Запретная музыка

Глава 23

В дорогу за свитком
Марко стоял в уже знакомой комнате королевы, стараясь, чтобы его лицо не выдало мыслей. Он знал за собой этот недостаток: по другим не прочитаешь, что у кого в голове. Вон Руф рядом вытянулся со спокойной почтительной улыбкой. А у него, у Марко, наверняка на лбу написано все, что он сейчас думает. А думает он, что уж теперь-то надо своего не упустить: раз королеве Карлотте нужен какой-то свиток – он его добудет, но за достойную награду. К кому еще королева может сейчас обратиться за помощью? Послать на Сваннестад армию квоттов? Нет, это уже открытое противостояние и война внутри страны, такого ни Карлотта, ни Карлос никогда не допустят. Отправить за книгой Вальтера? Но тот, хоть и чудом остался жив после схватки с медведем, будет оклемываться еще долго, а дело явно срочное.

– Вот и все, что я могу рассказать, – завершила королева, хотя Марко давно уже понял, к чему она клонит. – И только вы сейчас можете за это взяться. Вы готовы?

– Приказывайте, ваше величество, – кивнул Руф.

– Благодарю вас, я не сомневалась. А вы, господин Марко?

Он глубоко вдохнул, набирая воздуха. Если он не решится сейчас – то так и будет совершать подвиги за спасибо. Что он теряет? Карлотта разъярится и вышвырнет его со службы, ничего не заплатив? Да у него и так пустой кошелек. А королева умна и прекрасно владеет собой, и Марко ей сейчас нужнее, чем она ему.

– Спасибо за доверие, ваше величество, – поклонился он. – Я из очень небогатого рода, и поэтому особенно ценю расположение правителей.

Он увидел удивление в глазах Карлотты и быструю усмешку Свирта, которую тот даже не счел нужным скрывать.

– Ваши старания, конечно, будут вознаграждены, – кивнула королева. Марко снова почтительно поклонился:

– Вы знаете, ваше величество, что я скоро собираюсь жениться, и знаете мою невесту.

– Да. Прелестная девушка.

– Камилла из обеспеченного рода, и с ее красотой она могла бы выбрать себе самого богатого жениха, тем более что и богачи к ней сватались один за другим, и отец хотел выдать ее замуж только за благополучного человека. Но она выбрала меня. И оказалась по моей вине втянута в историю с похищением. Вы понимаете, что такое для молодой девушки быть похищенной по повелению принца Карлоса.

Королева кивнула, но по строгому выражению ее лица ничего нельзя было понять.

– Получается, что из-за меня Камилла, по сути, и выбора лишилась, – кто же женится на девушке, побывавшей во власти его высочества?

Карлотта снова качнула головой, и Марко почувствовал себя уверенней. В конце концов, он не просто прекрасный боец, а один из лучших во всем королевстве, и он честно заслужил каждую монету. Тем более пока Карлотта не заплатила им с Руфом ни гроша.

– Довольно, – прервала его королева. – Мне приходится повторять: все ваши старания будут вознаграждены.

– Благодарю, ваше величество, – Марко сделал самое почтительное лицо, какое только мог. – Но ведь есть вероятность, что я из Сваннестада не вернусь.

– И немалая, – спокойно вмешался Свирт.

– Что станет с Камиллой в таком случае?

– Я уверена, что вы со всем справитесь, – ответила королева. – Но если случится так, как вы говорите, – я обещаю позаботиться о вашей невесте. Обещаю не оставить ее бесприданницей и по возможности устроить ее счастье. Если, конечно, она не сделает выбор в пользу Храма Мироздания. Но давайте не будем об этом думать заранее. Просто поверьте мне, что Камилла будет под моим личным покровительством.

Марко не ответил – он подумал вдруг, что, случись с ним что-нибудь, Камилла точно с легкостью найдет себе богатого жениха и даже не подумает о службе в Храме Мироздания. Хотел бы он сам, чтобы она вышла замуж? Или посвятила себя воспеванию Сил Мироздания? Что за ерунда. Он хочет, чтобы она вышла замуж. За него. И именно так все и будет.

– Ваше величество, у свитка, который нам надо заполучить, есть какие-то приметы? – спросил Руф.

Все повернулись к нему.

– Никто не знает, – покачала головой королева. – Мы можем только предполагать, что, скорее всего, это написано не затейливыми буквами переписчика, а наскоро, обычным почерком. Может быть, листы пергамента собраны в книгу, а не в свиток. Может быть, скреплены кое-как.

