Глава 13

Терри сразу понял, что происходит с Фрэнки.

- Теперь занялась колдовством? Идол-фетиш? Святые? Какого чёрта, Фрэнки. Я думал, с этим уже покончено.

- Это ж твой друг, -  возразил Фрэнки. - Ты не доверяешь своему другу?

- Маркус может заниматься всем, чем захочет. Эта дрянь у него в крови. Ты похожа на испорченную белокожую девицу из Новой Англии. Поверь,   колдовство   -  не  для  тебя.   Существует единственная тайная сила, а именно - то, что заставляет тебя поступать правильно.

- Как раз это тётушка мне и обещала. Девять ночей, сказала она. И я буду как по природе. Для тебя это значит быть девушкой. Вот что я скажу. Я желаю ей всяческой удачи.

- Опять ты о своём.  Это не игра в кости, чёрт побери. Фрэнки, это ты. Скажи сама себе "всё", и этому наступит конец. Повезёт не повезёт, не важно.

- Ещё  девять  дней,  прошу тебя,  и  мы покончим с  этой историей. Потом делай, что захочешь.

Они сидели в кухне, Фрэнки в халате, Терри голый до пояса. Терри ожидал, что их отношения после сцены в больнице станут теплее, и Фрэнки сдержит своё слово. И вот что имеем.  Эта женщина не знает чувств, приличий, в ней нет любви. Она только и делает, что обдуривает его. Он ощущал это физически. Это укор его духу, его зрелости. И Терри, стукнув по столу, выругался.

- Я достаточно натерпелся от тебя,  ведьма.  Для одного мужчины этого более чем достаточно. - Он смахнул тарелку на пол и схватил вилку.

Фрэнки не испугался, только брань его злила. Он в ловушке: с одной стороны разъярённый самец, с другой - он сам как причина его ярости. Маленькая ссора грозила разрастись в нечто большее. Фрэнки попросил Терри остановиться и, наступив на свою гордость, извинился.

- Вот, - Фрэнки снял с шеи мешочек. Забери, если это тебя так беспокоит.

- Меня беспокоишь ты, а не поганый амулет. - Он размахивал вилкой, это могло плохо кончиться.

- Ты меня пугаешь.

- Вот и хорошо. Может, в твоей голове прибавится чувств.

Фрэнки плотнее замотался в халат.

- Боже, ты сводишь меня с ума. Проклятие!

- Извини. Я бы сам хотел быть другим.

- Ну так будь. Перестань изводить меня.

- Я пытаюсь, поверь. Я тоже в отчаянии.

- И ты это называешь отчаянием? - Терри занёс вилку над головой, лицо его неузнаваемо исказилось.

- Не-е-т, - прошептал Фрэнки.

Терри тупо уставился на неё, потом медленно перевёл взгляд на вытянутую руку. Казалось, он  не  понимал, откуда взялась вилка. Пальцы сами разжались, и вилка упала на стол. Терри будто сломался.

- Не покидай меня, - умолял он. - Пожалуйста. Не уходи.

Фрэнки, озадаченный, не знал что ответить.

- Ты меня накрутила так… а потом вдруг всё лопнуло. Я делаю то, чего не хочу. Это не я. Это кто-то другой. Я никогда не сделаю тебе больно, Фрэнки. Ты это знаешь. Никогда...

Фрэнки автоматически кивал. - Извини.

- Скажи, что не уйдёшь, что останешься. Пожалуйста, скажи.

- А куда мне идти?

- Это  так  тяжело,  чертовски  тяжело. -  Он  был  готов расплакаться. -  Я вижу тебя,  я слышу твой  голос.  И не могу поверить,  что  это  не ты.  А потом,  как  ты поступаешь,  что говоришь, не имеет значения. Если бы ты хотела уйти, ты бы ушла, разве не так? Ты бы не осталась ради того, чтобы водить меня за нос. У нас есть проблемы, но мы ничего не сделали такого, чтобы это заслужить. Ты никогда не причинишь мне боль, я знаю. Я это хорошо знаю. Ты не станешь...

