Начальник

     16

    К ноябрьским праздникам, то есть через год после Балановской аварии, нефтепромысел подошёл с хорошими успехами. Был выполнен план по добыче нефти десяти месяцев 1984 года и годовые социалистические обязательства. Подумав, я подготовил телефонограмму пафосного содержания об этом событии на имя начальника НГДУ Альхамова и секретаря парткома Ханмурзина.

         Судя по дальнейшим событиям, для руководства управления этот факт явился неожиданностью и откровением. Как потом рассказывали сотрудники планового отдела, их неоднократно заставляли сверять плановые и фактические показатели по нашему нефтепромыслу. Но деваться некуда. Цифры упорно подтверждали нашу правоту. После проверки показателей, меня вызвали к начальнику НГДУ. Альхамов и Ханмурзин поздравили меня и в моём лице коллектив нефтепромысла с трудовой победой и вручили мне почётную грамоту. После завершения процедуры поздравления, я попросил Альхамова разрешения поговорить с ним наедине.
 
         Почему-то я тогда был сильно озадачен тем, чтобы не испортилась моя трудовая биография. Перед глазами стоял ряд бывших начальников нефтепромыслов, которых по разным причинам сняли с этой должности. Их дальнейшая судьба складывалась по-разному, но карьерного роста они уже в дальнейшем не имели. Я не хотел повторять их путь. Поэтому в разговоре с начальником НГДУ затронул тему моего утверждения в должности начальника нефтепромысла. Ведь три с половиной года я ходил в исполняющих обязанности. Наверняка это был недосмотр кадровой службы. Ведь по существовавшим тогда нормам, исполнять обязанности сотрудник мог не более полугода. Если не справлялся – до свидания, если справлялся, его должны были утвердить в этой должности.

         Альхамов удивился, или сделал вид, что удивился, услышав об этом. Ведь все документы, исходившие из нефтепромысла, я подписывал в течение почти четырёх лет, как исполняющий обязанности начальника нефтепромысла. Альхамов пообещал исправить ситуацию. И действительно исправил. Как сказал потом Виктор Котов:

         - Честь и хвала Альхамову, что через три с половиной года он наконец-то узнал, что первый нефтепромысел работал без начальника и исправил это положение.

         Иногда я приезжал в "Башнефть", где встречался с начальником отдела добычи нефти Уралом Загафурановичем Ражетдиновым. С ним у меня, ещё со времён его работы в НГДУ главным инженером, сложились хорошие взаимоотношения.

         Из средств массовой и отраслевой информации мы знали, что дела на Тюменском Севере обстоят неважно. На Западно-Сибирских месторождениях, в последние пару лет идёт падение уровня добычи.

         В то время "Башнефть" уже в течение десяти лет поддерживала уровень годовой добычи нефти на планке в сорок миллионов тонн. С каждым годом это становилось делать всё труднее. Поэтому, с декабря 1984 года, объединение зондировало возможность выхода на Западно-Сибирские месторождения.

         Урал Загафуранович часто выезжал туда, знал обстановку, людей. От него я узнал, что готовится постановление ЦК КПСС об оказании помощи нефтяникам Западной Сибири. Урал Загафуранович назвал адрес, где конкретно эту помощь "Башнефть" будет оказывать. Тогда впервые я услышал это название – Когалым. Мне оно показалось романтичным и понравилось. Не какой-то конъюнктурный Ноябрьск, Нефтеюганск или ещё хуже того Советский. Хотя ничего плохого к этим конкретным городам не имею. Я понял – это мой шанс без "пыли и шума" уйти из НГДУ "Уфанефть". Урал Загафуранович пообещал, что как только пойдёт "движение", он окажет содействие в моём туда переводе.

         Вскоре после этой встречи мне ещё раз пришлось приехать в объединение. Поводом к этому послужила, как ни странно, столовая на ДНС Волково. После анализа, проведённого экономической службой, начальнику НГДУ доложили о нерентабельности некоторых столовых на нефтепромыслах. Последовала команда их закрыть. В этот ряд попала и наша столовая на Волково. Действительно людей в ней, в последнее время стало питаться значительно меньше. Бурение и обустройство месторождений Волковской группы заканчивалось. Вставал вопрос, а где должны питаться работники нефтепромысла. Терять мне уже было нечего. Я организовал коллективное письмо на имя генерального директора объединения Евгения Васильевича Столярова с просьбой оставить столовую в покое. Тогда такое иногда практиковалось.