– Но это точно пергамент, а не бумага, – добавил король. – Бумагу и сейчас-то не везде найдешь, а тогда ее и вовсе не было. Рукопись очень старая.

– Она написана на языке Литебергских земель?

– Да, Алира из Ластры писала на нашем наречии, хотя отдельные цитаты могут быть и на других языках.

Король Свирт посмотрел на жену, потом обратился к Марко и Руфу:

– Задаток вы получите в казначействе. Если нужно возместить какие-то расходы, – тут он обернулся именно к Марко, – скажите об этом сейчас. Что вам еще понадобится, кроме денег? Оружие, лошади, слуги?

– Наше оружие всегда в порядке, – поспешно отозвался Руф. – Лошади свежи. Слуги будут только привлекать лишнее внимание, да и зачем они нам? Нет ничего такого, с чем мы не справились бы сами.

Свирт не ответил. Он прикидывал, сколько времени потребуется двум быстрым и опытным путешественникам, чтобы добраться до Сваннестада и обратно. Потом подумал, с какой скоростью движется на столицу болотная нежить. Медленно, но неумолимо. Но медленно. Запас времени у них был.

– Отправляйтесь к казначею прямо сейчас. И от него – в путь.
Камилла при вести о расставании расплакалась. Марко так и знал. Он прижал ее к себе, успокаивая, потом чуть отступил назад и взглянул на покрасневшее лицо невесты. В ее голубых глазах стояли слезы.

– Не плачьте, ну что вы, – он отступил еще на полшага и отпустил ее. – Ее величество пообещала вам лично покровительствовать, пока меня не будет. Для вас временно отведут уютную комнату во дворце. Не могу же я вас оставить одну на постоялом дворе, даже на самом лучшем.

– Во дворце?! – голубые глаза Камиллы широко распахнулись.

– Ну конечно.

– И вы мне не сказали сразу? – она вскинула голову, глаза словно молниеносно просохли. Марко отвернулся, чтобы скрыть улыбку. Пока все шло так, как он и рассчитывал: восторг от предстоящего пребывания во дворце пересилил тревогу.

– Вам же почти нечего собирать, так что вы управитесь быстро, – улыбнулся он, уже не таясь. – Я устрою вас, а потом мы с Руфом отправимся в дорогу.

– Но если королева принимает меня на это время, значит, – Камилла смутилась, – значит, вы оказываете ей какую-то очень серьезную услугу?

Марко выпрямился, вздернул подбородок и подкрутил один из локонов:

– Неоценимую!

– И это… это опасно?

Он приосанился еще больше:

– Да, поэтому ее величество и доверяет дело именно нам с Руфом.

– Силы мироздания! – запричитала Камилла, но Марко тут же ее остановил:

– Не беспокойтесь обо мне. Чтобы со мной справиться – надо быть воином по меньшей мере не хуже, а таких очень мало. Ну хватит, милая Камилла, хватит. Промокните ваши прелестные глаза и соберитесь.

– Вы же сами только что сказали, что собирать мне почти нечего! – насупилась она. – У меня всего два платья!

Камилла с упреком посмотрела на Марко.

– Я не в этом смысле. Хотя и в этом тоже. Времени у нас немного.

Он еще раз обнял Камиллу и все-таки отправил ее собираться, чтобы за остаток дня успеть устроить ее в королевском дворце. Ехать они вместе с Руфом решили прямо под вечер, не дожидаясь завтрашнего утра. Ночь оказалась путникам даже на руку – не было лишних глаз, не было дневной жары и яркого солнца.

– Поедем через Рейнберг? – предложил Марко, когда они, выбравшись из города, пустили лошадей рысью. – Пусть немного дальше, зато дорога хорошая. Да и знакомая уже.

Руф легко согласился:

– Давай. Можно будет там в «Кулак дуболома» заодно заглянуть.

– Куда? А, где мы ночевали? Где девчонка такая страшненькая?

– Ее зовут Лилетта. И она не виновата, что не красавица.

– Ого! – прыснул Марко, но тут же решил перевести разговор на что-нибудь другое. – Как ты думаешь, королева хорошо заплатит?

– Ты сначала этот свиток добудь! – хмыкнул в ответ Руф. – О котором мы знаем только то, что он очень старый и что может быть в замке, а может быть и во дворце Карлоса. А может и вообще не быть.
Надо было поесть хоть что-нибудь – ноги уже подкашивались от голода. Но тратить заработанные гроши Эрика не хотела. Еще день она вполне выдержит без еды. Ну не совсем уж без еды – в лесу полно ягод, и стоит отойти чуть в сторону от городских стен, как перед тобой расстилаются целые земляничные поляны. Не зря она так долго водила путников через чащу – теперь Эрика уверенно находила дорогу даже в незнакомых местах и не боялась заблудиться, когда выбиралась за ягодами. Да и переночевать в лесу не боялась, тем более теплым летом.

