Моё деревенское счастье. Лагерь лагерю рознь

Учебный год подходил к концу и Саша через две недели предвкушал окунуться в родные деревенские хлопоты.
Однако, пришедший на обед, папа с радостью сообщил, что учебный год для сына закончился сегодня, но поедет он не в деревню, а в ведомственный пионерский лагерь Профессионального Союза Железно-Дорожного Транспорта.
Пионер впадать в печаль не стал. В лагерь, так в лагерь. Ведь не на всё же лето! Может быть, там ещё будет и интересно, как в прошлый год.
Следующим ранним утром они с отцом пошли на вокзал. По пути папа рассказал, что поедут они в Валдайский район в деревню Едрово, где за околицей на территории бывшей военной грузовой базы открыт новый пионерский лагерь, и распорядился, чтобы не получилось, как прошлым годом в Любытино, сразу отдать путёвку и справки в администрацию лагеря при регистрации.
На привокзальной площади вместе с ещё тремя мальчишками года на три старше сразу сели в ожидавший автомобиль и тронулись в путь. Часа через два около девяти утра, наш шофёр одним из первых сдавал нас под расписку хмуроватому дядьке, который оказался начальником лагеря. Выполнив задание, водитель без промедления отправился обратно, а начальник указал на несколько столов под навесом, где оформляли документы вновь прибывших пионеров, которых было ещё совсем мало. Рослые попутчики ушли на регистрацию к другому столу и больше не виделись. Разный возраст и интересы – ничего общего!
Саше сообщили, что его спальня в одном из двух двухэтажных корпусов в комнате за номером семь. Там стояло восемь заправленных кроватей. Новосёл занял койку и тумбочку в углу между окон. Повесил на спинку кровати полотенце и задвинул под неё тёмно-рыжий чемоданчик с дополнительной одеждой.
Пора обследовать лагерь, естественно от ворот.
Грунтовая дорога по полю из деревни Едрово видневшейся километрах в двух на горизонте, проходила в распахнутые ворота и завершалась на небольшой округлой площадке. Там сегодня в беспорядке перед административными домиками стоял разный транспорт от легковых машинок «Победа», «Москвич», до голубеньких автобусов и грузотакси на основе «Газ-51». В пионерский лагерь прибывала первая смена школьников из разных населённых пунктов Валдая, Боровичей, Бологое, Новгорода и даже Тосно. Все они вливались в гомонящую, разноцветную толпу. Это мальчугану было не интересно.
В две стороны от ворот расходился новый забор из свежеокрашенного зелёной краской штакетника. Правое крыло забора метров через сто углом поворачивало в глубину лагеря и по открытому полю обойдя домишки, скрывлось в зарослях молодого лесочка. Левое крыло через полсотни шагов также исчезло в подобной опушке. Интересно, где кончается загородка, и есть ли лазейки в заборе?
Дырок не было! И сам забор через несколько шагов в зарослях кончился! В его конце на небольшом штабеле столбушек из круглого тонкомера притаившись сидел крупный серо-полосатый кот и насторожённо наблюдал за незнакомцем. Мальчишка присел на корточки и протянул коту ладошку. Тот понюхал, поднявшись в рост, изогнул спину, торчком поднял хвост и неожиданно «боднув» руку, принял ласку.

Издалека раздался шум брякающих мисок-плошек. Пионер предположил, что вместо горна это сигнал на обед, и оказался прав.
В столовой Саша сразу увидел начальника лагеря раздававшего распоряжения персоналу. Новичок, учитывая прошлогодний опыт, решил определиться и, улучив момент, по имени отчеству вежливо задал вопрос главному руководителю:
«Скажите, пожалуйста, которое место можно занять?»
Начальник удивился, но без раздражения полновесно ответил:
«Мне всё равно! Любое, но постоянное и с места на место не прыгать. Главное не опаздывать!»
Всё! Теперь у пионера появился аргумент в случае любого посягательства на его место, что он находится здесь по распоряжению начальства!

