Мужчины не плачут

"… Они испуганно смотрят на нас,
И пока не пришел наш час
Так и будем считать, что мы
Сами боги в пространстве тьмы…"
1
Я открыл глаза. Вокруг было темно, как у негра в желудке. Попробовал пошевелиться – тело не слушалось. Пару секунд я пытался сообразить, что происходит. "Сон? Нет, не похоже. Где я? Что со мной случилось? Надо вспомнить… Я проснулся, встал, оделся и собирался идти на работу … Господи, неужто землетрясение случилось? А я сейчас наверно в больнице… Тогда почему так темно. В больнице не бывает так темно. Странно… может я еще под обломками где-нибудь? Нет, вряд ли. Был бы хоть какой-нибудь шум, а тут совершеннейшая тишина… Тишина.
Мамочки мои!!! Да я … умер!!! Ну, вот вам и здрасьте… Жил, себе жил, ни кого не трогал и вдруг … бац и в дамки! Интересно, я в раю или где пониже? Если это рай, где тогда ангелы с крыльями? Это точно не рай. Тогда … ну и так понятно. Сам виноват. Грешил много. Вон, в прошлом году, когда всем домом тараканов травили, так я их, родненьких, уж от всего сердца… Да нет, за этих тварей вряд ли бы сюда направили. Тут что-то посерьезней. Ага, вспомнил! Надька, из пятой квартиры… Стерва порядочная, но хороша-а-а, страсть как хороша. Муж у нее еще, ну полный олух. Так вот я и думаю – как говорится, возжелал жену ближнего своего, меня и упекли. Хотя, если разобраться, какой этот Ванёк мне ближний? Самый что ни на есть дальний, дальше некуда. Я так рассуждаю: станут они там, в небесной канцелярии сильно разбираться? Нет! Просмотрят мое житьё-бытьё, скажут, мол, грешен ты, Олег Петрович и все тут! Лежи теперь, размышляй о смысле своей сорокалетней жизни… Но Надька… Эх, будет что вспомнить на том свете…"
– Поясни, значение слов "стерва" и "олух"? – голос подорвал тишину подобно грому.
– Кто это? Где? – мне стало как-то не по себе.
– Ты понял наш вопрос?
– Да понял, понял. Ты только не ори так. Уши заложило. Обязательно было в чужие мысли лезть? Слышь, может ты и свет врубишь, а то как-то темновато здесь?
– Сейчас все изменится, – так же оглушительно ответил голос.
Яркий свет больно резанул по глазам. Я зажмурился. В нос ударил странный запах – смесь валерьянки и паленой резины.
– Слышь, хозяин, тут у тебя горит что-то.
Я силился открыть глаза, прикрывая их ладонью. Прозрев, осмотрелся. Место, где я очутился, показалось мне довольно-таки необычным.
Это была комната, небольшая ярко освещенная комната –квадрат четыре на четыре. Стены, пол, потолок были одинаковыми, покрытыми непонятным переливающимся материалом, похожим на перламутр. Я будто находился внутри огромной морской раковины. Ни дверей, ни окон, ни каких-нибудь отверстий я не заметил. Я сидел на полу абсолютно голый, но это меня не удивляло. Я уже перестал чему-либо удивляться. Просто, хотелось ясности и понимания происходящего.
– Так тебе удобнее? – бесстрастно спросил голос. – Ты не ответил на наш вопрос.
Я поежился, подтянул колени к подбородку, обхватив их руками.
– Напомни, о чем ты спрашивал? – Я постарался переспросить как можно равнодушнее. Мне вдруг до чертиков захотелось вывести из себя обладателя этого отвратительного голоса. Пусть он разнервничается, разозлится. Пусть изменится интонация его голоса. Может тогда мне не будет так страшно…
Но мои надежды не оправдались.
– Поясни значение слов "стерва" и "олух". – Вопрос прозвучал так же, как и в самом начале.
Мне ничего не оставалось, как отвечать.
– Когда человек глуп и бестолков, о нем говорят, что он олух. Ну, или там, болван; обалдуй, короче. А стерва, это баба, то есть женщина, которая… которая… – Я тщился объяснить значение привычных слов. – Стерва, она и есть стерва. Подлая душа. Понял?
На пару минут воцарилась тишина. ЭТОТ наверно обдумывал, то что я ему тут нагородил.
– Спасибо, нам понятно.
– Эй, братишка, ты часом не заметил, что я тут совсем раздетый? Мне холодно!
Ну, это как в той песне: "Друг оставь закурить, а в ответ тишина…" Естественно, мне никто не ответил. Я отполз в угол и свернулся калачиком, прижавшись спиной к стене. Как ни странно, стена была теплая. Мне вдруг захотелось спать. Я закрыл глаза и погрузился в бездну…

…Мне снилось, что я стою в кабинете начальник отдела, и этот старый пень, Василь Васильевич, отчитывает меня за прогул. Но голоса я не слышу. Он словно рыба разевает рот и его уши, поросшие мхом, смешно топорщатся. А рядом с ним стоит Надька и бессовестно ест куриную ножку. Я как зачарованный смотрю на эту ножку и мне кажется – еще секунда – я кинусь и отберу у нее такой лакомый кусочек. Я протягиваю руку, хватаю курицу, но она выскальзывает из рук. Я тянусь, тянусь… И просыпаюсь.
Сонно потирая глаза, я сел. Передо мной стояла… Надька. Та самая Надька из моего сна, только уже без куриной ножки. На ней были джинсы и розовая, облегающая полную грудь, кофточка с коротким рукавом. (Так она была одета, когда мы с ней ездили на дачу к моему приятелю).
