Отпуск. Затевахины в Крыму

     Тяжело груженый сумками Иван ввалился на кухню.
     – Принимай, мать.
     Маринка оторвалась от плиты и суетливо бросилась помогать мужу. Делов-то всего, пять минут, это не мытарства Затевахина по очередям в магазинах. Разбирая пакеты, жена ворчала, мол, хлеб не тот, молока срок годности заканчивается и сыр можно было не покупать, есть в холодильнике и так далее. Для Ивана это была привычная история, помолчав для приличия минут пять, он огрызнулся.
     – Марина, ещё два слова и за продуктами будешь сама бегать.
     На этом дискуссия прекратилась. Так было всегда, так было и сегодня.
Маринка притихла. Изредка поглядывая на мужа, она раскладывала продукты.  Иван присел к столу, налил в кружку компот и с аппетитом принялся поглощать только что купленный сочник.
     Закончив работу, Марина подсела к Ивану.
     – Слышь, Ваня, родители просили быть дома, папа хотел поговорить…
     Затевахин перебил.
     – Каждый день нос к носу трёмся, а ему всё мало. Он что на официальную беседу приглашает?
     Ухмыльнувшись с сарказмом, продолжил.
     – На мобильный телефон деньги будет просить, или портсигар золотой потребует?
     Жена возмутилась.
     – Зачем ты так. Родители никогда денег у меня не брали, а отец на хозяйские нужды всегда даёт, зря ты так.
     Оно может и верно. Ваня понимал, права Маринка, но сегодня ему почему-то хотелось позлить жену, поёрничать и не потому, что она отчитала за несвежий хлеб, а просто настроение паршивое: с работой не особо ладится, да ещё этот ковид, будь он проклят – все запуганы, за калитку без маски не ходи, соседки небылицы о массовой гибели людей разносят и прочее.
     – Ладно, извини. А где старики?
     Маринка улыбнулась.
     – Вот и хорошо, вот и ладушки, а то деньги да портсигар… Они в гости к Зубаревым пошли, Петровичу сегодня шестьдесят.
     Затевахин поднялся потянулся до хруста косточек.
     – Ладно, пока их нет пойду вздремну, разбудишь, когда появятся.
     Но заснуть Ивану было не суждено, лишь прикрыл глаза, послышался радостный голос Маринки.
     – Мамочка, отец, добрый вечер! Что так рано?
     Ответ Иван не расслышал, но понял, надо идти к родне, не дай бог обидятся и он, чертыхнувшись в душе, надев на лицо маску благодушия, вышел в гостиную.
     Егор Кузьмич кивнул зятю.
     – Привет, зятёк, не скучаешь?
     Иван по лицу Кузьмича понял, тесть навеселе и вполне в настроении, а потому улыбнувшись поддержал разговор.
     – Как же, соскучишься, в своём доме работа всегда найдётся, и особенно в выходной день. А вы как Егор Кузьмич, отдохнули, не утомил вас Иван Петрович, гостей наверно на юбилее много было?
     Тесть присел в кресло, взмахнул руками и весело хохотнул.
     – Да что ты, у Петровича не соскучишься, гостей полон дом, друзья, дети, внуки, подарков куча, но спиннинг, что мы с Макаровной вручили, был лучшим по-дарком. Правда мать?
     Не услышав ответа, покрутил головой.
     – А где женщины?
     Дамы в это время шуршали на кухне – готовилось воскресное застолье. Мужики ещё несколько минут посудачили, благо тем для семейного разговора достаточно, а если учесть, что в подпитии Егор Кузьмич был особенно общителен разговор мог затянуться. Но не тут-то было. Из кухни выглянула Евдокия Макаровна.
     – Ваня, Егорушка, пойдёмте, стол накрыт, Маринка голубцами угощает.
     Сигнал был дан вовремя, Затевахин за домашними заботами и толчеи по магазинам толком перекусить не смог, сочник не в счёт, и Кузьмич, по глазам было видно, не прочь был не то, чтобы перекусить, он у Петровича сытно поел, но вот опрокинуть рюмочку с зятем, так это с удовольствием.
     Сев за стол Егор Кузьмич продолжил рассказ о юбилее товарища, при этом глазами зорко следил за Иваном, вдруг тот меньше плеснёт в рюмку.
     – Вот я и говорю…
     Евдокия Макаровна одёрнула супруга.
     – Егор что ты всё про Зубарева, забыл о чём мы хотели поговорить с молодёжью?