- Девять ночей, - взмолился Фрэнки. - Это всё, о чём я прошу.

- Девять? И с этим будет покончено? Ты обещаешь? Будет покончено?

- Да.

Терри облегчённо вздохнул. - Может, это должно идти своим ходом... Нас учили в институте. Например,  кожная сыпь. Или грипп. Нужно время, чтобы болезнь прошла.

- Я не думаю, что у меня грипп.

- А может, потому, что не везёт… Наверное, это так и есть. Просто не везёт.

- Ужасно.

- Я как магнит, притягиваю что-то одно. - Он показал ей жестом, чтобы надела мешочек. - Сделай, как велела старушка. Надо девять ночей, значит девять. Любовь - это терпение. Я подожду.

* * *

На следующий вечер Фрэнки отправился в больницу рано. И опять он был единственным посетителем в палате. Больной лежал неподвижный,  бледный,  всеми забытый.  Фрэнки сел на стул. Он пытался  сконцентрироваться...  на  том,  природу  чего  понимал весьма смутно. Внутреннее напряжение, такое сильное... что после требуется  несколько  часов  отдыха.  Мужчина  не  реагировал,  и Фрэнки злило,  что топчется на месте. Посмотрел на часы - он здесь  уже  двадцать минут. Ещё  пять  минут  напряжения, но безрезультатно, Фрэнки только расстроился.

Он вернулся домой.  Терри готовил ужин,  ушёл пораньше с работы, попросил Сэл в случае чего заменить. Купил свежую рыбу, овощи в магазине рядом со станцией  "Спринг".  Терри радостно улыбнулся, увидев Фрэнки, и предложил ей принять душ, если она, конечно, того хочет; ужин скоро будет готов.

За столом спросил, как прошёл день. Фрэнки ответил, что ничего особенного - после обеда смотрел телевизор, потом ездил в больницу.

- И..?

- Ничего. Всё как обычно.

- Что ты там делала?

- Я сел у кровати и пытался думать. Не спрашивай, о чём. Я чувствовал себя глупо и...

- Это только первый день.

- Я не выдержал и часу.

- Ты создаёшь себе основу, Фрэнки. Потерпи. - Он вздохнул.

- А ты что сегодня делал?

- Работал. Продавал книги. Думал о тебе.

- Ты любишь книги.

- Пожалуй. Это моя работа.

- Давно ты там, в магазине?

- Не помню. Года два или три.

- А наш... - Фрэнки было трудно подобрать слово. - Как долго мы вместе?

Терри улыбнулся. - Пошёл второй, бэби.

- А что было раньше?

- Раньше в мире было темно и холодно. Кромешная тьма и ничего не видать.

- Ты учился в медицинском институте?

- Кто тебе сказал?

- Ты сам говорил.

Терри колебался, вяло покусывая рыбу.

- Ты хотел стать врачом, да?

- Думал стать. Но не получилось.

- Что-нибудь помешало?

- Вроде этого. Сейчас я продаю книги. Мне там спокойнее.

Фрэнки помолчал. - Интересно, чем я занимался?

- Ты танцевала, бэби. Как видение во сне.

- Я не о том. - Он вздохнул и показал на амулет. – Не знаю, смогу ли я это когда-нибудь выяснить.

Терри захотелось прикоснуться к ней. Он не мог смотреть на неё - жалкую.

- У меня есть идея. А что, если завтра я скажусь больным и вечером пойду вместе с тобой в больницу. Для поддержки.

- Не думаю, что в этом есть смысл.

- Ну пожалуйста. Тебе  нужно  чувствовать  рядом  плечо. Позволь мне помочь.

- Как ты мне поможешь, если я сам не знаю, что делать?

- Никогда не мешает, если с тобой друг.

- Этого я не могу знать... - Он помолчал. - Извини, ты ко мне так добр...

- Да, я  добрый. Пойдём завтра вместе. Ну  ответь, пожалуйста, "да".

- Надеешься, что я соглашусь? А если я потом передумаю? Надуешься на меня, что ли?..

Терри поднял руку. - Одно твоё слово и я ухожу. Клянусь.

