Хроника трёх дней, или честно об Аргентине

                  

                             ЧЕТВЕРГ
                           ЧАСТЬ ПЯТАЯ
   Я восстанавливаю свои силы часа два. Потом иду в сад. Здесь мне делается грустно. Впервые за шестнадцать лет наш сад выглядит заброшенным, будто бы у него нет хозяина. Впервые этой весной я не смог посадить маленький огородик с огурцами, помидорами, щавелем… Дело было не в моей лености, а в резкой «просадке» здоровья, которое продолжает ухудшаться.
 Я осматриваю деревья авокадо ( в Аргентине их называют пальтами), пытаясь найти завязавшиеся плоды, ведь они совсем недавно закончили цвести. Ничего не вижу. Зато меня радуют томатные деревья (томарилло).  Среди гроздей белого цвета уже растут маленькие «помидорки», которые из -за их формы в России называют сливками. Поспеют эти «помидорки» к поздней осени и будут иметь красный цвет и вкус  похожий на киви.
  Огромный инжир клонит  свои ветви  к земле из-за обилия плодов. В декабре поспеют, так называемые, бревасы. Основной же урожай придётся на март. Вот тогда-то  каждый день  на верхушке инжира будут пировать стаи зелёных попугаев, объедая его плоды. С утра и до вечера будут слышаться громкие пронзительные вопли этих крикливых и суматошных птиц.
   А ещё на участке растут два кедра, множество каких-то пальм, огромные кусты алоэ, лавровые кустарники, молодые деревца лимона, кусты парагвайского и европейского жасмина...
Наш сад в этом году по праву может называться «Да здравствует хаос!»
  Стоит горячий воздух. Не качаются ветви на деревьях, не шевелятся даже листья.
На улице начала цвести липа. Её сладковатый запах смешивается с ароматом уже отцветающего жасмина,  разновидностей которого в округе растёт великое множество ( аргентинский, парагвайский, европейский, китайский) и создаёт невероятную гамму для обоняния. В эту эпоху мне кажется, что мы живём в лаборатории, где производят парфюмерную продукцию.
Открываю воду, беру шланг и начинаю поливать буйные заросли ночной фиалки.
Откуда появляется колибри, зависает над струёй воды, два раза быстро окунает в ней свой длинный клюв. Я замираю. Колибри, осмелев, ещё несколько раз клюёт струю воды. Улетает. В ветках инжира появляется пара орнеро ( орнеро — птица пекарь)  и наблюдают за мной. Это птицы, которые строят свои гнёзда из мокрой земли и глины в виде круглой  креольской печи, для выпечки хлеба. Они ждут, когда образуются лужицы воды.
Орнеро считается национальной птицей Аргентины. В 1985 году даже была выпущена монета достоинством  в половину сентаво с изображением  этой красивой и ловкой птицы-пекаря.
Вновь прилетает колибри. Я не шевелюсь. Жду до тех пор, пока птица не напьётся.
Великая засуха стоит в провинции Буэнос-Айрес. В первую очередь страдают животные.
Прилетают ещё птицы — пекари. На нижней ветке высокого кедра устраиваются дикие голуби.
Я бросаю шланг на землю. Пусть течет вода. Пусть птицы утолят свою жажду. Закрываю калитку в сад, чтобы собаки им не мешали.
- Бум! Бум! Бум! Бум! - доносится с соседней колокольни.
Это колокол призывает всех католиков на вечернюю мессу.
Я  долго любуюсь высоким кустом густо покрытым большими тёмно-красными розами. Это патагонская роза. Цветёт круглый год. Затем мой взгляд падает на два ряда колючей проволоки, протянутой  поверх забора.  Мне становится уже невыносимо грустно.
В 2005 году, когда мы с супругой в первый раз приехали в Алехандро Корн, это городишко нас очаровал.
Здесь не было высоких заборов, а во многих дворах они вообще отсутствовали. Окна домов не прятались за мощными решётками. В час дня улицы Алехандро Корн вымирали. Всё закрывалось на сиесту. Много зелени, абсолютно чистый воздух с ароматом эвкалиптов, растущих вокруг городка… Улыбки людей, неторопливый уклад жизни нас сразу же подкупили. Это был дальний пригород столицы, но отсюда уже начиналась настоящая Аргентина.
  Спокойствие, увы, длилось не очень долго. В 2014 году в Алехандро Корн проложили ещё одну железнодорожную электрифицированную ветку. Расписание электричек резко улучшилось. Вместо одного поезда каждые 48 минут, в Алехандро Корн стали ходить электрички каждые 24 минуты, а в часы пик — каждые 12 минут.
