Погремушки

- Еще вот эта коробка и все. Это последняя. – Света передала коробку мужу и закрыла багажник. – Как-то странно это. Столько вещей! Я и не думала, что столько накопилось.
- А это что? – Саша кивнул на надпись на одной из коробок. – Самое-самое, не трогать! Ого! Это что-то особенное?
- Это Евины вещи, которые я отложила на память. Там ее первая распашонка, пинетки, которые ей твоя мама вязала тогда в больнице, помнишь? А еще погремушки и прочее такое. Вырастет – отдам ей. Или себе оставлю. Пока не решила. Я не хотела эту коробку отдавать на хранение, но боюсь, как бы не потерялась при переезде.
Саша кивнул и подхватил первые коробки. Подняв голову, он кивнул высунувшейся в окно теще. Ждет уже.
Маму Светы он уважал и иногда побаивался. С виду маленькая и хрупкая Наталья Петровна обладала несгибаемой волей и непробиваемым упрямством. После знакомства с ней Саша всерьез задумался, нужно ли так спешить со свадьбой. В Светку он влюбился мгновенно и, как оказалось, насовсем. Как можно не влюбиться в девушку, которая проезжая мимо, остановила машину, смерив взглядом карих, как любимый крепкий кофе, глаз, растерянного парня и спросила:
- Помочь?
А после нырнула под капот его старенькой машины и в два счета разобралась с проблемой, из-за которой он простоял на трассе битый час, опоздав везде, где только можно было. Сделка, на которую он так спешил, конечно, сорвалась, но как потом выяснилось, оно было и к лучшему. Саша еще долго потом называл Светку своим хранителем. Если бы сделка состоялась, то часть своего, и так не очень пока раскрученного, бизнеса он точно бы потерял, если не весь.
А в тот день он посмотрел на нее, на след от какой-то смазки, который остался на нежной щеке, по которой она провела, убирая непослушную прядь каштановых волос, мешавшую ей, на то, как она смущенно улыбается, глядя на него, стоявшего столбом, и понял – вот оно! И искать больше нечего.
А ведь он искал. Очень долго искал. Мама уже и терпение потеряла.
- Сын, я так никогда тебя не женю. А про внуков вообще молчу!
- Мам, я стараюсь. Но, ты же понимаешь? Я же не принцесса, которую за первого встречного, так?
- Да, уж, на принцессу ты точно не тянешь. Не та весовая категория. Башня не выдержит, а дракон сбежит. И вообще, я мальчика рожала, сын. В принцы тебя тоже не возьмут, но ведь не только королевские особы женятся-то, а? – Ирина Львовна жалобно смотрела на сына, а потом начинала смеяться и разговор сходил на нет.
После появления в их доме Светы, мама взялась за него всерьез.
- Сын! Это прекрасная девушка! Ты только вдумайся в то, что я говорю! Мне ведь ей свекровью быть. А она мне нравится. Вот, прямо от души нравится. И умная, и тактичная, и, явно, хорошо воспитанная. Девушка, которая знает, кто такой Караваджо и Сен-Санс, а еще умеет улыбаться моим несмешным шуткам, мне нравится сразу и безоговорочно.
- Мам, она еще и в технике разбирается.
- А детей хочет?
- Двух как минимум.
- Саша, надо брать! Пока не увели! Хотя, что-то мне подсказывает, вряд ли это возможно.
- Почему?
- Сынок, ну я же видела, как она на тебя смотрит.
- Как?
- Подрастешь – поймешь! Бабушкино кольцо в шкатулке, не трать время понапрасну!
Саша и не тратил. Свататься он явился к Светлане по всем правилам и сто раз потом об этом пожалел.
- Лучше бы мы сбежали и расписались втихаря.
- Ты что?! – Светка покатывалась со смеху. – Мама бы тебе этого никогда не простила. Тоже мне – джигит!
- Вах! Молчи, женщина! Не вышло бы из меня джигита.
- Почему?
- Я ее боюсь! А джигит не ведает страха!
- Кого? Маму?!
- Ага!
- Почему?
- А сама не понимаешь? Если она из меня вытрясла за полчаса всю информацию о моей семье, даже ту, которую я сам не знал, то это о чем-то говорит?
- Ага, говорит. О ее профессии.
- А кем она работала?
