Детдомовец в самостоятельной жизни

-    Сабан, Аленька наша что-то приболела, температура. Сегодня же выходной день, больница не работает. Мы с дочкой к фельдшеру домой ходили. Она нас с ней в Юркинскую больницу направляет. Вот на читай! Фельдшер-то нам лекарства дала. Пою вот.

-    Температура высокая? Сам смеряю. Где градусник? Сейчас, доченька! Что с моей дорогушей случилось? - поднял девочку с кроватки, взял на руки. - Чем папочка сможет помочь? Песенку спою, сказку расскажу? Петь я не мастер, вот твой кока Гасим и на гармошке, на баяне играет, и поёт хорошо. Что лучше, дочурка? В детдоме у нас девочка Лёля Кондина пела:

Жил-был царь Картаус,

У него был длинный ус.

На ус он повесил арбуз,

На арбуз - огурец,

На огурец - свой царский дворец...

Улыбнулась маленькая Аля, значит, легче ей стало от папиных нежных слов, его песни, стала засыпать.

На следующее утро Сабан проводил доченьку с мамой в Юркинскую больницу, дома остался один. Его беспокоило хозяйство: забота об огороде, корова с телёнком и поросёнок. В детдоме этому делу не учили. Тогда и в голове не было мысли, что он будет жить в деревне, обзаведётся хозяйством да ещё скотиной. Ни разу в жизни не доил. Научился для коровы сено косить, а вот чтобы за домашними животными ухаживать, такого не бывало! Только видел, как Вера с чистым ведром шла в коровник, ласково разговаривала с Маней, гладила животное по спине, садилась на низенькую скамеечку, которую он сам смастерил, начинала доить. Маня во всём хозяйке подчинялась, изредка крутила головой, показывая своё недовольство чем-то. У Веры, выросшей в деревне с родителями, всё получалось легко, быстро. Поросёнок - куда ни шло: корми его утром и вечером, пой и время от времени выпускай из хлева во двор и следи, чтобы он не пролез через досчатый забор и не убежал.

-    Не справлюсь! - решил Сабан. - Надо обязательно в отпуск. Хуртин обещал через недели две путёвку в санаторий. Куда теперь поедешь? Сегодня Вера с утра сама с хозяйством справилась. А завтра я должен и корову подоить, её выпроводить на пастбище, и телёнку сена дать, водой напоить, поросёнка накормить, на работу не опоздать. В больницу съезжу в выходные, сегодня после работы позвоню. Как они там?

Всю ночь Сабан не спал, всё думал, как он один, без семьи? Никогда один не оставался, а тут ещё на тебе целое хозяйство! « Не приспособлен я к жизни! Кроме своего трактора, ничего не знаю, ничего не умею делать, - ругает себя детдомовец Диасти-нов. - В Куяре мама держала козу. Однажды мы с Гасимом её доили, так мы с ног до головы обрызгались молоком. Мама потом нас за это ругала».

Сабан встал в четыре часа утра. На рассвете ополоснулся в озере прохладной водой, выпил кружку молока - вечером кушать не сготовил, не успел. Пока он в хлев загонял корову, сбегал к Загайновым, наступила ночь. По его просьбе корову подоила Зина.

-    Давай, милая коровушка, стой смирно, доить тебя буду, -погладив, подкинув ей свежей травы, скошенной вчера на берегу озера вокруг бани, приступил к дойке. Ещё раз руки смазал жиром, обеими ладонями дотронулся до сосков, схватил их - не устояла Маня, хвостом ударила хозяина по лицу, затем по рукам. Стала переваливаться с одной ноги на другую, то задними ногами, то передними. Сабан тоже не сдаётся, из кармана пиджака достал ломтик мягкого ржаного хлеба, скормил непослушную Маньку.

-    Ну ты даёшь! Все люди ещё спят. Позвать бы на помощь кого! Я же на работу опоздаю! Как ты не понимаешь? Доить - то тебя надо! Видишь: вымя твоё полное, носи - ка целый день такую тяжесть, - выговаривая корове, Сабан снова принялся за дело, сел поудобнее, начал доить. Манька чуть успокоилась. Надоил полведра, устал, вспотел, решил передохнуть. Ведро отставил в сторону, подошёл к корове, дал ещё хлеба, приговаривая, прихлопывая по спинке, присел к вымени с правой стороны, снова стал доить.

-    Ладно, на этом спасибо! Меньше, чем у Веры, хватит мне, поросёнку и Аленьке. В больницу с Федей отправлю, он передаст Аленьке с Верой, - довольный первой в жизни дойкой коровы, Сабан поспешил на работу.

Три недели Сабан доил корову, изредка к нему забегали то Березины, то Загайновы, друзья, соседи по дому, помогали ему, советовали, а то и готовили ему ужин и завтрак на следующий день. Следили за телёнком: выводили его из хлева, поили водой, до вечера привязывали его к их общей бане. Сабан сам съездил в Юркино, привёз дорогих ему людей из больницы. За одно сдал анализы, оформил санаторно-курортную карту.