Звёзды

      Небо в Хабаровске беззвездное. Если хорошо приглядеться, то можно заметить две-три золотистые искорки, но разве этим удовлетворишь несостоявшегося мальчишку-космонавта? В Москве дела обстоят еще хуже. Наблюдая за ночным городом с двадцатого этажа новостройки, огни столицы, конечно, сойдут за едва различимый блеск других галактик, но рано или поздно ты выйдешь на улицу, запрокинешь голову вверх, чтобы получше рассмотреть бездонную пустоту и непременно разочаруешься, ведь жадный мегаполис нагло впитал в окна небоскребов каждое желтое пятнышко далекого черного полотна. В Николаевске-на-Амуре все по-другому. Город будто бы специально не стремится расти, отдавая честь притягательным космическим телам. Возвращаясь домой ближе к девяти вечера, мы шли по лишенным света задворкам. Бледная луна с неохотой помогала нам не сойти с дороги в сугроб, но даже самые боязливые девчонки не променяли бы дальневосточную темень на огни центральной России, ведь наверху, неподалеку от ленивого светила, будто бы нарочно рассыпалась целая плеяда приковывающих внимание зевак звезд. Их было настолько много, что стоило ткнуть пальцем в ночное небо, и ты непременно попадал в яркую искорку. Наш город беден, но такого количества ночных драгоценностей я не встречал больше нигде.
    
    Вместе со мной на плавание ходил Игорь. Он был младше меня на четыре года, но совместные мучения в воде сплотили нас настолько, что общение не прервалось до сих пор. Мы жили сравнительно далеко от бассейна, но всегда, даже в самые холодные зимы, возвращались домой пешком. Большие города портят человека – вспоминая наши ежедневные походы, я осознаю, что сейчас не выжил бы в Николаевске без «Яндекс такси», но тогда дорога по сугробам казалась неземной радостью после утомительных стометровок кролем. Однажды Игорь пришел на тренировку до неприличия грустным. Помню, в перерывах между упражнениями, я донимал его бесконечными вопросами о том, что могло случиться в жизни у человека, которому не предстоит сдавать ЕГЭ через несколько месяцев. Он долго отмахивался, но, в конце концов, признался, что буквально за час до бассейна расстался с девушкой. Сейчас нам обоим за двадцать, и разница в возрасте не ощущается вовсе, но тогда, я, будучи без пяти минут выпускником, испытывал невероятную ответственность за наставничество скромного восьмиклассника.
    
     Уже переодеваясь, мы договорились немного прогуляться по городу. Возможно, наш маршрут оказался излишне длинным для середины февраля – по-юношески опрометчиво мы направились к набережной, до которой от спорткомплекса было примерно минут сорок ходьбы. На улице стоял дикий холод, но никто из нас не смел даже пискнуть о том, что лучше бы вернуться домой, в тепло. Подобные заявления – позор для каждого мужчины нижнего Амура. Отбирая работу у снегоуборочной машины, мы добрались до берега величественной реки. Игорь остановился у смотровой площадки. Облокотившись на ограждение, он принялся долго пересказывать историю отношений со старшеклассницей, с которой «все было вроде бы неплохо, но не так как хотелось бы». Закончив копаться в неудавшейся любви, восьмиклассник посмотрел на меня и чуть слышно спросил: «А у тебя такое было?». Я редко рассказывал личные моменты друзьям, но не поддержать товарища в трудный момент – жестокость, на которую способны немногие. Возможно, мои слова оказались излишне драматичными, но в тот момент, слезливая история от старшего коллеги по спортзалу была именно тем, в чем нуждался Игорь. Простояв на площадке несколько минут в тишине, он предложил спуститься к Амуру. Я согласился.
    
    Оказавшись у берега, мы стали по-юношески беситься: бросались снежками, непонятно зачем бегали наперегонки по замерзшему Амуру и даже спорили, кто сумеет сдвинуть с места огромные снежные валуны. Через полчаса каждый из нас выдохся. Первым на лед улегся Игорь. Будучи подростком, я был достаточно мнительным, поэтому не спешил повторять за младшим товарищем, однако усталость взяла свое, и мне пришлось сдаться.
    
     Над нами раскинулась бездонная чернота, усыпанная сотней ярких огоньков. Слегка подергав меня за руку, Игорь спросил, замечал ли я раньше, что небо в Николаевске настолько красивое, на что получил достаточно короткий ответ: «Нет». Нам обоим  страшно хотелось покинуть родной город. Он казался до ужаса маленьким и скромным, но в тот момент каждый искренне поверил в то, что Нижнеамурье – центр планеты. Звезды, совершая бесконечно долгое путешествие по космосу, глядели на две маленькие точки, которыми оказались школьники захудалого поселения на Дальнем Востоке. Мы были выжаты грустными воспоминаниями о печальной первой любви, но на секунду скромные точки на небе вселили в нас уверенность в то, что лучшее впереди. Часы показывали девять и, несмотря на то, что вставать категорически не хотелось, нам пришлось покинуть уютную обсерваторию, ведь дома возвращения «блудных чад» ожидали обеспокоенные родители. Уже в нескольких метрах от набережной Игорь чуть слышно сказал: «Мне бы хотелось еще раз так полежать на льду». «И мне» - улыбаясь, ответил я.
    
     Через несколько месяцев, мне пришлось переехать в Хабаровск. Бывший восьмиклассник сейчас учится в Казани, а потому, любование звездами февральским вечером оказалось  последним в нашей жизни.