     Кузьмич замолчал было, но затем будто что-то вспомнив, как ни в чём не бывала продолжил.
     – Я и говорю. Давненько вы ребятки не отдыхали. Нет, я не про праздники и воскресные дни говорю. В отпуске Ваня вы давно не были?
     Иван с Маринкой переглянулись. К чему это он клонит? Макаровна хитро прищурившись продолжила.
     – Да, Марина, вы последние десять лет выезжали куда-нибудь семьёй?
Марина удивлённо посмотрела на мать, затем мучительно напрягаясь глянула на потолок, будто там ответ написан.
     – Мамочка, как раз десять лет назад мы в свадебное путешествие в Рязань, к твоей сестрице Ольге Макаровне и ездили. Пожалуй всё…
     Евдокия Макаровна довольно кивнула и хотела было продолжить, но Кузьмич взял бразды правления в этом разговоре в свои руки.
     – Ваня, налил? Вижу налил. Так вот, за ваш отпуск, хороший отпуск и выпьем. Ура!
     Крякнув, он опрокинул рюмку. Поддержал тестя и Иван. Он правда не совсем понял о каком это отпуске говорил тесть, но выпил уверенно и не закусив, налил вновь. Маринка было потянулась к рюмке, взяв её, минутку подержала, пить не стала и отставила в сторонку.
     – Ты дед это о каком отпуске говоришь.
     Ваня понял, сейчас начнутся разборки. Знал он как изменчиво настроение Маринки, знал, что следует за этими «дед», «папочка», «папулик» и прочее. Сейчас она отца дедом назвала, а значит…
     Марина тем временем продолжала.
     – Ты, это… смеёшься… а я из кухни сутками не выхожу, стряпаю, вас всех кормлю, обстирываю, Серёжку смотрю… Заготовки пошли, ты что ли варенье, компоты и прочее крутить будешь? А? Какой такой отпуск?
     Егор Кузьмич протестующе замахал руками.
     – Доченька, ты не поняла. Мы с мамой хотели вам подарок сделать, отправить в полноценный отпуск. Поплаваете, порезвитесь, а мы уж тут как-нибудь справимся. И Серёжку присмотрим, благо каникулы, и за хозяйством приглядим.
     Маринка выдержала паузу, ничего не говоря одним глотком выпила содержимое рюмки, затем пододвинула пустую ёмкость Ивану.
     – Наливай Ваня…
     Иван налил жене и себя с тестем не забыл. Тут уж было не до тостов, семейка налитое выпила в разнобой. И только Макаровна, загадочно улыбаясь к спиртному не притрагивалась.
     Кузьмич, аппетитно закусив домашней колбасой продолжил.
     – Я и говорю… Поедите на юг, недельки эдак на две. Ну да, на две недели…
     Марина, мгновенно прокрутив в голове все «за», «против» и, видимо уже осмыслив сказанное Егором Кузьмичом, добрые пожелания отца поставила на практические рельсы.
     – А деньги откуда? Мы ипотеку за машину платим, соседке двадцать тысяч должны за доски, Ваня уже почитай полгода денег не видит из-за этого коронавируса. А? Откуда?
     В разговор вмешалась Евдокия Макаровна.
     – Мариночка, деньги мы с Кузьмичом дадим и на дорогу, и на отдых. А ещё отец договорился с местом отдыха, билеты предварительно заказал.
     Иван с подозрением глянул на тестя. Откуда такая доброта и щедрость? Что-то тесть замутил. Не с проста всё это. А Маринку другой вопрос интересовал.
     – Это что же, опять к тётке в Рязань?
     Мать махнула рукой.
     – Можно было и в Рязань, но лучше на море отдохнуть, загорите, поплаваете.
     Маринка радостно вскрикнула.
     – В Испанию, а то в Турцию?
     Кузьмич поспешил расстроить дочь.
     – Куда там, в России лучше. В Крым поедите, я уже и с жильём договорился.
     Иван вновь налил. Чокнулся с тестем.
     – Егор Кузьмич, вы наверно договорились с каким-нибудь пансионатом в Ялте. Угадал?
     Тесть выпил, потянулся к маринованным огурчикам, закусил и с ехидцей заметил.
     – Нет, Ванечка. Если бы ты внимательно наблюдал за новостями, то наверняка обратил внимание что Ялту чуть в море не унесло, там сейчас спасатели работают, и в Керчи тоска. Я вам лучше местечко подобрал.
