Шут. Карты судьбы

                          Глава  15. Песочные часы

          Шут хорошо помнил всех, кто хоть раз появлялся в его «КОФЕшке». Посетители были разные: кто-то заходил случайно, кого-то приводила таинственная тропинка судьбы, неосознанная жажда чудесного, скрытая глубоко в потаённом уголке сердца. Для этих счастливчиков обычно приоткрывалась нарисованная дверь его магазинчика, и если они осмеливались поверить собственным глазам и зайти – то очень часто, хотя и не всегда, их заветные мечты становились реальностью. 
          Да, это была отличная мысль спрятать магазинчик за маленькой кофейней! Люди приходили сюда отдохнуть, они расслаблялись, думая над чашкой кофе о самом заветном – и он мог читать истории их жизней по глазам как в открытых книгах. Но некоторые оставались для него загадкой…

          Эта седая женщина вот уже неделю приходила каждый день, как только открывалось кафе, и садилась всегда за один и тот же столик у окна, но никогда ничего не заказывала. Не торопясь доставала маленький ноутбук, ставила рядом с ним песочные часы – и её пальцы начинали свой танец по клавишам. Порой она задумывалась, взгляд её, устремлённый в окно, становился туманным и неподвижным, и тогда пальцы на миг замирали в своём полёте, потом снова принимались порхать с клавиши на клавишу.
          Шут иногда замечал, как она, не отрываясь от экрана, переворачивает свои песочные часы. Часы были удивительно красивы. Основания и соединяющие их тоненькие столбики были сделаны из тёмного дерева и покрыты искусной резьбой; стекло сосудов, в которых пересыпался песок, слегка переливалось радугой как стенки мыльных пузырей, а сам песок, казалось состоял из мелких бриллиантов, сиявших, когда на них падал свет.
          Приглядевшись внимательнее к часам, Шут с удивлением заметил, что песок в них пересыпается не сверху вниз, а снизу вверх. Когда падала (взлетала?) последняя песчинка из нижней половинки часов, а верхняя половинка заполнялась, женщина, не глядя, протягивала руку и переворачивала часы. И снова песок начинал своё таинственное падение снизу вверх.
          Мало того, песчинки в часах в течение дня меняли цвет: кристально-прозрачные с утра, они постепенно мутнели и становились перламутровыми, похожими на мелкие жемчужины. Проходило время и муть перламутра исчезала, песчинки вновь делались прозрачными, но цвет их был уже ярко-синим. На смену синему приходил бирюзовый, который в свою очередь медленно сменялся изумрудно-зелёным. Потом следовал золотисто-жёлтый, мало-помалу становившийся оранжевым; затем в оранжевом цвете жёлтые тона незаметно начинали убывать, их замещали алые – в конце концов песчинки превращались в рубиновые, и склянка казалась наполненной гранатовыми зёрнышками или застывшими капельками крови. Тогда женщина брала часы, закрывала свой ноутбук, и уходила. На следующее утро всё повторялось.
          Сколько он не думал, никак не мог понять эту женщину. Она не походила на обычных вампиров, охотников за чужими душами, жизнями, энергией, но уходила каждый вечер явно не с пустыми руками. Так что же было её добычей?

