Третья столица

К станции назначения ярославский поезд-тихоход прибыл рано утром. Из купейного вагона вышел с кожаным чемоданом в руках немолодой импозантный человек, 45 лет. Приветливое солнышко улыбнулось ему лучиком в глаза.
– Начинаю новую жизнь, – негромко сказал Василий Иванович Панков самому себе. – Посмотрим, что тут нас ждёт.
Маленький деревянный вокзал ничем не выдавал большого города. Точно такие он не раз проезжал по дороге.  Правильно, в недавнем прошлом это фабричное село, известное на всю страну своими симпатичными ситцевыми тканями, куда зимой стекались крестьяне со всей округи. Вокруг домашних производств оборотистых, как их называли, капиталистых, крестьян, в большинстве своём староверов, со временем и образовался город. При том, что здесь до революции проживало почти двести тысяч жителей, город оставался просто заштатным в затхло-периферийной Кохомской волости Шуйского уезда Владимирской губернии. В глазах правителей Российской Империи как нечто малозначительное и совершенно нежелательное. Городскими проблемами здесь никто серьёзно не занимался.  Жители были предоставлены сами себе. Не случайно, что здешние рабочие не жаловали царизм и имели обыкновение бунтовать.  Зато именно здесь настоящая колыбель русского капитализма, «русский Манчестер», центр текстильного производства.  Талантом, руками и колоссальной энергией вчерашних крепостных крестьян строились фабрики, открывались акционерные общества и банки, развивалась торговля.
Во времена первой русской революции в этом городе впервые в России возникла власть рабочих советов. Сюда со всей страны устремились революционеры. Здесь радикальные социальные реформы нашли массу своих сторонников. Власть на это реагировала болезненно. В город вошли войска, не обошлось без стрельбы. Несколько рабочих лидеров погибли. Общегородской совет рабочих депутатов продержался чуть больше двух месяцев.
После крушения монархии и установления рабоче-крестьянской республики город становится главным в пролетарской промышленной области, которую стали называть «красной».  Вот тогда, в благодарность за активную поддержку революционных идей новая власть обратила внимание на город. Вознамерилась отстроить здесь чуть ли не ещё одну столицу! Из Питера позвали Льва Ильина разрабатывать генеральный план города. Объявили общероссийские конкурсы на строительство важнейших городских зданий: народного дома, образцовых рабочих посёлков, жилых домов-коммун. Со всей России позвали в город лучших архитекторов и инженеров. Где теперь оказались в сравнении с ним замшелые в своей старине Ярославль, Владимир и Кострома?! Теперь именно здесь предстоит создавать новое общество с самой прогрессивной мировой культурой. Сейчас самое интересное: начало, когда всё только разворачивается.
Гость с надеждой ждал этих перемен в своей жизни. Ярославль, в котором он прожил большую часть жизни, ничего не смог ему предложить, кроме должности помощника городского архитектора. Он шёл к этому долго. Окончил курсы инженеров-проектировщиков и вечерние классы рисовальной школы в Москве. Всё для того, чтобы однажды оказаться здесь.
Когда-то братья Веснины из своего Юрьевца проехали мимо этого города. Теперь из Москвы, где по-настоящему не развернёшься, примчались сюда проектировать рабочие районы, сказочные «города-сады»! В одном только первом рабочем посёлке начинают строительство более 150 жилых и общественных зданий, которые прежде здесь предположить было невозможно. Что значит один только сад юннатов и никакого хаоса, всё проектируется со всеми современными коммуникациями, вокруг зелёных бульваров.  Для восьми тысяч жителей, которые прежде ютились в бараках, а теперь им предстоит жить в комфортных трудо-бытовых коммунах.  Когда закончится эта грандиозная стройка, можно только представить, как удивится всему этому в своей Англии Эбенизер Говард, который придумал эти «города-сады».  Философ предполагал свои чудо-города для предместий Лондона, но именно в условиях новой России его идеи обретут настоящий масштаб.
Василий Иванович вышел на площадь и осмотрелся. Увиденное вокруг развеяло его пафосные рассуждения. Церкви, как и повсюду в русских областях сверкающие позолоченными куполами, допотопные деревянные дома и бараки для рабочих, уродливые заборы и пыльная дорога со всех сторон вопросительно смотрели на незнакомца.
– Наверное, скучно здесь, – невесело предположил Василий Иванович, поправил шляпу и громко произнёс: – Ну, здравствуй, город Иваново-Вознесенск! Ничего, что пока здесь грязь и заботы. Дальше всё хорошо будет. Это в Ярославле куда не повернись: сплошь дворянские особняки и монастыри со своими архангелами, налепленные хаотично, как коралловые рифы. Что там им предрекал Маяковский:

Крылатые прохвосты!
Жмитесь в раю!
Ерошьте пёрышки в испуганной тряске!
Я тебя, пропавшего ладаном, раскрою
отсюда до Аляски!

А тут и расчищать ничего не придётся: шикарная, невероятно огромная, площадь, строй не хочу, целина для творчества! Здесь бы соорудить новый вокзал и дворец культуры! Что если спроектировать их в виде локомотива и дирижабля и окрасить в металлический цвет? Не это ли настоящее искусство, архитектура театрализованного действа, достойная Гёте и Аристотеля?! Как там надменно подшучивал Казимир Малевич: строительное искусство? И что из того? Сидите на своей геометрии и цвете, пока мы вершим настоящее искусство. Ха! Геометические фигуры тоже могут быть исключительно красивыми, только не все способны это видеть. Только с красотой важно не ошибиться. В искусстве всё держится на чуть-чуть! Чуть переборщил и получается пошло, чуть не доделал – и убого… Это надо чувствовать. Красивыми могут быть и птицы обычные, и металлический станок, и даже танк.  И я обязательно построю здесь свой Дом-«птицу», большую с расправленными крыльями. У меня и проект готов. Пусть это будет школа со стеклянной башенкой. В ней обязательно надо открыть астрономическую обсерваторию. Красиво получится: школа из красно-бардового кирпича с отштукатуренными серыми вставками и отделённая от улицы небольшой каменной оградой со столбиками, напоминающей игрушечную крепостную стену.
Подъехал извозчик.
– Дайте срок, в городе обязательно пустим трамвай, – продолжал размышлять вслух Василий Иванович, усаживаясь в коляску. 
– Куда прикажете? – поинтересовался возница.
–Здесь в течении нескольких лет всё изменим, отстроим третью пролетарскую столицу, по-волшебному чудесный город с удивительными большими домами, светлыми как дворцы фабриками, кинотеатрами с огромными залами на тысячи зрителей и вокзалами в виде железных конструкций, как образец современного искусства во славу нового прогрессивного общества!
– Что вы сказали, куда везти? – пожилой извозчик с удивлением посмотрел на странноватого пассажира.
– Река тут у вас есть? – неожиданно спросил приезжий.
– Есть, совсем маленькая. Уводь называется.
– Ничего. Построим фонтаны. Здесь есть фонтаны?
– Нет.
– Ещё можно создать большой аквариум. В самом центре города. Как тут главная площадь называется?
– Без неё живём. У нас только улицы. Александровская, по-старому, центральная из них.
– Как же так: большой город и нет площадей? Да ведь это Иваново-Вознесенск! Хорошенькие чудеса!
– Так куда прикажете? – возница стал терять терпение.
– Ладно, отец, не переживай. Поехали, в Ивкоопстройсоюз!
Коляска двинулась по неровной брусчатке через пустырь, окружённый скромными домиками с бесконечными заборами...
Шёл 1926-й год.