Нос трудного подростка Варвары Сидоровой

Глава 11. Императрица Евгения

Голос, которым Женя это сказала, был полон тоски, а взгляд как у Царевны-лягушки, мимо которой шли вереницей равнодушные царевичи. Шли и даже стрелу из колчана не вынимали.
– Да-да-да, – спохватилась Варвара, – не волнуйся. Я про тебя не забыла, я всё помню. Про имя твоё… э-э…подозрительное, про жжение-раздражение. Случай у тебя такой нетипичный, но что-нибудь придумаем.
Женя печально усмехнулась.
– Я, конечно, тоже могу повторять «Я просто расту…» и так далее, но я и так себе нравлюсь. Особенно когда на арфе играю.
Она перебросила косу на другое плечо. Туго переплетённые волосы блеснули, и за окном немедленно снова включилась золотая осень.
– Да-да, когда играешь, от тебя вообще глаз не отвести.
Варвара пыталась выиграть время. Не хотелось признаваться, что про Женины трудности она вот именно забыла.
– Вы с арфой очень друг другу подходите. Ты когда косой голову обматываешь, настоящая корона получается. И у арфы твоей спереди корона, я на концерте заметила. Ну, и платье у тебя, конечно, классное.
– Платье, да… Но как подумаю, что меня на сцене будут по имени объявлять, так уже сейчас противно. Не знаю, как я после этого играть смогу.
Это ж надо, как у неё далеко зашло, подумала Варвара, и сама почувствовала вдруг раздражение.
Варваре очень нравилась Женя. Дружили они, конечно, не так, как с Алиной. Алина, та настоящая лучшая подруга. С ней и поругаться можно, и помириться, и всё-всё ей рассказать – а с Женей так нельзя. Она отдельная. У неё, может, и вообще нет никакой лучшей подруги, даже в музыкальной школе. Зато Женя была образцом, и этой своей ненавязчивой образцовостью нравилась Варваре очень. И никак поэтому у Варвары не складывалось, что такая царевна будет переживать из-за собственного имени. Играть она не сможет! Ну смешно, честное слово! Вот облысела бы…
Она скептически покачала головой.
– Неужели это может так мешать?
Мысленно произнесла, прямо как ведущая концерта: «Выступает Женя Китайгородская!» Нормально. Чего тут такого?
Произнесла мысленно, но Женя всё равно будто услышала.
У неё задрожали губы.
– Ты не понимаешь, как это звучит. У тебя… нет музыкального слуха.
Варвара от незаслуженного упрёка только закатила глаза. Пусть она не ходит в музыкальную школу, но поёт-то не хуже других! Однако обижаться было бессмысленно. Такая уж у неё сегодня образовалась планида, ни на кого не обижаться и всех спасать. «Планида», с некоторым даже удовольствием повторила она про себя звучное книжное слово, которое означало: хочешь не хочешь, а придётся делать что надо.
– Ладно, допустим, нет у меня слуха. А «Евгения» как тебе на слух?
– Евгения?
– Ну да. Тебя же зовут Евгения.
Такая простая мысль почему-то не приходила Жене в голову. Евгения… Это звучало, конечно, лучше, намного лучше… но чтобы перестать чувствовать себя несчастной, ей требовалось что-то посерьёзнее.
– … и называть так в музыкальной школе меня не будут. У нас так не принято.
Да и в обычной школе тоже не будут, добавила Варвара, и опять мысленно.
– И потом – вдруг папа всё-таки хотел мальчика? – продолжала Женя.
– Ну с чего ты так решила? А дедушка что, тоже мальчика хотел? Раз мама у тебя Валерия.
– Нет, маму зовут Лера! Ой… Валерия, значит. Неужели и дедушка?.. И мама, бедная, так же переживала?
– Да подожди ты волноваться за маму, давай проверим всех. Как зовут папу?
– Виктор… – пробормотала Женя.
– Виктор! Прекрасно! – Варвара расхохоталась. – Ну что? Будем подозревать, что его мама, то есть твоя бабушка, хотела девочку? Викторию?
– Варя! Мою бабушку зовут… Александра!
Потрясённая Женя схватилась за голову.
– Всё! – решительно сказала Варвара. – По этому поводу переживать нечего. Хватит придумывать, кто там чего хотел. Это у вас семейная традиция, понятно? У тебя отличное имя, а «Евгения» так вообще класс. Сейчас посмотрим, кстати, что оно означает…
Ответ нашёлся быстро, и какой! «Благородная» – вот что означало имя «Евгения». Варвара искоса взглянула на царевну. Что ж, неудивительно. Значение своего имени Варвара смотреть не стала. Подозревала, что результат окажется не таким возвышенным.
– Но всё-таки Евгенией меня будут называть не скоро.
– Да, не завтра, но будут, не волнуйся.
Евгения, Евгения… Что-то слышала она про какую-то Евгению. Причём в школе.
– Подожди-ка. Я сейчас.
Женя осталась одна. Взглянула в окно – солнце прощальными лучами ещё раскрашивало дома и деревья, но скоро вечер. Она рассеянно потёрла руки, сжала и разжала кулаки. Да, она ведь ещё не занималась сегодня! Вот откуда это странное ощущение в пальцах. Они хотят к струнам, к звукам, к музыке…
