Второй полет из дневника Журнал пилота

Ну, нет в жизни стабильности, как ни крути. В пятницу пропал проводник : признаков существования на работе не подает, на письма не отвечает. Получив от Боцмана ценное указание (это Адмиралам-то !) "звонить Мишке, искать и найти его", мы отловили нашего Старпома. Договоренности с инструктором были, оставалось только назначить Час Х.
Выполнив все необходимое по распределению потомков среди предков, мы отправились на волю. Но далеко нам уйти не удалось, нас настиг Мишка и сообщил пренеприятнейшее известие : завтра на аэродроме соревнования, полеты чайников отменяются. Эх-х, испортив настроение другим юным пилотам этим же сообщением, нам ничего не оставалось, как срочно менять планы. И всю субботу мы провели у первоначально совершенно незнакомых нам людей на даче, собирая бесчисленные яблоки и закусывая шашлыком.

И вот оно воскресенье. Встать пришлось очень рано и в девять часов мы были на месте.
На этот раз нас инструктировал Валентин, общительный, молодой летчик-испытатель. Познакомившись со всеми, он задал мне персонально ОБЫЧНЫЙ вопрос :
-- Летим ?
-- Нет, -- мы обменялись улыбками и я просто почувствовала его мысль : "Это мы еще посмотрим". "Конечно, посмотрим... на вас... с земли", -- лететь пилотом я точно не планировала.

Собрав народ в кучку, Валентин начал, естественно, с инструктажа. Все слушали очень внимательно, потому как с прошлого раза мало что задержалось в голове. Я стояла рядом со всеми (знания никогда не помешают, если они сохранятся) и даже задавала какие-то глупые вопросы. После некоторого времени, заметив, что я очень внимательно слушаю, инструктор стал рассказывать все только мне, изредка отвлекаясь на вопросы НАСТОЯЩИХ учеников. "Зря стараешься," -- подумала я, но вида не подала.

На сей раз нам предложили другой самолет, Як-52. Этот бледнолицый экземпляр с красной полосой через весь фюзеляж и индейским полосатым хвостом, выглядел не очень уверенно. Левая стойка немного осела, кабина на 2 человека с посадкой хвост в хвост. "Не хватает только пулеметов -- и будет законченный истребитель времен Второй Мировой" -- мысль неуютно ворочалась в голове.

После общих рассказов, Валентин принялся за первый объект пыток. Ученика запихнули в кабину, пристегнули парашют и кресло, стали водить носом по приборам. На лице пытаемого было сосредоточенно-счастливое выражение. Остальные с горящими глазами в предвкушении удовольствия облепили крылья. "Как они выдерживают всех желающих ?" -- я стояла на земле.

Прошел час и полетел первый. Валентин оказался большим любителем трюков. Они подняли самолет на высоту 1200 метров и выполняли различные фигуры высшего пилотажа. Солнце, наконец, разогнало все тучи. Мы стояли на земле и наблюдали. Красиво.

Второй инструктор, тот, что был у нас прошлый раз подогнал Як-18Т и стал ожидать желающих. Но все Орлы, насмотревшись на чудеса в поднебесье, настроились ТОЛЬКО на Як-52. А самое главное на инструктора. Каждому не терпелось попробовать самому.
-- Ты летишь ? -- за спиной раздался до боли знакомый вопрос. Женька, он же Боцман в наших водно-спортивных кругах, прищурив один глаз от солнца, хитро смотрел на меня.
-- Нет, -- ответ уже набил мне оскомину.
-- Надо летать, ты должна попробовать, за штурвалом некогда будет бояться.
-- Нет, я не готова, да и деньги мы уже проели на мой полет, -- главное вовремя найти повод для самоотвода.
-- Я тебе дам деньги, садись за штурвал.
Вот это да ! Такого поворота событий я не ожидала. Это же насколько надо желать сделать из меня Курицу высокого полета, чтобы отдать последнее (пусть и взаймы на неопределенное время).
Я посмотрела на Илью. На лице ни тени сомнения.
-- Он хочет сделать из меня птичку, -- пожаловалась я, надеясь на поддержку.
-- И она опять не будет разговарить два дня. Не хочет лететь -- не надо, -- Илья благородно переложил выбор на мои плечи.
-- Я дам тебе 100, а ты вернешь мне 80, -- Женька состроил игривую физиономию, но в том, что он именно так и поступит, сомневаться не приходилось.
Моему удивлению не было предела. Боцман никогда не бросается деньгами. Попытки искать защиту у Ильи не возымели успеха, он занял нейтралитет. Рядом стоящий народ улыбался. На их поддержку расчитывать тоже было бессмысленно -- они уже спали с мыслью о штурвале.
-- Нет, товарищ Боцман, ничего у Вас не выйдет, -- я, наконец, обрела уверенность в голосе, -- если я и полечу, то только пассажиром. А в этот самолет пасажиров не берут, разве что на крыло.
-- У-у-у, Адмирал... матросы будут недовольны, -- Женька, состроив кислую мину, сделал вид, что разочаровался.
-- Ты же у нас прослойка между адмиралтейством и матросами, -- понадеялась я на его совесть.
-- Вот, матросы и будут недовольны, -- пригрозил мне Боцман.

