Сказка про cолнечный камень и краски

Перед прочтением надо ознакомиться со «Сказкой про ночь ветров» http://proza.ru/2022/08/19/299

У деревеньки, что возле болотца, прошла ночь ветров… Присутствующие на ней много узнали удивительного, необычного.
Мастеровой ходил по дому из угла в угол. Домовой внимательно следил за ним. Наконец, он спросил его:
- Хозяин, что тебя беспокоит? О чём думаешь?
- Да, понимаешь, во время ночи ветров западный ветер сообщил мне про одного художника. Я сразу понял, что это Леонардо. И он экспериментировал с солнечным камнем, добавлял его в краски, которыми расписывал фрески в монастыре…Вот и думаю – как бы попробовать… Может, сложить во дворе стену, отштукатурить, а как высохнет – нанести краску с добавлением кюнташа. Посмотреть, что получится. Поможешь?
- Конечно, помогу. Но есть предложение получше, - ответил домовой, – вон не так давно Александр с друзьями какое большое дело сделали – местную церковь восстановили. Так туда, говорят, артель мастеров приехала, расписывать собираются.
- Точно? Что же ты молчал! – с укоризной сказал ему мастеровой.
- Да я сам только узнал… Я не пойду, а ты сходи, поговори с ними. Да, там в дальнем углу церковного двора лежат и две гранитные колонны, и несколько кусков стен от прошлой церкви. Посмотри на них повнимательнее.
- И что там? На что обратить внимание?
- Ну, про колонны ты уже знаешь, они абсолютно круглые и ровные. А вот на обломки стен –  посмотри. Там остатки красок…