 – Евгения Мария Игнасия Аугустина Палафокс де Гусман Портокарреро и Киркпатрик де Платанаса де Монтихо де Теба! – раздался торжествующий голос Варвары. Она, правда запиналась на каждом втором слове, но всё же смогла произнести эту цепочку имён до конца.
– Что это? – спросила ошарашенная Женя.
– Не помнишь? Императрица такая. На французском рассказывали.
– Я с вами на французский не хожу, у меня в это время специальность.
– А, ну да… У нас Алла Муратовна любит что-нибудь интересное к учебнику добавить. Так вот, это полное имя французской императрицы Евгении. Ничего так имечко, скажи?
– Да, длинное. А зачем нам сейчас эта императрица?
– Затем, что она была а) Евгения и б) красавица. Самая красивая женщина Франции. И к тому же, – Варвара сделала эффектную паузу и помахала тетрадкой по французскому, – блондинка!  Как ты.
Ничего не отразилось на Женином лице. Но Варвару это нисколько не смутило. Она продолжила вкрадчиво:
– И эта Евгения де Монтихо для француженок была образцом.
– Чистейшей прелести? Чистейший образец? Как у Пушкина?
– Ну да, что-то в этом роде. Все хотели быть на неё похожими, и прикинь, стали перекрашиваться в блондинок. Вся Франция! Представляешь, как она им нравилась?
– Ну и что? Ну нравилась она француженкам, но мне-то ты зачем всё это рассказываешь?
– А затем, что по-французски её имя знаешь, как звучит? Эжени! То есть, Женя! Все французские женщины только и говорили: Эжени! Эжени! Хочу быть блондинкой, как Эжени! И не было у них ни жжения, ни раздражения, ни головокружения – все шли и осветляли волосы!
– Эжени… – растерянно пролепетала Женя. – Не может быть. Неужели все мечтали стать блондинками?
– Все! Кроме новорождённых. Там темноволосых вообще не осталось. Все хотели быть, как Эжени. И которые с музыкальным слухом, тоже шли перекрашиваться.
Вставила всё-таки шпилечку царевне-лягушке. Планида планидой, но некоторым надо же и меру знать.
А могла и не вставлять – Женя была ослеплена развернувшимися новыми горизонтами и ничего лишнего не слышала. Императрица Эжени! Вся Франция! Это вам не вся средняя школа, даже если брать вместе с музыкальной.
– Вот, смотри картинку – это она, Эжени. Похожа на тебя, между прочим. Ты даже лучше. Ну, я не знаю, Женька – ты и так красавица, ещё и имя, как у императрицы – да на тебе любой император женится!
– Да что вы с Алиной заладили! – всплеснула Женя своей музыкальной рукой. – Нет, подожди… Ты сказала – жени-тся?
Всё-таки про необходимость мужа стоило ещё подумать.
– Жени-тся, женится – подтвердила Варвара. – Потому что другую такую Женю не найти. А станешь гениальной арфисткой, будут объявлять тебя «Ев-гения! Евгения Китайгородская»! На гастроли во Францию поедешь, будешь «Эжени Китайгородская»!
В том, что французы смогут произнести эту фамилию правильно, Варвара уверена не была, но какая разница! Главное, что у императрицы Китайгородской тоска из глаз исчезла совершенно. Наоборот! Взор её заблистал, щёки зарделись, стан горделиво выпрямился.
Короче, сбросила с себя лягушечью кожу. 
– Эжени! – сказала она с французским акцентом. – Мне это нравится, Варь, честно.
И счастливый смех её рассыпался по кухне.
– Ты, главное, не прислушивайся больше к тому, что там где говорят. А то ляпнет дурак какой-нибудь…
– Да, да, я помню твою правильную формулу! Я расту, и мне это нравится. Мне всё в себе нравится! Особенно теперь.
– Вот именно – всё! – уверенно сказала Варвара, и сама контрольно улыбнулась микроволновке.
Микроволновка не подкачала.
Женя вдруг заторопилась.
– Слушай, ты извини, но мне заниматься надо. Не обидишься, если я побегу?
– Ну какие тут обиды? Давай, давай. Готовься к гастролям во Франции.
У двери Царевна-Лебедь обернулась.
– Если бы не ты, Варь… Спасибо.
Темноватая прихожая осветилась светом двух улыбок.
«Правильно я не стала говорить ей про уменьшительное от Эжени. Вот французы придумали – Жеже! «Жеже» звучит как раз не очень. На жижу похоже болотную», – подумала Варвара, закрывая за Женей дверь.
Глава 12. Подслушанный разговор

Сил не было никаких. Совсем никаких. Как после физкультуры. Физрук у них человек серьёзный, к работе относится ответственно. В этом году вот затеял готовить ребят к сдаче норм ГТО, и все в их классе сошлись на том, что после такой подготовки можно будет не то что нормы эти сдать, а без отбора в олимпийскую сборную пройти. Из спортзала выходили красные, распаренные, обессиленные, но в то же время и страшно довольные своими достижениями. Примерно так чувствовала себя сейчас и Варвара. Она упала в подушки, как падает марафонец на финише...

Продолжение следует