- Мама – следователь.
- Ой!
- Вот тебе и ой. Но, еще, она моя мама. И после того, как не стало папы, она нам с братом и за мать, и за отца, и за всех остальных родственников. У нас больше никого нет.
- Свет, а, Свет, а может уедем?
- Куда еще?
- А подальше. Купим квартиру или дом где-нибудь на другом конце страны. И будем приезжать в гости раз в год.
- Саша, ты себя слышишь? А твоя мама? Ты и ее готов бросить, лишь бы с моей рядом не жить?
- Нет, конечно. Глупые все это шутки. – Саша посерьезнел и обнял свою будущую жену. – И как же мы будем уживаться?
- А никак. Будем жить, Саш, а не уживаться. Но, знаешь, что?
- Что?
- Я бы на твоем месте серьезно подумала, надо ли тебе меня в жены брать.
- Почему еще?
- А у меня, говорят, характер мамин…
Свадьба, два года после нее, рождение дочери. И все это время Наталья Петровна коршуном реяла рядом. Саша давно перестал реагировать на шутки и анекдоты про тещу. Никакой анекдот не мог сравниться с тем, что происходило порой в их жизни благодаря Наталье Петровне.
- Дети! Я купила вам дачу! Ребенку нужен свежий воздух и все свое с грядки. Приступайте! Я проверю!
Светка стонала, но отказываться от такого подарка сил не нашла. Это означало испортить отношения с матерью и, заодно, с братом, Кириллом. Ведь тот на своей даче третий год подряд исправно сажал огурчики под бдительным контролем мамы. И жена его, Маша, не очень-то возражала.
- Мамочка, ну где я и где грядки? – Света перехватывала поудобнее спящую Еву и продолжала ругаться уже шепотом. – Если бы ты мне гараж купила – я бы поняла и спасибо сказала, а это что?
Участок был крошечный, а домик, стоявший на нем – еще меньше. Все было какое-то кукольное. Света понимала, что это все, что мама могла позволить себе на скопленные средства, но перспектива перебираться сюда с грудным ребенком, пусть даже и на лето, ее совсем не радовала.
- Мамочка, здесь даже воды нет на участке.
- Как нет? Вон, целая речка за забором.
- Мааам…
- Не мамкай! Ты лучше посмотри, как спит Ева. Мы уже час ругаемся, а она сопит. Дома двадцать раз уже проснулась бы!
Света смотрела на разрумянившуюся во сне дочь и вынуждена была признать – мать права. Ева с рождения очень чутко спала. Света намучилась, закрывая окна и выключая в доме всю технику, вплоть до холодильника. Лишь бы нигде не звякнуло, не брякнуло, не зашумело. Врач посоветовал было включать фоном телевизор или музыку, чтобы приучить ребенка к постороннему шуму, но после двух дней бесконечного ора и бессонницы у ребенка, Света плюнула на все советы и дальше делала так, как считала нужным. И вот нате вам! Где-то рядом, у соседей, работает газонокосилка, мама говорит в полный голос, да и сама Света в какой-то момент забылась, а Ева спит и просыпаться не собирается. Это стало решающим фактором, который принудил Свету все-таки оставить город и перебраться на дачу. Саша первые дни был в ужасе от того, что на работу теперь нужно было добираться больше часа, а помыться в крошечном домике было негде, но потом, неожиданно для себя, освоился и даже начал получать удовольствие от того, что, наконец-то, смог высыпаться по ночам, потому, что дочка теперь не плакала, просыпаясь каждые пару часов, а честно спала всю ночь напролет. А вечерние посиделки на крылечке со Светкой и вовсе привели его в полный восторг. Они так мало говорили в последнее время, все время чем-то занятые, что сейчас как будто впервые увидели друг друга и никак не могли наговориться. Так что, за бескомпромиссность тещи в этом вопросе, он был, пожалуй, даже благодарен.
После покупки дачи, Наталью Петровну Саша про себя называл не иначе, как «наш Бульдозер». Такая же мощная в своем желании устроить жизнь детей так, как считала нужным, она стала для всей их семьи этаким решающим фактором, который присутствовал всегда и везде. Надо отдать должное – ее упорство всегда касалось важных вещей и в отношения между детьми и их супругами она никогда не лезла.