Он  казался  таким  серьёзным  и  готовым  услужить, таким непохожим на прежнего Терри, что Фрэнки решил похоронить свои сомнения. Но прежде чем согласиться, заставил Терри ещё раз дать клятву.

* * *

В этот раз из носа больного торчала тонкая трубка для питания. С каждым посещением он казался всё дальше от страны живых. Если и в первый вечер он был едва досягаем, то в третий - тем более. Фрэнки перепробовал всё - стоял рядом, шептал ему на ухо, держал за руку, трогал лоб. А когда сердился, хотелось что-нибудь с ним сделать. Настроение у Фрэнки прочно испортилось.  Сначала  Терри  ему  здорово  помогал:  всячески ободрял, вселял уверенность. Но во второй раз присутствие его только утомило. Он был всегда рядом, у локтя, сбоку, за спиной. И - хотя слов никаких не произносил, присутствие его мешало. Фрэнки заметил, что больше занят Терри, чем больным, поэтому их соглашение пора было отменить. Он должен всё делать один, что, в общем-то, подразумевалось с самого начала.

Терри отнёсся к его решению нормально. Как и договорились, на следующий день он с ней не пошёл, лишь отметил, что Фрэнки осталось навестить больного ещё шесть раз.

Четвертую  встречу  Фрэнки попробовал  провести  иначе.  Он приехал рано, а когда кончилось время посещений, спрятался в маленькой ванной палаты. Он решил выждать до полуночи, этот час казался ему особым. Вчера вечером Терри показал ему таблицу, висевшую в ногах кровати,  там медсестры отмечали показатели жизнедеятельности больного. Показания снимались дважды в смену. Первый раз чуть позже девяти, второй - только в час ночи. Фрэнки сидел и ждал.

Медсестра   пришла   вовремя,   измерила   пульс, кровяное давление, объём мочи. Она приподняла больному веки и посветила лучиком, проверила  питательную трубку.  Сегодня,  помимо этой трубки в носу, была ещё одна - внутривенная - на сгибе локтя. Медсестра осмотрела всё, занесла данные в журнал и ушла. Фрэнки высидел ещё пять минут и только потом вышел.

Мужчине было явно хуже,  чем в прошлый раз. Щёки совсем ввалились, кожа стала желтовато-землистой, на кистях отчётливо проглядывали костяшки. Во Фрэнки терялись личностные и душевные качества, его сущность, то же самое, похоже, происходило с этим мужчиной - но в физическом смысле. В чём-то они с Фрэнки были похожи, это смутное чувство родства возникло не сейчас, а ещё в первое появление здесь. Фрэнки потрогал висок больного, думая, что их мысли, возможно, тоже текут параллельно. Интересно было б заглянуть в него.

Через три часа Фрэнки очнулся: кто-то тормошил его за руку. Это была медсестра - молоденькая, недавно закончила школу; уже час ночи, она пришла проверить состояние больного и застала Фрэнки спящим на стуле  у кровати. Медсестра шептала, что необходимо покинуть больницу.

Фрэнки  выдумал  причину,  почему  он  здесь,  и  послушно удалился. Оказавшись на улице, он попробовал восстановить по памяти хотя бы фрагменты своего визита. Вспомнил, что был уже на грани чего-то, потом стало клонить в сон.

Фрэнки теребил свой мешочек, тщетно пытаясь вспомнить, о чём  же  думал  тогда.  И  чем  больше  он  старался,  тем  хуже получалось. Никакого толку от этого амулета. Если раньше Фрэнки верил  в его силу,  то теперь считал пустяковинкой из мокрых волос, бумаги и ногтей. К чёрту, какая там жизненная сила того старикана, не говоря уж о его душе. Дурная шутка, не больше.

Терри обо всём хотел его расспросить, когда  Фрэнки вернулся. Но разговора не получилось, Фрэнки сослался на головную боль, ушёл в спальню, утром долго валялся, притворяясь спящим, а когда наконец встал, голова болела по-настоящему.