Июньские ночи были коротки, но темнота наступала быстро. Эрика ловко наломала мягких молодых еловых веточек, расстелила на лапнике свой плащ, потом быстро, пока еще было что-то видно, оборвала ягоды с кустиков земляники поблизости. Под зарослями жимолости она вдруг увидела пару грибов. Тех самых грибов, что она уже собирала, – когда-то ей показывала их Илина. Горстки таких грибов хватило, чтобы отправить на тот свет четырех здоровенных и сильных стражников. Значит, пары будет вполне достаточно для невысокой и некрупной девушки. Голос ей уже никогда не вернуть, и ни одному мужчине она уже больше не поверит. Эрика вспомнила пухлую белую руку красавицы-блондинки в ладони Вальтера, снова посмотрела на грибы и выпрямилась. Нет. Зря силы мироздания с ней так шутят. Петь Эрика больше не сможет, но ее сердце по-прежнему радуется музыке, когда она играет на чем-нибудь и когда видит, как откликаются на ее игру люди. Она нашла себе работу на рынке, пусть и временно, – помогала лавочнику, которого очень кстати разбил прострел в пояснице. И пока еще не потратила ни одной монетки из заработанных. Если лавочник будет маяться со спиной еще хотя бы пару дней, Эрика сможет купить себе колокольчики, пусть и самые простенькие. Во всем Литеберге она нашла только одного мастера, который делал и продавал музыкальные инструменты, но к его ценам ей было не подступиться. Ничего, она отыщет себе что-нибудь в лавчонке торговца всяким старьем и хламом. За пару дней на рынке Эрика успела все изучить и разведать и теперь точно знала, где можно найти что-нибудь пусть и совсем старое, но подешевле.

Она проснулась ранним утром, как только небо начало светлеть. Лес еще не ожил, но уже пора было подниматься. Пока она наберет себе ягод на завтрак, пока умоется из ручья, пока дойдет до города – как раз откроются ворота, и к рынку она успеет ровно тогда, когда пора будет раскладывать товар. Эрика быстро собралась, легким шагом дотопала до Литеберга как раз к тому времени, как начали пускать путников, и через несколько минут уже пересекала рыночную площадь, направляясь к лавке. Еще издали она увидела хозяина и насупилась: лавочник двигался куда бодрее, чем вчера вечером. Похоже, ее помощь ему больше не понадобится.

– Что, отпустило спину? – спросила она, подойдя.

– Отпустило. Ступай, теперь один справлюсь.

– Ага, вижу.

Она развернулась, но тут лавочник, словно спохватившись, окликнул:

– Постой!

– Что?

– Возьми кусок сыра и пару яблок, у меня со вчера остались.

– Спасибо, я не голодная, – улыбнулась ему Эрика и направилась на другой конец рынка, к маленькой лавке старьевщика, надеясь, что все-таки сможет что-нибудь там подобрать за свои гроши. Хотя бы на несколько дней – а там с любым инструментом в руках она сумеет заработать уже побольше.

Тесная лавка, в которую она прежде никогда не заглядывала, оказалась завалена всяким барахлом – от клочков ткани, явно оставшихся у кого-то после шитья, до потрескавшихся кожаных бурдюков и щербатой посуды. В дальнем углу Эрика заметила ссохшееся от времени седло, широкое, на ослиную спину, и тут же вспомнила о своем рыжем мерине, который так и остался на постоялом дворе в Сваннестаде. Бедный Бочонок! Наверняка его уже продали, а то и вовсе пустили на мясо.

– Что-то ищешь? – наконец обратил на нее внимание хозяин лавки.

– Ага. Музыкальный инструмент. Любой. Хотя бы колокольчики или простенькую пастушью дудочку. Ну или что-нибудь другое. Вдруг что есть.

– Есть три колокольчика. А денег-то у тебя сколько? – лавочник с подозрением смотрел на девушку. Лицо ее было замотано, но он помнил проворную быструю фигурку, которую видел в последние дни на рынке в одной из соседних лавок.

– Покажи сначала, что за колокольчики. Может, там и говорить не о чем.