После скорой трапезы Саша продолжил исследование. Кот оставался на том же месте. Видимо он жил здесь или это была удобная засада для охоты в высокой траве на мышей. Жилых домов вблизи не было. Вниз по лугу уходила чуть заметная свеженатоптанная стёжка пересёкшая мелкую родниковую речушку с массой рыбёшек в травянистых берегах, далее присоединилась к основательной тропинке вдоль насыпи. Потом тропка круто поднялась на насыпь к железной дороге. Пересекла путь, спустилась наискосок и слегка извиваясь пошла в сторону крыш видневшихся за ольховым пролеском. Дальше уже ясно – чужая территория. Пора в обратный путь.
Как может мальчишка перейти ручеёк и не попытаться измерить его глубину? Саша разул обувку и погрузил ноги в прозрачную ледяную воду по щиколотку. Мальки суетливо зашныряли, прячась в траве около берега, попутно ощутимо задевая ноги. Мальчишка без промедления наловил пригоршню пяти-семисантиметровых щучек и, подхватив сандалии, побежал угощать знакомого кота. Тот находился на том же месте и по достоинству оценил лакомство аппетитно похоркивая, похоже, что дружба получилась…

После обеда по дорожке мимо длинного деревянного строения покрытого толстым слоем свежей известки, новосёл углубился в заросли молодого ельника и густого олешника, который вдоль опушки начали вырубать. Там среди обломков древесины приглянулся изогнутый комелёк, подобрав который Саша направился дальше, где вдоль четырёх рядов ржавых путей расположились два ряда слегка поросших сорняками бетонных площадок открытых пакгаузов военного времени. Присев на уголок Саша окорил деревяшку и ножом выстругал подобие пистолета пушкинских времён. Затем битым стёклышком тщательно выровнял неровности, и, выскоблив все черновинки, качеством остался доволен.
Солнце клонилось к горизонту, а из влажных сумеречных кустов потянулись стайки ранних комаров.
Пионер не спеша двинулся к столовой, как раз вовремя. Там собрался весь их отряд и им представили высокого плечистого парня со скромной улыбкой, только что прибывшего из Новгорода физрука Владимира, и почти сразу позвали на ужин. Саша юркнул на понравившееся ему место, где он сидел уже весь день. Оказалось, он выбрал себе место за столом вожатых. Владимир решил выправить несоответствие, однако, Саша сообщил:
«Меня сюда посадил начальник лагеря и предупредил, чтобы я не прыгал с места на место!» Это была чистая правда.
Володя задумался. Начальник находился в трёх шагах – спроси и уточни сомнения, но вожатый после раздумий спокойно сел ужинать рядом с пионером.

После ужина все отправились по группам. Саша тоже отправился вместе со всеми,   пора познакомиться. Все за дружелюбным разговором, обустраивались на занятых по очереди местах и комплектовали свои тумбочки. Делились, кто, откуда приехал. У кого, дома что интересное. Свободной осталась только одна койка около двери. Через полчаса Володя привёл опоздавшего долговязого нагловатого мальчишку из Бологое, и, назвав Борисом ушёл. Новичок же гордо представился всем кличкой, как ему показалось более весомой – Борец!

Окинул взглядом ребятишек и всё помещение. Оценив с усмешкой, что все они чуть не на голову меньше его, вдруг взял свою сумку, направился к Сашиной койке, и на ходу оттопырив губу, громко приказал:
«Забирай свои манатки и дуй туда. А я буду спать здесь!»
Эта наглость на глазах у всех произошла мгновенно, неожиданно и в полной тишине. Саша не был агрессивным забиякой, да и физически не выглядел богатырём, но никому невдомёк, что его без педагогических тонкостей воспитывали ребята деревенских просторов и боровичских улиц, где каждый пацан, если его задели, без лишних слов мог за себя постоять достойно. Даже единолично, не обращая внимания на ссадины и разбитые носы.
Боровичи – город особый! Там помимо обычных школ были Авто-Дорожный и Индустриальный техникумы, ремесленное училище, в недалёком пригороде лагерь военного топографического училища и два сельских ПТУ, там тоже учились, в основном, мальчишки. Для девчонок оставались только Педагогическое и Медицинское училища. Отсюда и бурная гендерная «саморегуляция». Каждый должен был самостоятельно занять достойный уровень в мальчишеской иерархии.