- Разбирайтесь сами. Мое дело помочь, а остальное – не маленькие.
Она помогла Кириллу с квартирой, потом добилась квоты на лечение его старшего сына. Там, где нужны были свободные руки или присмотр за внуками – Наталья Петровна была всегда рядом и всегда готова.
Но, спустя какое-то время, Саша заметил, что с детьми своими, а точнее с их чувствами, Наталья Петровна считается не очень охотно.
- Кирилл, хватит! Убиваться по старым рисункам – верх глупости. Взрослый мужик, а все туда же! Да, я выбросила твои альбомы, но я же не знала, что они тебе нужны! Забрал бы сразу и хранил у себя.
Кирилл, который подрабатывал тем, что рисовал комиксы, ни на шутку расстроился, когда узнал, что мама выбросила все его первые рисунки. Освободив его прежнюю комнату, Наталья Петровна перевезла туда свою престарелую свекровь, которая болела и уже не могла сама за собой ухаживать. С ее сыном, своим первым мужем и отцом Кирилла, Наталья развелась почти сразу после рождения сына.
- Характерами не сошлись. Ругались страшно! И с бабушкой тоже. Сколько она мне нервов тогда попортила! Кто бы знал… Помощи ноль, зато претензий – не объедешь!
- Мама, зачем тогда? – Света, бросив застилать кровать для бабушки, удивленно смотрела на мать.
- Что?
- Зачем ты бабушку к себе взяла?
- А куда же ее? – Наталья возмущенно крутила пальцем у виска. – Совсем с ума посходили? Мне Кирилл тот же вопрос задал. Хотя только что отца похоронил и знает, что других родственников у нее нет. Она же одна совсем! Только в дом престарелых, а там она и месяца не протянет. Нет, дети дорогие, что-то я в вашем воспитании явно упустила.
Светлана, смешавшись, сворачивала разговор, а Саша восхищенно смотрел на тещу. Вот это женщина! Это же надо столько сердца иметь…
Когда спустя два года бабушки не стало, Наталья Петровна собрала всех и объявила:
- Квартиру бабушки будем продавать. Решайте, куда денете деньги. Мне ничего не нужно, все ваше.
Кирилл, посоветовавшись с женой, объявил, что они возьмут себе только третью часть.
- Нам на реабилитацию сына хватит, а Светке нужна квартира побольше. Хватит на голове друг у друга сидеть. Что это за жилье – студия? Ева подрастет, даже собственной комнаты не будет.
Наталья Петровна одобрительно кивнула, и, расцеловав сына и невестку, постановила:
- Ищем вариант для Светки! Саша, подключай свою мать, она в интернете разбирается лучше меня.
Общими усилиями квартира была найдена и скоро Саша со Светой стали готовиться к переезду. Коробки с вещами занимали уже всю прихожую, когда Светлана сказала:
- Детские вещи лучше отвезти к маме.
- Почему?
- А есть причина. Мы вчера с Машей разговаривали. Скоро третий будет у них, представляешь?
- Здорово! А мы никак на второго не решимся.
- Ну, Саш, погоди пока. Я только-только с Евой управляться научилась. Пусть подрастет хоть немножко, а там и за сыном сходим, а?
- Ты сказала! Я запомнил! – Саша отряхнул пыльные руки. – Это сколько ж барахла накопилось! И откуда что берется?!
Отвезя коробки с детскими вещами к Наталье Петровне, Света показала матери где что лежит.
- А вот эту поставь, пожалуйста, подальше, ладно? Чтобы не перепутать.
- А что там такого важного?
- Это первые вещи Евы. Игрушки кое-какие и прочее. То, что я хочу сохранить.
- Понятно. Хорошо, уберу. А эти?
- А в этих вещи для малыша, которые просила Маша. Я выбрала те, что и девочке, и мальчику подойдут. Они же пока не знают, кто у них будет.
Ремонт в новой квартире, потом переезд, затянулись надолго. Маша благополучно родила девочку, которую в честь бабушки назвали Натальей.
Заботы и хлопоты так затянули Светлану, что ей не хватало времени ни на что, кроме дома и ребенка. Как-то вечером она примостилась рядом с дочкой, играющей на полу в новой детской. Саша был в командировке, и Света ждала его с минуты на минуту. Телефон тихо звякнул и Света открыла присланное Машей сообщение. Оторопев, она смотрела на фотографию с племянницей и слезы невольно навернулись на глаза. Как же так? Ведь она просила…
Саша застал жену в слезах.