Это была настоящая революция для тех, кто пользовался услугами железнодорожного транспорта. Стало больше поездов. Сократилось время на дорогу на работу и с работы.
Люди были очень довольны и я в том числе.
Как-то утром, в вагоне электрички,  ко мне подсел мужчина лет сорока. Мы были знакомы, хотя я не знал его имени. В эпоху строительства нашего дома, он работал в магазине стройматериалов водителем грузовика и доставлял всё то, что  я там покупал.
- Как дела? - спросил он.
- Прекрасно! Поезда утром каждые двенадцать минут идут. Очень удобно! - поделился я с ним своей радостью.
- Это пока прекрасно, но скоро будет плохо, - ухмыльнулся мой собеседник.
- Это почему же? - не понял я.
- Как почему? Стало очень удобно добираться в столицу, значит в Алехандро Корн хлынет вся  преступная плесень из её ближайших пригородов. Начнётся воровство, захват свободных участков земли. Для всех вас закончится спокойная жизнь.
- Не может быть! - с сарказмом ответил я.
- Вот вспомнишь меня! Вспомнишь! Нам в Сан Висенте хотели железнодорожную ветку проложить, чтобы мы не делали пересадку в Алехандро Корн на автобусы. Мы возмутились и собрали десятки тысяч подписей под петицией об отказе от железной дороги. Нам цивилизация не нужна.
Я, разумеется, скептически отнёсся к словам этого человека. «Люди, которые живут в Сан Висенте, прекрасном и уютном городке, расположенном в 7 километрах от Алехандро Корн теряют больше сорока минут, чтобы добраться к себе домой на автобусе. И столько же времени, чтобы утром приехать на станцию. Каждый день как минимум полтора часа добавляется на поездку туда и обратно» - подумал я.
Прошло несколько месяцев, и на пустырях вокруг Алехандро  Корн, как грибы после дождя, стали появляться лачуги из жести, досок и фанеры. Среди них были и вполне приличные домики из полого кирпича.
За короткий срок наш городок уже находился в окружении виж бедноты.  Одна их них образовалась в десяти кварталах от нашего дома. На улицах появились сотни людей, которые по своему виду и поведению резко отличались от жителей Алехандро Корн.
Хуже того, начались массовые кражи. У нашего соседа, ночью, открыли ворота и выкатили два мотоцикла. В следующем квартале умудрились даже приникнуть в дом и похитить ценности.  Совсем рядом с нами, на улице Кордоба, преступники днём ворвались в шале бывшего городского депутата. Связали хозяев и вынесли  всю бытовую технику, вплоть, до холодильников.
Мы с женой приехали жить в далёкий Алехандро Корн, чтобы иметь персональную безопасность, которой  не было ни в столице, ни в её ближних пригородах. Увы, наша спокойная жизнь длилась совсем недолго, а «настоящая Аргентина» переместилась дальше в глубь пампасов.
   Теперь все жители нашего городка принялись возводить высокие заборы, а  сверху их натягивать колючую проволоку. Окна домов закрывались мощными решётками, устанавливались камеры наблюдения.
Преступная плесень с выгодой  для себя использовала блага цивилизации!
Я не хочу обвинять абсолютно всех жителей виж бедноты. Подавляющее большинство из них- это честные, но очень бедные люди, которые стараются выжить , хватаясь за любую работу. К сожалению среди них находится много криминального элемента.
Все, кто живёт на вижах бедноты называют вижерос. Это довольно обидное слово. В последнее время его вообще стали считать даже символом дискриминации этих людей , поэтому в средствах массовой информации принялись использовать нейтральный термин, который можно перевести на русский язык, как «человек живущий в районе с лишениями благ цивилизации».
Не нужно, также, думать, что все вижерос - это люди, находящиеся за чертой бедности. Это совсем не так. У меня много знакомых, проживающих на виже бедноты  Савалета, которая расположена в  столичном районе Барракас. Все они работают водителями грузовиков или рейсовых автобусов. Их жёны также не являются безработными. Все мои знакомые вижерос имеют новые автомобили не самых дешёвых марок. Свои отпуска они каждый год проводят с семьями на аргентинских  или бразильских курортах. У некоторых из них дети ходят в частные школы.
При этом они живут в домах, нагромождённых друг на друга, в которых нет канализации, улицы представляют из себя узкие  бесконечные проходы, по которым текут фекальные воды.
Вижерос не платят  ни за электричество, ни каких-либо налогов на недвижимость.
