Теософия

 - Ну, посиди немного у них, нам надо уйти, - уговаривал папа пятилетнего сына, - потерпи.
 - Они старые и неинтересные, а дядя Ваня - злой! - ответил тот.
 - Ну! Я сказал!
 - А что я у них буду делать?
 - Книжки читать.
 - Да две книжки у них всего!
 - С собой возьмешь.
Так ведь и пришлось идти! “Они”, хозяева квартиры, которую снимала семья мальчика, были действительно старыми. Тетя Наташа была уже так стара, что почти постоянно сидела или лежала и окружала себя разнообразными предметами, которые помогали ей делать движения, без них почти невозможные. Например, у нее были три палки-чесалки, которые она держала в уксусе, и одной из которых она позволила ему почесаться. Стоя, она была похожа на серп, поставленный на ручку, и опиралась на палку, набранную  из оргстекла, которую сделал ей папа. Самым интересным в дяде Ване был набор его инструментов, которыми он вырезал наличники на окна. Нет, с этими людьми не о чем разговаривать! К тому же они набожны до того, что лишнее слово в разговоре - болтовня и гордыня, “черт” - богохульство; ногой дергать, качаться на стуле - все от черта и страшно запрещено. Нет! Нет! Нет! Нет! - а ведь придется  сейчас идти к ним и терпеть!
 - Тетя Наташа!! - позвал папа, вводя мальчика в комнату, - посидит у вас?
 - Ну’ что‘, - шуметь не будет - посидит, - прошептала-пропела старческим голоском тетя Наташа.
 - Да нет, книжку будет читать!
 - Какую книжку - то?
Да вот, папа! Не с каждой книжкой придешь!
 - Сказку.
 - Сказки - от беса, пусть так сидит.
 - Христианская сказка.
 - Господи, что говоришь - то... дай-ка посмотреть...
 - Христиан, - вполовину по складам прочитала она второе слово на странице, - ладно, пусть читает.
 Он подошел к столу у окошка, сел, открыл книжку и начал читать.
Читал он еще очень медленно, так же, как бабушка Наташа, и уже через десять минут его правая нога начала дергаться от нетерпения. Он тут же скосил глаза на тетю Наташу, не видит ли она этого, но та лежала с закрытыми глазами. Мальчик перевел взгляд на стол. Тут и лежали единственные две книги в комнате. Они были очень толстыми, а одна из них в интересной, “металлической” обложке. В прошлый раз эти книги дали папе, чтобы он их почитал и мальчик видел в них букву, похожую на восклицательный знак. Даже в свои маленькие годики он понял, что папа не проникся этими книгами, а читал их просто из интереса.
Ему надоело разглядывать книги и он посмотрел в окно. Оно выходило в маленький дворик, тупичок от огорода, улицу же закрывала серая поленница. Вот скучища-то! Взгляд его вернулся в дом. Комнату эту он изглядел уже не раз. Стол. Печка (тыльной стороной). Занавеска. Железная кровать. За железную кровать ему попало на прошлой неделе - думая, что никто не видит, он прыгал на ней с полчаса, и тут вошел дядя Ваня. Застав греховодство в самом разгаре, он немедленно начал пресекать его и пресекал минут пять, а вечером пожаловался маме и папе.
Внимание мальчика привлек резной деревянный шкафчик. Впервые он заметил, что на шкафчике вырезаны розы. Вроде бы раньше их не было, и это напомнило ему сказку, в которой среди роз появлялось лицо волшебника.
Он попытался как-то осмыслить эти две ситуации и решил проверить, не пропадут ли розы на шкафу, если он отвернется. Он снова посмотрел в окно и некоторое время терпеливо изучал дрова. Взглянув снова на шкаф, он увидел розы на прежнем месте. Ему захотелось спросить у тети Наташи, были ли розы раньше, но в тот же момент он подумал, что за это она его будет ругать, а то и ударит клюкой. Он уговаривал себя то спросить, то промолчать, и, в конце концов, не выдержал и сказал:
 - Тетя Наташа! - и в этот же момент испугался, что ему сейчас влетит, вжал голову в плечи и замолчал.
 - Что тебе?
Он уже не мог спросить того, что хотел, а выдумать что-то новое не успевал и поэтому сидел в полной растерянности, молча ожидая грома и молний. Но тут в дверь кто-то постучал.
 - Тетя Наташа! Стучат! - закричал он и побежал открывать.
В комнату вошли две женщины, чуть моложе тети Наташи. Одну из них мальчик где-то уже видел, и, кажется, даже знал, в какой части поселка она живет. Вторую он видел впервые.
Женщины растерянно огляделись, не видя в доме такого набожного человека икон и, по приглашению тети Наташи, сели у печи. Тетя Наташа, схватившись за одно из приспособлений, поднялась на кровати и посмотрела на гостей.
 - Это  Виталия сын, что-ли? - спросила незнакомая женщина.
 - Нет, Николая.
 - Сколь ему?
 - Не знаю. Сколько тебе лет?
 - Шесть.
 - В школу скоро. Я тоже внука своего недавно отдала, хватит бегать-то.
 - Ладно, Груша, - сказала женщина, которую он где-то видел, - давай, зачем пришли.
“Груша! Ее зовут Груша! - думал мальчик, пока они говорили - вот не повезло!”
Разговор шел на религиозные темы.
 - Скажи вот, Наталья, я помидоры купила...
 - Какие?
- Налив белый, шестьдесят кустов.
 -  Сажать бы надо, да я вот думаю, нельзя ли по-божески как?
 - Ничто без Бога не делается. Везде он.
 - Хорошо говоришь, Наталья. А скажи вот, как он узнает, если я сажать буду?
 - Он все видит, все знает. Ты к нему с молитвой иди, все с молитвой делай и поможет.
 - А вот слышала я, святой водой кусты кропят...
Мальчик сидел и слушал их разговор. Все в нем казалось складным, возвышенным, все было к месту. Ему тоже хотелось сказать что-то, чтобы его слова заняли свое место в разговоре, их подхватили бы, заговорили бы о его словах. Потом он подумал, что может сказать что-то не так, что тетя Наташа разозлится, закричит, и он стал слушать дальше.
 - ... Давно болит-то?
Да ведь с войны; как вот выстрелили ему, он в госпитале лежал, потом, как вернулся, не болело, а уж потом все время мучится.
 - Ну, ничего, Бог-от не оставит...
 - А я видел Бога, - вдруг сказал он, - по телевизору.
Все трое посмотрели на него, а у тети Наташи гневно-удивленно приоткрылся рот...
 - Там показали, что немцы бегут с автоматами с горы, а Бог их увидел, выстрелил в них из лука и стрелой попал немцу прямо в глаз. - Не обратив на их лица внимания, доврал мальчик. Гостьи посмотрели на тетю Наташу, и Груша сказала:
 - Да, помог нам Господь...
О чем они говорили дальше, он не слушал, а вспоминал собственные слова и они ему нравились, но больше ему нравилось, что тетя Груша продолжила его слова и разговор снова пошел привычным и ровным потоком, и все в нем было к месту...
Через полчаса женщины ушли. Тетя Наташа легла на кровать и прикрыла глаза. Он посмотрел в окно, потом в комнату. Печка. Кровать. Шкафчик. Ждать еще долго.