Бабушка на час

- Петр Васильевич, простите, пожалуйста, но мне нужно уйти сегодня пораньше. Вы позволите? У меня ребенок заболел.
Маша положила на стол подготовленные документы и список встреч на следующий день. До конца рабочего времени еще час, но из детского сада звонили уже дважды, и она решила рискнуть отпроситься. В эту строительную компанию она устроилась не так давно и совершенно чудом, учитывая отсутствие опыта работы на должности секретаря и «внешних данных», которые были указаны в объявлении. Глядя на себя в зеркало перед собеседованием, Маша качала головой:
- Да уж. Этот пункт точно не про меня.
Старенький кардиган, который она так берегла, еще не потерял свой вид, а вот юбка оставляла желать лучшего. Ее шила еще мама, тщательно выбрав ткань и просидев над машинкой несколько дней, каждый раз собираясь с духом перед тем, как проложить новый шов.
- Будет не хуже, чем покупная.
- Мамочка, это же ручная работа! Конечно, не хуже. – Маша слегка кривила душой, но понимала, как важно услышать матери эти слова.
Лишних денег на обновки в их семье не водилось. Маша помнила то время, когда был жив отец и проблем с выбором нарядов у нее не было. Но, после его ухода все изменилось. На мамину зарплату медсестры особо было не разгуляться. Но, они как-то справлялись, пока не заболела бабушка. Со свекровью у Машиной матери, Лидии, отношения были, мягко говоря, натянутые.
- Лида! У тебя совершенно отсутствует понятие семейственности. Впрочем, с твоей родословной это неудивительно. Но, сейчас ты принадлежишь нашей семье, поэтому, будь добра, привыкай к тому, что члены этой семьи несут ответственность друг перед другом.
Маша была еще в том возрасте, когда не слишком понимала, о чем говорит бабушка. Звучало это красиво и весомо, но со временем она разобралась, что под этими словами не было ровным счетом ничего. Все должно было работать только в одну сторону. Лидия должна была ухаживать за свекровью, отдавая львиную долю своей зарплаты, а та лишь царственно принимала от невестки все данное, но не считала нужным ответить хоть чем в ответ. Бесконечные упреки и претензии сыпались на Лидию как из рога изобилия.
- Мама! Почему ты молчишь? Почему не ответишь? – Маша, которая стала старше, недоумевала, выслушав очередную порцию «наставлений» от бабушки в адрес матери. Лидия редко брала ее с собой, когда посещала свекровь, но та требовала приводить девочку и выбора иногда просто не оставалось.
- Потому, Машенька, что я знаю - она неправа. А еще я знаю, что она больной и очень одинокий человек. Кроме нас с тобой у нее почти никого не осталось. С сестрой она рассорилась, а племянники не хотят с ней иметь ничего общего. – Лидия аккуратно складывала проглаженное белье. – А еще… Я обещала твоему отцу, что не оставлю ее. Как я могу не сдержать обещания?
Маша злилась на бабушку, порываясь высказать все, что думает, но Лидия каждый раз мягко прерывала ее, с укоризной глядя на дочь.
- Зачем, Маша? Ты пойми, я не принимаю все это на свой счет. Пусть себе говорит. Главное, что я знаю – все сделано правильно и твоя бабушка ни в чем не нуждается.
- Она и так ни в чем не нуждалась бы! – бурчала себе под нос Маша, которая став старше уже хорошо понимала, что к чему в этом мире.
Теперь она знала, что ее бабушка вовсе не бедная родственница. Большая квартира, где жила она сама и еще одна, оставшаяся ей от матери, которая была сдана на длительный срок, хорошая пенсия и приличный счет в банке, оставшийся от деда. Все это помогало бабушке существовать в прежнем режиме, ни в чем себе не отказывая.
- Зачем она берет деньги у тебя, мама? Разве ей не хватает? – Маша возмущенно черкала в тетрадке, куда они с матерью заносили свои доходы и расходы.
- Маша! – Лидия возмущенно швыряла посудное полотенце на стол.
- Что, Маша?
- Перестань, пожалуйста. – Лидия снижала тон. – Не становись похожей…
- На кого? На кого, мама?
