Баламуты

  На выходные дни сибиряки по обыкновению выезжали в манящую их воображение тайгу. По пятницам долгими летними вечерами и до самого рассвета сплошные колонны автомобилистов растекались из городов по всем направлениям, углубляясь в глухие таежные дебри. При свете автомобильных фар по широким трассам и лесным дорогам осуществлялось великое перемещение любителей природы и ее богатых даров.

Степан Коваленко с Иваном Каменевым в ту злополучную пятницу были, что называется, на взводе, готовые с окончанием рабочего дня ринуться по намеченному маршруту за добрую сотню километров от города, окутанного смрадными выбросами кочегарок и промышленных предприятий. Их машины, загруженные для поездки всем необходимым, стояли на площадках перед проходными предприятия – у Степана на третьей, а у Ивана на первой проходной. В конце дня между приятелями состоялся короткий телефонный разговор, в котором они уточнили ближайшие действия.

- Степан, у тебя к поездке все готово? – спросил Каменев.
- А как же! Машина загружена и стоит здесь, на третьей, - ответил Ковалько напарнику, с которым не первый год колесил по сибирским просторам.
- Как только освободишься, бегом в машину и жми на всю железку! Я тебя уже жду, нам надо дотемна добраться до места, - распорядился Иван на правах старшего товарища.

Исполняя полученный наказ, Коваленко гнал красного «жигуленка» во весь дух. Он преодолел на скорости первый поворот, второй, но третий стал для автомобилиста роковым. Под воздействием набранной центробежной силы разогнавшуюся машину вынесло на обочину дороги, и водитель уже был не в состоянии справиться с ее управлением. Автомобиль стремительно накатил на молодую поросль тонкоствольного березняка, подминая его под собой между передними колесами. Поначалу березки податливо сгибались под тяжестью навалившейся железной конструкции, но затем, по мере наезда, их возрастающая сила сопротивления сравнялась с весом машины и даже превзошла его…

Степан почувствовал, как его «жигуленок», оторвавшись от земли, начал плавно подниматься вверх, затем накренился в сторону дорожного откоса, - и все замелькало в круговерти перед его испуганными глазами. Автомобильчик по густому кустарнику мягко перевернулся через крышу, снова встал на колеса и, решив, что замысловатая траектория движения задана рулевым, поехал по полянке дальше, в сторону первой проходной, но уткнулся колесом в пень и заглох. Стало тихо. «Вот тебе и жми на всю железку», - со злостью высказал Степан претензию в адрес Ивана. Он вышел из машины, осмотрел ее и, удовлетворенный результатами осмотра, расположился на водительском месте в ожидании помощи.

Помощь не заставила себя долго ждать. Предложения по ее оказанию бесперебойно поступали от проезжающих автомобилистов, живших по общественно принятым заповедям «Человек человеку – друг, товарищ и брат». Степан попросил одного из них проехать на первую проходную и сообщить Каменеву о своем местонахождении. Вскоре жертве дорожно-транспортного происшествия послышалось знакомое тарахтение со стороны дороги, - это подъезжал Иван на тяжеловесной колымаге марки «Москвич». Но если бы тот знал, какая нелицеприятная встреча его ожидает, то, наверное, постарался бы ее избежать.

- Ну что, добился своего? – набычился Степан на Ивана.
- Не понял, - опешил Иван, прибывший на место аварии со спасательной миссией.
- Смотри-ка! Он не понял! А кто мне только что командовал жать на всю железку? Вот я и жал, пока не опрокинулся. Что тут непонятного? – выставил пострадавший тяжкое обвинение распорядителю поездки.
- Погоди, Степа, у тебя, видать, мозги перевернулись вместе с машиной и на место еще не встали. Причем тут железка, если надо ездить по правилам уличного движения? – отбивался от неожиданного нападения Иван.
- Зато у тебя полный застой в мозгах! Прикинь, что правила уличного движения написаны для улиц! Где ты тут видишь хоть одну улицу посреди леса? – напирал Степа.