Правительство выплачивает многим из низ различные субсидии и пособия.
  Все мои знакомые вижерос в состоянии купить дома в пригороде, но не хотят этого делать. Они привыкли жить в столице и пользоваться её конфортом.
Говоря об этих людях, я всегда вспоминаю  Романа Хуана Риккельми - знаменитого игрока футбольного клуба Бока Хуниорс. Он уже будучи миллионером, продолжал жить на виже бедноты.
- Почему он это делал? - спросил я как-то у человека очень близко его знающего.
- Как почему? Ему так удобно! - ответил тот и посмотрел на меня, как на идиота.
Где в настоящее время проживает Роман Хуан Риккельми, являющийся одним из руководителей Бока Хуниорс, я не знаю.
  Столичная вижа бедноты, Савалета, если ехать в сторону Новой Помпеи по проспекту Ириарте, разделяется дорогой на две части. Слева - нагромождения ужасных строений, которые сверху похожи на осиные соты, прилепившиеся друг к другу, а справа это уже современный район с красивыми коттеджами, которые имеют все городские коммуникации. Это правительство Автономного города Буэнос Айрес проводит план урбанизации всех столичных виж. Люди, которые раньше обитали в сложных условиях, получают удобные квартиры абсолютно бесплатно… Можно порадоваться, конечно за них, но…
Многие вижерос, которые уже живут в этих коттеджах,  продают свои квартиры (  хотя по закону это запрещается) и возвращаются в неурбанизированную часть вижи бедноты.  Через некоторое время они вновь становятся в очередь на получение муниципального жилья.
Этот процесс длится бесконечно, поэтому столичное правительство не может успешно решить проблему по расселению вижерос.
  На проспекте Амансио Алькорта вижа  бедноты Савалета заканчивается и начинается вижа бедноты номер 21-24. Здесь суровые городские пейзажи потрясают любого, кто  впервые проезжает по этим местам.
На тротуарах валяются разодранные матрасы, лежат груды старых рваных одеял, заваливаются на бок шалаши из дырявых кусков брезента . Горят костры. Над огнём висят закопчённые чайники… И всюду виднеются тела людей. Они или спят, или едва шевелятся.
Здесь  обиталище настоящих отверженных, которым не нашлось места в строениях вижи бедноты.
Большинство из них наркоманы, употребляющие пако — наркотик для самых обездоленных.
Пако делают из отходов производства кокаина, так называемой базовой  пасты, крысиного яда и ацетона.
  Он является самым опасным наркотиком современности в Латинской Америке. Пако стоит очень дёшево и поэтому доступен для каждого желающего. Этот наркотик вызывает привыкание и  провоцирует быструю смерть. Наркоман употребляющий пако живёт не больше десяти месяцев. Последние недели его жизни ужасны. Он страдает круглые сутки от сильных конвульсий, практически ничего не ест.
Каждая вижа бедноты имеет своего лидера, шефа. Он окружён группой ближайших помощников, которые помогают ему решать все вопросы, возникающие на подотчётной этому боссу территории.
На вижах бедноты скрываются банды грабителей, преступники, находящиеся в розыске. Свободно орудуют наркоторговцы.
Для Диего Армандо Марадоны кокаин приобретали на столичных вижах бедноты.
В Автономном городе Буэнос-Айрес на сегодняшний день насчитывается 56 виж бедности. В них проживают около 350 000 человек.
В столичных пригородах насчитывается аж 624 вижи бедноты с населением в 1200 000 жителей.
Согласно официальной статистики за последние десять лет количество людей, проживающих в этих маргинальных поселениях увеличилось на 50 процентов.

  Солнце постепенно закатывается за густые кроны высоких кедров и авокадо.  Но воздух настолько раскалён, что наступающая ночь не сможет принести никакой прохлады. « Впервые в ноябре, весной, мы с утра до вечера держим в нашем доме кондиционеры включёнными. Климат меняется радикально и в худшую сторону. В Чили, например, уже семь лет свирепствует засуха. Что же будет с Аргентиной, экономика которой в значительной мере зависит от сельского хозяйства, если не будет обильных дождей? Скудный урожай, а как его следствие рост цен на продукты питания, стоимость которых и сейчас уже запредельная,» - размышляю я, направляясь  в дом.
Внутри прохладно. «Сидеть бы внутри, не выходя под сжигающие  солнечные лучи!» - мечтаю я и с сожалением вздыхаю.