На землю спустился первый ученик. Начался разбор полетов. Все слушали и с надеждой поглядывали на самолет -- когда же можно будет заполучить его в личное пользование.
Илья, трезво оценив длину очереди и прийдя к выводу, что умение взлетать и садиться важнее всех трюков, заявил, что полетит на 18-ом, и задал мне ничуть не новый вопрос :
-- Ты летишь ?
-- Пассажиром -- да, -- я показала Женьке язык. И с чувством ГЛУБОЧАЙШЕГО удовлетворения от шпильки Боцману гордо направилась в кабину Як-18Т.

Илья сел за штурвал. Завели двигатель. Опять все наполнилось грохотом и запахом бензина. Мы тронулись с места. Но самолет -- не машина, тут руля нет, поворачивать нужно с помощью педалей и ручного тормоза. Моторная память еще не работает и к взлетной полосе мы направились рывками и большими зигзагами, едва попадая в полосу рулежки. Не забыв крепко пристегнуться, я расслабилась и, вальяжно развалившись на заднем сидении, достала фотоаппарат. Пройдя зубодробильный этап, самолет поднялся в воздух. Мы убрали шасси, самолет кинуло в сторону. Управлял Илья, инструктор только корректировал его неточные действия.

Мы летали, поворачивали, садились, опять взлетали. Страха я не испытывала, но только молилась, чтобы им не взбрело в голову делать бочки. Что-то не очень хотелось ощутить щеки за ушами. Садились мы несколько боком и, виляя как зайцы, снова набирали скорость для взлета. Есть такое понятие как приветствие -- легкое покачивание крыльями. За время нашего полета мы поздоровались с каждой машинкой, с каждым домиком и каждым деревцем под нами. При этом самолет норовил уйти в пикирование. Илья забирал штурвал на себя и мы поднимались в горку. "Нет, чтобы в плоскости," -- я поерзала на сиденьи.

Трудно искать назнакомые рычаги и приборы. Как пилотам хватает двух рук для управления -- не понятно. Газ справа, тример руля высоты -- слева, приборы расбросаны по всей панели, шириной в два сиденья. Я сделала пару снимков и попыталась представить себя на месте пилота. "Может они правы, может в этом действительно что-то есть и, гоняясь за рычагами и приборами, будет некогда бояться." -- капанье на мозги никогда не проходит мимо них, хоть что-то, но останется и будет грызть сомнением. "Нет, я лучше потерплю проверять ИХ истины на СВОИХ перьях. Тоже мне, Курица дальнего следования..." -- я улыбнулась своим мыслям. Мы уже сели и пытались вписаться в поворот, уходя с полосы.
Я была довольна и тихо, в тряпочку, гордилась собой : не бояться уже со второго полета -- это большое достижение для меня. Однако, щенячего восторга я тоже не испытала -- значит еще не наступил момент ожидания. И, наконец, мне удалось понять и ощутить всем телом, что же такое воздушная яма. С большим трудом вспоминая любимую некогда физику, получается, что при движении в неинерционных системах отсчета. когда самолет мгновенно теряет высоту, ты продолжаешь самостоятельное движение по ранее им же заданной траектории. И уж потом, падая, догоняешь самолет. Чтобы яма не ощущалась так сильно, надо просто-напросто покрепче пристегнуться. Тогда высота твоего падения до коварно ускользнувшего самолета будет меньше. "Да-а-а, небо... на что ты только не провоцируешь людей -- так можно и до научных открытий дойти," -- подавая первые признаки шизофрении, разговаривая сама с собой, я вышла из самолета.