Я подтянул ноги, пытаясь ими хоть как-нибудь прикрыть свою наготу. Надька посмотрела на меня немигающим взглядом и тем самым мерзким, громким, доставшим меня за это время голосом, произнесла:
– Мы подумали, так будет проще. Ты увидишь пред собой знакомый образ и не будешь нервничать.
– Конечно, чего мне нервничать, – съязвил я. – Стоит передо мной моя подружка, и словно кукла разевает рот. Я, прям, обрадовался несказанно.
– Мы взяли этот образ из твоих мыслей. Но если он тебя беспокоит…
В ту же секунду Надька растворилась в воздухе и на ее месте возник… кто бы вы думали – Василь Васильевич. Начальник мой. Но глядеть на его заросшие уши, мне было совсем невыносимо и я завопил во все горло:
– Бога, ради уберите этого… Пусть будет Надька, на нее хоть смотреть можно. А лучше, покажитесь как есть. Я постараюсь не испугаться, даже если у вас три глаза и восемь рук.
Словно по моему велению, Васильича выключили. Там, где он стоял, на полу, появилась небольших размеров вязкая масса, словно кто-то выдавил из тюбика клей "Момент". И снова запахло валерьянкой. Я протянул руку и хотел прикоснуться к этой массе, как вдруг она всколыхнулась и знакомый голос изрек:
– Не надо нас трогать, пожалуйста!
Я опешил. "Так значит, все это время  общался с этим отвратительным желе?! Ну, класс! Меня похитил студень!!! Наверно это какая то особая форма жизни? (Я пытался оценить ситуацию с позиции типичного любителя фантастики). Тоже мне – инопланетяне! Где же я нахожусь? Наверно, на их корабле?"
Я живо представил этот корабль, в виде кастрюльки с ручками и нервно засмеялся.
– У тебя неправильное представление о нас, – оживилась масса на полу. – Мы являемся представителем более развитой цивилизации, чем вы, люди. Даже не пытайся объяснить происходящее, все равно не поймешь.
– Ну, если ты такой развитый, – окончательно разозлился я, – то может вернешь мне мою одежду, чтобы я ни унижал вас своим никчемным первобытным видом?!
Наверное, мой гнев все же подействовал, потому что в мгновение ока я уже сидел в мягком уютном кресле. На мне были мои вещи. Изменилась и обстановка вокруг. Теперь помещение в котором я пребывал больше походило на человеческое жилище: кроме кресла, имелся еще небольшой диванчик, пара стульев. У стенки стоял стеллаж, заполненный книгами, а прямо передо мной – стол, уставленный всевозможными яствами. Центральное место на этом столе занимала жареная курица. Ее аппетитная корочка была так соблазнительна, что у меня потекли слюнки. Я, озираясь по сторонам, осторожно взял тарелку в руки и понюхал содержимое. Курица как курица. Ничего необычного.
– Послушайте, как вас там, можно мне поесть? – почти жалобно спросил я.
На стуле против меня материализовался человек. Обыкновенный человек. Мужчина, лет тридцати-тридцати пяти, в шикарном костюме. Его глаза уже не были такими стеклянными, как у предыдущих. Но вот только голос…
– Ты можешь есть эту пищу, – сказал мужчина, не раскрывая рта, жестом указывая на стол.
Не дожидаясь повторного приглашения, я с жадностью набросился на еду. Пока я вкушал, мой собеседник сидел почти неподвижно. Лишь изредка наклонял голову то в одну, то в другую сторону.
"Головой вертит, словно мой Кеша" – думал я, уплетая за обе щеки, вспомнив своего попугая. (В прошлом году его бесцеремонно сожрала дворовая кошка, когда я забыл клетку закрыть). "Ну, точно Кешка, один к одному. Такой же у ЭТОГО глупый и напыщенный вид".
Когда я опустошил практически все тарелки на столе и вытер руки лежащей тут же салфеткой, сам стол и все что на нем осталось после меня, вдруг испарилось в воздухе. Тот, кто сидел на стуле встал. Мне ничего не оставалось как тоже оторваться от кресла.
– Ну, чего, давай знакомиться, что ли? – не дожидаясь инициативы с другой стороны, предложил я. – Про меня ты уже, наверное, все выведал, раз кормишь любимыми моими блюдами. А вот о тебе, я ничего не знаю. Ну, кроме того, что ты можешь превращаться в разных ... Думаю, вы там у себя действительно далеко шагнули, раз смогли меня вот так выдернуть из моего мира и перенести сюда. Может, заодно и объяснишь – зачем я понадобился? Для опытов, что ли?
– Нам нужна твоя помощь, – этот пижон словно не расслышал моего вопроса. То обстоятельство, что, произнося слова, его губы даже не шевелились, меня раздражало до невозможности. Если это была телепатия, то чего же его противнючий голос разносился по всей комнате? Звучал бы спокойненько у меня в голове и все тут. Хотя, мои мысли он понимал прекрасно.
– Собственно говоря, какая помощь от меня требуется?
Мужик в костюме прошелся по комнате. Он остановился в дальнем углу. Не успел я и глазом моргнуть, как он растворился, превратившись опять в свое первоначальное студнеобразное состояние.
– Просим прощения, но долго держать изображение очень трудно. Тебе придется привыкнуть к нашему облику.
"Он еще извиняется…" – подумал я, а вслух произнес:
– Короче, ближе к телу, как говориться. Чего там у вас стряслось. – Я прошел несколько шагов и плюхнулся на диван. Отсюда мне было лучше видно моего, так называемого собеседника.
– Тело здесь не причем. – При каждом слове желе слабо пульсировало. – Ты должен нам помочь.