  Наливаю себе в стакан холодный  ароматный компот из слив  и клубники, сваренный ещё вчера моей супругой и включаю телевизор.
По новостному каналу демонстрируют сюжет об убийстве Марии Марты Гарсия Белсунсе, которое произошло в 2002 году. Прошло двадцать лет, а убийца так и не найден.
Характерно также, что убитая принадлежала к классу богатых людей и  проживала в баррио серрадо ( так называют закрытые охраняемые посёлки) Кармель в Северной Зоне Большого Буэнос-Айреса.
Баррио серрадо — это другой социальный полюс в Аргентине. В закрытых посёлках, находящихся под вооружённой охраной, обитают миллионеры. За свои деньги они создали себе действительно райскую жизнь. Красивые особняки  с бассейнами располагаются среди  декоративных садов. Здесь нет заборов, решёток на окнах и охранной сигнализации. Вся территория баррио серрадо — это ухоженный парк. Здесь обязательно есть теннисные корты, поля для игры в гольф, клубы, искусственные  озёра, с пляжами из просеянного мелкого песка. Есть закрытые посёлки, где живут любители верховой езды. Их лошади содержатся там же в прекрасных конюшнях.
В дельте реки Парана расположены баррио серрадо с искусственными каналами.. У шикарных особняков пришвартованы  океанские яхты или    большие моторные катера.

Стемнело. Я возвращаюсь в сад, чтобы выключить воду.  Прохлады нет, но  сильно пахнет ночной фиалкой. «Завтра нужно собрать вещи в поездку,- думаю я. - Теоретически рейс не должен длиться больше двенадцати часов, но могут произойти непредвиденные обстоятельства, как уже не раз уже случалось,» - думаю я, любуясь красивым звёздным небом.
  Нахожу созвездие Южного Креста, долго смотрю на него, и тут же приходят воспоминания.

В 2017 году произошло неожиданное событие: владелец Potigian продал свою небольшую,  неплохо  в течение 80 лет функционировавшую  «империю».
Это событие повлекло ряд последствий. Новые владельцы, оставив фирме прежнее имя, начали её глубокую реорганизацию.
Первым делом они отказались от комплексной охраны, которую предоставляло агентство  частной безопасности  Grupo san Miguel.
Из сорока пяти её сотрудников, трудившихся в различных секторах Potigian, остались только пятнадцать. Среди них и я. Остальных перевели работать на другие объекты.
Количество рабочих часов у нас резко упало, что, естественно, сказалось и на заработках.
Тогда я официально объявил, что хочу работать только самый минимум, который обеспечивает мне отчисления в пенсионный фонд и обра сосиаль ( медицинское обслуживание для меня и моей жены).
Начальство с удовольствием пошло мне навстречу. Теперь я совершал только самый короткий рейс в Часкомус, который выезжал по пятницам. Иногда меня «вытаскивали из дому» ещё один раз в неделю для поездки по столице или её пригородам.
  Здесь хочу рассказать, что по аргентинскому законодательству за каждый проработанный год на одном и том же предприятии его сотрудник получает надбавку в один процент к своему базовому окладу.
Что  же касается отпусков то, имея стаж на одном рабочем месте до пяти лет, сотрудники имеют право только на четырнадцать дней отпуска. От пяти до десяти лет — двадцать один день отпуска.  От десяти до двадцати лет -  двадцать восемь дней. Проработав на одном месте свыше двадцати лет — сотрудники наслаждаются уже тридцатью пятью днями оплаченного отпуска.
Надо отметить, что отпускные дни — это календарные дни, учитывая  и выходные.
Если говорить о лицензиях по болезни, то здесь оплачиваются и выходные дни.
Это информация для тех, кому это возможно будет интересно. Надо также отметить, что зарплата каждого трудящегося в Аргентине состоит из базового оклада и кучи различных надбавок. Например: за своевременное прибытие к месту работы, за сверхурочный труд, за работу в ночное время и выходные дни. Также существуют такие интересные надбавки, как оплата проезда к месту работы, выделение денежных средств на питание сотруднику и т.д.
Но трудовой отпуск и лицензия по болезни оплачиваются только исходя из базового оклада.
По поводу зарплат. Эта информация для тех любопытных, кто хочет знать об Аргентине больше.
Зарплаты низкие, особенно в сравнении с курсом доллара. Кстати в стране существует три курса: стоимость доллара Центрального Банка Аргентины; стоимость доллара блю ( это «чёрный» доллар стихийного рынка); доллар «лики» — это доллар для покупки товаров за рубежом, приобретения авиабилетов на заграничные рейсы,  валютных расчётов между предприятиями и т.д.
