Христиан-Ганс. Большая игра

Глава 12. Настя. Сон

          Теперь Христиан-Ганс часто брал Настю с собой на вечеринки, где собирались его друзья. Понемногу она перестала дичиться и робеть, у неё даже появились подруги. Они были старше Насти, такие красивые, уверенные в себе, самостоятельные и независимые! И цыганочка незаметно для самой себя старалась подражать им.
          Одно было плохо: вернувшись домой с очередной тусовки, она встречала грустный взгляд когда-то весёлого Арлекина, и ей становилось не по себе. Арлекин, казалось, укорял её за то, что в этой суете она стала забывать Ганса-Христиана. Ну, не то чтобы забывать… Но теперь она уже не думала о нём постоянно, не разговаривала с ним мысленно, не вспоминала его смешные истории и добрые сказки…
          Ну почему он не захотел остаться с ней?! Уехал неведомо куда, значит сам виноват! Он-то там небось развлекается, ему весело, а она что же – должна здесь грустить в одиночестве? Вот ещё, очень нужно! Но стоило ей взглянуть в печальные строгие глаза Арлекина, как на душе у неё начинали скрести кошки…
          Чтобы не видеть этих укоряющих глаз, Настя решила отнести Арлекина в «КОФЕшку» – пусть сидит там на радость посетителям… Сказано-сделано, и грустный паяц занял место на стойке рядом с кофемашиной.
          Вечером как всегда в «КОФЕшку» пришёл Христиан-Ганс. Помахал с порога рукой, подошёл, улыбаясь, сел на высокий табурет – и тут заметил Арлекина. Настя с удивлением увидела, как изменилось выражение его лица, будто сползла маска – оно стало жёстким и злым, а взгляд – холодным и пронизывающим…
          – Что это? Тот самый? Не может быть! Откуда он у тебя? – вопросы один за другим слетали с его побелевших губ…
          – Это мой Арлекин, подарок Ганса-Христиана. Что значит «тот самый»? Разве ты уже видел его? – спросила Настя, поражённая внезапной переменой, происшедшей с её другом. – Что с тобой, Христиан-Ганс? Ты плохо себя чувствуешь?
          Он опомнился, и лицо его мгновенно приобрело прежнее приветливое выражение.
          – Нет, конечно я никогда не видел твою игрушку. Мне показалось… Извини, если напугал тебя.
          Он что-то ещё говорил, но Настя не слышала его. Христиан-Ганс казался ей теперь незнакомым, он почти пугал её… Тряхнула головой, отгоняя наваждение.
          – Ты что-то сказал? Прости, я отвлеклась.
          – Я спросил, не можешь ли ты сегодня закрыть свою «КОФЕшку» пораньше, я хотел отвести тебя в одно забавное место.
          Ещё вчера она бы запрыгала от восторга, но сегодня ей совсем не хотелось никуда идти с этим странным, ставшим вдруг чужим, «новым другом»…
          – Какая жалость, я сегодня ну никак не могу, я обещала бабушке вернуться пораньше и помочь закончить уборку. Извини, пожалуйста! Может быть, в другой раз?

          Собираясь идти домой, Настя забрала Арлекина и всю дорогу прижимала его к себе. Ей всё чудился странный холодный взгляд Христиана-Ганса. Она постоянно оглядывалась, не идёт ли он следом, но улица была пуста.
          Почему-то минутная перемена в лице друга так напугала цыганочку, что, ложась спать, она даже не погасила ночник у кровати. Так и уснула, крепко-крепко обняв тряпичного Арлекина…

          Насте снился сон: она была одна в «КОФЕшке», последние посетители ушли, настало время вечерней уборки. Вымыла чашки, протёрла столики и уже собиралась приняться за полы – последнее дело на сегодня. Но только взяла ведро и вышла в подсобку, чтобы набрать воды, как звякнул колокольчик на входной двери, возвещая о приходе позднего гостя. Настя  удивилась: она прекрасно помнила, что, прежде чем заняться уборкой, заперла дверь. Выглянула в зал и увидела, что на пороге стоит, озираясь, Христиан-Ганс. Настенька хотела окликнуть друга, но её поразило выражение его лица – оно было таким, как на минуту показалось ей этим вечером – чужим, холодным, жестоким. Она вздрогнула и отступила в подсобку, продолжая наблюдать за незваным гостем через приоткрытую дверь.
          Христиан-Ганс не заметил её. Убедившись, что в «КОФЕшке» никого нет, он подошёл к стене с нарисованными окнами. Но интересовали его не окна, а дверь в магазинчик. Настя вспомнила, что Христиан-Ганс видел дверь – видел! – но не смог открыть.  Вот и сейчас, очевидно, он пришёл, чтобы ещё раз попытаться. И зачем только она рассказала ему про магазинчик! Наверно он и есть тот незнакомец из бабушкиного гадания, тот, что прятал своё лицо! Как бабушка говорила? «Даже я не могу увидеть его намерений, но кажется мне, что затевает он какую-то тёмную игру, в которой ты – всего лишь одна из ставок, а целит он прямо в сердце Шуту…» Как она могла поверить ему? Бабушка-то, выходит, была права, а она сама оказалась просто наивной доверчивой дурой!
          Христиан-Ганс тем временем обследовал дверь. Толкнул, подёргал ручку – нет! Его длинные тонкие пальцы ощупывали поверхность двери сантиметр за сантиметром. Похоже, он искал потайную пружину, секретный механизм. Задумался. Щёлкнул пальцами, губы его зашевелились… Слов Настя не слышала, но ей показалось, что её недавний друг пытается подобрать заклинание… Нет! Не получалось у него ничего!
          Провозившись с неподатливой дверью довольно долгое время, Христиан-Ганс наконец потерял терпение. Схватив стул он со всей силы ударил им по двери. Стул разлетелся в щепки, а Христиан-Ганс оглянулся вокруг, видно подыскивая что-нибудь потяжелее…
          Настя не выдержала и выскочила из подсобки.
          – Что ты делаешь! Не смей тут ничего ломать! Убирайся отсюда!
          Христиан-Ганс посмотрел на неё и засмеялся… Он смеялся, смеялся, смеялся…

         От Настиного крика проснулась бабушка, встала, заглянула в комнату внучки, подошла, пощупала лоб – горячий! Настя стонала и металась во сне. Зора намочила полотенце, обтёрла пышущее жаром лицо девушки. Положила мокрое полотенце внучке на лоб, укрыла получше одеялом, присела рядом на кровать, взяла за руку. Настя затихла, а старая цыганка так и просидела около неё до утра, поглаживая потихоньку внучку по голове и прислушиваясь к её сонному бормотанию…

Продолжение https://proza.ru/2022/05/12/188