          Другим загадочным для него клиентом был Старик, появлявшийся каждый день в одно и то же время, около полудня. Он входил – высокий, прямой, шаг его был твёрд и уверен, выбирал себе место так, чтобы видеть дверь и пока пил свой кофе не спускал с неё глаз. Заказывал всегда две чашки кофе, но выпивал только одну, растягивая её сколько возможно. Когда кофе кончался, он вставал и брёл к двери медленной неуверенной походкой, ссутулившись, тяжело опираясь на трость. Казалось, что уходил совсем другой человек – усталый, сломленный горем. Вторая чашка всегда оставалась нетронутой… Похоже было, что он ждёт встречи и именно это ожидание придаёт ему сил – пока ждёт…
          Однажды Шут ставя перед Стариком обычный его заказ, рискнул заговорить.
          – Вы каждый день заказываете два кофе… У вас назначена встреча?
          Старик поднял на него глаза, помолчал и ответил:
          – Да. Моя жена обещала прийти. Вторая чашка – для неё.
          Шут как бы невзначай провёл ладонью над второй чашкой – и увидел неприбранную комнату, смятую незастеленную постель, засохшие остатки нехитрого завтрака на столе… И фотографии… Всюду: на стенах, на полках, на столе, на буфете… Множество фотографий – маленьких, больших, цветных, чёрно-белых, в рамочках и без. И на всех фотографиях одна и та же женщина… На некоторых снимках она была совсем молодой, на других седой и старой, но улыбка её оставалась неизменно ласковой, а глаза – добрыми.
          – Да, она обещала прийти… – тихо повторил Старик. – Каждый раз она обещает, что придёт…
          – Каждый раз?
          – Да… Она снится мне каждую ночь… Если только это сны… И говорит, что обязательно придёт – что мы увидимся здесь, чтобы я ждал… Вы же не думаете, что я выжил из ума? – неожиданно повысил голос Старик и закончил снова тихо, почти беззвучно – Мы прожили вместе пятьдесят лет! Вы понимаете, что такое прожить пятьдесят лет, молодой человек? Вы столько и на свете не жили… Она никогда не обманывала! Если она сказала, что придёт, значит так и будет! И я буду ждать…
          «Бедняга… – подумал Шут, – похоже, он свихнулся на этой мысли. Хотел бы я помочь ему, но что тут можно поделать? Против смерти я бессилен...»
          Тихо отступив, он повернулся, чтобы уйти и оставить Старика наедине с его горем – и заметил, что женщина, сидевшая у окна со своим ноутбуком, подняла голову и смотрит в их сторону. Шут подумал, что она наконец решила сделать заказ, и подошёл к её столику, но она, не замечая его продолжала задумчиво глядеть на Старика.
          – Позвольте угостить вас кофе, – сказал Шут, почувствовав себя как-то неловко.
          Она вздрогнула, словно очнувшись ото сна, и недоуменно взглянула на него.
          – Меня? – было похоже, она удивлена тем, что кто-то к ней обратился.
          – Вы часто приходите сюда, – ответил Шут,– и ни разу не пробовали мой кофе. Мне захотелось угостить вас. Попробуйте, такого кофе нет нигде!
          Она смотрела на него и, казалось, колебалась, обдумывая ответ, потом кивнула:
          – Пожалуй. Но, если разрешите, не здесь, а вон в той уютной комнате – она указала на нарисованную дверь, ведущую в его магазинчик.
          Теперь пришла его очередь удивляться: обычно он чувствовал, кто из его посетителей может войти в заветную дверь, а кто нет, но на этот раз…
          – Будет как скажете, – ответил и отошёл к стойке за обещанным кофе.
          Кофемашина зашипела, отмерила горьковатый чёрный напиток, укрыла его как снегом воздушной белой пеной, Шут положил на блюдце два квадратных кусочка сахара, маленькую ложечку, на секунду закрыл глаза – и вот он уже в своём магазинчике,  улыбается навстречу старой женщине, переступающей через нарисованный порог.
          – Благодарю вас, – сказала она, принимая из его рук чашку и пробуя кофе. – Вы правы, ваш кофе превосходен.
          Поставила пустую чашку на прилавок и повернулась к нему. Шут наконец-то смог посмотреть ей прямо в глаза. И увидел…