Иван удрученно покачал головой, отказавшись спорить с возбужденным трюкачом автомобильных дорог. Не ввязываясь в пустые пререкания, он поджидал Трофима Валуненко, которого попросил подъехать на «Волге», более сильной машине, для буксировки застрявшего в перелеске «Жигуля». В ожидании подмоги Иван не утерпел от мучившего его вопроса:
- Степа, расскажи подробнее, как ты переворачивался?
- Тебе зачем?
- Понимаешь, я никогда не опрокидывался в машине. А ведь это сильные ощущения! В молодости я был акробатом, но представить себе не могу, как выполняется боковое сальто на машине. Даже завидую тебе.
- Вот за это тебе спасибо! Загнал меня под откос и рад без памяти! Пожелаю тебе поскорее исполнить этот трюк! – снова взялся за свое аварийщик…

Наконец, из-за поворота показалась машина Валуненко, медленно приближавшаяся к повздорившим приятелям. За ней виднелся «Жигуль» красного цвета. Подъехав к березкам, которые часом раньше скинули с себя железного налетчика, обе машины остановились. Оказалось, Валуненко тянул на буксире еще чью-то машину. «Ну и денек сегодня выдался, - озадаченно раздумывал Иван, - Один баламут обвиняет меня в аварии, устроенной по собственной дурости, другой тащит на буксире неизвестно кого…»

- Валун, ты кого за собой прицепил? – принялся Каменев за новое запутанное дело.
- Как кого? Степку везу на красных «Жигулях», как ты сказал.
- Свихнулись вы сегодня оба! Я тебе говорил о Степке из ремонтного цеха, ты же его знаешь! А этого где откопал?
- Конечно, знаю. Я обоих Степок знаю, оба из ремонтного, и оба на красных «Жигулях». Какой из них попался, того и подцепил, - объяснялся буксировщик.
- Что же получается? – подключился к перепалке Коваленко, - Я перевернулся, а Валун тащит вместо меня первого встречного?
- Ты бы помолчал, ушибленный, - охладил аварийщика Каменев и пошел к буксируемой машине.

- А у тебя что стряслось? – обратился он к новому действующему лицу.
- Сам ничего не пойму. Остановился на дороге, чтобы завязать шнурки на ботинке, заглушил мотор, а завести уже не могу.
- Открой капот, – коротко бросил Иван. Причина неисправности оказалась самой простой - не затянута клемма на аккумуляторе.
- Затяни покрепче клеммы на аккумуляторе, подтяни шнурки на ботинке и дуй своим ходом, - дал напутствие Иван второму Степке из ремонтного цеха.

«Вот баламуты», - произнес Каменев любимую поговорку, отправив восвояси одного из Степок и принимаясь за оказание помощи другому. Коваленко, взятый Валуном на буксир, выехал на проезжую часть. На машине имелись незначительные повреждения, мотор работал исправно. Лучшее место для опрокидывания трудно было найти.
- Ты сейчас куда, в гараж? – спросил Иван.
- Зачем? Мы же за грибами собрались, вот и поехали…

 После косметического ремонта Степан продал жигуленка, благо, что от покупателей из кавказских республик не было отбоя, для себя же позаимствовал на время машину тестя, которую тот на склоне лет тоже надумал продать. Процедура сбыта автомобилей в бескорыстные советские времена была предельно простой. Достаточно было оформить на покупателя нотариальную доверенность на право владения и продажи машины, уплатив за документ, размещавшийся на половинке страницы, пошлину суммой в один рубль - и сделка совершена. Так и поступил Степан, сбыв «несчастливую» машину «курносым» покупателям с Кавказа. Заключив нехитрую сделку, Коваленко наскоро попрощался со счастливыми обладателями приобретенной техники на колесном ходу и ринулся на предприятие, где вот-вот должно было начаться очередное собрание цеха.