Терри подумал вслух, что, может быть, всё дело в менструации,  так  что  причин  для  беспокойства  нет.  Фрэнки чувствовал  себя  совершенно  разбитым.  Терри  принёс  ему пару таблеток  кодеина, он не возражал,  почти неделю он жил  без таблеток, а сейчас ему не помешало бы хорошо поспать. Проснулся Фрэнки после обеда, Терри уже не было.

Сейчас Фрэнки чувствовал себя намного лучше, особенно после того  как  поел.  Он  принял  душ  и,  вспомнив слова Терри о менструации, осторожно  пощупал  у  себя  внизу  пальцем:  палец оказался чистым как роса. Вот и хорошо. Он вышел из ванной, оделся, от нечего делать поторчал у окна, смотрел на швей через улицу. Он завидовал простоте дел, которыми они занимаются, в их жизни всё было предельно ясно. Терри позвонил в четыре, потом в шесть. Его беспокоило самочувствие  Фрэнки,  он  хотел  взять перерыв. Фрэнки отказался, Терри принялся было распекать её, но быстро остыл.  Под конец сказал,  что у него есть для Фрэнки подарок и хочется скорее его принести.

Вечером в больнице Фрэнки налетел на Маркуса. Тот водил шваброй по полу во внешней части приёмного покоя, где кто-то расстался со своим обедом.  Выдался один из вечеров, когда начальство присматривало за его работой.

Фрэнки, все эти дни общавшийся только с Терри, обрадовался Маркусу  и  подошёл  поговорить.  Маркус  ответил ему взглядом, однако продолжал махать шваброй, не произнося ни слова: рядом прохаживался  старший санитар  -  полный,  в  белой  рубашке  с короткими рукавами и в галстуке.

- Чем я могу вам помочь? - осведомился старший санитар. Маркус бросил косой взгляд на Фрэнки.

- Я. . . я ищу туалет.

- Он там, за углом.

Фрэнки растерянно ткнул пальцем, с трудом соображая, что же ещё сказать. Опустил глаза в пол, где Маркус тёр шваброй. – Он чистый?

- Чистый?..

- Туалет.

- Ну конечно, чистый.

- Извините, - пробормотал Фрэнки. - Я знаю,  здесь работа хорошо поставлена.  Но прошлый раз там кто-то был. Женщина, пьяная. Она ругалась... и она развела грязь.

- Девушка, мы все стараемся,  чтобы наша  больница  была образцовой.

- Конечно, я понимаю. - Он посмотрел на Маркуса, надеясь, что  тот  как-то поддержит, но лицо негра оставалось непроницаемым. И он опять перевёл взгляд на старшего санитара. - Извините, не могли бы вы посмотреть, всё ли там в порядке?

- Вы хотите, чтобы я для вас проверил дамский туалет?

- Вы  меня  очень  обяжете... -  Фрэнки прочёл на именной карточке: Фред. – Фред, не откажите в любезности.

- Какого чёрта... Подождите здесь.

Когда Фред скрылся из виду, Маркус оставил свою швабру в покое и широко улыбнулся. - Надо же, тебе удалось усыпить бдительность Фреда. Да ещё послать его кое-куда.

- Мне нужно с тобой поговорить.

- Этот Фред любит за мной присматривать. Так и ждёт, чтобы я оступился. Но я ошибок не делаю, это факт.

- Сегодня пятая ночь, Маркус. Больше половины. Но у меня никаких изменений.

- Ты сделала амулет?

Фрэнки показал мешочек. - Но ничего не происходит. Я такой же, каким был. А тому человеку с каждым днём хуже. Он умирает, я это знаю. Мне страшно.

- Удивляться тут нечему.

- У тебя он действует, так? Ты мне сам говорил. Твой амулет. Или ты..?

Маркус похлопал себя по груди. - Всё ещё действует. Делай, как велела тебе тётушка Орфа. Она эти штуки знает.

- Я хочу с ней увидеться.

Маркус покачал головой. - Не выйдет.

- Ну пожалуйста.

- Она уехала в Ларквилл. Я позавчера сам посадил её на поезд.