- Что такое, Светик? Что случилось?
- Саш, ну вот как она могла? Я же просила! Все рассказала! А она…
- Да кто?
- Мама! – Света сунула под нос мужу телефон.
С фотографии на него смотрела маленькая Наташка.
- Хорошее фото. А в чем трагедия-то, не пойму?
- Посмотри, что она в руках держит!
Саша снова глянул на фотографию и все понял. Погремушка, которую мусолила Наташка, была Евина. Из тех самых, которые лежали в заветной коробке. Эту погремушку привезла Еве его мать из поездки в Москву. Тогда Ирина Львовна никому ничего не сказав, уехала на обследование и последующую за ним операцию. Сыну, который сыпал вопросами, она сказала, что хочет немного отдохнуть и развеяться. Саша тогда не на шутку обиделся. Ведь Света должна была вот-вот родить, и он не понимал, почему для матери появление такой долгожданной внучки вдруг стало неважным. Ирина вернулась из Москвы уже после выписки и сразу же примчалась посмотреть на внучку.
- Вы простите меня, девочки, что я не была рядом. Но, теперь все хорошо, и мы еще много-много времени проведем вместе.
Ева теребила погремушку в виде сердечка, которую привезла ей бабушка.
- Ты мое сердце! Мое счастье родное! Только о тебе и думала, пока… Так хотела тебя увидеть, что справилась… – Ирина старалась держаться, глядя на внучку. Она так и не рассказала ни сыну, ни невестке, через что ей пришлось пройти. Да и зачем им это знать… Главное, что все в прошлом. А ее настоящее и будущее лежит сейчас у нее на руках.
Света ничего не спрашивала у Ирины, но догадалась, что операция была непростой и сил свекрови стоила немалых. Поэтому, Саше она устроила хороший нагоняй, чтобы не вздумал обижаться на мать, а сама постаралась дать возможность свекрови общаться с внучкой так, чтобы та поменьше напрягалась. Ирина с удовольствием гуляла с внучкой и помогала Свете иногда с готовкой.
- У меня такие котлеты не получаются. – Света разводила руками и все пыталась повторить кулинарный шедевр свекрови. Впрочем, без особого успеха.
- Если бы это был мотор чего-нибудь, ты бы с ним в два счета справилась. – Саша целовал жену.
- Я виновата, что папа меня чаще в гараж звал, чем мама на кухню?
- Конечно, нет! Мне твои котлеты нравятся не меньше, чем мамины.
- Льстец! Но, прогиб засчитан!
А сейчас Саша покрутил в руках телефон и обнял жену.
- Что ты так близко к сердцу принимаешь? Она ведь могла забыть или что-то напутать.
- Саша! Не могла! Ее ночью разбуди, она свое первое дело вспомнит постранично и со всеми доказательствами. Я ей даже звонить не хочу! Все равно ничего не поймет…
- Светка, ты неправа.
- Может быть. Но, я сейчас так злюсь, что, наверное, скоро искры полетят и зажигание сработает. Тогда пиши-пропало… Совсем разругаемся. Вот что мне теперь делать? Не отбирать же игрушку у ребенка… А эта погремушка… Ты же знаешь, что она значит…
- Знаю. – Саша помрачнел. Успокоить жену ему было нечем. А хуже всего, что послезавтра день рождения Натальи Петровны и все они соберутся у Кирилла на даче, чтобы отметить это событие. Как-никак юбилей. И что прикажете делать? Зная характер своей жены, он точно знал, что молчать она не сможет, даже если очень постарается. Решение пришло быстро. Надо не допустить этого, а уж как он это сделает – Свете лучше не знать.
Утром он первым делом поехал к теще.
- Саша? Что-то случилось? – Наталья встревоженно смотрела на зятя. – Что-то со Светой? Или с Евой?
Саша про себя отметил, что про дочь Наталья спросила первой и решил, что именно с этого и надо начинать.
- Со Светой. Нет! – он ругнулся про себя, увидев, как побледнела теща. – Она здорова, все нормально. Тут другое.