  Ещё в прошлом году этих курсов было штук пять. Существовал доллар «зерно», «доллар соя», «доллар для туристов».
Зарплаты зависят не только от должности работающего, его квалификации, но в значительной мере от того в какой профсоюз он входит.
  Я употребил слово «входит» для того, чтобы облегчить объяснение. Работающий может не являться членом профсоюза, который курирует предприятие  или отрасль промышленности, но обязан выполнять все условия коллективного договора, подписанного между руководителями профсоюза и предпринимателями.
Например Агентство  Grupo San Miguel входит в профсоюз сотрудников частной охраны, а  фирма Prosegur (инкассация) курируется профсоюзом водителей грузовиков. Вооружённые охранники Grupo San Miguel  зарабатывают процентов на 80 меньше, чем вооружённые охранники фирмы Prosegur.

Почему такая разница? Потому что профсоюз водителей грузовиков, которым управляет клан Можано уже больше тридцати лет, является самым организованным и авторитетным в стране.
Профсоюз же сотрудников частной охраны не пользуется особым влиянием.

В таких крупных предприятиях, как Potigian, служащие, выполняющую одну и ту же работу, имеют значительную разницу в зарплатах.
В этом предприятии служащие, складывающие в ящики заказы, относятся к профсоюзу работников коммерции. Служащие, укладывающие эти ящики на поддоны входят  уже в профсоюз водителей грузовиков. Водитель погрузчика, отвозящий гружённые поддоны  непосредственно в  фуру или  на погрузочную рампу, входит в другой профсоюз.
  Уборщики и уборщицы принадлежат профсоюзу персонала наведения чистоты.
Охранники входят в профсоюз сотрудников частной охраны. Экспедиторы и грузчики входят в профсоюз водителей грузовиков.
Так что  материальное благополучие работника напрямую зависит от профсоюза, который его курирует.
Из-за постоянного кризиса и  стабильного экономического спада найти работу с приличной зарплатой очень тяжело.
  Как-то я прочитал в комментарии одного из многочисленных блогов об Аргентине, в Ютубе,  замечание одного самоуверенного и всё знающего человека:»Надеюсь, что для того, чтобы подметать улицы в Буэнос-Айресе найдётся тысячи вакансии!»
  Должен его огорчить.  Работать «баррендеро» - подметальщиком столичных улиц является одной из самых престижных рабочих должностей для людей со средним образованием. Баррендерос входят в профсоюз водителей грузовиков. Они подметают узкую полосу асфальта проезжей части шириной не  более 50 сантиметров вдоль тротуара. В дождь они не работают. В жаркие дни, когда температура выше 35 градусов тоже не работают.
Зарплата подметальщика улиц примерная такая же, как и у водителей -дальнобойщиков.
Когда баррендерос заканчивают свой трудовой день, то они ,почему-то не переодеваясь, в своей рабочей одежде, садятся за руль своих новеньких автомобилей дорогих марок и едут домой. 
  Кандидаты в подметальшики должны являться родственниками тех, кто трудится много лет на этой работе, иметь полное среднее образование и хорошее здоровье. Кандидат может ждать получения своей должности много много лет.
Это я рассказал о столичных баррендерос. Те же, кто выполняет такую же работу в провинции являются, как правило, муниципальными служащими. Их зарплата зависит от  возможностей бюджета каждого муниципалитета.
Новые владельцы Potigian перенесли основные склады, из которых выезжают грузовики в рейсы по всей Аргентине в  столичный район Барракас, на улицу Савалета.
Вижа бедноты Савалета находится от складов в двух кварталах. Это соседство стало очень неприятным для всех сотрудников предприятия, но особенно для охранников.
  Теперь мимо него по тротуару проходят сотни вижерос. Ночью, кто-то из них, пытается перемахнуть через забор  с целью проникнуть в какой-нибудь цех и что-нибудь украсть. Когда их гонят охранники, то вижерос кидают в них камнями и оскорбляют нецензурной бранью.
  Были попытки ограбить работников Potigian, на улице,  после окончания смены.
Вижерос наплевать, что в полутора кварталах находится комиссария ( Отдел внутренних дел).
 
На улице чёрная ночь с липким горячим воздухом. Нет ветерка… Ветки деревьев  не шевелятся. В саду кричит ночная птица…
  В спальне  едва слышно шумит кондиционер. Я уже в постели. С огромным наслаждением читаю  «Из дневников И.А. Бунина» и незаметно для себя засыпаю.