Фрэнки сник. - Я делаю что-то неправильно,  сам чувствую. Скажи, как мне быть?

- Выполняй в точности, как она тебе сказала. И верь, всё само собой получится. - Он улыбнулся, кивком показывая - старший санитар уже возвращался. - Заботься о себе и ни о ком больше.

Старший санитар, поблёскивая глазами, уверил Фрэнки, что в туалете всё чисто, и лично сопроводил её до дверей. Фрэнки поблагодарил и вошёл  в туалет,  через десять минут вышел, в коридоре уже никого не было.

В палате 816 он увидел новое устройство,  крепившееся к груди больного. Рядом на экране бегала зубчатая линия, она иногда чуточку менялась. Фрэнки решил, что этот аппарат имеет отношение к сердцу, и очень расстроился.

Примерно в девять он скрылся в ванной, а когда медсестра удалилась, обследовав больного, Фрэнки вышел и сел у кровати.

Он абсолютно  был уверен,  что сегодня ночью обязательно чего-нибудь добьётся, только ещё не знал, как это сделает. В голову пришла мысль: быть может, он слишком давит на больного. Он сам наблюдал в разных ситуациях, как люди под давлением становятся непокорными, неуступчивыми. Это случалось в баре, да и с Терри он видел такое не раз. Люди сопротивляются, делают всё наоборот. Так что воля - инструмент сложный, иногда его лучше в ход не пускать.

Около полуночи Фрэнки испугал шум в дверях. Он не ожидал вторжения сюда до часу ночи и как ошпаренный побежал в ванную. Вошла медсестра - она же была здесь прошлой ночью - следом вошёл врач, чуть старше её, в белом халате, с шеи свисает стетоскоп. Пока медсестра проверяла жизненные признаки больного, доктор прослушал его сердце, лёгкие, прощупал  живот, посветил карандашным фонариком в глаза.

- Какой вход и выход жидкости? - спросил врач.

Медсестра посмотрела записи. - Разница в сто граммов. Не так уж плохо.

- Он хорошо выглядит.

- Вы шутите, доктор.

- Я имею ввиду его стабильность. Сегодня с ним ничего не должно случиться.

- Карла  говорит, больного уже выписали.  Спасти его от смерти может только чудо.

- Пойди сюда. - Он обнял её за талию. - Вот чудо, которое нужно мне.

Медсестра увернулась, но во второй раз сопротивляться не стала. Наоборот, обвила руки вокруг его детской шеи, они стали целоваться. Руки доктора скользнули к её ягодицам,  она тоже обхватила его за бёдра. Они тёрлись друг о друга, целовались, потом отстранились со вздохом.

Доктор поправил свой галстук, медсестра - волосы. Потом она проверила иглу на локте больного, взбила ему подушку. Вскоре они ушли .

Фрэнки  вышел  из  ванной. Увиденное только что его шокировало. Какая непристойность,  что это на них нашло? Он чувствовал неловкость за этого мужчину, а не только за себя. Он, Фрэнки, в некоем смысле подглядывает за самим собой. Не хватало ещё подглядывать за другими.

Он выбежал из палаты и незамеченный спустился по задней лестнице. На Второй улице сел в автобус до центра и всю дорогу прижимался лицом к стеклу,  чтобы ни с  кем не встретиться взглядом, вышел на остановке "Хьюстон". Терри смотрел телевизор, когда он вернулся домой.

- Привет, бэби. Чем порадуешь?

Фрэнки не ответил. Терри выключил телевизор и упал на софу.

- Подойди и расскажи, что у тебя получилось.

- Я больше не могу, - пробормотал Фрэнки,  он сел рядом, схватился руками за голову. - Меня колотит. Это меня достаёт.

- Что случилось?

Фрэнки неохотно рассказал. Терри расплылся в улыбке, не выдержал и рассмеялся.

- Секс и смерть. Они очень близки. На его месте мог быть я.

- По-моему, это вовсе не смешно.

- Ещё как смешно. А что делал тот, в постели?

- Ничего. Как обычно. Все пять вечеров. Каждый вечер одно и то же.