     Насытившись и уже не желая больше пить, он тоскливо посмотрел в сторону бутылки с горячительным и продолжил.
     – Есть у меня в Киеве приятель…
     Затевахин теперь понял, что любимый тесть замутил, мол в Одессу езжайте, а уж если там их и арестуют, так никто не виноват, сами нарвались. Ну и тесть! Ну аферист! И он протестующе замахал руками.
     – Нам только Украины не хватало! В Одессу не поедем, ишь, что придумал.
     Егор Кузьмич возмущенно крякнул.
     – Да ты что, Иван! Ты же не слушаешь! Есть у меня друг в Киеве. У него жильё в Крыму, в Евпатории, летом он это жильё сдаёт отдыхающим. Мне пообещал, что примет вас и устроит в лучшем виде. Домик у него частный, почти в центре города, к морю всего десять минут шлёпать.
     Кузьмич вновь глянул на бутылку.
     – А ты подумал, что я тебя на Украину сватаю. Да? Обидно, плохо ты меня, зятёк, знаешь.
     Иван понял, промашку дал, надо извиняться.
     – Ладно Егор Кузьмич, ты уж меня прости, глупость сморозил.
     Он примиряюще взял рюмку и чокнулся с тестем.
     – За ваше здоровье!
     Через несколько минут Затевахиным стало понятно – хитрости в поступке родни нет, просто Егор Кузьмич около года не заходил в Сбербанк, новациями от Сбера не пользовался, телефон носил кнопочный, естественно никаких онлайнов на него не установишь. К деньжатам тесть не был жаден, ему вполне хватало небольшой налички от гаражной парковки, где он трудился сторожем сутки через двое. Так вот, в банке на своём пенсионном счету Кузьмич увидел приличную сумму. Приличную, конечно, по его пониманию, может кому и на обед этих денег мало, но для Егора Кузьмича сумма действительно была большой. Прикинув, он понял, потратить с толком денежки не сможет, а потому снял все деньги, а дома предложил Макаровне отдать их на от-дых дочери и её мужу.
     Уже во вторник Затевахины были готовы к выезду, все нюансы согласованы, билеты до Москвы и в Симферополь в кармане, о встрече в Крыму с хозяином квартиры договорено.
     Такси, электричка, метро, опять электричка, самолёт и вот они в Симферополе. В круговерти цветастой публики в аэропорту затеряться не трудно. Встретить их должен был некий Андрей Ефимович, тесть примерно описал как он выглядит, но в аэропорту и на выходе из здания все люди в масках, пойми кто есть кто.
     Вовремя о телефоне вспомнили.
     Ваня набрал номер, сначала пошли длинные гудки, затем долгожданное «алё». Шум, гам, ничего не слышно и непонятно. Рядом детина с роскошной шевелюрой то-же «алё» кричит, брызгая слюной дышит в трубку.
     – Слушаю, слушаю вас.
     В левой руке мужика болтается файл с листочком. А на листике фамилия. Ваня, держа у уха трубку и непрерывно повторяя «алё», «алё», умудрился чуть не свернув голову прочитать фамилию – Затева…, дальше видно не было.
     Он радостно воскликнул.
     – Мужчина, Андрей Ефимович, это мы Затевахины, это вы нас встречаете.
Мужчина оторвался от телефона недоверчиво посмотрел на Ивана.
     – Затевахин? А ну маску сними.
     Иван сдёрнул маску с лица. Мужчина внимательно посмотрел ему в лицо.
     – Да, Кузьмич вроде правильно описал тебя. Вон на щеке родинка. А жена где?
     Ваня покрутил головой.
     – Да вот же она! Маринка, пошли, это Андрей Ефимович, он нас встречает.
Вещей у путников немного, по рюкзачку за спинами и небольшой чемодан, которым, лавируя между публикой и поспешая за встретившим их крымчанином, управлял Иван.
Метров пятьдесят ходу, вот и парковка, где хозяина ждал подержанный фольксваген.
     Андрей Ефимович. кивнул в сторону машины.
     – Поехали?
     В пути познакомились. Оказалось, Андрей Ефимович отставной военный, восемь лет как на пенсии, квартира, машина, дача всё есть, но своё жильё на лето сдаёт, сам ютится в мансарде киевского приятеля, присматривает за жилищем киевлянина, встречает и размещает его гостей. В зиму приводит свои хоромы и дом киевского друга в порядок, готовится к очередному летнему сезону. Денег, что получает с сезонных постояльцев вполне хватает семье, а доход от сдачи жилья отправляет в Киев.
