У нас на курсе - Гусар

Самой яркой, колоритной фигурой на нашем курсе был, конечно, Вовка Беев. Находясь в хорошем расположении духа, он, случалось, напевал вполголоса:
- Вла-а-димир Беев - кра-а-са-вец-парень...
Надо сказать, пел он чистую правду. Вовка и впрямь был чертовски, вызывающе хорош. И хотя, как сам он гордо признавался, правда, почему-то будучи лишь под солидным градусом, что "прошел путь от рядового до старшего сержанта", ему бы лучше подошел мундир гусара. Тем более, и замашки у него были гусарские.
По Вовке сохли не только студентки, но и некоторые преподавательницы. Расположением последних он небезгрешно пользовался на экзаменах. Я сам был свидетелем того, как молоденькая аспирантка, принимавшая у нас экзамен по "Введению в литературоведение", буквально млела от восторга, слушая его невероятный, феерический бред... Талант по этой части у него был поразительный. В колхозе на сельхозработах он буквально ошарашивал местных мужиков эрудицией.
Вовка говорил так:
- Как утверждает древнегреческий писатель Данте в своем бессмертном романе "Гаргантюа и Пантагрюэль", нет ничего лучше, чем, сходив по-крупному, употребить вместо бумажки недавно вылупившегося цыпленка. Нет, мужики, вы чувствуете - какой кайф!
Мужики крутили головами, крякали, иные плевались, но никто не уходил - было интересно: а что еще скажет?
Однажды на студенческой вечеринке нам по обыкновению не хватило выпивки. За портвейном отправили Вовку и Толика Егорова - его для надежности, потому что он был полнейшей Вовкиной противоположностью. В магазин они ворвались перед самым закрытием. Портвейн был (до печально известной антиалкогольной кампании оставалось ещё лет десять), а вот продавщица, как водится, куда-то запропастилась... И когда Толик после бесплодных её поисков вернулся в отдел, он застал такую картину.
Вовка, сидя прямо на прилавке, пил кофе. Рядом стояла сумка, полная бутылок.
- Тебя за смертью посылать, Толян, - недовольно сказал Вовка и тут же, без перехода:
- Мать, ну что за дела, я же просил пару пачек "Казахстанских".
Не первой свежести продавщица, потерявшая дар речи, готова была зарыдать от того, что не в силах выполнить ещё один каприз красавца-мужчины... Но "Казахстанских" у неё действительно не было.
- Ладно, - смилостивился Вовка, - завтра зайду. Пошли, Толян! Разумеется, он не зашел ни завтра, ни послезавтра. Дело в том, что в это время Вовка был безумно влюблен. Увы, его избранница тоже была хороша собой, избалована и вила из него веревки. Но он был по-гусарски настойчив и добился своего. Они подали заявление.
Это радостное событие отмечали в ресторане. В долг, на мои деньги - будущие супруги переживали очередной финансовый кризис. Все рассчитали чуть ли не по копейкам - и выпивку, и закуску, два-три рубля ещё должно было остаться на такси. Но в самом конце торжественного ужина, обалдевший скорее от свалившегося на него долгожданного счастья, чем от весьма скромной выпивки, Вовка ухватил за накрахмаленный передник официантку, провозившую мимо нашего столика тележку со всякой снедью, и потребовал... мороженого и фруктов. То и другое было выдано, причем яблоки оказались отвратительно кислыми.
Когда официант принес счет, оказалось, что у нас не хватает трех рублей. От позора нас спасла невеста: когда Людку пригласил танцевать шеголеватый грузин, она не отказала ему, как другим, и принесла желанные три рубля. Взамен грузину была обещана встреча на завтра.
В конце концов они поженились, но этот брак, увы, оказался непрочным. Наверное, для одной нормальной семьи их двоих было слишком много.
Вовка напоминал о себе и после окончания университета. Притом, самым неожиданным образом...
Как-то получил письмо от однокурсницы, и в нем, кроме всего прочего, страшное известие: погиб Беев... И никаких подробностей...
Надо сказать, то были не лучшие времена у меня самого. Не особенно ладились дела на работе, полнейшая неясность с жильем, хотя я уже стал отцом семейства, словом, хандрил. Перечитав несколько раз горестные строки, обругал себя - у людей настоящее несчастье, а ты из-за какой-то ерунды сопли распускаешь... Подумаешь - квартира! Будет же когда-нибудь, а Вовки уже не будет...
Срочно заказал по межгороду редакцию городской газеты, где работала жена Беева, и стал в ожидании звонка прикидывать, как бы поделикатнее расспросить ее о случившемся. Соединили, на удивление, быстро. Услышал в трубке щебечущий Людкин голос, и начали одолевать сомнения: что-то не похожа на убитую горем вдову...
- Ну, как ты там? - спрашиваю мрачно, не зная, как подступиться к главному.
- Да, все в порядке, - отвечает бодро, - а ты как? У тебя что-то случилось?
- У меня-то все нормально, - говорю ей в такт и в душе ругаю себя последними словами за нерешительность.
- А чего звонишь - неужто соскучился?
- Что с Вовкой? - спрашиваю прямо в лоб.
- А что с ним сделается, - удивляется она. - Работает...
- Но что-то же там у вас произошло? - не отступаю я. Она наконец догадывается о причине моего звонка и рассказывает о том, что он "отчебучил" на этот раз. В их город приехал в командировку наш однокурсник. Встретившись, как водится, посидели, посетовали на то, что нет рядом других университетских приятелей. А поскольку "посидели" крепко и желание увидеться с другими нарастало, отправились на почту и дали несколько телеграмм с идентичным текстом, извещавшим о трагической Вовкиной гибели и требовавшим срочного прибытия...
Уже на следующий день первый адресат прибыл в Алма-Ату из Киргизии. Разыскал приятелей. У них хватило ума позвонить на студию телевидения в тот город, где работал Беев. И когда он сам подошел к телефону, они, не успев порадоваться его счастливому воскрешению, по очереди сказали ему все, что о нем думают... Кое-кто из однокурсников, как потом стало известно, не имея возможности немедленно выехать, успел выпить за помин Беевской души. Ну что ж, значит, долго будет жить - есть такая примета...
В последний раз мы виделись с Вовкой лет через десять после окончания университета. Явился он, как всегда, неожиданно - с шикарным букетом и изящной очаровательной блондинкой. Ему было уже под сорок, ей - около двадцати. Впрочем, последнее уточнение вряд ли существенно. Владимир Беев был по-прежнему красавец-парень, и легкая седина только добавляла ему шарма.
Обычная история. В одну из своих поездок в дальний район Вовка снимал для телевидения интервью зампреда райисполкома. Зампред бальзаковского возраста пригласила Вовку поужинать, у неё он и заночевал... Как говорится, пустяки - дело житейское. Однако зампредша в результате оказалась беременной и задумала рожать. И вот теперь Вовка не знает, что делать. Как честный человек он должен жениться на ней, но любит другую... Вот с ней и приехал - посоветоваться.
Изящная блондинка сидела с нами. И все слышала. И на своего кумира смотрела с обожанием.