Терри мягко улыбнулся. - А мне кажется, не одно и то же.

- Ты знаешь, о чём я говорю. Между ним и мной. Я ничего не чувствую.

- Так я тебе и поверил, Фрэнки. Те двое, когда они целовались... неужели ты не заинтересовалась, хоть чуть-чуть?

- Я боялся, что меня там поймают. Сердце так колотилось...

- Ну ясно. У меня сразу начинает колотиться, когда ты сюда входишь. Вот что делают с мужчиной такие женщины как ты.

Фрэнки на его слова не отреагировал. - Я видел Маркуса. Он мне очень сочувствует. Говорит, надо не отступаться, идти до конца.

- Так и делай. И… прислушайся ко мне. Со мной что-то происходит, это точно. - Прежде чем Фрэнки могла ответить, Терри схватил её руки и прижал к своей груди. - Чувствуешь, как бьётся моё сердце? Вот здесь, здесь это происходит,  Фрэнки. Неужели скажешь, что я неправ и ты ничего не чувствуешь?

Фрэнки нечего было ответить, он пытался вырваться, но Терри не отпускал.

- Это моё сердце, Фрэнки. Моя душа. - Голос подрагивал от напряжения. - Не разбивай его.

Фрэнки отвёл взгляд.

Терри отпустил её руки и расхохотался. - Эй, Терри, ты ещё не покойник. Правильно я говорю? - Он будто подсмеивался над собой. - Фрэнки,  я тебе что-то добыл. Чёрт, куда же я это подевал? - Терри искал в карманах, наконец вытащил  маленькую  коробочку  и  протянул  Фрэнки.  В  коробочке лежали серёжки - два маленьких купидона.

- Ну-ка, надень.

Фрэнки идея эта не нравилась, но он устал и спорить не хотелось. К тому же подарок есть подарок, хоть и недорогой. Он пошёл в ванную к зеркалу, просунул серёжки в дырочки в ушах, купидончики  весело  затанцевали,  целясь  стрелами  то  в пустоту, то ему в голову.

Терри радостно заулыбался, увидев  её с серёжками, он наговорил множество комплиментов, потом направил стрелу купидона на себя. - Охотница, - провозгласил он. - Львица. Де Леон, ты пронзила моё сердце.

На  следующий  день  Фрэнки  приехал  в  больницу  вечером пораньше. Он весь дрожал, но настроен был решительно. Как только в девять часов медсестра закончила осмотр, Фрэнки поспешил из ванной к постели больного. Вчера он видел здесь нечто не совсем приличное,  и  его  представления  о  приличиях  тоже  несколько размылись. Фрэнки тихонько опустил ограждение у кровати, отвернул тонкую  больничную  простыню  и,  сдвинув  в  сторону  трубки  и провода, нырнул в постель.

От мужчины почти ничем не пахло, только изо рта  немного гнилостным. Как и прежде, он был стянут верёвками; короткий, до середины бедра халат приоткрывал ноги  -  тонкие,  похожие на рельсы.  Фрэнки  затаился  рядом,  минуты  казались  мучительно долгими. Телу было неловко, он пытался расслабиться, закрывал глаза,  воображал  -  что-то  сейчас  случится,  но  ничего  не происходило.  Переносилось это с трудом.  Фрэнки сменил позу, потом  ещё раз  -  задел  кардиомонитор,  он засигналил.  Фрэнки замер, надеясь, что скоро это прекратится, но прибор продолжал подавать  звуковые  сигналы.  Фрэнки  запаниковал.  Спрыгнув  с постели вместе с зацепившимся одеялом, он бросился в ванную. Вскоре  в  палату  спешно  вошли  медсестра  и  санитар,  они удостоверились, что с больным всё в порядке. Медсестра ругалась, что   ограждение  не  на  месте,  проследила,  как  санитар  его фиксирует. Потом они ушли.

Фрэнки покинул больницу в холодном поту. Он ощущал своё безрассудство, нет, хуже - свою никчёмность. Судьба смеялась над ним, жизнь его поставлена на карту, а он беспомощен, ничего не может сделать.