- Неважно! Будь похожа на себя! Не пускай в себя всю эту темень. Не нужна она тебе. И запомни! Все, что принадлежит бабушке, это только ее. Не наше. Никогда нашим не было и вряд ли будет. – Лидия тихонько ставила на стол вымытые чашки. Маша, видя, как мать это делает, затихала. Таким самообладанием она похвастаться не могла никогда. Но, каждая, аккуратно поставленная в ровный, словно по линейке, ряд, чашка, просто кричала о том, каких сил стоило Лидии сдержать себя. – Не думай об этом, не присваивай себе даже в мыслях. Иначе потом не справишься.
Маша поняла, что имела в виду мать, только, когда бабушки не стало. Конверт с завещанием и прощальным письмом лежал в ящике прикроватной тумбы. Открыв его и прочитав то, что там было написано, Лидия судорожно выдохнула, смяла тонкие листы и отшвырнула от себя.
- Идем!
- Куда? – Маша, ничего не понимая, смотрела на мать.
- Нам больше нечего здесь делать. Мой долг перед твоей бабушкой отдан в полном объеме.
Маша не стала тогда задавать матери лишних вопросов. Это уже позже она узнала, что бабушка все свое имущество разделила между племянниками. Что было написано в прощальном письме, Лидия ей так и не сказала. Обмолвилась лишь раз, когда Маша допекла-таки вопросами:
- Оставила им, потому, что они родные. Все, Мария, больше ни о чем не спрашивай! Эта грязь тебе не нужна. Пусть останется позади.
- Она сомневалась, что я ее внучка? – Маша все-таки не выдержала.
- Нет. – Лидия вздохнула и все-таки сказала. – Считала, что ты слишком похожа на меня и в тебе нет ничего от отца. Чужая кровь.
- А это так? – Маша закусила губу. – Я не похожа на папу?
- Маша! – Лидия устало опустила голову. – Ты похожа на отца как две капли воды. И даже не сколько внешне, сколько характером. Я не знала в своей жизни лучшего человека. Поэтому и говорю тебе снова, но в последний раз. Возьми от этой семьи только хорошее и забудь о плохом. Пусть останется там… Тебе не надо.
Маша предпочла не спорить больше. Маму она понимала не до конца, но видела, как для Лидии важно то, о чем она говорит.
Время шло. Маша окончила школу и поступила в университет. Тогда-то и была сшита пресловутая юбка. В ней Маша сдавала экзамены и ходила на занятия. В ней пришла потом работать на кафедру. В ней познакомилась с будущим отцом своего сына. Эта юбка была «счастливой». Поэтому, на собеседование Маша надела именно ее. Хотя особо больше было и нечего. Не в джинсах же идти?
В отделе кадров она сразу услышала смешки за спиной, но, вспомнив наставления Лиды, только выпрямила спину.
- Девушка, как же вы так? Без опыта работы, с маленьким ребенком? Где вы работали до этого?
- Преподавала в университете.
- А почему решили сменить сферу деятельности?
- Решила попробовать что-то новое. – Маша старалась держать себя в руках, но колени уже предательски дрожали. Похоже было на то, что и здесь ей откажут.
Но, почему-то этого не случилось. Начальник отдела кадров, задав еще несколько вопросов, предложила ей должность секретаря с испытательным сроком. Маша, конечно, не услышала уже, как обсуждали ее кандидатуру, когда дверь закрылась за ней.
- Галина Ильинична, зачем? Куда Петру Васильевичу эта клуша?
- А он умных баб любит. Вот и посмотрим, сложится ли с ней. И никакая она не клуша. Ее приодеть, да в порядок привести – фору даст вам всем. Так! Заняться нечем? Будем языки чесать или работать?
С начальником у Маши отношения сложились как-то сразу. Глядя, как она задумчиво листает инструкцию к кофейной машине, Петр Васильевич рассмеялся:
- Впервые вижу женщину, которая не жмет на все кнопки разом, пытаясь понять, как это работает, а читает инструкцию. Мы сработаемся!