– Лично я?
– Ты. Здесь, на Земле, есть место…
– Стоп, стоп, стоп! – Я перебил его. – Ты сказал – "здесь на Земле". Так я действительно еще на Земле или где?
Масса нервно задрожала.
– Мы никуда тебя не переносили. Все что ты видишь вокруг, происходит в твоем подсознании.
Я опешил. "Как так в подсознании? По-моему, все очень даже реально, особенно перевариваемая в животе курочка".
– Тебе придется просто поверить. Оставим технические подробности. У нас нет на это времени. Мы и так много его потратили на изучение тебя, как представителя животного мира Земли. – Этот дурацкий студень опять прочел мои мысли. – Позволь мне продолжить.
Мне стало неловко за свою грубость.
– Ну извини, друг! Сам понимаешь – не каждый же день меня похищают инопланетяне…
Масса переместилась ближе к тому месту, где я сидел.
– В вашем мире есть место, которое непосредственно влияет на процессы, протекающие на нашей планете. Так было всегда. Это то, что вы, люди, называете космическими законами. Но, с недавнего времени, что-то нарушилось во взаимосвязи наших миров. Мы прибыли на Землю, чтобы разобраться. Но без помощи людей это невозможно. При всех наших способностях, мы не можем сами добраться до этого места. Поэтому, от лица обитателей нашей планеты, мы просим тебя оказать нам помощь.
Я задумался. Конечно, помочь ЭТОМУ … надо. Но с другой стороны, почему я? Неужели более достойных не нашлось? Вообще-то, я сегодня не собирался спасать вселенную. В мои планы это не входило.
– Слушай, я, конечно, все понимаю, но может быть стоит связаться с Академией наук или еще там с кем-нибудь? Ну, кто действительно смог бы помочь вашей братии, а? Ну, сам посуди – кто я такой, чтобы таким важным делом заниматься? Ты слышишь меня? – Я даже наклонился поближе к этому студню.
Он опять нервно так заколыхался.
– Ты не понимаешь. – В его металлическом голосе впервые почувствовались нотки отчаяния. – Мы не можем себя обнаруживать. Это смертельно для нас.
В голове начинало проясняться. Я вдруг живо представил себе, как научные дядьки в белых халатах будут резать этого непутевого пришельца на маленькие кусочки, а потом долго разглядывать через свои микроскопы. Мне даже стало его жаль. Привык я что ли к нему? Эх, была-небыла! Придется тебе, Олежка, стать космическим спасателем. (Видели бы меня сейчас наши ребята из отдела!)
– Ладно, будем считать, что ты меня уговорил. Куда надо чухать?
– Не понял вопроса?
– Ну, я хотел сказать, куда нужно отправляться? Где это ваше место?
– Оно находится в зоне.
– Где?! – я от удивления аж подпрыгнул.
– В зоне. Она у вас называется заповедной.
У меня отлегло от сердца. А то я, было, подумал, что ради спасения какого-то там трясущегося инопланетного разума придется еще и в тюрьму угодить.
– Смотри на карту, – продолжал он.
После этих слов, на стене появился огромный экран. На нем была изображена карта какой-то местности. Я подошел ближе. Приглядевшись, меня чуть кондратий не хватил: карта была живая!!! Это словно с высоты птичьего полета смотреть на землю. Все на ней двигалось. Маленькая речушка убегала извилистой змейкой; словно от ветра, колыхались верхушки деревьев в лесу; по узеньким тропинкам двигались фигурки людей… Вот это да-а-а!
Масса подползла к стене, у которой я разглядывал карту.
– Эта местность называется "Куримский заповедник". По нашим расчетам, это совсем близко от того населенного пункта, где ты проживаешь. Тебе нужно будет добраться туда, найти в лесу искомое место…
– Да, ну и задачку ты мне задал… – Я стал прохаживаться вдоль стены с картой, стараясь ненароком не наступить на моего желеобразного приятеля. Мне казалось, что он снова читает мои мысли. И действительно, завибрировав, масса изрекла:
– Мы понимаем твое беспокойство, но иного выхода у нас нет.
– Слушай, ты вот всю дорогу талдычишь – "мы, мы…" А сколько вас всего? Я тут кроме тебя никого не вижу.
– Мы здесь одни.
– Ты?
– Мы, мы…
– Да что ты мычишь, как корова? – Я покачал головой. "Вот фрукт! О себе, как о царе: "Мы, Николай Вторый…". А сам то, сам – студень студнем, а все туда-же!"
– Позволь заметить, мы не являемся как упомянутым тобою съедобным древесным плодом, так и самкой крупного рогатого скота! – мой собеседник уже не скрывал своего раздражения.
Давясь от смеха, я повалился на диван:
– Эх, ты, космический путешественник! А еще заявляешь, что самый развитый! Это же юмор, шутка, усекаешь? Или у вас там не знают, что это такое?
Масса забавно так отпрыгнула в сторону и, покачиваясь, сообщила:
– Юмор представляет собой насмешку, внешне комическую трактовку и внутреннюю причастность к тому, что представляется смешным.
Я даже рот раскрыл от удивления.
– Ты сам то понял, что сказал?
– В принципе, да. – Совсем неуверенно пролепетал он.
– Кончай ты эту энциклопедическую ерунду городить. Лучше скажи, как называть тебя, а то как-то неудобно разговаривать?
В комнате воцарилось молчание. То ли пришелец пытался перевести на наш язык свое имя, то ли еще что-нибудь, я не знал. Вот только стало мне как-то стыдно, что ли. "Я тут со своими шутками-прибаутками, а у этих существ проблема! Причем, проблема вселенского масштаба! Такие вот пирожки…" Мои думы были прерваны.