     – Вот так Ваня, и живу, и по-другому не хочу! Кстати, Лещенко, что в Киеве живёт и в чей дом вы заезжаете, гостям всегда рад, денежки ему почти задарма капают, он от меня за сезон получает больше, чем в своей киевской конторе за год. Вот и он по-другому не хочет.
     Спустя два часа были на месте.
     Внешне дом выглядел неплохо, а вот внутри всё напоминало затрапезное общежитие восьмидесятых годов прошлого столетия: узкие коридоры, низкие потолки, духота. Андрей Ефимович, увидев на лицах гостей некую растерянность поспешил успокоить.
     – Конечно не пять звёзд, но главное, море в десяти минутах, во-первых, во-вторых, вы ещё своё жилище не видели. Блеск! Две комнаты, отдельный санузел, телевизор, кухня, холодильник. Ну и третье, за те деньги что с Лещенко сговорено, вы сегодня и собачью конуру не снимите.
     Он подошёл к двери в самой глубине коридора и распахнул.
     – Прошу.
     Конечно, особого блеска в жилище Затевахины не увидели, да и комнаты не две, к приёму гостей готова лишь одна, вторая забита всякими коробками, банками, склянками и прочей домашней мелочёвкой.
     Андрей Ефимович и здесь успокоил.
     – В течение недели мы всё вывезем, не переживайте.
     Ваня остановил энтузиазм доверенного лица хозяина.
     – Да нам, собственно говоря, вторая комната и не нужна, мы на две недели приехали всего-то, так что не беспокойтесь.
     Андрей Ефимович радостно хохотнул.
     – Ну и хорошо, мы тогда и мешать не будем, а уж съедите, потом и вывезем. Ну что, вы устраивайтесь, отдохните, а завтра на пляж, хотите через набережную на городской, он вообще здесь в семи минутах ходу, но лучше за город. Такси вызовите, вот визитка, здесь в любой конец города сто пятьдесят рублей и поезжайте к пляжу Лазурный берег, или Родничок, Мечта, они все рядом, там просторнее, кстати Мойнакское озеро рядышком, увидите, как люди в грязи полощутся.
     Он вновь радостно хохотнул и откланялся.
     Но спустя некоторое время появился вновь.
     – Да, о городе я не рассказал, но это не страшно, городок маленький, всё сами увидите, выйдите сегодня на набережную, пройдитесь, а завтра, нет, пожалуй, послезавтра, могу свозить вас на местный оптовый рынок, рынок, где овощи и фрукты почти задарма продают. Это такой рынок, такой…, одним словом, не все даже из местных о нём знают. И только для вас, в порядке исключения. Договорились?
Всё, до встречи!
     Побросав вещи и не разбирая поклажу, путники вышли в город. Первый же проходящий мимо человек на вопрос как дойти к набережной уверенно махнул ру-кой.
     – Вам туда, идите и не промахнётесь.
     Итак, отдых начался. Настроение прекрасное, забот никаких, погода чудо, солнышко не палило, а по-летнему грело, с моря чувствовался лёгкий ветерок. Вышли на набережную. На пляжной зоне народу тьма – не протолкнуться.
     Иван подтолкнул Маринку в бок.
     – Правильно Ефимыч говорил, надо выезжать за город, здесь же и упасть негде.
     Марина кивнула.
     Пройдясь по набережной Затевахины свернули на улицу Фрунзе и пошли к центру. И здесь отдыхающих немерено, вдоль улицы, справа, слева магазинчики, а то и развалы под навесами и чего только там нет…
     У Маринки глаза разбежались.
     – Надо бы купальник купить, и тебе футболку, шорты. Смотри какие хорошенькие, цветастые, с карманами. А вот на Серёжку шлёпанцы…
     Иван понял надо жену уводить.
     – Послушай, мы только прилетели, ещё и вещи не разбирали, а ты сразу за покупками, пошли дальше.
     И он чуть ли не силком потащил жену от магазинчика, но куда там, её продавцы атакуют.
     – Миленькая. Вот халатик прямо на вас и туфельки, туфельки, смотрите какие красивые…
     Покупки сделать Иван супруге так и не позволил. Конечно, та надулась, вырвала свою ладошку из Ваниной руки и быстрым шагом пошла вперёд.