Обязанности оказались не такими уж сложными. Начальник привык держать все под контролем, но со временем понял, что Маша обладает прекрасной памятью и редкой въедливостью, когда дело касалось работы. Она могла «достать из-под земли» любого человека, назначить встречу так, чтобы было удобно всем сторонам и отменить ее же таким образом, что все были благодарны за возможность переноса. Графики и расписания были составлены всегда вовремя. Единственное, за что можно было попенять Маше, так это за то, что она иногда отпрашивалась с работы из-за ребенка.
- Машенька, я все понимаю, но это уже входит в систему. Я так скоро совершенно без секретаря останусь. – Петр Васильевич откинулся в кресле и потер пальцами виски.
- Голова болит? Таблетку дать?
- Не надо. Сама пройдет. Спасибо! Идите, конечно. Ребенок – это ребенок. Но, я бы на вашем месте подумал о том, как решить этот вопрос. Я так понимаю, что в садик он у вас ходит и присмотр нужен только на время болезни? Есть же бабушки, няни, родственники в конце концов.
- У меня никого нет. – Маша сердито одернула новый пиджак.
- Совсем?
- Абсолютно. Мамы не стало, а больше родственников у меня нет.
- Печально. В таком случае – няня?
- Боюсь, что я пока не могу себе этого позволить. Но, обещаю, что поищу варианты решения. Простите, Петр Васильевич, вы правы. Это не ваша проблема, а моя.
Маша кивнула начальнику и вышла из кабинета. Настроения не было совершенно. В саду ждал Пашка с температурой, дома – обычные хлопоты. Хотелось взвыть от бессилия и одиночества. Почему все вот так? Почему так неправильно? Почему она одна?
Ответ на этот вопрос искать ей было не нужно. Она и так его знала. Как сказала когда-то мама:
- Не всем на пути встречаются только хорошие люди. Иногда бывает так, что за всю жизнь таких встреч будет раз-два и обчелся. Тем дороже они будут и тем важнее их не пропустить.
- А если совсем не будет?
- Так не бывает, Маша. Ты же математик, вот и подумай, какова вероятность того, что хороший человек тебе так и не встретится? То-то! – Лидия смеялась. – Не могут же все быть плохими? Правда? Да и, вообще, дочь… Плохих людей, вот таких, чтобы по-настоящему плохие были, мало. Это больные люди как правило. Остальные – это просто те, кто живет своими интересами. Слушает только себя, любит только себя, живет для себя. И осуждать их за это… Глупо, что ли… Мы все такие. Просто делаем это по-разному. Кто-то открытый эгоист, а кто-то – нет. Я очень хочу, чтобы тебе в жизни больше встречалось вторых.
Маша, вспоминая слова матери, в который раз жалела о том, что не послушала ее, когда встретила отца Пашки. Молодой, перспективный ученый, он был такой… горящий идеей… целеустремленный и амбициозный... То, чего не хватало самой Маше, в избытке было в Игоре. Только вот… Цели у них в жизни были разные. Маша хотела совместить семью и науку, а Игорь подобной возможности не видел. Он вообще мало думал о будущем. Зачем? Есть здесь и сейчас. И, когда ему предложили работу в зарубежном университете, он не раздумывая согласился, несмотря на то, что за неделю до этого сделала предложение Маше.
- Подождем пару лет, может чуть больше. Не проблема.
- Игорь… У меня нет времени ждать. У нас ребенок будет…
Маша видела, как изменился в лице Игорь и поняла, что точка в их отношения поставлена.
- А нужно вот сейчас это все? Отложить никак? – Игорь нервно ходил по комнате, не глядя на Машу.
- Никак. Не рассосется. Но, ты не волнуйся! – Маша встала и пошла к выходу. Взявшись за ручку двери, она повернулась к бывшему уже жениху. – Я все решу сама. Счастливого пути!
Больше они не виделись.
Пашка родился через месяц после того, как не стало Лидии. Сердечный приступ застал ее на работе. Вокруг было немало медиков, но помочь ей так и не смогли. Маша проводила мать запретив себе плакать.
- Потом! Прости мамочка, но потом. Родится Пашка и я поплачу, хорошо?