– Ты можешь называть нас, то есть меня – Кеша. По на… по моему разумению, это имя тебе проще произносить.
Я усмехнулся. "Этот чудик выудил из моих запутанных мозгов все, что только можно было там найти. Кеша, так Кеша. В конце концов, мой усопший попугай не стал бы возражать"
Я присел на корточки подле инопланетянина.
– Слушай сюда, Кеша! Думаю, пришло время оговорить, как ты выражаешься, технические подробности нашего предприятия. Как ты насчет земной атмосферы? Дышать сможешь?
– Смогу. Но постоянно материализовать какое-нибудь изображение, будет чрезвычайно сложно.
– Да это и не надо! Я просто, извиняюсь, положу тебя в какую-нибудь посудину и мы вместе попробуем добраться до этого чертового заповедника. Идет?
– Идет? Кто? – Не понял меня опять Кеша.
– Кто, кто… Конь в пальто! – В сердцах выпалил я и тут же запнулся, – Ой, прости! Но ты меня уже достал своей прямотой. Не сердись, лады?
– Я постараюсь быстро реагировать на смысл ваших идиоматических выражений.
– Идио… чего? Ну да ладно. В общем, ты понял? Только вот, как нам отсюда выбраться?
Масса, которая теперь была Кешей, всколыхнулась и… я уже стоял посреди своей квартиры. Он же, торжественно возлежал прямо на моем письменном столе.
– Во здорово! А ты не можешь так же перенести нас туда, в лес, ну где эта твоя штуковина?
– Я уже объяснял тебе, что ты никуда не переносился. Все это моделировалось в твоем сознании. А теперь, пожалуйста, помести меня в подходящий контейнер. Нам нужно спешить.
Я пожал плечами и пошел на кухню. Заглянув в шкаф, я пытался сообразить, во что положить этого Кешу. Порывшись на полках, обнаружил прозрачную пластиковую флягу с длинным ремешком, надеваемым как пояс. Убедившись, что она чистая, я вернулся в комнату и показал свою находку пришельцу. Тот убедительно задрожал и через секунду уже находился в этой самой фляге. Мне оставалось только крышку закрутить.
– Ты там как? – Участливо поинтересовался я.
– Благодарю, Олег, мне удобно. – Он впервые назвал меня по имени.
Я поставил флягу на стол, а сам пошел собирать вещи. Путь предстоял не близкий, нужно было основательно подготовиться. Одно было ясно – на работу мне сегодня не попасть, так что прогул обеспечен.
2
Через пару часов, я и мой новый Кеша уже тряслись в электричке. Я предварительно купил на вокзале настоящую карту района, и уже имел приблизительное представление куда мы едем.
Мне приходилось время от времени заглядывать во флягу, проверять не задохся ли там этот пришелец. Больше всего я боялся, что ему вдруг захочется со мной поговорить. Тогда, я думаю, психушка была бы мне обеспечена. Или того хуже, примут меня за чревовещателя или экстрасенса какого-нибудь. Народ у нас хоть и бдительный, но доверчивый. Как дети! Вон, когда этот Кошмаровский по телеку выступал, все как свихнулись, ей богу. Сосед мой, тот что с восьмого этажа, так дня три руками махал, думал, что он птица. Чуть в окно не улетел, еле-еле остановили… где-то этаже на первом.
Так, размышляя о жизни, покачиваясь в такт вагона, я начал дремать. Вдруг в голове у меня что-то как закричит: "Олег, не спи! Мы проедем нашу остановку!" Я открыл глаза и мысленно прорычал: "Это ты, Кешка, блин горелый, орешь? Так же заикой на всю жизнь можно оставить!"
"Извини, но мне показалось что ты заснул. К тому же я не являюсь продуктом, который…"
"О, боже, только не начинай опять!.." Я подскочил с места и, захватив сумку, более чем поспешно удалился в тамбур вагона. Там, я убедился, что вокруг никого нет и сорвал с пояса флягу. Открыв крышку, я зашипел:
– А ты, оказывается, умеешь телепатировать? Чего ж ты тогда так горлопанил?
Из фляжки донесся смиренный голос:
– Я думал, так ты меня поймешь лучше. Прости, если что не так.
Я успокоился: "Ладно, на первый раз прощаю. Только особо там в моей голове не ройся. Не все что мне приходит на ум, нужно знать посторонним, тем более ты все так буквально понимаешь" После этих слов, в моем мозгу зазвучала приятная успокаивающая музыка. "Так то лучше. Давай я тебя назад пристегну, а то скоро наша станция".
Когда электричка остановилась, толпа людей вынесла меня на перрон.
"Пирожки горячие! Пирожки горячие! С мясом, с повидлом, налетай, пока не остыли" Бодрым голосом выкрикивала толстая тетенька, торгующая прямо на платформе. Я направился к ней.
– Мать, ты случайно не знаешь, как к Куримскому заповеднику добраться?
– Конечно, как не знать! Я тутошняя – всё знаю, меня все знают. Как путя перейдешь, так прямо по дороге и иди. Через полчасика и доберешься. А то может пирожка горяченького прикупишь, а сынок?
– Да ты что? Они ж у тебя, пирожки эти, как у покойника ноги – холодные. А так, спасибо.
Я повернулся и пошел вдоль вагонов. В след мне неслось: "Ишь, какой! Приезжают тут всякие городские… на вид приличные люди…" То как я оскорбил давно почившие пирожки, явно расстроило бедную женщину. Но мне было не до церемоний. Знала б она, какую миссию я выполняю – не так бы провожала.