Когда «захватчик» наклонился заталкивать свою сумку под кровать, «хозяин» молча со всего маху, треснул его по затылку своей деревяшкой. Борец вскочил, а Саша в продолжение действия также молча и быстро ткнул его в грудь своим «пистолетом», удачно попав под дыхало. Дух захватило, сев с размаху на соседнюю кровать «агрессор» стал хватать ртом и сдавленно, с чуть слышным стоном испускать из груди воздух, удивлённо глядя на противника полуобморочным взглядом. Победитель, сидя напротив и слегка нахмурив брови, зло прошептал:
«Ещё сунешься – совсем проткну!» Деревяшка и перочинный нож в руках выглядели убедительно.
Никто из окружающих не успел ничего сказать, да и ненужно было.
Оклемав, новичок, подобрав сумку, поплёлся на своё место.
Его кличкой ребятишки иногда со смехом кликали, но издевательски – «Борцуха»
За три минуты Борькин авторитет, даже перед малышнёй, был уничтожен безвозвратно. А мальчишки сообща почувствовали над ним свою силу. Всё было безжалостно, но справедливо.

Следующим солнечным утром по команде «Подъём!» Саша, как бы на правах дежурного старожила, вытолкнув из спальни всех даже самых сонных пионеров, аккуратно без суеты заправил свою койку, остерегаясь лишнего внимания к себе во дворе, метнулся мимо корпуса в ближние кусты и вприпрыжку побежал к своему ручейку. Безымянный, лобастый кот был на своём месте, как будто и не уходил. Получив дозу ласки, проводив умным взглядом, остался сидеть на своих брёвнышках. Пионер на берегу, сбросив с себя синюю безрукавку, с удовольствием умылся по пояс ледяной водой, и приступил к ловле щурят для кота. Подняв глаза, увидел этого самого кота сидящего в двух шагах от берега и в ожидании с интересом наблюдавшего за действиями рыболова. Улов был мгновенно съеден здесь же, деликатно и без жадности.
Все пионеры после подъёма, поспешно устремились из спальни к наружным уборным, потом отпрыгав и отбегав своё на общей лагерной зарядке, умылись водой из умывальников, и вернулись наводить порядок в помещение.
Полностью просохнув без полотенца, Саша направился к спальному корпусу. Там перед входом Володя представлял только что приехавших своих четверых сокурсниц из Новгородского Пединститута, которые должны стать в лагере воспитателями и вожатыми.
Румяная, с круглыми щёчками, русыми косами и кудряшками вокруг лица, Эльвира стала воспитательницей. Её можно было бы назвать милой и даже – красивой, если бы не брезгливо изогнутый ротик с оттопыренной толстой нижней губой и громкий скрипучий голос. Оказавшись в столовой за одним столом с Сашей, она, проявив «руководящую железу», спросила:
«А ты почему здесь? Пойдём, я посажу тебя куда-нибудь...»
Саша ответить не успел. Владимир наклонился к воспитательнице и что-то тихонько сказал ей. Она удивилась и замолчала. Так пионер остался за столом на своём месте.
После завтрака и построения все отряды были распределены по территории для подготовки к первому общему концерту и спортивным соревнованиям. Некоторые отряды под песни маршировали по дорожкам. Нашей группе выпал уголок с тремя рядами длинных скамеечек, за которыми поодаль лежали два штабеля свежего байдака около спортивной площадки. Пионеры довольно дружно спели хором три песни и перешли к сольным номерам. Эльвира подозвала Сашу и вручила ему книгу стихов Агнии Барто с заданием выучить несколько лучших стихотворений для чтения на концерте. Пионер, в ответ на её резкий, приказной тон, так же громко отказался:
«Эти стихи «…идёт бычок качается, вздыхает на ходу…» давно уже выучил мой младший брат в детском саду, а мне не интересно!»
Воспользовавшись удивлённой паузой воспитательницы, вернул ей книжку и побежал к штабелям, где стал, раскачавшись на краевых досках спрыгивать на землю или перескакивать со штабеля на штабель, одновременно наблюдая, как Володя на спортплощадке комплектует отрядные волейбольные команды. Заметив, что к этому увлекательному занятию, скачков по доскам, стали присоединяться товарищи, чтобы предотвратить крики начинающей раздражаться руководительницы, Саша, спрыгнув последний раз, уселся на край задней скамеечки. Эльвира, слушая очередного выступающего, как бы невзначай, приблизилась, и вдруг схватила подвижного пионера за руку, и унизительно стала водить его за собой везде, как маленького мальчика «за ручку».