Но и потом на слезы времени у нее не осталось. Пашка родился слабеньким, болезненным. Нужно было заниматься ребенком и на свои переживания времени не осталось. Маша двигалась словно на автомате. Стирка, уборка, прогулка, кормление и так по кругу. Из университета она ушла, не вынеся шепотков за спиной и осуждающих взглядов.
- Прости, мам, слишком впечатлительной я оказалась. Но, не могу… - жаловалась она шепотом, чтобы не разбудить ребенка, глядя на фотографию Лиды. – Что я плохого сделала? Родила? Не женила на себе силком Игоря? Может и надо было настоять? Тогда не смотрели бы на меня косо… Но, ты точно сказала бы, что это глупо – обращать внимание на то, что за спиной. Сказала бы, что нужно идти вперед. Вот я и стараюсь, мам. Получается пока как-то не очень…
Как только подошла очередь, Маша отдала сына в сад. Первый год был самым сложным. Пашка без конца болел и Маша, понимая, что с таким графиком устроиться на хорошую работу не получится, перестала рассылать резюме. Устроившись неофициально уборщицей в салон красоты рядом с домом, она вечерами намывала там полы и думала о том, что когда-то придет время и ей можно будет подумать о другой работе.
Все эти воспоминания крутились по кругу, пока она ехала за сыном. Забрав Пашку, Маша зашла в аптеку, и поспешила домой. Открывая дверь в квартиру, она машинально поздоровалась с соседкой:
- Привет, Настя!
- Привет! Что, опять? – Настя кивнула на прижавшегося к матери Павлика.
- Ага. – Маша, наконец справилась с заедающим замком. – Скоро меня с работы выгонят. Это уже второй раз за месяц. Я думала, что уже можно выдохнуть, ведь полгода продержался!
- Да разве это срок? – Настя остановилась на ступеньках. – Моя год не болела, а потом каждый месяц в обязательном порядке стала мне выдавать температуру. Слушай, а чего ты няню не наймешь? Вроде, сейчас получше стала зарабатывать?
- Не настолько. – Маша вздохнула и подтолкнула сына. – Разувайся, малыш.
- Да уж, няни сейчас – это дорого. Только на нее и работать. Жаль, что бабушки у вас нет.
- Жаль. Ладно, Настена, пойду. – Маша шагнула в квартиру и всхлипнула.
Мама-мамочка, как же тебя не хватает…
Но, сидящий на полу Пашка быстро привел ее в чувство. Она уложила сына в кровать, напоила горячим чаем и задумалась. Надо что-то делать…
Тихий стук в дверь она услышала почти случайно. Павлик уснул, и она сидела на кухне, просматривая сайты с объявлениями и стараясь не шуметь. Удивляясь, почему пришедший не воспользовался звонком, Маша поспешила к двери.
- Здравствуй, Машенька!
На пороге стояла Клавдия Степановна, соседка, живущая в соседнем подъезде. Маша знала ее плохо. Так, здоровались.
- Здравствуйте! Что-то случилось? – Маша с удивлением смотрела на хрупкую старушку, что стояла перед ней.
- Да, можно и так сказать. В квартиру-то пригласишь или на пороге решать будем?
- Ой, простите! – Маша шагнула в сторону, пропуская незваную гостью.
Клавдия Степановна деловито протопала в квартиру и, разувшись, кивнула на дверь:
- Кухня там у тебя?
- Да…
- Пойдем. Нечего ребенка будить. Сон при этом деле – главное лекарство.
Маша, все еще ничего не понимая, последовала за соседкой. Клавдия Степановна присела у стола, сложила руки на коленях и внимательно посмотрела на Машу:
- Это тебе бабушка на час нужна?
- Что?! – Маша удивленно подняла брови.
- Бабушка на час. Чтобы с ребенком сидеть, когда нужно. Если болеет или еще что. – Клавдия Степановна терпеливо повторила и Маше вдруг послышались в ее голосе знакомые нотки. Так говорила мама, когда Маша не понимала ее с первого раза.
- Нужна. Очень нужна. Только, где взять ее, я не знаю.
- А не надо уже нигде брать. Я сама пришла. Возьмешь меня в няньки-то?