Отлетавший народ с блаженным видом подсчитывал убытки в кошельках. Ожидающие томились. Женька должен был летать последним -- жребий, ничего не попишешь. Потерпев еще часик после нашего возвращения, и выяснив, что я сегодня совсем не боялась летать, он принялся за новое промывание моих мозгов :
 -- Вот и садись рулить, -- голос уже не был так настойчив, но надежда, что я сломаюсь, еще теплилась. Он устал, 5 часов ожидания давали о себе знать.
-- Я уже полетала, -- у меня появился вполне весомый щит.
-- Пассажиром -- это ерунда, а ты за штурвал садись.
-- Нет, там сегодня делают трюки, я их не перенесу.
-- А ты на 18-ом летай.
"Ну, до чего же упрямый", -- я улыбнулась. Тем временем Боцман сменил тактику. Повернувшись ко мне практически спиной, он, как бы невзначай громко, обратился к своему другу :
-- Эти адмиралы... За штурвалом совсем другие ощущения, некогда отвлекаться на глупости...
-- Психологическая атака, -- констатировала я из-за его спины. Мне было смешно.

Да, на какие уловки он только не шел : уговоры, объяснения, промывание мозгов, угрозы недовольством матросов, даже подкуп должностного лица ! "Меня царицей соблазняли, но не поддался я," -- фраза совершенно точно описывала ситуацию. Я улыбнулась и пошла спать в машину. Но солнце припекало как летом и, полежав 15 минут, мне пришлось покинуть ложе.

Ребята топтались на месте, пытались шутить. Не помешало бы подкрепиться. И, оставив Женьку читать печатные инструкции и вкушать сникерс, мы отправились в кафе. День был очень хороший. Солнце светило не по-осеннему. На душе покой и чувство выполненного долга.

Слегка закусив и вернувшись к машинам, мы застали Боцмана в печали. Прошло уже семь часов. Его азарт потихоньку сникал, но он еще не отступился от своих планов заполучить-таки сегодня самолет. Наконец, сел последний ученик из этой бесконечной очереди. Небольшой технический осмотр самолета, и Женька в кабине. Я села на заднее сиденье.

В отличие от 18-го мне было здесь уютно. Все приборы перед глазами, никуда далеко тянуться не надо. Штурвал в виде джостика, по-научному, ручка управления. С меня сделали исторический кадр. Еще один инструктор стал нас пристегивать. Спинки там нет, ее заменяет парашют. Выполнив все манипуляции, нам решили, наконец, объяснить как же выпрыгивать из самолета, если что... Надо сгрупироваться и, не показываясь из-за фонаря (чтобы не сдуло), быстро выскочить. Если самолет падает прямо (!) -- прыгай куда хочешь. Но если он пошел винтом (какие пикантности на сытый желудок) -- надо прыгать внутрь этого торнадо. Петля, закрепленная на самолете, автоматичесик выдернет парашют -- и на том спасибо. Я представила себя без опоры в воздухе... Бр-р-р-р...

Меня попросили последить за показаниями прибора и в самолет стали закачивать воздух. С видом знатока я констатировала недостачу давления.
-- Около 4 -- это нормально, -- техник отключил баллон.
Им, конечно же, виднее.

Консультации по приборам продолжались. Боцман уже видел себя в воздухе, крутил ручки, и я пару раз получила штурвалом, ручкой управления, по коленке.