     Затевахин понял, надо исправляться.
     – Марина, давай зайдём в кафе, всё одно ужинать надо, мороженное закажем, передохнём.
     Впрочем, Иван не был голоден, но вот выпить настоящего крымского вина он был не прочь. Зашли в первое же приглянувшееся маленькое кафе. Маринка с удивлением посмотрела на барные стеллажи.
     – Неужели это всё в Крыму сделано?
     Ваня с видом знатока, бывалого знатока, кивнул.
     – Здесь подделок нет, здесь только качественные напитки.
     Бармен подхватил.
     – И качество и цена, всё приемлемо. Рекомендую…
В общем, Затевахины взяли бутылку сухого вина, орешки и мороженное.
Через полчаса они продолжили своё первое путешествие по городу, но уже не бегом, а вполне степенно. Вино было неплохим, лёгкий винный кайф дал возможность расслабиться.
     Часам к десяти вечера, немного поплутав, вышли к дому. Здесь уже было шумно, а кое где и весело. Народ отдыхал. В коридоре сновали женщины, дети, изредка мужики: бледные – это которые только появились в Крыму, загорелые – что видимо заканчивают свой отдых. Были и обгоревшие – наверно самые нетерпеливые, те кто в один день решил взять на себя всю солнечную энергию юга России.
     На следующий день они выбрались на пляж. Это был Родничок. Таксист попросил недорого, и пообещал заехать забрать их после отдыха. Но и здесь, в этом, казалось загородном местечке, так же было многолюдно. Иван глазом прошёлся по пляжу и мгновенно нашёл место под навесом. Пока Маринка рассматривала пляжную публику, Затевахин быстренько юркнул на освободившееся только что местечко. Марина, сбросив платьишко было прилегла, но потом будто что-то вспомнив поднялась.
     – Ваня, а ты видел грязевое озеро? Людей там много, и все грязью отлеплены. Лечатся! И я, пожалуй, схожу туда, посмотрю.
     Ваня лениво кивнул. Ему было хорошо на подстилке, да в тенёчке.
Час нет жены, второй, Иван стал волноваться – куда это она пропала, может заплутала? Он поднялся оделся и пошёл к грязевой публике. Марину нашёл с трудом, она уже здесь вполне освоилась и вовсю болтала с какой-то дамочкой. Прервав дружескую беседу женщин, Иван повёл Марину к пляжу, попутно ругая.
     – Кто же часами в грязи сидит? Так можно не вылечиться, а заболеть и потом что ты лечишь, ты же здоровая женщина…
Марина нервно отреагировала.
     – Ну да, здоровая, у меня и ноги болят, и спину ломит, и печень, а грязь она знаешь какая, мне вот Сонечка всё рассказала, как лечиться, сколько времени нужно и так далее.
     Иван был озадачен. Вот и отпусти женщину одну. Уже какую-то Сонечку нашла и всё о грязи узнала.
     – Мы ещё и ногой в море не ступили. Пошли искупнёмся.
     Они полчаса резвились в тёплой приятной морской воде. Ощущения были непривычные, оно и понятно, это не вода в их речушке, это море! К дому решили пройтись пешком. Ваня настоял.
     – А что тут идти, на такси вон за пять минут домчались.
     Маринка с подозрением посмотрела на мужа.
     – Жмотишься, на такси денег пожалел, да?
     Шли ходко, вроде бы и правильно, но всё же заблудились. Ваня чертыхался, Маринка чуть не плакала. В конце концов остановились у небольшого ресторанчика, Ваня позвонил таксисту, тот подъехал через пятнадцать минут.
     В три часа дня они были в своей комнатке. Полдня на палящем солнце дали о себе знать: у Марины обгорели лицо, плечи и руки, и Иван не избежал такой же участи – руки ниже рукавов футболки нещадно горели.
     Он посмотрел на жену и усмехнулся.
     – Поздравляю! С таким пылающим лицом тебе обеспечен отдых в комнате на кровати. Говорил тебе не ползай по этой грязи. Теперь будешь дома сидеть.
     Маринка бросилась к зеркалу. Минут пять рассматривала свою явно перегретую физиономию, расстроено повернулась к Ивану. Но глянув на лицо мужа хохотнула.
     – А у тебя лоб белый, а нос и щёки красные. Полосатик ты мой! Ничего, сейчас кефиром полечимся!