Маша замешкалась. Предложение было, конечно, очень своевременным, но она почти ничего не знала о соседке и доверить ей ребенка вот так сразу…
- Простите, а откуда вы узнали, что я ищу няню?
- Тоже мне, секрет! – Клавдия Степановна усмехнулась. – Настену сегодня видела. Она и сказала.
- Понятно… Клавдия Степановна, не поймите меня неправильно…
- Да не мнись ты. Спросить чего хочешь – так спрашивай. Ты же мне ребенка доверишь! Как без этого? Хочешь, спрашивай. А хочешь, я сама тебе про себя расскажу. А там и решишь, нужна тебе такая помощь, или нет.
Маша внимательно посмотрела на соседку и решительно шагнула к столу. Налив в чашку чай, она придвинула поближе к Клавдии Степановне вазочку с конфетами, и села напротив:
- Рассказывайте!
История соседки была простой и незамысловатой.
- Родилась я здесь, в этом городе. Мамка с папкой на заводе работали. Так что я – рабочий класс. Выросла, школу окончила и туда же, на завод. Там с мужем познакомилась. Замуж вышла, двух сынов родила. Подняли их, выучили, в люди вывели. Муж мой рано ушел, еще пятидесяти не было. Сыновья, как отслужили, сюда уж не вернулись. Устроили жизнь свою в других местах. Вот так я одна и осталась. Вроде и внуков мал-мала, а никому я не нужна. У меня ведь четверо, Машенька. Двое от одного сына, да двое от другого. Только я их вижу совсем редко. Помощь моя там не нужна была, у невесток матери рядом, а теперь дети уж и выросли. Вот и получилось, что детям порадоваться я не успела – работала, внуков нянчить не дали... А я на детишек во дворе смотрю и сердце ноет. Хоть бы одного поглядеть рядом. Как растет, как меняется. Про няню-то я и не думала. Это меня Настена надоумила. Я и решила, что за спрос в нос не бьют, чего ж не спросить? Глядишь, я тебе пригожусь, да и мне хорошо. Так как? Подумаешь? Дорого я не возьму. Ты только не спеши! – Клавдия Степановна жестом остановила Машу. – Подумай хорошенько. А завтра мне ответ дашь. Так оно вернее будет.
Маше не оставалось ничего другого, как кивнуть. Проводив соседку, она задумалась.
- Что скажешь, мам? Странно это как-то. Я только подумала, а тут же человек пришел. К добру ли?
Лидия молча смотрела на дочь с фотографии, а Маша думала. За столько лет жизнь научила ее не доверять с ходу никому и сейчас Маша боялась, ведь речь шла о Пашке. Проверяя сына, она не могла уснуть и думала всю ночь, а к утру решилась.
- Клавдия Степановна, здравствуйте! Я согласна.
Так началось их «сотрудничество». Именно так называла Клавдия работу у Маши.
- Мы с тобой сотрудники. Ты трудишься, и я тоже. И нам хорошо, когда мы вместе это делаем. Ты за ребенка спокойна, а я за прибавку к пенсии.
- А дети вам помогают?
- А как же! Только я не беру особо. Только, когда болела вот, разрешила. У них семьи, свои дети. Есть куда тратиться. А я пока, чай, с руками и ноги ходят. Сама заработаю.
Маша поначалу настороженно наблюдала, как Клавдия Степановна управляется с Павликом, а потом облегченно выдохнула. Ребенок потянулся к няне с самого первого дня.
- Что, болезный, худо тебе? – Клавдия Степановна пощупала лоб Павлика в первый день знакомства. – Ничего! Сейчас я тебе чайку с малинкой сделаю и сказку расскажу. Длинную, интересную. Ты под нее поспишь и все хвори твои как рукой снимет. Слушай меня – я знаю!
- А у меня нет малины… - Маша растерянно смотрела на Клавдию.
- Так я принесла. Когда тебе малину крутить, если голову поднять некогда? Все, иди на работу, мы тут дальше сами разберемся.
Через пару месяцев сын продемонстрировал Маше новые умения, и она от удивления открыла рот.