- Напугал! – Наталья перевела дыхание и кивнула Саше. – Заходи! Не на пороге же нам разговаривать.
Осторожно подбирая слова, Саша объяснил причину своего визита.
- Нашла из-за чего волну гнать! – Наталья рассержено заходила по кухне. – Да, я отдала Маше вещи Евы для ее девочки. Толку, что они будут в коробках лежать?
- А коробочку с Евиными зубами и ее первый локон вы тоже отдали?
- Зачем? – Наталья остановилась, удивленно глядя на зятя.
- А это то же самое для Светы. То, что она сложила в эту коробку, для нее неразрывно связано с нашей дочкой. Неужели у вас не осталось ни одной вещи, которая была бы связана с вашими детьми в таком возрасте. Самой-самой первой, памятной…
Наталья качнула было возмущенно головой, а потом вдруг замерла.
- Есть… Точнее, были. Медведи. Их отец Кирилла привез из какой-то командировки. Смешные такие. Один коричневый, а другой белый. Светка тогда еще совсем маленькая была. Она с этим медведем и спала, и ела, и купаться без него отказывалась. Через пару месяцев он стал почти такого же цвета, как и у Кирилла и чего я только не перепробовала, чтобы его отстирать…
- А куда они делись?
- Потерялись при переезде… Две коробки с детскими игрушками случайно забыли у подъезда, а когда вспомнили и вернулись, кто-то уже утащил… Светка тогда ревела, наверное, месяц, не меньше. Даже спать почти перестала. А замену мы, как не искали, найти не смогли…
Наталья замолчала, о чем-то размышляя, а потом потянулась к телефону.
- Надо позвонить Маше.
- Не надо. Я сам съезжу. Можно, я вас попрошу?
- О чем?
- Поговорите со Светой. Ей кажется, что…
- Мне наплевать на ее чувства?
Саша молча кивнул, не решившись повторить это вслух.
- Что ж, в чем-то она права. Я настолько привыкла действовать, не оглядываясь на сантименты, что и правда стала деревяшкой. Спасибо тебе, что приехал.
Саша распрощался с тещей и поехал к Маше. Там все прошло гораздо спокойнее и легче. Маша немного повозмущалась тому, что свекровь в очередной раз без оглядки решила все и за всех. А потом собрала все, что Наталья отдала ей из заветной коробки и они с Сашей выбрали те вещи, которые Света хотела оставить на память о младенчестве Евы.
- Все? – Маша сложила в пакет последнюю игрушку. – Держи! Повезло Светке!
- В чем это? – Кирилл глянул на жену, укачивая маленькую Наташку.
- А муж у нее хороший.
- А у тебя?
- А у меня еще лучше! Только вот ты не поехал бы погремушку своей дочки возвращать, потому, что я сентиментальная.
- Откуда ты знаешь? Может и поехал бы…
- Не-а. Ты у нас строг и суров. – Маша приняла у мужа тихонько посапывающую дочку.
Саша, который уже был в дверях, обернулся и спросил:
- А ты своего медведя помнишь? Которым в детстве играл.
Кирилл запнулся, собираясь сесть в кресло и замер:
- Откуда знаешь?
- Наталья Петровна рассказала.
- Я по этиму медведю скучал так, как больше ни по кому и никогда. – Кирилл улыбнулся. – Как друга потерял.
Саша подмигнул Маше:
- Поехал бы он за погремушкой. Точно тебе говорю!
А на следующий день Саша отобрал у жены Еву и легонько подтолкнул ее к качелям, которые стояли возле веранды на даче Кирилла:
- Иди! Мама с тобой поговорить хочет.
И глядя, как сидят, обнявшись и тихо о чем-то говоря, его грозная теща и любимая жена, он вдруг понял, что совершенно перестал бояться Наталью Петровну. А вот уважения к ней явно добавилось. Ведь только очень сильный человек способен признавать свои ошибки. И только очень сильная женщина в нужный момент может вспомнить, что ее ребенок – это все равно ребенок, сколько бы лет ему не было. И любая мелочь, любая обида – это путь к тому, чтобы твой ребенок заплакал. И появится кирпичик из той стены, что разделит тебя с ним. А потом еще один, и еще. Они будут копиться, пока эта стена не станет такой высокой, что разрушить ее уже не получится. А какая же мать позволит этому случиться?