Я живо представил такую картину: иду по нашему городу, а со всех сторон меня народ приветствует. С флагами, транспарантами всякими. Как Гагарина. Дети цветы подносят. Барышни в народных костюмах хлеб-соль предлагают…
– Олег, ты умеешь предвидеть будущее или это твои фантазии?
– Это ты прорезался, мой маленький прямолинейный собрат? Давненько тебя не было слышно. Уж и помечтать нельзя…
Мне показалось, что он вздохнул. Ему наверно жутко одиноко тут, на Земле, без своих.
– Слышь, не грусти, Кеша! Вот дело закончим и полетишь ты сквозь звезды… Кстати, а корабль то твой где?
Фляга молчала.
– Кеша, – позвал я, перескакивая через рельсы. – Ты чего молчишь? Я что-то не так сказал?
Наконец, он ответил:
– Я не хотел тебе говорить, но обратно вернуться мне не удастся.
Я остановился.
– Как так? Ты что тут навсегда останешься?
– Если ты не хочешь, чтобы нас переехал поезд – сойди с рельсов, пожалуйста! – Серьезным голосом попросил меня Кеша. Видно, разговор на эту тему был ему неприятен.
Мы еще долго шли по дороге. Висящий у меня на поясе пришелец молчал. Я старался ни о чем не думать. В конце концов, дорога привела нас к огромным кованым воротам. На них поржавевшими буквами была выложена надпись: "Куримский заповедник. Посторонним вход воспрещен". Под надписью висел такой же ржавый, немыслимых размеров замок.
– Мы пришли! – Вслух сообщил я. Что дальше?
– Нам нужно за ворота, – пояснил Кеша.
– Это я и без тебя знаю, умник! Только как мы туда попадем? Вот вопрос!
От ворот, налево и направо тянулся железный забор. Прутья на заборе располагались так часто по отношению друг к другу, что пролезть туда не смог бы даже ребенок. Но выбора у меня особого не было и я побрел вдоль забора, продираясь сквозь высоченную колючую траву.
Тем временем, солнце садилось за верхушки деревьев. Становилось жутковато. Нельзя сказать, что бы я боялся темноты. Нет! Единственное, что меня всегда пугало, так это неизвестность, неопределенность. Кеша прочел мои мысли:
– Ты не должен бояться. Если придется провести ночь в этом лесу, я установлю вокруг нас защитное силовое поле. Ты будешь в безопасности.
Его слова меня несколько приободрили.
Если быть до конца откровенным, то я по жизни никогда не был героем. Да и не стремился к этому. Просто старался жить по правилам: переходил дорогу в положенном месте, покупал билет в автобусе, не сорил на улице… Правильно, вроде, жил. Правда, семьи у меня не имелось. Что семья? Заботы, дети, пеленки, бессонные ночи… А вырастут эти самые дети – подавай им квартиру, машину… Нет. Такая участь меня явно не прельщала. Да и с женщинами особо не везло. Надька, правда, мне больше других нравилась, хотя вредность в ней все-таки имелась. Да и замужем она. Детей двое. Мальчик и девочка. Девчонка смышленая такая, глазки-бусинки… Я поймал себя на мысли, что размышляю о своей жизни в прошедшем времени.
"Эй, – вздохнул я, – жил не тужил, а теперь вот – спасаю целую цивилизацию… Странно все это, странно…"
Темнота окончательно сползла на лес. Включив фонарик, заранее прихваченный из дому, я пошарил лучом.
– Кеша, придется таки нам с тобой здесь заночевать, – начал, было, я, как вдруг, скользнув по забору, луч высветил из непроглядной тьмы, разогнутые в разные стороны прутья решетки, образующих дыру приличных размеров. Я обрадовался:
– Ну, наконец-то!
– Будь осторожен, – предупредил меня Кеша. – Я чувствую опасность.
– Не трусь, малыш! Что может случиться с рядовым инженеришкой и инопланетной медузой, вторгшимися в заповедную зону? Да раз плюнуть… – я все еще пытался острить, хотя, по правде говоря, как раз сейчас мне было не до шуток.
Протиснувшись сквозь прутья, я чуть не грохнулся, споткнувшись об старый трухлявый пень. Конечно, в темноте не особо я его и разглядывал, но думаю, что он был старый – так и раскрошился под ногами. (Я мысленно порадовался, еще не утерянной способности здраво рассуждать).
Мы пробирались сквозь черный, полный ночных звуков лес еще минут пятнадцать, пока не погас мой фонарик. Я потряс его, силясь взбодрить подсевшие батарейки. Напрасно. Фонарь выдохся окончательно. Мне вдруг почему-то захотелось домой…
– Кеша, ты хоть знаешь – долго нам еще так блукать?
– Я почувствую ЭТО место.
– А сейчас, ты его чувствуешь? – с надеждой в голосе спросил я.
Кеша убедительно промолчал.
– Ясно, можешь и не отвечать.
"Не хватало, что бы еще и заблудились"
То ли темнота непроглядная на меня так подействовала, то ли еще что, не знаю. Только мне вдруг пришла в голову интересная мысль – а что если этот "друг" заведет меня куда подальше, я ему помогу, а он меня на молекулы разложит? Ну, кто может знать, что у него на уме?
– Странные вы создания, люди, – как обычно прервал мои мысли пришелец. – Вы верите во всякого рода несуществующие вещи, но это не мешает вам все время что-то подозревать. Ваши поступки необъяснимы, мысли – нелогичны… От вас самих неизвестно чего можно ожидать.