- Ему же только пять! А он уже читать научился! Клавдия Степановна…
- А что я? Просто ребенок у тебя умный больно. Он и в шашки хорошо играет, и в шахматы. Ты бы отдала его на кружок. Я водить буду.
Скоро Пашка уже вовсю играл в шахматы и плавал два раза в неделю в бассейне.
- Я бы никогда себе такого не смогла позволить. Это же все время! А когда мне? – Маша делилась новостями с Настей. – Не нарадуюсь! Спасибо тебе, Настена!
- Да мне-то за что? – отмахивалась Настя. – Вот подрастет моя Светка, я у тебя Клавдию переманю, так и знай.
Время шло, Павлик подрос и пошел в школу. Помощь Клавдии теперь нужна была все реже, но они с Машей настолько привыкли друг к другу, что уже не представляли, как раньше жили иначе.
- Машенька, мне кажется, вы засиделись на одном месте. – Петр Васильевич, просматривая очередные документы, поднял глаза на секретаря. – С вашим образованием, вы могли бы сделать совсем другую карьеру. Никогда не думали о том, чтобы сменить профессию? Вы ведь математик?
- Да. Нет, не думала. Меня все устраивает.
- А вот меня – нет. Мне нужны хорошие, ответственные специалисты. В вас все это есть. Вот и давайте-ка, фирма отправит вас на переобучение, а потом я подумаю, как использовать лучше ваши таланты.
Новая должность, новые возможности… Жизнь Маши менялась так стремительно, что она не всегда успевала даже решить – надо ли оно ей. Все складывалось к лучшему, и она перестала сопротивляться. Скоро стало легче финансово, Павлик подрос и Маша, наконец, вздохнула свободнее.
- Вот и ладно, Машенька, вот и хорошо! – Клавдия Степановна искренне радовалась за Машу.
Их отношения давно уже перешли за рамки «сотрудничества». И поэтому, когда Клавдия Степановна пропала, Маша всполошилась не на шутку.
- Настя, куда она могла деться? Ничего не сказала, не предупредила. Это ненормально!
- По больницам звонила?
- Да везде уже звонила. Заявление у меня не приняли. Я ей не родственница.
- А дети?
- Сказали, что ничего не знают. Приехать не могут. Как так, а? Ведь она им мама…
- Не знаю, Машунь. Но, одно понятно – на них рассчитывать не приходится.
- Делать-то что?
- Снова звонить и искать. А что остается?
Не надеясь на звонки, Маша принялась ездить по больницам.
- Кто вы ей? Как никто? А зачем тогда ищите? – слышала Маша каждый раз в ответ на свои вопросы.
Почти неделю она потратила на то, чтобы найти Клавдию и ее поиски увенчались успехом.
- Поступила без документов. В сознание пришла на вторые сутки. Ничего не помнит.
Маша смотрела на Клавдию Степановну, которая лежала на больничной койке такая маленькая, бледная и чувствовала, как сжимается сердце и стучит в висках.
- Почему не отвечали по телефону, что есть такая? Я бы раньше приехала! Что с ней? Что случилось?
- Попала под машину. Скорее всего кратковременная потеря памяти. А вы ей кто? – спохватился молодой дежурный врач.
- Дочь! Где кабинет заведующего отделением?
Через пару часов Клавдию Степановну перевели в другую палату, и Маша взяла ее за руки.
- Как чувствуете себя?
- А ты кто?
- Я - Маша. Ничего, все вспомним потом. А сейчас надо лечиться и отдыхать.
Звонки Маши сыновьям Клавдии ничего не дали. Приезжать они отказались, отговорившись каким-то делами.
- Ну и ладно! Сами справимся! – Маша хотела было сердито швырнуть трубку, но передумала. Аккуратно отложив в сторону телефон, она вздохнула. – Что ты там мамочка говорила про людей? О себе думают? Как же ты права была.
Клавдию выписали через неделю. Маша забрала ее из больницы и привезла домой.
- Пашка, Клавдия Степановна ничего не помнит. Поэтому зови ее, как всегда – бабушкой Клавой и постарайся, чтобы ей было все время спокойно. Понял? Врач сказал, что тогда может быть память к ней и вернется.
- Мам, а она у нас теперь жить будет?
- Да!
