Я это сделал

Я проснулся от ощущения превосходного достатка, полного довольства и заметной состоятельности. Причем шло это все ко мне от чего-то внешнего, которое в меня проникало. Это было как-то связано с запахом. Конечно, не только с  запахом. Что-то из памяти еще просачивалось в сознание  неясное, неуловимое и важное. Но главное ощущение все-таки шло от запаха, который казался отчетливым, непреходящим, сладостным, навевающим изобилие. Я не мог идентифицировать этот запах,  разделить его на составные части, поскольку  в нем смешивались разные приятные запахи. Сначала я не понимал, что это за будоражащая настроение смесь. И в какой-то момент уловил запах плодов. отсюда потянулась ниточка, которая приводила к действительности. Мы с женой только день, как приехали с юга и в машине привезли с собой разные дары юга, абрикосы, черешню, персики, помидоры и много чего еще. И теперь все это, много чего еще, стояло в спальне в виде ящиков, коробок и другой тары. И от этого рукотворного, пахучего изобилия, громоздившегося у стены в изножии кровати, протянулся мостик к тому, что я неожиданно захотел сделать. Запах фруктового изобилия напоминал об отдыхе и рассказывал, что теперь все родные, знакомые и друзья будут приходить к нам, чтобы получить частичку нашего отдыха в фотографиях, рассказах и разновкусьях, привезенных плодов.
Я скосил глаз в сторону и к неудовольствию увидел, что жены рядом нет. Одним глазом взглянул на часы и отметил время - пять часов утра. Состояние нежности и сонливости потянуло меня ко сну. Но что-то снова не давало мне заснуть. Ускользающие, тихие стуки в коридоре говорили о том, что жена встала и собирается, очевидно, готовится уйти на работу.  В это время во мне начало расти желание, которое принимало знакомые очертания.  Я лежал, пытался заснуть, дремал и что-то мне говорило о том, что я не могу просто так взять и заснуть. Я должен был сделать то, что захотел, с учетом того подросшего желания, должен был откинуть одеяло, встать и пойти сделать то, что я хотел сделать. Но еще больше мне хотелось спать и поэтому я лежал с закрытыми глазами и старался заснуть. «Ничего, - говорил я себе, сделаю это когда-нибудь потом при удобном случае». И в этот момент все стало протестовать во мне против того, что я откладываю то, что хотел сделать. Во мне словно что-то говорило: «Ты захотел сделать это, так пойди и сделай. Не откладывай это на потом. Позже все изменится, и ты можешь опоздать». Интересно, как я мог опоздать куда-то, если лежал на месте, которое занимал и намеренно желал занимать. «Все может пройти мимо тебя. Ты можешь упустить главное в жизни», - подсказывало что-то мне. Против этого я ничего не мог возразить. Пропустить что-то главное мне не хотелось. Но лень не отпускала меня из своих объятий, и я продолжал лежать. Так хорошо было лежать и просто ощущать себя в полусне, в мягком течении ускользающего времени. Из коридора послышался тихий шорох. «Может, мне пойти, сделать это?» - подумалось мне. Тем более, я хотел это сделать. Но я  почему-то медлил и все из-за того, что   больше хотел заснуть, понимая, что я никак в силу определенных причин не мог это сделать. Я действительно не мог этого сделать, потому что для этого нужно было хотя бы встать. И в это самое мгновение снова течение вечности подхватило меня и понесло куда-то по волнам небытия и неясных снов, которые то ли мерещились мне, то ли я действительно их видел в фантастическом представлении. Все это длилось на фоне того, что я понимал, мне нужно встать, пойти и сделать это. Мне даже казалось, что я должен сделать это, хотя бы потому что мне этого и самому хотелось. И я даже уже собрался откинуть одеяло, встать и пойти сделать это. Но размягченное, несобранное для вставания тело нежилось и сопротивлялось. И мое сознание этому ленному состоянию  потворствовало, потому что покидать постель все еще было рано. Я вроде засыпал, просыпался, а время почти не двигалось. Я видел сны, но они казались с одной стороны мимолетными, а с другой стороны наполненными разными, путанными,  непонятными, короткими, глубокими  и загадочными вещами. Из небытия возникали лица каких-то незнакомых людей, проходили события, которые меня совсем не касались. И все-таки это не давало мне заснуть полноценно с отрывом от земного, твердого и существенного. Не давало погрузиться в неизвестность и отдыхать в ней, отрешаясь от всего, когда нега сна расслабляет и делает бесчувственным тело, когда ты весь в нем и вне его. И вдруг снова появилась все та же мысль воплощенная в новую форму: «Если не сделать этого сейчас, в эту самую минуту и в эту секунду, то этого можно уже никогда не сделать именно сейчас в эту самую минуту и в эту секунду». Почему-то эта мысль меня особенно кольнула и заставила оживленно пошевелиться. Я понял, что это действительно так. Если я сейчас, в эту минуту и секунду не встану и не сделаю этого, то именно в эту минуту и именно в эту секунду не сделаю этого никогда. Потом это будет все не то, а что-то другое. Совсем другое. Потому что я сам буду другой. Нельзя было откладывать то, что я захотел сделать сейчас же. Ни в коем случае нельзя. Я откинул одеяло, встал с сонным лицом, подошел к двери и открыл ее. Жена стояла в ночной рубашке перед зеркалом, повернула голову и посмотрела на меня.
- Я так боялась тебя разбудить. Вела себя очень тихо. С трех часов не сплю… Выспалась…
Я ей ничего не ответил. Подошел, обнял и поцеловал. Мы стояли и ничего друг другу не говорили, потому что говорить было ничего не нужно.