– Ну, кто бы говорил? – возмутился я. Обида за весь земной люд взывала к моим чувствам. – Что ты понимаешь в людях, желе несчастное?! Мы конечное не самые совершенные твари, но не тебе судить! Я, понимаешь, вместо того, чтобы преспокойно спать дома, лазаю тут с тобой по лесу, да еще должен выслушивать всякие гадости… Хватит копаться в моей башке! А то я возьму и … и раздавлю тебя, вот! – Мне аж самому стало страшно от собственного гнева.
– От лица представителей нашей цивилизации, приношу тебе извинения! – он даже завибрировал так, что фляга на моем поясе задергалась.
Так-то будет лучше! Пусть знает, что мы тут ни кто-нибудь! Мы тут – о-го-го!
Я поставил сумку и сел на землю.
– Ладно, Кеша, не будем ссориться! Лучше скажи, как бы тут заночевать? – успокоившись, спросил я, отстегивая моего попутчика. Я поставил флягу на траву и открыл крышку. Посудина внезапно засветилась слабым фиолетовым светом и вдруг вокруг нас образовался стеклянный, слегка фосфоресцирующий купол. Пространство под куполом было ярко освещено. Я уже сидел не на траве, а на мягком пушистом одеяле. (Кеша постарался на славу). Мой приятель, выбравшись из своего убежища, лежал рядом. Уже ни чему не удивляясь, я открыл свою сумку и достал, наскоро приготовленный еще дома, бутерброд. Откусив от него приличный шмат, я с набитым ртом промычал:
– Тебе есть не надо?
Кеша пошел волнами.
– В твоем понятии – нет, – изрек он и добавил – а тебе удобно?
В мгновение ока, покончив с бутербродом, я отхлебнул из термоса холодный кофе и ответил:
– Да ладно, все нормально…
Я лег на спину, положив руки под голову. Сквозь стеклянную поверхность купола отчетливо вырисовывался ночной небосклон. Я давно заметил, что в лесу звезды светят ярче, чем в городе.
– Ты не спишь, Кеша?
– Нет.
– Скажи, – мечтательно спросил я, глядя на небо, – А много еще там разных форм жизни? Ну, кроме вас?
– Много. Очень много.
– Почему тогда они с нами на контакты не идут?
– Вы еще не готовы. – В голосе моего собеседника почувствовалось сожаление. – Понимаешь, Олег, вы еще очень несовершенны. Не в плане науки, нет. Я имею в виду внутренний ваш мир.
– Ага, духовно, значит, мы еще не созрели? – я перевернулся на бок, подперев голову рукой.
– Ты опять иронизируешь? – общение со мной не прошло для него даром.
– Да, нет, я все понимаю, конечно. Мы тут со своими делами ни как не разберемся. Хотя, может, если бы кто-нибудь из вас и объявился, мы бы быстрее договорились? Объединились в один земной народ…
– Против общего врага?
– Почему, сразу врага? Наоборот.
– Не думаю, Олег. Ты сам засомневался в моих намерениях, а что говорить об остальных почти шести миллиардах жителей планеты? Нет, вы еще не готовы к подобного рода контактам. Время, должно пройти время… А теперь извини, мне нужно… зарядиться энергией. Некоторое время мы не сможем с тобой общаться. – Он немного затрясся и замер, лишь изредка вздрагивая и наполняя воздух знакомым аптечным запахом.
Я ничего не ответил. Конечно, этот странный субъект был прав. О каких контактах может идти речь, если даже небольшие государства не могут между собой договориться. Я припомнил все фантастические фильмы, которые смотрел в последнее время. У большинства из них сюжет был до неприличного одинаковый – прилетают ужасные инопланетяне и пытаются завоевать землю. Конечно в конце, как всегда, мы их побеждаем. Но суть не в этом. Мы все время ждем опасности из космоса. С чего бы это? Может, оттого, что мы сами крайне агрессивны по отношению друг у другу? 
От таких серьезных мыслей у меня даже голова заболела. Я посмотрел на Кешу. Тот по-прежнему был в отключке. Взглянул на часы – было уже полпервого ночи. Перевернувшись на другой бок, я закрыл глаза.
"Нужно хоть немного поспать… с утра опять идти… сколько еще… не было бы дождя… причем тут дождь… купол не исчезнет ли… придет серенький волчок… ухватит за бочок…"
3
Я проснулся от того, что кто-то щекотал мне ухо.
– Кеша, это ты дурачишься? Отстань, дай поспать еще! – я приподнялся на локте и оглянулся.
Это был не Кеша. Передо мной стоял олененок и смешно тянул ко мне свою мордочку. Стараясь не спугнуть непрошеного гостя, я осторожно сел. Зверь отшатнулся, но не убежал. Он переминался с ноги на ногу, по-видимому раздумывая, что это за чудовище вторглось в его владения. Купол выстроенный пришельцем исчез и я увидел, что нахожусь посреди небольшой полянки, покрытой разнообразными мелкими цветами.
– Здравствуй, человек! Я приветствую тебя!
Я разинул рот, стараясь не стукнуть челюстью о землю. "Теперь и звери со мной разговаривают, не только медузы!"
– З-здравствуй, – заикаясь выдавил я. – Мы тут… видишь… это, как его… ну, в общем… фу-ты… – Я пытался хоть что-нибудь умное сказать ему. – Ты не бойся, я не трону тебя…
Олененок отпрыгнул в сторону и скрылся в чаще леса. Я оттер пот со лба. "Ну, дела-а-а! Мало мне пришельцев, так тут еще это… И Кешка куда-то подевался…"
– Ни куда я не девался, – раздался знакомый голос. – Я тут был все время и видел как ты… – громкий гортанный смех наполнил пространство. Кеша, подрагивая, выполз из-за куста. – Как я тебя обманул? Смешной был вид у тебя, когда ты подумал, что это зверь с тобой разговаривает!