Все размышления по этому поводу укрепили пионера во мнении, что вот эта крикливая тётка с огромной трясущейся перед его носом задницей, является его главным врагом. Саша не был сторонником шумных скандалов, но все мысли теперь были заняты, как избавиться от свалившейся на него «радости повышенного внимания»?
Он попытался незаметно улизнуть из-за стола после обеда, но «воспиталка» была настороже и опять ухватила его за руку. Ощутив слабые попытки вывернуться, громко высказала некую угрозу:
«Что крутишься? Завтра надену на тебя варежки и буду водить на верёвке!»
Владимир в попытке ослабить нарастающий конфликт и с желанием помочь коллеге, стал увещевать пионера:
«Саша, ты же взрослый парень! Должен понимать, что дисциплину нужно соблюдать!»
Это подстегнуло возмущение мальчишки:
«Водить пионеров на верёвке, как собаку это дисциплина?»
Вдруг громко и назидательно опять подала голос воспитательница:
«С хулиганами только так и нужно поступать! Чтобы оградить от них остальных пионеров».
Саша неожиданно успокоился, потому что точно знал, что такое дисциплина. Был уверен, что он не хулиган, понимал разницу между озорством, хулиганством, и сообщил воспиталке своё решение:
«Тогда я убегу из вашего пионерского лагеря! А папа потом узнает, кто вам придумал такую дисциплину?»
Громкий разговор привлёк внимание соседних столиков. Заметив это, микроначальница, сбавив громкость, «прошипела»:
«До Боровичей недалеко! Беглеца поймаем сразу и вернём в лагерь!»
Спокойный ответ прозвучал моментально, подтверждая обдуманность решения и хорошее знание местной географии будущим беглецом:
«Я убегу не в Боровичи, а в Торжок. В деревню к дедушке! Где она, вы не знаете!»
 
Спокойное заявление пионера подтверждало правдивость намерений. Угроза побега озадачила Володю, это уже было серьёзно и «светила» впереди ЧП. Начальника лагеря, чтобы сразу успокоить ситуацию, в столовой не наблюдалось. Вожатые в тревожном безмолвии ждали завершения конфликта.
Потная, скользкая ладонь воспитательницы ослабла, и пионер на виду у всех,с усилием, но резко выдернул свою руку с громкими словами:
«Пусти! Надоело нюхать вонь из твоих подмышек!»
Воспиталка от неожиданности и отсутствия поддержки коллег лишилась дара речи.
То ли от жары, то ли от физиологических процессов цветущего, девичьего организма запашок, действительно, назвать ароматом было нельзя. Дух коровника был приятнее.
Молчание над столом будто загустело.

По всему виду Саши было видно, что он не собирается отправляться в бега сию минуту, но беспокойство окружающих осталось. Пионер, освободившись от «капкана» и отобедав, не спеша, как было принято у персонала без команды вышел из-за стола, отправившись путешествовать по территории лагеря. За ним сразу направилась добровольная наблюдательница, следуя невдалеке, которая была выявлена сразу и мальчишка, юркнув в мужскую уборную дождался, когда остановившаяся вожатая отвернётся, мгновенно исчез в кустах.
Появившись на полдник, как ни в чём не бывало, вовремя, пионер окончательно развеял общее тревожное настроение педагогического коллектива. Видимо информацию о решительных воспитательных действия молодой специалистки педагогического труда довели до начальника лагеря, который не утвердил распространение  её «передового» опыта, поэтому Эльвиры за столом не оказалось. Не появилась она и к ужину, и последующие два дня. Почему? Сашу это не очень-то и занимало. Исчезла, и всё! Отрадно, что теперь не звучал её противный голос.

Всё в лагере потекло своим чередом. Подъём следующего утра воодушевил, объявлением вожатого Владимира, что в одиннадцать часов открытие смены и далее всем лагерем идём купаться на озеро в деревню Едрово.
Пионер, по привычке пробегая мимо брёвнышек к своему ручейку, с сожалением не встретил ласкового круглоголового кота, к которому уже привык. Но вывернув из-за куста, с удивлением увидел, как кот сосредоточенно брязгая передними лапами по траве на мелководье, играючи, ловил рыбёшек! Выучился этому немудрёному занятию, и сразу же, широко облизываясь, щурясь и урча, поедал свежих щурят.