         В "генеральской" приёмной мне сказали, что напрямую Евгений Васильевич меня принять не сможет, и порекомендовали заручиться визой на письме одного из заместителей Столярова. Конкретно назвали Богуслава Флорионовича Сандурского, бывшего начальника НГДУ "Южарланнефть", недавно ставшего заместителем генерального директора объединения по производству. Раньше такой должности в объединении не было. Видимо её ввели в преддверии выхода в Западную Сибирь. Потому-что вскоре Сандурский стал самым главным по Тюменскому Северу от объединения "Башнефть".

         Зайдя к Сандурскому, я представился, подал коллективное письмо и изложил просьбу не закрывать Волковскую столовую. Во время моего монолога зашла работница буфета в белом халате продавца и передала Сандурскому пакет с апельсинами. Богуслав Флорионович видимо почувствовал себя не совсем удобно передо мной. Он предложил мне взять несколько апельсинов со словами:

         - Вы там, на промысле, наверное, этого не видите.

         Я отказывался, но он был настойчив. Пришлось взять пару штук. Этот эпизод послужил, наверное, тому, что Сандурский письмо взял и обещал вопрос наш решить положительно.

         Видимо он поговорил с Альхамовым, потому что вскоре, на состоявшемся в Курасково партхозактиве, я был подвергнут серьёзной критике за то, что в рабочее время на ГАЗ-66 54-10 ездил в город в объединение. Ездить то, конечно я ездил, только на УАЗике. Но у Альхамова в голове как-то отложилась вышеуказанная машина. Потому что он довольно часто её упоминал, когда надо было меня покритиковать. Котов, да и остальные начальники цехов по этому поводу частенько подшучивали. Причём не надо мной, а над Альхамовым, конечно, в его отсутствии. При обсуждении какого-нибудь производственного вопроса, они, вдруг копируя Альхамова, говорили:

        - Опять 54-10 был замечен по дороге в город.

Мне уже было всё по барабану.

         В феврале 1985 года у моего зама Олега Еникеева родилась дочка. Обмывали у него дома. Точнее в четырёхкомнатной квартире его родителей в нашем доме в соседнем подъезде. После того как все промысловские разошлись, остался только я с Олегом. Где-то в районе полуночи у нас с ним состоялся откровенный разговор. Причём не я его начал.

         Так-то Олег парень вовсе был неплохой, но как говаривал покойный Урал Насырович Уразбаев, такой специальности нет. В общем, он меня вынудил сказать ему, что вскоре у него всё сложится очень хорошо, только надо немножко подождать. Станет он начальником нефтепромысла. Получит квартиру в строящемся по соседству доме на Чернышевского. В квартире будет установлен телефон. Через месяц с небольшим так всё и случилось.

         В первый рабочий день после праздника 8-го марта я был вызван на собеседование в объединение. Беседовал с Пензиным Юрием Гавриловичем, который должен был возглавить новое НГДУ.

         Во время разговора Юрий Гаврилович предложил мне на выбор две должности. Или начальника производственного отдела, или начальника ЦИТС. Я выбрал первое.

         После встречи с начальником нового Когалымского НГДУ "Ватьёганнефть", которое было только пока ещё на бумаге, меня и ещё нескольких специалистов уже после 10-ти часов вечера, вызвали к генеральному директору объединения Столярову.

         Евгений Васильевич вкратце рассказал нам про Когалым, то, что я уже знал от Ражетдинова, и, утвердив в новых должностях, пожелал удачи. На этой встрече присутствовал секретарь обкома Юнер Зуферович Зайнетдинов. Он рассказал о постановлении ЦК КПСС об оказании помощи западносибирским нефтяникам объединениями "Татнефть" и "Башнефть", поздравил нас с новыми назначениями и каждому дал свой номер рабочего телефона со словами:

        - В случае каких-либо затруднений звоните в любое время.

         Сейчас принято представлять в негативном свете партийное руководство, как всей страны, так и на местах. Перегибы, конечно, были, не отрицаю. Но что-то сегодня не видно примеров тому, чтобы одно предприятие оказывало помощь другому аналогичную описываемой. Да и не видно примеров такого понимающего отношения к людям со стороны руководителей высокого ранга. Юнер Зуферович как в воду глядел, говоря о затруднениях.