     Второй день их пребывания в южном городке на том и закончился. Это был кефирный день, выпили по паре стаканов, по стакану на тела вылили и спать за-валились. Ваня захрапел сразу, Маринка прикрыла глаза, улыбнулась и засыпая мечтала вслух.
     – Нам бы ещё в Севастополь съездить, на морской прогулке побывать, в церковь обязательно надо зайти, может на дегустацию вин в Ялту, а, Ваня?
     Но в ответ тишина и сопение Затевахина.
     Маринку сморило.
     Утром третьего дня в девять утра их поднял Андрей Ефимович.
     – Подъём, молодёжь! На рынок едем. Подъём!
     Через полчаса они были на этом таинственном рынке. Конечно, таинственным он был только для приезжих, и то не всех, а местные, особенно кто на машинах, здесь отоваривались чуть ли не ежедневно, особенно если учесть, что шёл сезон заготовок на зиму.
     Цены действительно удивили. Маришка запричитала.
     – Ваня, а ведь кроме меня варенье и разносолы дома никто не делает, а по зиме все норовят ложками джемы, варенье и пюре есть, на день трёхлитровой банки огурцов не хватает, а? И кто сейчас там это всё делать будет? А здесь такие цены, такие цены! Давай хотя бы варенья здесь накрутим.
     У Затевахина глаза от удивления расширились.
     – Мать, ты с ума сошла, мы же отдыхать приехали, а не горбатится на кухне. А Севастополь, а Ялта… Потом, где банки, где крышки? Положим штук десять банок мы в самолёт возьмём, но не более того. Очнись!
     Но упёртую супругу было уже не остановить. Она сбегала к Ефимычу, который отоваривался неподалёку, пошепталась с ним, тот кивнул. Через полчаса старенький фольксваген принял шесть ящиков всякой вкусной свежей садовой всячины, кучу пакетов сахара, соль, уксус и специи.
     Лицо Марины сияло от счастья.
     А у Ивана по скулам ходили желваки и физиономия, наполовину красная от загара, стала пунцовым.
     К дому ехали молча.
     Маринка, мурлыча назойливый мотивчик модной песенки, прикрыв глаза вспоминала бабкины рецепты заготовок, а потому на мужа внимания не обращала. Она уже всё просчитала: банок в закрытой комнате было навалом, Ефимыч с удовольствием их разрешил брать, дескать, хоть все бери, всё одно в мусор полетят. Крышки купила, вода есть, газ есть, а что ещё заботливой хозяйке надо.
     В дороге Иван отошёл, понял, плетью обуха не перешибёшь. И вполне кстати вспомнил армейского старшину. Тот за два года Ваниной службы задолбал нравоучениями, но две фразы бравого вояки Затевахин запомнил на всю жизнь: «не бывает безвыходных положений, выход всегда можно найти» и «любую, даже самую сложную ситуацию надо рассматривать с пользой лично для себя». И он решил, пусть Маринка горбатится, раз желает, а он найдёт себе занятие.
     Закрутки Марина начала немедленно. Ваня, чтобы не мешать увлечённой работой супруге, отпросился за хлебом. Ушёл, а появился ближе к полуночи, был он, как в песне поётся, «весёлый и хмельной» От серьёзной кары спасло то, что хлеб Затевахин всё же купил.
     Маринка накричала на мужа, мол я тут тружусь как проклятая, только мне это и надо, а ты вино пьёшь.
     Иван вполне резонно заметил.
     – Сама захотела, никто тебя стоять у плиты не заставлял.
     Что тут скажешь? Прав муж.
     Марина успокоилась, присев на табурет, пошевелила всё ещё горящими от солнечных лучей плечами и пробурчала.
     – Ладно, на завтра осталось всего два ящика, сейчас переберу ягоды и спать.
     А Ваня уже спал и этой фразы не слышал, а если бы слышал, то вновь порадовался – есть возможность вновь пройтись по чепкам и кафешкам. Маринка ещё не знала, что кроме дешёвой ягоды здесь и вино дешёвое. И чтобы смыться только повод нужен.
     А повод найти, так это запросто!
     Поутру, это был четвёртый день их отдыха, Маринка вновь поехала на рынок. Ваня об этом прочёл в записке, что лежала на столе. Прочёл почти всё – «Уехала на рынок, буду через час». Почти, это значит, вторую часть записки он хоть и прочёл, но сделал вид что не разобрал почерк. А была в той записке грозная концовка – «Не вздумай уйти!!!»