          …Он увидел, как сидя у окна, она смотрела на пробегающих мимо людей и собирала оброненные ими в пренебрежении минуты – драгоценные бусинки из которых складывается жизнь, растрачиваемые на пустяки – мелочные хлопоты, пустые разговоры, притворные дружбы, ненужные связи… Осколки судеб она превращала в волшебные сказки, чудесные сны, а время, их наполнявшее, собиралось в её песочных часах, постепенно окрашивая песчинки в цвет крови. Алые песчинки срастались в кристаллы и она нанизывала их на нитку как бусы. Её работа была уже почти закончена, не хватало всего нескольких бусинок… 
          – Ганс-Христиан, – спросила женщина, улыбаясь, – вы так и не узнали меня?
          Не узнал? Он мог поклясться, что никогда не видел её!
          – А ведь это была моя идея поставить в вашем магазинчике кофемашину! Но то, что у вас в конце концов получилось, нравится мне гораздо больше.
          И видя, что он всё ещё пребывает в недоумении, взяла его за руку и подвела к большому зеркалу… Ида! Не может быть… Он смотрел то на старую седую женщину рядом с собой, то на ту – молодую, черноволосую, что отражалась в зеркале, и не мог вымолвить ни слова.
          Она приложила палец к губам.
          – Не говорите ничего, Ганс-Христиан. Мы получили известие, что вам угрожает опасность. И не только вам. Нам показали убитого человека в красной мантии, заговорщиков, играющих его короной… Вашего врага зовут Справедливость, он готовит вам удар в спину. Густав создал эти песочные часы, чтобы я могла изготовить для вас оберег. Возьмите, – Ида протянула ему длинную нитку ярко-красного бисера. – Здесь не хватает нескольких бусинок, но сегодня вечером они появятся сами. Носите как фенечку на запястье, и она послужит вам, когда придёт пора.
          – Что это?
          – Время. Густав сказал, в критический момент вы сумеете им воспользоваться. Я не прощаюсь, мы ещё увидимся… – она подошла к зеркалу вплотную и уже собиралась шагнуть за раму, но обернулась. – Да… Тот старик в зале… Помогите ему!
          – Но как? Я не умею воскрешать мёртвых.
          – И не надо. Ему недолго осталось, но пусть на оставшееся ему время он забудет о своём горе… Подарите ему шахматы.
          – Шахматы?
          Но она уже исчезла. Он стоял в растерянности. Ида… Приснилось? Но вот стоит чашка, из которой она пила кофе, вот её подарок у него в руке… Опасность? Ну что же, может быть. Густав зря не послал бы Иду… Значит, всё-таки Справедливость… Шут обмотал запястье бисерной нитью и закрепил концы… Столько времени Ида была рядом, а он не узнал её, не почувствовал! Что она говорила про шахматы и Старика? Странное какое-то утешение.
          Шут подошёл к одной из витрин и вынул старую шахматную доску. Внутри постукивали, пересыпаясь, фигуры. Других шахмат у него в магазинчике не было.
          Вышел в зал, подошёл к столику, за которым Старик допивал свой кофе, всё так же неотрывно следя за входной дверью.
          – Извините, вам просили передать вот это – и положил доску на стол перед Стариком.
          Тот очнулся от своего созерцания и взглянул. Нетерпеливо открыл доску, высыпал фигуры на стол. Лицо его осветилось улыбкой:
          – Это же наши шахматы! Нашлись!
          – Разрешите мне, пожалуйста, пройти, молодой человек, – раздался негромкий голос за спиной у Шута. Он оглянулся. К ним подошла седая женщина, та, которую он видел на фотографиях. Она улыбалась Старику.
          – Расставь-ка фигуры, Коля. Сегодня я тебя обыграю! Кстати, мой кофе совсем остыл. Ну ничего, я люблю холодный. Но завтра, Коленька, не заказывай мне кофе заранее, дождись, пока я приду.
          – Валюша…
          Шут тихо отступил на несколько шагов, продолжая прислушиваться к разговору.
          – Кстати, я давно хочу сказать, нехорошо, что ты без меня совсем перестал убирать свои вещи…
          – Сегодня же наведу порядок, обещаю… А ты завтра опять придёшь?
          – Обязательно! Должна же я у тебя выиграть, ну хоть когда-нибудь! Эй, не вздумай поддаваться!
          Они играли в шахматы, продолжая тихо разговаривать. Шут улыбаясь, вернулся за стойку.

Продолжение https://proza.ru/2022/01/08/1158