         Утром, как всегда, стоя вдвоём с Олегом Еникеевым на задней площадке вахтового автобуса, мы ехали в Курасково. Олег всю дорогу говорил о том, что необходимо сделать в ближайшие дни. Обычно мы вместе обсуждали эти планы. В тот раз я молча слушал. Только когда уже въехали на базу Курасково, и автобус, как обычно, совершал круг почёта вокруг овала замёрзшей клумбы, я сказал:

         - Олег, вот тебе и предстоит всем этим заняться. Я с сегодняшнего дня в НГДУ "Уфанефть" не работаю.

        Собрав работников нефтепромысла, из тех которые начинали рабочий день в Курасково, я поблагодарил их за совместную работу и сказал, что уезжаю работать на Север. Вскоре позвонил начальник отдела кадров Шестериков и спросил, был ли я вчера в объединении. Я ответил, что был и вкратце рассказал ему о вчерашних событиях. Через некоторое время он перезвонил и сказал, что меня вызывает начальник НГДУ Альхамов.

         Приехав в НГДУ, пошёл на ковёр к начальнику, заранее настроившись на разнос с его стороны. Ожидания мои оправдались. Кроме меня в кабинет был приглашён главный инженер Анатолий Сидорович Левченко. Он за весь процесс не произнёс ни слова. Альхамов изощрялся, как только мог. Впрочем, оскорблений и матерщины не было. Были обвинения в нечестности, в том, что с помощью НГДУ моя квартира была телефонизирована. В общем, всякая чушь. Я, потупив голову, молчал. Диалога не получилось.

         Выйдя от Альхамова, зашёл к Левченко по его просьбе. Он меня ободрил и пожелал успехов на новом месте работы. Также пожелал мне успехов и удачи заместитель начальника по капитальному строительству, бывший мой начальник по тому времени, когда я работал в ПТО Наиль Шайгарданович Тимерханов. Через какое- то время и ему пришлось увольняться из НГДУ.

         В этот же день мне надо было уволиться, чтобы не тянуть кота за хвост и не светится больше в НГДУ. Необходимо было сняться с партийного учёта. Для этого зашёл к своему соседу, секретарю парткома Ханмурзину. Риф Самигуллович спросил:

         -Ты, наверное, торопишься?

         Я ответил:

         - Конечно.

         Тогда он сказал, как бы издеваясь надо мной:

         - Ничего. В конце месяца проведём партийное собрание. Потом заседание парткома. Так что может быть через месяц, ты будешь снят с учёта.

         Я очень вежливо спросил Ханмурзина:

         - Риф Самигуллович, могу я позвонить с вашего телефона?
         -Кому?
         -Зайнетдинову Юнеру Зуферовичу.
         -Зачем?
         -Он вчера, когда нас утверждали в должности у Столярова, дал нам номер своего рабочего телефона и сказал, чтобы, не стесняясь, звонили, если возникнут какие-нибудь затруднения.

         Ханмурзин подскочил со своего стула. Сказал, чтобы я его подождал здесь, предложил покурить. Я ответил, что бросил курить в третьем классе. В общем, он убежал, как я понял к Альхамову. Я вышел из кабинета парткома и пошёл собирать визы на обходной лист. Примерно через час, зайдя вновь в партком, получил от Ханмурзина требуемую подпись о снятии с партийного учёта, забрал в отделе кадров трудовую книжку, и ещё до обеда уехал домой.

         Так отработав в НГДУ "Уфанефть" девять лет и три месяца я уволился. Конечно, если бы не Альхамов с его подручным Ханмурзиным, я бы продолжал работать в этом коллективе. Работа меня устраивала. Коллектив тоже. Появились настоящие друзья, готовые прийти на помощь в трудный момент. Не устраивала в НГДУ сама атмосфера, которая сильно изменилась после смерти Уразбаева и смены руководства.

         Не устраивала она не только меня. За месяц до моего увольнения, переводом, тоже в Когалым уехал мой хороший товарищ Нажип Бахтияров.  Со мной вместе уехал начальник СМУ Хафизов. Позже к нам присоединились, начальник ПТО Мухтар Бикеевич Адигамов, старший инженер ЦКПРС Володя Николаев, старший геолог того же цеха Тагир Махмутов, старшие геологи третьего и пятого нефтепромыслов Назип Шагидуллович Бакиров и Саша Милюков, старший инженер технического отдела Мунир Усаметдинович Сатдаров, старший инженер отдела комплектации Марат Миннигалеевич Галин.

         Самое смешное, что через пару лет, правда, уже при другом начальнике НГДУ, в Когалым приехал племянник Альхамова, Олег Еникеев, который возглавил после моего отъезда первый нефтепромысел. Мне пришлось даже помогать в его трудоустройстве мастером капитального ремонта.