В означенное время после общего построения Пионерской Дружины лагеря состоялся первый торжественный подъём Флага и внос Пионерского Знамени под звуки новеньких горна и барабана. После поздравления начальника с открытием первой смены, общим строем, с песнями отправились на озеро. Под звуки барабана выступившая было, стройная колонна растянулась в длинную гомонящую толпу. Через полчаса все собрались на диком пляже травянистого берега южной окраины озера Едрово, где любили купаться все от мала до велика местные жители. Более сотни человек остановились в нетерпеливом ожидании команды заместителя начальника лагеря, которая была здесь старшей. Она подошла к краю озера с кристально чистой, бесцветной водой опустила в неё указательный палец, пошевелила и заключила: «Холодно!»
Послышалось разочарованное мычание пионеров. В озеро ходко по колено вошёл физорг Володя и перемешал воду рукой, как обычно размешивают в ванной. И громко заключил:
«Да! Вода холодная! Поэтому купаться будем по десять минут!» Пока все затихли, соображая – хорошо это, или плохо? Володя продолжил, указывая руками на заросли кустов:
«Справа кусты – раздевалка для девочек, чтобы снять пионерскую форму и облачиться в купальники. Слева для мальчиков, а за кустами две будочки для туалета. В воду – ни-ни! Рыба к морской воде не привыкла и может умереть! (Видимо был опыт пробы мочи на вкус) И через десять минут – старт!»
Пляж мгновенно опустел. Через пять минут мальчишки уже были готовы и скакали обезьянками по песку в ожидании команды купаться.
Длинный свисток – «Марш» освободил от ликующей толпы ребятишек весь пляж. В тенёчке под кустами осталась только грустная заместитель начальника лагеря с медицинским чемоданчиком. Вожатые зорко следили за своими питомцами с удовольствием, разделяя их компанию в озере, правда, иногда выскакивая на солнечный берег, чтобы согреться и унять зубовную дробь.
Часа через полтора, «десять минут» кончились. Закопали непонятно откуда взявшийся мусор, и плотной группой направились в лагерь.
После такого полоскания в озере и энергичного похода обыкновенные щи с пюре, котлеткой и компотом показались праздничной трапезой!

Володя с ребятами целыми днями играл в волейбол. Действовали игротеки. Девчонки занимались рукоделием и пели песни. Вечерами все пионеры с удовольствием играли в массовые игры. Неожиданно пионер был удостоен похвалы за самое чистое полотенце в отряде! Раскрывать свой секрет Саша  не торопился. То, что он оставлял полотенце в покое на спинке кровати и после помывки  высыхал естественным путём, а не размазывал грязь. Поэтому полотенце осталось чистым.
Диким отшельником Саша не был, с удовольствием участвовал во всех забавах и занятиях пионеров лагеря вместе со всеми, был завсегдатаем игротек, однако на дух не терпел скучных официозных событий типа собраний и обсуждений предложенных взрослыми. При первой же возможности исчезал с глаз долой заниматься своими развлечениями. Делился с ровесниками своими планами, но найти приятелей со сходными интересами не удалось. Как-то он рассказал, что многажды видел в еловом лесочке белок, дроздовые гнёзда с птенцами, а на пакгаузах обилие ящериц и всяких жучков-паучков, друзья охотно собрались посмотреть вместе, но терпения наблюдать бесшумно не хватало, а лесной «люд» от лишнего шума и суеты мгновенно разбегается. Интерес у товарищей пропал. А Саше самому с собой никогда не было скучно. Он мог часами наблюдать природу в тишине и неподвижности.
Мощное объединяющее для мальчишек, да и девчонок действо – костры с ароматом дымка, ярким пламенем, потрескиванием поленьев, поджаристыми до черноты горбушками, печёной картошкой и россказнями всяких небылиц на территории лагеря были запрещены.
Главное для Саши, то, что при отсутствии занудно-агрессивной воспиталки, никто не ограничивал его индивидуальные походы по территории лагеря, а о посещении родниковой канавки, солнечных откосов с обилием земляничника вдоль железной дороги, по которой часто проходили, длиннющие составы цистерн и разноцветных товарных вагонов, он уведомлять никого не считал нужным. Жизнь стала налаживаться.

Вдруг через два дня перед завтраком Сашу вызвал начальник лагеря, поторопил с трапезой, и сообщил радостную новость, что за ним сейчас едет шофёр и по просьбе папы отвезёт в Боровичи, а послезавтра он уже будет в своей деревне! Ура!

Все неприятности из памяти исчезли!
Остались только счастливые моменты!
Но больше никогда родители не предлагали сыну отдохнуть ещё в каких-то лагерях.
Деревня, где Саша, как все сельские ребята, слыл самостоятельным, уважаемым участником общей колхозной жизни была, явно вне конкурса!!!