил поднял руку с браслетом и кивнул на экран, показывая, что сейчас выведет туда кадры с браслета. Рик, встрепенувшись при волшебном слове «мантикора», повернулся к экрану. На экране появился густой широколиственный лес, камера скользнула по деревьям и остановилась на мантикоре – на роскошной крупной мантикоре, которая совершенно спокойно сидела на дереве, не пытаясь улететь.
– Ого! – не выдержал Рик. – Так близко?
Засмотревшись на мантикору, он не заметил быстрого, едва уловимого движения Трила. Зато его заметила Клара, которая, казалось, не отрывала глаз от пустой чашки из-под кофе.
В следующий миг Трил лежал под столом, Клара намертво прижимала его к полу коленом. Крошечный шприц-тюбик с уже снятым колпачком валялся рядом.
– Только дернись! – прошипела Клара. – Я не какое-нибудь там училище гражданской авиации оканчивала, а школу имперских ВВС. И нас там не только летать учили. Шевельнешься – шею к чертям сверну.
Рик молниеносно опомнился и сориентировался.
– Спасибо, – пробормотал он Кларе, потом быстро бросился куда-то из кухни и через миг вернулся, держа в руках тонкую прочную веревку, которую охотники обычно пускали на силки и ловушки. – Что бы я без тебя делал?
Он быстро связал биолога, все еще не веря в происходящее. Осторожно покосился на шприц.
– Что там?
Трил не ответил.
– Что там за дрянь? – повторил Рик. – Алекса ты тоже ей уколол? Где он?
Биолог по-прежнему молчал.
– Ты язык проглотил?
Клара, отступив на полшага, стояла в углу кухни и не сводила с Трила глаз. Рик потянулся к связанному, быстро поднял рукав его рубашки.
– Два браслета. И твой, и Алекса. Будешь дальше молчать? Что ты с ним сделал, где он?
Трил не отвечал.
– Понимаешь, что я не могу тебе врезать, да? Уверен, что я тебе ничего не сделаю?
Клара неслышно отделилась от стены.
– Ты ему ничего не сделаешь, да, – она повернулась к Рику, понимающе кивнула. – Наверняка думаешь сейчас, что если бы в том году на Проксиме Трил не успел бы тебе пережать артерию – тебя бы уже не было. И Алекса не было бы, если бы Трил не вколол ему вовремя сыворотку от проксимской гюрзы, да? Ты про это думаешь?
Рик не ответил.
– И вообще ты считаешь, что мужчины не бьют связанных, да?
Охотник снова промолчал, только коротко кивнул вместо ответа.
– Мужчины связанных не бьют, – повторила Клара. Она быстро наклонилась, подняла с пола шприц-тюбик и повернулась к Трилу. – Но я-то не мужчина.

***
Паровозик был как настоящий, разве что дым из трубы не валил. Все остальное завораживало: и свет маленьких прожекторов, и протяжный гудок, и то, как крошечные колесики стучали на стыках игрушечных рельсов. Вместе с паровозиком и рельсами в коробке оказалось три вагончика: цистерна с надписью «огнеопасно», рефрижератор и лесовоз, доверху заполненный крошечными бревнышками. Ники собрала рельсы, присоединила маленький семафор со шлагбаумом, мостик и тоннель, прицепила вагончики к паровозу – и наконец запустила железную дорогу. Именно о такой она мечтала все свое детство, но теперь, когда ее мечта крутилась на полу в гостиничном номере, гудя и сверкая, Ники еле сдерживала слезы. Почему ей так хотелось разреветься, она и сама не понимала. Алекс ведь честно ей сказал – он не знает, когда вернется. И времени прошо не так много, его корабль, наверное, только-только добрался до нужной планеты. Ники решила взять себя в руки – реветь было некогда, надо было прочитать новую пьесу Инель и хотя бы бегло повторить роль маленькой разбойницы – в выходные днем в имперском театре давали детские спектакли. Пользоваться текст-чипом Ники наотрез отказывалась – она по старинке учила роли наизусть.
Шевеля губами, она направилась к кухонному роботу – надо было выпить кофе и окончательно собраться. Ники ткнула в робота, но тот вместо привычного жужжания и вопроса, какой ей кофе, замигал цветными огоньками.
– Зерен нет. Засыпьте зерна.
Она потянулась к верхней полке на стеллаже, где стояла коробка с кофейными зернами, но с маленьким ростом Ники было не так-то просто добраться до верха. Пару раз она попробовала схватить коробку в прыжке, но потом, сдавшись, пошла за стулом. Добравшись наконец до коробки, Ники отщелкнула крышку и увидела внутри, прямо на кофейных зернах, небольшой листок бумаги. Настоящей бумаги, как в старые добрые времена. Она растерянно развернула листок. «Не кисни, Ники. Если в роботе закончились зерна – значит, прошла уже пара недель, даже больше. Скоро вернусь. Не кисни, ну кому сказал!».
Ники хлюпнула, словно собираясь окончательно разреветься, но вдруг улыбнулась. Вот же балбесы они с Алексом. Два балбеса, а у дураков и мысли сходятся. Интересно, а он уже нашел ее записку?
– Зерен нет. Засыпьте зерна, – снова замигал робот.
Она засыпала зерна. Комнатка наполнилась тонким горьким ароматом. Ники ткнула робота, выбрав двойной эспрессо, и вскоре уселась на подоконнике с распечатанной пьесой и дымящейся чашкой. Внизу сверкал огнями вечерний Копенгаген.
– И ты не кисни, Алекс. Скоро увидимся. И проверь карман на бедре!