Мастеровой быстро собрался и отправился на окраину деревеньки, где была восстановлена церковь. Сначала он пошёл в дальний угол церковного двора. Там, действительно, лежали две вросшие в землю гранитные колонны, длинные, ровные, абсолютно точно обработанные. Также, там лежало несколько кусков стен прежней церкви. На них кое-где сохранилась штукатурка и остатки росписей. Где-то краски были тусклыми, непонятного цвета. Но пара обломков привлекли внимание мастерового. Даже пролежав в земле долгое время, краска не утратила своей сочности и яркости. Будто горели огнём…
Церковь была открыта, но служба не шла. В церкви никого не было, царствовал только неповторимый запах горящих восковых свечей. Несколько икон были просто установлены на стульях, столах, расставленных вдоль стен. Алтарная часть была закрыта, там возводился большой иконостас. Росписей на стенах не было. Но в нескольких местах на них были намечены контуры святых, апостолов и евангелических сцен, подготовленных к росписи. Мастеровой ходил по пустой церкви, внимательно разглядывая не расписанные пока приделы, стены в них. Из-за закрытой части, там, где возводился иконостас, вышли четыре человека, один постарше, а трое помоложе. Тот, который постарше, обратился к мастеровому:
- Вам батюшку? Так его сегодня не будет. Проходите, помолитесь, а батюшка завтра будет. Ааа, это вы, Михал Иваныч!
- Вы меня знаете? – удивился мастеровой.
- Как же, как же. Наслышаны… Лучший мастер в округе. Да и для восстановления этой церкви свои труды приложили. Вон какую облицовку из белого камня сделали! Красота! С резьбой, как в домонгольские времена делали во Владимире и Юрьеве-Польском. И как вам удалось только так сделать! Одному, насколько слышал…
- Спасибо, я старался, - улыбнувшись, ответил мастеровой, - да я, собственно, к вам. Вы же церковь расписывать собираетесь?
- Да, нас пригласили. Вот, уже контуры наметили, - с удовольствием подтвердил старший мастер, - нас местный батюшка на труды призвал. Наши работы в северных областях узрел, благословил на работу. А что вы нас искали? Зачем?
- Да, видите ли… Есть у меня к вам предложение… Технического характера, - начал мастеровой. - Я знаю способ сделать краски живыми, горящими, вечными.
-  О чём это вы?
- Вот, смотрите, - сказал мастеровой и положил на стол три кусочка мутного белёсого камешка.
- И что это?
- Это кюнташ. Солнечный камень. Из Алтайских гор. Редкий, мало изученный. Добавлял я его при плавке железа при изготовлении мечей. Железо стало очень прочным, несокрушимым. Кюнташ и гранит помогает обрабатывать. Вон у вас в дальнем углу двора пара старых колонн лежат и остатки стен с краской… Видели? Прямо огнём горят. Так вот, в краску кюнташ добавляли. И вы добавьте. В Средневековье кое-кто так делал.
Старший мастер взял кусочки солнечного камня, долго внимательно их рассматривал, задумался, потом пару раз подбросил на руке и положил на место.
- Михал Иваныч… Вы человек известный, молва о ваших достижениях по всей области идёт. Но роспись церкви – это не только технический процесс. Это ещё и духовное начало. Если что не по канонам сделать, мало что вся работа насмарку, так мы ещё и почёт потеряем, и реноме. Нет. При всём к вам уважении – нет. Не могу вам пойти навстречу. Писать по канону будем, без всяких солнечных камней.
Расстроенный мастеровой понимающе кивнул головой, забрал камушки кюнташа со стола и, попрощавшись, вышел из церкви. Мастеровой и не обратил внимания, что один камушек выпал у него из руки и закатился под стол возле алтаря….
Прошло пару месяцев. Как-то вечером во двор к мастеровому вошёл юноша благообразного вида.
- Здравствуйте, Михаил Иванович, - тихо юноша поздоровался с мастеровым, который в этот момент работал над своим очередным изделием.
- Здравствуйте, - ответил мастеровой, вглядываясь в юношу, - а, это вы, мастера по росписи.
- Да, Михаил Иванович, вы к нам два месяца назад заходили, про солнечный камень говорили.
- Ну, было дело. Так ваш старший отказал, не по канону, говорил.
- Да, не по канону… Когда вы от нас уходили, вы маленький камушек уронили…
- Ааа, так я его там потерял, - улыбнулся мастеровой, - ну, заходи в дом, чаю попьём. У меня замечательное варенье есть и пироги.
Как только они вошли в дом, домовой шмыгнул за печку и весь разговор слушал оттуда.
- Значит, говоришь, кусочек кюнташа нашёл? Вернуть пришёл? Спасибо. Закончили работы? Уезжаете? Как звать-то тебя?
- Звать-то меня Семеоном. Да, солнечный камень я нашёл. Под стол закатился, у алтаря. Работы ещё не закончены, ещё долго писать будут. Только я уезжаю, свою часть работ здесь завершил. Меня обратно, в северные области переводят. В Артемьев монастырь. Только кюнташа у меня нет…
- Как нет, а где же он?
- Видите ли… Когда я кусочек нашёл, долго над вашими словами думал… Не нарушу ли канон? А что с краской будет? А как она ляжет?
- И?
- Так вот, я должен был здесь на стене рядом с иконостасом изобразить Святую Троицу. Знаете, сидят они за столом, чаша на столе. А Божественная Троица это абсолютное и непостижимое единство. Так вот, одеты они в хитоны и мантии, и сидят, вроде как, на ветру. И этот ветер развевает одеяния. Я Троицу так изобразил, что одежды их в некоторых местах касаются друг друга. Это я специально так изобразил, чтобы не отдельно сидели, а чтобы одежды соприкасались. Это должно подчеркнуть их абсолютное единство. Такое решение и старший одобрил, да и батюшка благословил. Начал я это всё выписывать, а мысли о солнечном камне меня не покидают. Думал, думал, ну и решился. Старшему и батюшке ничего не сказал. Истолок в порошок ваш солнечный камень, он же мягкий, несложно было сделать, да и добавил немного в краску, которыми соприкасающиеся хитоны и мантии писал. Да и в краску, которой жертвенную кровь в чаше писал, тоже этого порошка добавил.
Мастеровой, затаив дыхание, слушал Семеона.
- И что? Получилось?
- Получилось. Удивительно получилось. Этот камень точно божественного происхождения. Когда солнечный свет попадает на мою Троицу, время от времени по их одеждам едва заметная голубая искорка пробегает. Едва заметная, но пробегает, если внимательно наблюдать. Прямо по одеяниям. Я человек глубоко верующий и считаю, что этим самым их божественное триединство подтверждается. А самое интересное ночью, в полной темноте за Троицей наблюдать. Я несколько ночей так провёл. Молился. Вижу, искорка пробегает. А вот жертвенная кровь в чаше прямо тёмно-красным светит. И не знаю теперь, правильно ли я сделал.
Семеон замолчал, выжидательно глядя на мастерового, словно ища у него поддержки. Мастеровой тоже молчал, обдумывая сказанное и подбирая слова для ответа. Наконец, он ответил.
- Семеон… Думаю, ничего страшного ты не сделал. Всё новое всегда настораживает людей. Если бы люди не искали новые методы, новые материалы, мы бы до сих пор в пещерах бы жили. Ты провёл эксперимент. Технический. Канона ты не нарушил. Уверяю тебя, не ты первый солнечный камень в краску добавляешь. Может быть, именно поэтому некоторые картины старых мастеров яркие, будто вчера написаны? Давай так. Никому ничего не говори. Я тоже не скажу. Следить буду за твоей Троицей. Заметят ли люди? Как к этому относиться будут? Не осыплется ли краска?
А вот твоё художественное решение, что одежды должны соприкасаться – вообще находка. Как мне кажется, Троицу никто так не изображал ранее.
Семеон с благодарностью кивнул мастеровому. Вроде как, камень спал с его души. Попрощавшись, Семеон вышел через ворота двора.

Однако, через пару минут он вернулся.
- Михаил Иванович, а ещё солнечный камень есть?