Текстуры любви

В иссиня-черный океан сыпались звезды. Они медленно плыли по бездонному черному небу, образуя неестественные сплетения и цветные узоры. Мраморную беседку заливал лунный свет, очерчивая контуры двух неподвижных фигур. Она - яркие глаза цвета лазури, мягкие полукольца волос, непокрытые загорелые плечи, нежная кожа рук, озорная ямочка на левой щеке. И он - высокий лоб с глубокими складками, морщинки вокруг глаз, проседь в пышной, но пожухлой, словно сентябрьская трава, шевелюре, усталые, потрескавшиеся губы.
- Ирина, пойдем, - сказал он и взял ее за руку.
Девушка не ответила, просто молча поднялась со скрипучей скамьи. Они брели вдоль берега, оставляя во влажном песке отпечатки босых ступней. Теплые волны накатывались, словно лаская, и вновь втягивались в живое тело океана.
- Ты изумительна сегодня, - сказал он. Помедлив, добавил, - впрочем, как всегда.
Она молчала, но он не ждал ответа. Она не могла говорить, а он давно уже перестал быть наивным мальчишкой, ждавшим чуда. Он придирчиво осмотрел себя. Точно уж, не мальчишка. Пусть здесь он мог бы предстать совсем другим, но перед ней просто не мог кривить душой.
- Погоди...
Она остановилась. Он приподнял ее точеный подбородок, чтобы посмотреть ей в глаза.
- Ты помнишь, как ты когда-то меня называла? Почему-то всегда - Андрей. Меня никто так не называл. А ты - только так, и никак иначе, - он смущенно замолчал, поймав себя на мысли, что опять заговорил с фантомом.
Но, сколько бы раз он не напоминал себе это, никогда не мог остановиться. Порой ему даже нравилось, как она молчала, даже в этом она была прекрасна. И тогда он в беспамятстве целовал ее волосы, ее шею, ласкал ее плечи, дрожащими пальцами касался груди, словно не веря в неземную красоту этого покорного тела.
- Ты хочешь знать, почему я пришел? - вновь заговорил он, чтобы отогнать тишину, обволакивающую их. - Но я ведь и сам не знаю, поверь, - он печально улыбнулся. - Наверное, мне нравится разговаривать с самим собой. Боже мой, но если подумать, ты даже никогда и не знала, что я тебя так любил!
Он обвел взглядом ее всю - от кончиков розовых пальцев на ногах до макушки, светящейся в лучах лунного диска. Она смотрела вдаль на теплую, густо-синюю поверхность океана, колышущуюся, будто застывающая ртуть. Он взял ее руку и поднес к губам.
- Иринка, - произнес он, - сколько раз мои слезы капали на твои пальцы. Сколько раз я уходил отсюда, так и не дождавшись от тебя ни слова, - он опять умолк, чувствуя, как тишина вползает между ними. - Я знаю тебя всю, мои губы помнят каждый бугорок твоего тела. Но ты далека, как прежде, как в тот день, когда я создал тебя, то есть... не тебя конечно! Ты даже дальше, потому что теперь я не верю ни в одну из тех сказок, которые сочинил.
Внезапно неистовая ярость охватила его. Он вскинул голову в небо и закричал:
- Посмотри на эти звезды! Как глупо, что они падают. Я сотни раз загадывал одно и то же желание, в надежде, что оно хотя бы раз исполнится. А они все падали и не слышали моей мольбы. Бутафория! - он пнул песок. - И эта теплая вода, которая не греет, и этот яркий свет, который не способен ничего осветить. Игрушки! Семнадцать сигма-импульсов на кору левого полушария - и я голоден. Тридцать модулированных пакетов в гипофиз - и я пьян. Не хочу!!! Стоп!!!
Движение замерло, колючие капли звезд застряли в черном клее неба. Он сидел на мокром песке и зло плакал. Шурша платьем, она опустилась и села рядом с ним, касаясь его рукой. Он дернулся, рывком встал и быстро заговорил:
- Даже ты - только мой сон. Я соврал тебе, что не знаю, почему я здесь. Я пришел, чтобы прощаться. Я встретил другую, Ира. Другую, ты слышишь!? Ответь хоть что-нибудь!
Она сидела на границе набегающих волн, обхватив колени руками. Красиво, но безучастно. Она не слышала ничего. И, тем более, не могла ответить.
- Я хороший дизайнер, - горько прошептал он, - чересчур хороший. - Он оглянулся на нее в последний раз. - Молчишь. Я знаю, сам виноват. Прощай, девочка моя. Прощай навсегда.
Он опустил голову и медленно пошел прочь. Она поднялась с песка. Ветер играл ее волосами и трепещущими полами ослепительно-белого платья.
- Андрей!
Он, не оборачиваясь, остановился.
- Я люблю тебя, Андрей!
Он стоял так же спиной, все еще не веря услышанному. Затем развернулся и кинулся бежать к ней навстречу.

Дверь открылась, и в нее быстрым шагом вошла Светлана. Андрей, безмятежно улыбаясь, полулежал в кресле, разглядывая на потолке пятна света уличных фонарей. Его волосы над разъемом черепного нейрошунта были всклочены, отключенный кабель интерфейса свисал через подлокотник.
- Ты снова был у нее? - спросила Светлана и щелкнула выключателем. - Ты же обещал мне, что это будет в последний раз.
Он зажмурился, поспешно убрав с лица улыбку, и тихо произнес:
- Я не могу уничтожить ее. Она живая.
- Ты снова за свое! Она только фантом, Андрюша, набор скомпонованных текстур. Тень той девчонки, которую ты много лет назад болезненно полюбил.
- Сегодня она говорила со мной, - устало возразил он.
- Невозможно, - мотнула головой она. - Ты сам знаешь, что это нереально. У тебя прогрессирует осложнение на почве неразделенной любви, милый. Тебе нужно срочно избавится от твоей ненаглядной Ирочки.
- Я же сказал тебе, я не могу убить ее.
- Удалить, - ненавязчиво поправила Светлана. - Это всего лишь файл, Андрюша. Закодированный пучок информации. Неужели ты и вправду переживаешь? Да, я понимаю - ты работал над нею много лет, она - один из самых твоих удачных проектов. Тебе жалко тех усилий...
- Замолчи, - прервал он ее и встал из кресла. - Мне противны твои слова. В конце концов, все мы только лишь хорошо закодированные пучки информации.
- Не впадай в демагогию, зайка. Я просто не хочу делить с кем бы то ни было.
- Это не демагогия, Света. Сама подумай, что определяет нас, как не разум? Что, как не информация, делает нас теми, кто мы есть?
- Что ж, если тебе нужна любовь в столь искусственном виде...
Не дослушав ее, он выскочил из комнаты. Подождав, пока хлопнет парадная дверь, Светлана подошла к креслу, взяла в руку шнур и воткнула гладкий наконечник соединителя в голову. Еще мгновенье - и соленые волны лижут ее босые ноги, а бриз треплет длинное белое платье. Она подняла голову, заговорщицки подмигнула ленивому сонному океану и прошептала:
- Порой мне кажется, что я совсем его не понимаю.

Время: 22:57 25-03-2000
Место: Винница, Украина