Ох, уж эти собрания! Партийные, профсоюзные, комсомольские, собрания трудовых коллективов цеховые, заводские и комбинатские. На изнурительные сходки для словопрений труженики предприятий созывались по всем злободневным вопросам жизни коллектива, чтобы в очередной раз исполнить некие клятвенные обряды. Докладчики читали докучливые проповеди, а «прихожане» в своих выступлениях отчитывали провинившихся и клялись в верности социалистическим ценностям. И чем глубже советская экономика утопала в застойном болоте, тем более совершенствовались формы проведения собраний. На сей раз в повестке дня значился вопрос состояния техники безопасности на производстве.

Впрочем, работающий люд уже облетела животрепещущая весть о парадоксальном  случае, который  произошел с уборщицей одного из цехов, севшей по неосторожности в рабочей подсобке на ключ, который предательски торчал из замка крышки деревянного ящика. Неосмотрительная посадка беспечной женщины привела к тому, что ключ прорвал ткань рабочей одежды и вошел в канал, предназначенный природой для продолжения рода человеческого. Акт Отдела техники безопасности по случившейся производственной травме, предстояло проработать во всех подразделениях предприятия в целях недопущения повторных посадок на ключи, торчащие из замков.

- Вот баламуты, - ворчал Каменев, выслушав повестку дня. - Женщина нарушила свою функцию, так им и это надо всенародно обсудить. Скажи лучше, Степан, ты удачно продал машину?
Бесхитростный вопрос Ивана привел Степана в полное смятение. Он как-то враз осунулся и помрачнел.
- Что с тобой, Степа? – встревожился  Иван.
- Продал удачно, только деньги за машину не взял, - убитый горем, ответил тот. И было отчего убиваться, ведь на машину работягам приходилось горбатиться долгие годы, если не всю трудовую жизнь.
- А машину отдал?
- Только что. Перед самым собранием, на него и торопился.
- Так гони к ним, может быть, еще не уехали.
- Ищи ветра в поле, уже летят на свой Кавказ.
- А что тебе остается делать? Вдруг они на заправке в очереди стоят или машину готовят к поездке. Вали с собрания и гони что есть духу!

Степан погнал что есть духу… На первом повороте задок машины забросило под прямым углом к дороге, и гонщик едва справился с управлением. Второй поворот позади, третий… Но что это? Машина накатила на тонкие березки, подминая их под собой, и водитель уже точно знал, что его ждет через мгновение. Едва передние колеса под воздействием распрямляющихся березок оторвались от земли, как он выключил зажигание, чтобы после опрокидывания не налететь на пень, терпеливо подстерегающий его за кустарником. Далее все произошло по описанному выше сценарию. «Бермудский треугольник – третий поворот», - мелькнуло в Степкином сознании, когда земля и небо закрутили перед ним круговую карусель. И вот машина тестя уже стояла на знакомом до боли месте.

Удрученный повторным опрокидыванием на коварных березках, Степа сидел за рулем, пытаясь осмыслить случившееся, но это плохо удавалось. Утешало то, что не по собственной вине, а по роковой воле необъяснимых внешних сил, исходящих из бермудского треугольника, он опрокидывался с дорожной обочины. Но что теперь делать? Отчаяние овладело Степаном, утратившим последние надежды на благополучный исход бесславной сделки…

Внезапно перед его потухшим взором за автомобильными стеклами замаячили «курносые» посланники Кавказа! Откуда они вдруг? Не мерещатся ли ему самые желанные люди на свете?
- Вы что здесь делаете? – не нашел Степан другого обращения, выбираясь из машины, чтобы убедиться, что перед ним не призраки.
- А ты как думаешь, кацо? – услышал он голос со знакомым акцентом, - Мы битый час простояли в очереди на заправке и едем на проходную, чтобы отдать тебе деньги. Что же ты угнал от нас как угорелый и деньги не забрал? А в кустах зачем затаился? Прячешься от кого?
- Опрокинулся я. Не видите, что ли.
- Опять? Ты, Степа, молодец, так умело опрокидываться не каждый может. Машина в полном порядке. Покупаем, кацо! Нам ведь две машины надо гнать. По рукам?
- По рукам! – заулыбался Коваленко.
Степан не верил свалившемуся счастью. До чего же ловко устроена жизнь, пронеслось у него в голове, что ни случится, все к лучшему.