Хозяин исчез под прилавком, Эрика услышала шорох, словно лавочник передвигал там вещи, выискивая нужную. Наконец он вынырнул, держа в руке инструмент. Девушка сразу сникла: нет, такую красоту на ее гроши не купить. Три полые металлические трубочки, одна тоньше другой, висели на деревянной планке и, стоило их чуть тронуть, заливались серебряным звоном. Три разных звука, три ноты. Силы мироздания, да с тремя нотами она могла бы сыграть всю музыку мира!

– Нет, – опустила Эрика голову. – Не потяну. Хороши, врать не буду, но у меня не хватит.

Лавочник молча засунул планку с колокольчиками обратно под прилавок.

– Может, еще что-нибудь найдется? – с надеждой спросила Эрика.

– Больше нету. Бубен был, с полгода валялся, но позавчера купили. А больше нет ничего. Это ж не горшок и не плошка какая, – те мне из каждого дома несут на продажу. А музыка – что с нее толку?

Торговец развернулся, потеряв к Эрике всякий интерес, и скрылся за внутренней дверью, ничуть не боясь, что гостья что-нибудь стащит в лавке. Эрика же по-прежнему стояла посреди крошечного помещения, не решаясь уйти. Может быть, что-нибудь продать и купить колокольчики? Шелковое покрывало, например? Оно дорогое, хорошей работы. Ну и пусть все увидят ее шрамы на щеках. Она подняла голову и собиралась уже стянуть с себя покрывало, чтобы предложить его лавочнику, как вдруг из-за дальней внутренней двери раздались грохот, звон и ругань. Эрика замерла – это звенели струны цистры. Совершенно растянутые и расстроенные, но все же.

Мгновение спустя из-за двери высунулась всклокоченная голова лавочника.

– Не ушла еще?

– Нет.

– Забыл совсем про нее, а она мне прямо на башку с полки и рухнула, – торговец протянул Эрике маленькую цистру. – Хотя если у тебя на колокольчики не хватает…

Она взяла инструмент в руки, нахмурилась, хотя лавочник и не мог видеть ее лица под темным шелком.

– Колокольчики дивные, их у тебя точно купят, врать не буду, – ответила Эрика, разглядывая цистру. – А это, прости, не инструмент, а какой-то рассохшийся ящик с увядшими овечьими кишками. Шейка вся аж как сверло извивается. Струны на последнем издыхании, сейчас стоит мне колок тронуть – струна и лопнет. А новые знаешь сколько стоят?

Она провела рукой по струнам, поморщилась, осторожно подкрутила колки.

– Такой цистрой только детей пугать, чтобы никогда не вздумали музыке учиться.

– Не хочешь – не бери, не навязываю.

Но Эрика еще раз мягко тронула струны, и цистра запела.

– Врать не буду, денег у меня – два медяка и половинка. Но эту цистру ты вряд ли кому-то продашь. Ее может купить либо слепой и глухой дурень, которому медведь на ухо наступил и который знать не знает, какой должна быть хорошая цистра, либо тот, кто сумеет справиться даже с рассохшимся корпусом и старыми струнами. Так что если моих двух медяков тебе мало – забирай обратно свою цистру, пусть дальше у тебя в кладовке лежит хоть сто лет.

Лавочник посмотрел на эту странную девицу. Лица ее под темным шелком не было видно, но зеленые глаза горели такой уверенностью, что он сдался. Цистра и вправду лежит в кладовке уже давным-давно, пару раз ее смотрели, но так и не купили.

– Ладно. Давай свои гроши.

Эрика протянула два медяка.

– Ты говорила, у тебя два с половиной.

– Двух за нее и то многовато.

– Ладно, забирай.

Она прижала цистру к груди и шагнула к двери.

– Спасибо. А хочешь, я возле твоей лавки побренчу – и мигом народ соберется? Глядишь, зайдут к тебе и что-нибудь купят?

Торговец удивленно пожал плечами:

– Давай.

За то время, что она не брала в руки ни цистру, ни лютню, пальцы почти не утратили беглости. Струны слишком высоко поднялись над искривившейся от времени шейкой, и кончики пальцев на левой руке быстро начали болеть, но у лавки барахольщика и в самом деле стал собираться народ. Двое-трое заглянули внутрь, еще несколько человек окружили девушку и жадно слушали музыку. Эрика поняла, что ей готовы дать несколько монеток, но не знают, куда кинуть, – у ног ее не было ни шапки, ни корзинки. Она на миг прервалась, стянула с головы темный шелковый платок и быстро расстелила его внизу. Испугаются ее изрезанных щек и разбегутся? Да и пусть!

Но никто не разбежался, а на темный шелк с разных сторон полетели мелкие медяки.

Продолжение: http://proza.ru/2022/02/05/1153