     В ответ написал: «Пошёл в экскурсионное бюро, узнаю расписание поездок в Севастополь, скоро буду дома. Целую!», и быстренько, одев чистую футболку, скрылся.
     Свобода! Вот она, свобода!!!
     Всю первую неделю они так и «отдыхали», Марина крутилась на кухне с банками, склянками, а Иван под разными мыслимыми и немыслимыми предлогами смывался. Облазил он город вдоль и поперёк, друзья появились, появились любимые точки, где можно и вина, и пивка попить, почти задарма.
     Тем временем в комнате росла куча коробок с вареньями и соленьями, а вторая комнатка постепенно освобождалась от хлама. Ваня как-то на это внимание не обращал, растёт, и пусть себе растёт. Но однажды ночью ударившись о коробок и разбив две банки огурцов, Затевахин получил серьёзный нагоняй от жены.
     – Крутишься здесь, крутишься, на семью работаешь, а он пьяным ещё и банки бьёт. Ты что ли их делал? Ты только винище целыми днями хлещешь, хотя бы ра-зок мозгами пошевелил, как нам всё это богатство домой увезти. Бестолочь ты, бесполезный человек.
     Иван было полез защищаться, мол ты сама не подпускаешь к заготовкам, и вообще… Но тут его словно молнией ударило. Действительно эти коробки надо как-то домой переправить. И как это сделать. Ну, пожалуй, штук двадцать банок, и то поллитровых, можно в самолёт взять, а это коробки? Кстати, а сколько их здесь?
Он принялся считать. Одна, две… семь…
     Марина помогла.
     – Не тужься, здесь ровным счётом восемнадцать коробок. Могу сказать сколько банок и сколько всё это на рынке будет стоить.
     Затевахин аж вздрогнул.
     – Так ты что, собралась спекулировать консервами? Жадность обуяла? Несчастная! Мы ведь отдыхать приехали! А ты бросила меня, спряталась в эту конуру и сидишь здесь с овощами и фруктами. Всё! Я немедленно уезжаю…
     И он выскочил на улицу.
     Конечно, уезжать Затевахин никуда не думал, однако проучить жену за лишние разговоры стоило. Ноги разгорячённого и обиженного мужа сами привели к, ставшему за неделю родным, незаметному чепку в переулочке близь трамвайной линии.
     Радушный хозяин по имени Ашот, принял гостя.
     – Чем расстроен, Иван? Выпей, закуси, грусть пройдёт.
Затевахин так и сделал – выпил, закусил, а ещё пожаловался на жизнь, дескать трудно жить с женщиной, которая тебя не понимает. Конечно, Ашотик успокоил Затевахина, мол всё выправиться, всё будет в порядке. После двух бокалов портвейна Ваня наконец угомонился, и даже подумал, что наверно стоит немедля идти к Маринке и повиниться. Действительно, она корячиться сутками, всё для дома, для семьи, а он только ругается. Это неправильно!
     Налил третий бокал, этот пил уже мелкими глоточками. Мысли всё ещё были благими. Ну повинится, а дальше, дальше что? Он опять в чепок, она к банкам.
Нет такому больше не бывать! Завтра же он решит, как отправить домой эти несчастные коробки с консервами, и они с женой мирно пойдут к морю, море и успокоит, и помирит, море оно такое. Море, одним словом!
Всё так и будет!
     Перед уходом он спросил у Ашота.
     – А как люди отправляют багаж отсюда?
     Тот рассмеялся.
     – Дорогой! Да нет проблем. Запиши телефон, мой земляк отправкой занимается. Позвони, подъедет, рассчитаешься и через десять дней домой груз доставят. Сервис!
     Это был вариант!
     Ашот дал визитку земляка и выжидающе посмотрел на Ивана.
     – Ещё вина?
     Сглотнув слюну Затевахин, было потянулся к бокалу, но затем решительно мотнул головой.
     Через полчаса он был дома. Его пчёлка, жена Мариночка, с зарёванными глазами по-прежнему корпела на кухне.
     Ваня, постаравшись покрепче стоять на ногах выпалил.
     – Я всё решил!
     Маринка пока не поняла о каком решении говорит муж, но сильно испугалась. Она предположила худшее и с испугу грохнула на пол пустую банку. Осколки разбежались по кухне…
     Иван с серьёзной миной на лице повторил.
     – Я всё решил! Завтра за коробками приедет транспортная компания, готовь деньги!