Я изумился не меньше, чем появлению говорящего оленя.
– Так ты и прикалывать уже научился? Молодец! Только со мной такие штуки не проходят! – меня просто распирало от злости. "Нет, ну надо же! Этот жалкий студень еще будет тут надо мной шутить? Гад какой! Я чуть не рехнулся, а ему, видите ли весело!"
– Ты если умный такой – иди, ищи сам свое дурацкое место! – Я встал и начал собираться. – Тоже мне, клоун! Иди, иди! Нечего тут дребезжать! А я домой поеду. Там у меня работа, Надька…
Я было рванулся с места, как Кеша жалобным таким голоском пропищал:
– Олег, ну не сердись, пожалуйста! Мне вдруг захотелось просто пошутить с тобой, а ты все так серьезно воспринял. Меня ругал, что я юмора не понимаю. А я понял! Вот и решил применить свои новые способности, когда еще будет возможность… а ты рассердился… Я больше не буду! – он юлил вокруг моих ног, словно нашкодившая собачонка.
Присев на корточки возле него, я усмехнулся. "А ведь это я научил его всему этому! Он поначалу разговаривал как робот, а теперь, ишь, смеется…" Я вообще не был особо злопамятным…
– Ладно, – мне стало неловко. Слишком часто ему приходилось извиняться передо мной. Он, как ни крути, представитель иного мира – на это стоит сделать скидку.
Я взял флягу. "Давай, заползай и пошли", – произнес я. Кеша переместился в свою походную емкость. "Нам сейчас нужно двигаться на восток, – сказал он в моей голове. – Пока ты спал, мне удалось оценить обстановку и выработать наш маршрут. Мы совсем недалеко от нужного места".
Я достал из кармана куртки компас. Уточнив направление, мы двинулись дальше.
Пока мы шли, я разглядывал местность. По всей видимости, заповедник был огромным. Надо заметить, что охраняли его на славу. Ни каких следов пребывания вездесущих туристов я не заметил. Лес становился то редким-редким, с тоненькими молоденькими сосенками, то совсем непроходимым. Толстенные, необхватные деревья то и дело преграждали путь. Трава стелилась мягким ковром, была высокая, сочная. Один раз мне показалось, что из-за куста за мной наблюдали чьи-то зоркие глаза (Надеюсь, что если это волк, то он был сытым).
Вскоре, мы вышли на тропинку – узенькую, но достаточно определенную. Я снова сверился с компасом. "Слава богу, что хоть с курса не сбились" – подумал я.
– Олег, это здесь! – прокричал Кеша. – Посмотри, где-то рядом должен быть большой камень.
Я начал осматриваться. Слева от тропинки стеной тянулся все тот же непроходимый лес. А вот справа, деревья не росли так плотно, и я свернул. Раздвигая нижние ветви, я углублялся все дальше и дальше.
Какое-то непонятное волнение охватило меня. Я понимал, что теперь только от меня всё зависит. ОТ МЕНЯ! Такого обычного человека! Исполненный чувства гордости за собственный поступок (не каждый же решиться на такое!), я вдруг увидел невообразимых размеров дерево. Под ним лежал тот самый камень, о котором говорил пришелец.
Подойдя ближе, я присел у этого камня. Он был покрыт мхом; трава, как бы обхватывала его снизу вверх. Обычный камень. Но если бы даже мне сейчас довелось увидеть сто таких камней, я бы ни за что не спутал ЕГО. Что-то такое необъяснимое было в нем, что-то волнующее.
Я прикоснулся к нему. Он был горячим, не так, чтобы совсем, но руке было действительно горячо! Обычно камни бывают холодными, а этот…
– Выпусти меня, – попросил Кеша.
Открыв флягу, я поставил ее на землю. Кеша мгновенно переместился на камень. В ту же секунду произошло вот что: все вокруг нас потемнело, словно ночью; звуки, наполнявшие осенний лес, умолкли. Стало так тихо, что я услышал взволнованное биение своего сердца. Камень внезапно засветился удивительным розовым светом. Мой приятель распластался на нем, вытянулся и пульсировал так часто, что я даже испугался.
– Слышь, друг, с тобой все в порядке? А то тебя так трясет, как в горячке… (меня тоже так трясло однажды, когда гриппом болел).
Он мне ничего не ответил. Только вдруг огромный валун раскололся, треснул как орех и мой знакомый рухнул в образовавшуюся брешь.
– Кеша! – Я кинулся к нему, но как только я схватился за твердую поверхность, то получил мощный удар, словно током шибануло. Меня отбросило на несколько метров назад. Перед глазами поплыли цветные круги, голова закружилась и я почувствовал, как теряю сознание…
…Я чувствовал ужасную ноющую боль в голове. Приоткрыв глаза, обнаружил, что лежу на земле. Солнце пробивалось сквозь густую крону деревьев и слепило глаза. Потирая затылок, я с трудом встал на ноги. Меня слегка пошатывало. Пытаясь сообразить, что произошло я начал оглядываться по сторонам. "Помню, мы шли с Кешей к какому-то месту. Нашли камень. Кеша влез на него, потом… Кеша!.. Он… боже ты мой!" Взгляд упал на тот злополучный камень – тот лежал себе спокойненько, так как мы его нашли… ни трещинки, ни царапинки…
– Кеша-а-а!!! – Завопил я во все горло, подскочив к камню. Я плюхнулся на колени возле него. – Послушай, друг, ты где?