Но заветные желания не торопились сбыться. Приехала съемочная группа, и Валентин должен был откланяться на часик-другой, повыпендриваться в воздухе перед камерой.
Нас пригласили к самолетам. Самые красивые на аэродроме реактивные Л-29 были расписаны профессиональным художником. Один имел на фюзеляже дельфинов (чем оправдывал свое второе название) и маленьких рыбок. Другой, рыже-полосатый, носил атакующего тигра. Третий переливался красками от солнечно-желтого до цвета звезного неба. Я потратила на них все последние кадры -- когда их еще расчехлят.
-- А что это за баки у "Космоса" под крыльями ? -- две небольшие капсулы обтекаемой формы очень напоминали торпеды.
-- Это дополнительные баки с горючим.
-- А на остальных не хватило ? -- устав от ожидания, я пыталась шутить. Летчики засмеялись.
Четвертым самолетом был Як-52 защитно-маскировочного покрытия. В нем устроился оператор.

Готовность к старту. Самолеты стали заводить двигатели от аэродромного питания. Наверное, экономили аккумуляторы. Какой грохот. Мы отошли метров на 30, но я все равно закрыла уши руками. Первым взлетел фотограф. За ним стройной тройкой в воздух поднялись Элки и... мгновенно исчезли за горизонтом. Где они там что снимали, мы не видели. И только один раз горящее всеми цветами радуги звено появилось над аэродромом. Самолеты стали делать полупетлю, расходясь при этом в стороны. Очень красиво. Затем, выполнив бочку, быстро исчезли из поля видимости. Реактивные, ничего не попишешь.

Прошло девять часов, как мы появились в аэроклубе. Девять томительных и информационно перенасыщенных часов. Мы подбадривали Женьку как могли. Огонь поутих, знания осели и теперь можно совершенно спокойно садиться за шрурвал.
Наконец, Валентин направил Боцмана в кабину самолета, а сам пошел по делам. До разрешения на взлет еще оставалось немного времени.
-- Двадцать минут -- это не девять часов, -- поддержали мы последние искры надежды в Женьке. Он улыбнулся и полез в кабину.

Ну, наконец-то, он полетел. Все облегченно вздохнули. Такое терпение имеет только Боцман. Их не было видно минут пять. Затем над аэродромом появилась наша птичка. Покружив над нами и отработав пару кренов под 60 градусов (приборы врут -- даже с земли это видно), они приступили к шоу. Первый раз трюк выполнял инструктор, давая ученику почувствовать свои действия. Затем самолет передавался в руки Боцману. И тут уж Женька оторвался за все девять часов ожидания. Что он только не делал. Штук пять бочек, восемь мертвых петель и парочка полупетель, две вертикали с переворотом, не меньше десяти штопоров, парочка из которых была с двумя витками. Горки и пике просто не в счет. На каждом трюке теряется до 200 метров, поэтому после каждой пары-тройки фигур ему приходилось снова набирать высоту. Стоящие внизу с восхищением наблюдали за этой картиной. Завершив развлечения, самолет снизился и пошел на посадку.

Из кабины вышел инструктор и заявил, что штопоры с двумя витками он выполнял только с Женькой. Валентин был доволен учеником. Даже придраться было особенно не к чему -- все ошибки исправлялись прямо в воздухе. Уставший, но довольный, Женька отстегнул не понадобившийся парашют.
Ну, вот и всЁ... ну, вот и всЕ... Молодцы. Каждый добился поставленной цели на второй в своей жизни полет.

Семь часов вечера. Пора до домам. До встречи в поднебесье.

P.S. Компостирование остатков моих мозгов после полетов на этом не закончилось. На записки пилота я получила одобрительное резюме (еще бы, о себе читать приятно). Но уколоть меня тоже не позабыли : "Прочитал. Хорошо. Одно только замечание - не понятно, почему называется Журнал пилота? Ведь пишет человек, НИ РАЗУ не пилотировавший самолет. :) В общем, третья часть должна быть обязательно! Будет, так сказать, трилогия. Ну и конечно, третья часть должна начинаться словами : "Ну вот я и за штурвалом..." Как бы, по просьбам читателей."

Вот они, благодарные читатели, во всей своей красе.


(C) Smoky 26.09.2000