Без названия

Она уехала рано утром. Просто проснулся двор, а ее нет. Конечно, сама она не могла вот так вот незаметно улизнуть. Но, как мы не заметили приготовления ее родителей к отъезду? Это было невероятно! Мы с раннего утра собирались во дворе и до поздней ночи решали свои проблемы. Это только родителям казалось, что мы играли, дрались и кричали. Это только они, уже выросшие и уже не посвященные, думали, что мы, дети, живем с ними в одном мире. Просто у них закрылись глаза детства. Они ослепли взрослостью.
А она уехала. Да и что с того? Просто во дворе стало скучно. Во-первых, никто не ответил на наш вопль о кикиморе болотной, которой давно пора проснуться. Никто не вылез своим заспанным и недовольным лицом в окошко третьего этажа и не прокричал в ответ, что мы и сами таковыми являемся. Это было удивительно, но еще не невероятно.
Во-вторых, когда наша сорви-голова залезла по железной лестнице и бросила камень ей в форточку, никто не прокричал мужским басом о жесткости нашего двора и у нас не оказалось повода для перебранки, столь долго веселившей нас почти каждое утро. Ритуал был нарушен и наше удивление переросло в возмущение. Но день только начинался, а проказ для смеха было еще пруд-пруди.
Позвав вундеркинда с соседнего подъезда мы уговорили его написать письмо страшилку и положив его в почтовый ящик стали ждать, когда она спустится за утренними газетами. Ее не было. Половина наших ушла домой, а самые упертые взобравшись на забор остались в ожидании, что шоу еще состоится.
Я часто наблюдала как веселились все поджидая ее из булочной или школы и с воплем "Бей краснокожих!" неслись за ней.
Солнце грело нам макушки, а заветное окно третьего этажа оставалось мертво. Говорить было нечего. Тогда мы стали спорить какие у нее глаза. Серые? Карие? Зеленые? Странно, что прожив вместе 5 лет мы так и не вспомнили, а ведь ее не было с нами всего пол дня. На обед позвали всех, а я осталась во дворе ее сторожить. Мои предки свалили на дачу и дома можно было не появляться. Половина наших придурков видя из окна, что я скучаю даже не вышли поддержать меня в ожиданиях. Сидеть было утомительно, но принцип есть принцип. И потом, кого же мы будем дразнить рыжухой, ведьмой и лисой? Может они просто решили не выходить сегодня из дома?
Ее примерный папаша и вечно "правильноговорящая" мамочка наверно решили не пускать ее к нам. "Ах! Ваша дочка наверно не хотела толкать мою девочку. Надеюсь, что она сожалеет" - говорила она моей маман. Вот мне тогда влетело! Просто отодрали по первое число! Я ей это припомнила на речке. Долго же она искала свое барахло. И как смеялись все, когда она прикрывшись лопухами кралась по двору.
Ну, что так долго ее нет? Комары уже кусают. А глаза у нее были васильковые, я это точно знаю. Однажды, когда мы таскали яблоки, эта дура влезла за нами. Вся удача ушла и меня поймал Михайлыч. От этого чапаевца жди трепки. Тогда то она и вылезла из укрытия. "Дядечка, не трогайте нас. Мы немножко взяли. Хотите, мы вам поможем за яблочки?" Михайлыч опешил от такого оборота и выпустил меня. А я как дура стояла и смотрела на ее умоляющий взгляд. Да, глаза у нее васильковые. Только я это никому не скажу. Это моя тайна. Я даже после того вечера стала бить то ее в пол силы и только для всеобщего веселья.А она так с тех пор и не смотрела на меня. Опустит глаза как корова жующая траву и стоит в ожидании окончания тумаков.
-Эй! Эй! А чё это вы в 23 идете? Там сегодня нет никого. Они наверно на даче!
-Да нет, Кортневы уехали, а нам надо опись сделать.
-Скоро всех жидов из Москвы повывозят, а то приличным людЯм и поселиться негде.
-Собакам собачья. Все беды от доХтуров. Этот то вечно с чемоданчиком ходЫл, вражИна, добреньким прикидывался.

*харчок*

*мат*

Мне надо закрыть рот. Мне надо что-то сделать со своими мозгами, что бы они перестали понимать то, что произошло сегодня и чего уже не исправить. Мне надо перестать плакать, что бы никто не узнал, как больно мне, что я уже никогда не увижу васильковых глаз рыжеволосой девчонки и никогда не прокричу "Еврейский нос - на троих рос, а одной достался!".