Серьезно кивнув, Пашка сказал:
- Это правильно.
Теперь настала его очередь присматривать за Клавдией Степановной. Он приходил из школы, разогревал обед и, уговорив Клавдию поесть, усаживался рядом с уроками:
- Я сейчас все сделаю, а потом мы будем с тобой в шашки играть. Хочешь?
Клавдия радостно кивала. Павлика она звала внуком, Машу – дочерью и та не считала нужным спорить. Какая разница, как зовет ее эта женщина? Главное, что она жива и почти здорова.
Сын Клавдии Степановны приехал спустя полгода.
Маша спешила в тот день с работы, потому, что у Павлика был день рождения. Захватив по дороге заказанный торт, она подходила к подъезду, когда ее окликнули. Высокий, смутно знакомый мужчина, махнув рукой, поспешил к ней от площадки, где стояли скамейки.
- Вы – Маша?
- Да.
- А я Алексей. Сын Клавдии Степановны.
- Здравствуйте! – пальцы Маши дрогнули, крепче сжав коробку.
- Я могу увидеть маму?
- Конечно. Почему вы спрашиваете? Давно пора!
- Да… я… - мужчина замялся и Маша внимательнее глянула на него.
- Не судите других по себе. Мне от вашей мамы ничего не нужно. Она очень меня выручила в свое время, была рядом все эти годы. Поэтому, то что я для нее делаю сейчас – просто благодарность.
- Вы меня неправильно поняли… - голос Алексея дрогнул, и Маша усмехнулась.
- Будем считать, что так. И еще. С мамой вы повидаетесь, конечно. И если хотите – оформляйте на себя ее квартиру и прочее, а вот ее саму я вам не отдам. Даже не просите.
- Почему? Я думал ее к себе забрать.
- Потому. Если бы действительно этого хотели, то приехали бы гораздо раньше. Тогда еще была надежда на то, что она восстановится.
- А теперь?
- А теперь ее почти нет. Слишком много времени прошло. Поэтому, не удивляйтесь, если она вас не узнает. Пойдемте.
Маша шагнула было к подъезду, но Алексей остановил ее.
- Простите…
- Не передо мной вам извиняться надо. И прощать мне вам тоже нечего. Постарайтесь не волновать ее, хорошо?
- Как скажете…
Павлик открыл дверь и восхищенно присвистнул:
- Какая коробочка!
- А тортик еще лучше! С днем рождения, сынок! – Маша расцеловала сына. – Познакомься, это Алексей…
- Иванович…
- Алексей Иванович. Сын Клавдии Степановны.
- Кто? – Павлик чуть не уронил коробку с тортом, но Маша остановила его жестом.
- Тише! Помнишь, что врач говорил?
- Ее нельзя волновать?
- Именно. Неси торт на кухню, я сейчас.
Клавдия Степановна сына не узнала. Алексей смотрел на мать и не узнавал ее. От бодрой, сильной еще женщины не осталось почти ничего. Легкая, хрупкая, как перышко, старушка, которая сидела в кресле, обложенная подушками, совершенно не была похожа на его маму.
- Она нас не вспомнит? – прощаясь с Машей спросил Алексей.
- Я не знаю. Врачи не дают никаких прогнозов. Одно я могу сказать точно. Ей спокойно у нас. Пусть так и будет. Не стоит ее никуда дергать.
- Я вижу… Вы разрешите нам навещать ее?
- Почему вы спрашиваете? Она же ваша мама! Приезжайте в любое время.
Распрощавшись с гостем, Маша грустно посмотрела ему в след. Что-то подсказывало ей, что появится он здесь нескоро, если вообще появится. Она сердито пожала плечами и закрыла дверь. Ну и пусть! Пусть все остается позади. А у них есть свое время, свое место и свои отношения.
- Пашка! Ставь чайник! Будем праздновать!
- Мам, а бабушке тортик можно?
- Нужно! Самый большой кусочек! Ей нужно… как она говорила раньше, когда тебя вареньем закармливала?
- Посластиться? – Пашка засмеялся.
- Точно! И нам не помешает! – Маша повернула ключ в замке и пошла следом за сыном на кухню.