Я отчаянно шарил руками по поверхности. Теперь она была холодной. В голове все перепуталось. "Где же он? Тут вот лежал… камень раскололся… неужели он внутри?!!" – я застучал ладонями по этой вражьей каменюке. "Малыш, ты меня слышишь? Не пугай меня, вылазь оттуда!"
Но все мои усилия оказались напрасными. Кеша исчез безвозвратно. Я сел на траву, прислонившись спиной к этому самому камню. На душе было пусто и противно, да еще горло пересохло так, что язык прилипал к нёбу. Я потянулся за валявшейся неподалеку сумкой, открыл ее, чтобы достать термос. Порывшись, я вытащил какой-то листок бумаги. Это была страница, вырванная из моего блокнота. "Странно, – подумал я, – не припомню, чтоб я вырывал листы из записной книжки…". Повертев этот листок, я обратил внимание на текст написанный очень мелкими, но ровными буквами. Как можно ближе поднеся бумагу к глазам, я прочитал:
"Уважаемый Олег! Я решил оставить тебе это послание на тот случай, если не будет достаточно времени всё объяснить. Прошу прощения, но мне пришлось обмануть тебя. Вернее будет сказать, я не донес до тебя всей правды. Дело в том, что изменения в том месте, куда мы с тобой шли, влияют не только на процессы на моей планете, но и на вашей. Участившиеся в последнее время катастрофы на Земле, явились прямым следствием возникшего нарушения взаимосвязи наших миров.
Я специально прибыл для того, что бы восстановить нормальный ход вещей на обеих планетах. Я знал с самого начала, что для этого мне придется пожертвовать собой. Это было мое задание и надеюсь, я его осуществил.
Я горжусь, что в выполнении этой миссии мне помогал именно ты! Я многому научился у тебя. В нашем мире нет таких понятий, как радость и огорчения, как любовь и ненависть. Мы не умеем шутить, мы вообще лишены каких-либо эмоций. Единственное, о чем я сожалею, так то, что не смогу все это привнести в свой мир, что не могу там рассказать, какие ВЫ, ЛЮДИ! Когда я говорил тебе, что вы несовершенны, я был не прав. Вы самые замечательные творения во вселенной! Можешь мне поверить, я видел многое …
От имени всех обитателей моей планеты благодарю тебя за всё!
Прощай, Олег!
Но я так и не понял значение слова "стерва""
Я поднял голову и посмотрел на небо. В носу неприятно закололо. Я зажмурился и закрыл руками лицо. "Что это со мной? Неужели я плачу? Ерунда какая! Настоящие мужики вообще не плачут".
Не смотря на все мои старания, слезы все-таки наполнили глаза. У меня внутри словно что-то сломалось. Я вдруг отчетливо понял, каким глупцом был!
Все это время, свято верил в то, что это именно я, Олег Петрович Земцов, спасаю чужую цивилизацию. Как я был горд этой своей мыслью? Как тешил свое самолюбие! Всю жизнь, всю свою бездарную жизнь, я ждал случая, когда смог бы совершить что-то эдакое, что-то стоящее…
Маленькое, тщедушное инопланетное творение спасло свою планету, а заодно и нашу, ценой собственной жизни, а я так кичился, так пыжился от ощущения личной значимости, что даже не распознал его истинной сущности. Меня еще злило то обстоятельство, что он читал мои мысли! Что там было читать? Но среди всего того мусора, что был в моей голове, он, тем не менее, извлек самое главное. Он понял, что я помогу ему, он поверил в меня!
Впервые в жизни, я дико возненавидел себя. Да еще эти дурацкие слезы. "Мужчины не плачут…" Враки! Еще как плачут! Плачут, когда безвозвратно уходят родители, когда у них, этих самых мужчин, прямо на глазах рождается первый ребенок. А еще они плачут, когда теряют близких друзей…
Сегодня я потерял друга! Это невзрачное скользкое существо стало для меня самым близким, самым настоящим другом. Может это оттого, что все мои, даже самые сокровенные, мысли были ему известны? Не знаю я этого. Я раньше старался особо ни кому не доверять. Боялся быть непонятым, что ли.
Вы скажете – это смешно? За пару дней я уже успел подружиться с непонятным инопланетным жителем? Может и смешно… Только, отчего мне так больно и тоскливо на душе? Хочется кричать, орать, биться головой об этот чертов камень, который забрал его, моего друга, моего Кешу…
"Надо было как-нибудь по другому его назвать. Имя видно попалось несчастливое", – подумал я, вспомнив своего попугая. Ко мне возвращалось мое привычное чувство юмора. Оно всегда меня спасало, даже в самых тупиковых ситуациях.
Я поднялся, размял затекшие ноги. Подобрав сумку и вытерев тыльной стороной ладони глаза, я побрел прочь от этого жуткого места. Ноги сами вели меня. Я даже не задумывался над тем, как выйду из леса, как найду дорогу обратно.
Я шел совершенно раздавленный и опустошенный. А лес приветливо шумел, словно провожал меня… Птичье многоголосье эхом разносилось среди деревьев; из-под ног у меня, то и дело, выскакивали растревоженные кузнечики. Внезапно, я остановился. Еще шаг и мое лицо погрузилось бы прямо в паутину. Как раз на уровне моих глаз, между тоненькими деревцами, ажурной сетью раскинулось владение лесного паука. Почувствовав приближение опасности, он зашевелил лапками и засуетился.
– Не боись, дружище! Не трону! Сиди себе тут спокойно, я не буду тебе мешать, – вежливо сказал я, обходя дерево.
Мне показалось… нет, я даже был уверен, что он меня понял…