     Жена села на табурет, обняла голову руками и заплакала. Сквозь слёзы послышалось.
     – А я думала, ты взял билеты и пришёл за вещами…
     На том конфликт был исчерпан.
     Примирение состоялось.
     Тот день они завершили вполне счастливо. Из кровати не вылазили до утра. И ничто им не мешало: ни громкие песни отъезжающих на следующий день соседей; ни плач перегревшегося на солнцепёке соседского мальчугана; ни ругань дворника, в неурочный час пришедшего забрать мусор.
     Завтракала супружеская пара в полдень.
     А к вечеру прибыл «каблучок» от друга Ашота и ко-робки с консервациями перекочевали в машину. Жигулёнок умчался.
     И следующая ночь была для Затевахиных ночью семейных утех. Вновь они отрешились от всего земного и просто наслаждались любовью.
     Оставшиеся до отъезда дни Иван и Маринка не вылазили с пляжа. Отдыхали всё на том же Родничке, но уже под навесом, так что не обгорели. К своей новой подружке Сонечке, что стояла невдалеке обляпанная лечебной грязью, Марина не спешила, куда интереснее было, понежившись на песочке, окунуться в море, понырять, побеситься, просто похохотать и повеселиться, а что очень важно, рядом был муж Иван, любящий её человек.
     Такси, аэропорт, самолёт, электричка, вновь электричка, такси и вот они дома.
     Здесь ждали их с нетерпением.
     Макаровна накрыла богатый стол, Егор Кузьмич по случаю одел белую рубашку с галстуком. Затевахины порадовали родных подарками. Серёжка получил летнюю одежонку, яркую, лёгкую, пахнущую йодистым ароматом Черного моря. Кузьмичу Иван вручил бутылку Массандры, Макаровне тёплые, домашней выделки тапочки.
     Маринка на ушко матери шепнула.
     – Мамочка, главный подарок впереди, через недельку получим посылку из Крыма. Только пока молчим!
     А мамочка восторгалась.
     – Да какая же ты загорелая, будто шоколадка, да красивая, гладкая такая, словно в свадебном путешествии побывала.
     И с улыбкой к Затевахину.
     – И ты похорошел, стройным стал, морщинки под глазами разгладились. На пользу отдых пошёл, да?
     Ваня раскраснелся от похвалы.
     – Да уж! Как говориться…
     После выпитого Кузьмич, от охов да восторженных ахов, перешёл к конкретике.
     – Ты вот Иван расскажи, как там в Севастополе дела. В Херсонесе был, а в Балаклаве?
     Иван довольно бойко отвечал, мол всё хорошо, Севастополь на месте, Херсонес цветёт, Балаклава шумит. Впрочем, он ещё мог кое-что рассказать, в самолёте прочёл информацию по Крыму в журнале, но Кузьмичу вполне хватило Ваниных слов о том, что всё там хорошо.
     – Хорошо, это хорошо, я рад. И должно быть хорошо, раз Крым стал Российским, по-другому и не может быть.
     На следующий день всё в этой большой семье пошло в русле обычной, до отпускной жизни. Маринка вновь обживала кухню, Ваня пошёл в автомастерскую, благо заказы появились, пандемия пандемией, но автотехника всегда требует заботы и ухода. Кузьмич с газетой залез на диван, а Макаровна, занималась Серёжкой и, как всегда, была у всех на подхвате.
     Банки прибыли в целости и сохранности через две недели. Затевахины договорились сказать родственникам что эти разносолы были куплены на распродаже.
Макаровна переживала.
     – Это же столько деньжищ всё это стоит, да из такого далека тащить. А вдруг невкусно?
     Но попробовав консервы одобрила.
     – Вкусно, ничего не скажешь, особенно маринованные огурчики, ну точно по рецепту моей мамы сделаны. Варенье хорошо сварено. Умеют делать, молодцы.
     Тут и Маринка раскраснелась, мамину похвалу она вполне законно отнесла к себе.
     – Да уж! Как говориться…
     Затевахины следующий отпуск договорились вновь поехать в Крым, Ваня даже позвонил Андрею Ефимовичу, мол жди скоро приедем. Но Маринке Иван, строго заявил.
     – И чтобы никаких консерваций! Только отдых.
     Маринка улыбнулась в ответ.
     – Как скажешь, любимый.
     Затем хитрым взглядом промчалась по лицу Ивана, дескать, конечно, как скажешь. Как скажешь дорогой, а там посмотрим.