Вернувшись домой, он заявил Терри, что всё, он завязал. Это шутка, подделка. С него хватит.

- Нет, ты должна довести это до конца. Осталось всего-то три ночи. Тётушка велела девять,  значит,  нужно сходить туда девять  раз.  А бросить после шести - всё равно что сыграть половину игры. Ещё три подачи, и эта хренота наконец кончится. Возможно,  и сейчас что-то происходит. Я же говорил, что так может быть. Не останавливайся. Песню нужно допеть до последней ноты.

Терри чуть ли не за руку Фрэнки вёл, помогал справиться с безнадёжностью. Он звонил по два или три раза в день с работы, старался сказать что-нибудь   ободряющее. Увлекшись, он фантазировал, как хорошо было бы жить без этих испытаний. Вдруг принёс Фрэнки книгу "Радость секса", а когда она швырнула её на пол, он рассмеялся и заявил, что она права, ей это не нужно. На следующий день Терри принёс флакон духов.

Мужчина в больнице мало изменился за последующие день-два,  хотя  множество  аппаратов  и  пластиковых  мешочков  для внутривенного вливания придавали палате устрашающий вид. Фрэнки перестал прятаться, он приходил теперь в часы посещений, делал, что получилось для достижения своей цели, одновременно пытаясь унять своё отчаянье. Иногда у него появлялись проблески надежды, пусть мимолётные - а главное, он не прятался.

Наступил девятый день, Терри не скрывал своего волнения. Он проснулся рано,  прибрался в квартире,  купил цветы. Накануне выхлопотал  себе  выходной.  За  тридцать  минут  до  больницы спустился на улицу и поймал такси. Фрэнки шёл медленно, одет он был в чёрные брюки, шерстяной пиджак, на лице страдание, будто ему вынесли суровый приговор. В этот последний день бодрячок Терри  его  раздражал,  портил  серьёзность  момента.  Рядом  с больницей Терри выскочил из такси и направился к входу, но Фрэнки остановил его.

- Не ходи со мной.

- Фрэнки...

- Не надо. Я знаю, у тебя добрые намерения, но лучше, если туда я пойду один.

Терри начал было спорить, но вскоре, подняв руки, сдался. - Ну хорошо. Ты босс. А что мне пока делать?

- Подожди меня. Не трудно?

Терри широко улыбнулся. - Бэби, когда ты приедешь на лифте, я буду первым, кто встретит тебя. И единственным. Ты и я. Как это было всегда.

Фрэнки повернулся и с предчувствием чего-то дурного вошёл в больницу. Подождал с группкой людей лифт, поднялся на нужный этаж и пошёл по коридору, сам не свой, всё происходившее вокруг казалось ему сном. Вошёл в палату, медсестру не узнал - она, поправляя иглу на сгибе локтя, что-то коротко бросила Фрэнки, он не расслышал, сестра проверила режим капельницы и ушла. Фрэнки стоял в ногах больного. Заставлял себя думать о молитве, о том, что бы могло облегчить его страдания. Он снял мешочек с шеи, обхватил ладонями и закрыл глаза. Глубоко вздохнул. Потом ещё раз. Напряжение покидало тело. В руках начало пощипывать, на душе стало удивительно легко.

Кардиомонитор вдруг ожил. Два коротких  сигнала, пауза, затем каскад непрекращающихся звуков. Фрэнки почувствовал, как сжалось  у  него  сердце.  Дверь  палаты  распахнулась,  вбежала медсестра,  проверила  у  больного   пульс  и тут же нажала на кнопку, лампочка  замигала  красным  светом.  Вскоре  в  палату вбежали ещё две медсестры, одна из них попросила Фрэнки уйти. Фрэнки попятился в угол - вдруг там не заметят. Комнату залил свет с потолка,  ограждения кровати были опущены,  с больного снята одежда. Одна из медсестёр выбежала и вернулась с тележкой из нержавеющей стали, на ней множество ящичков, какой-то прибор, поверх которого лежали электроды. Вошли спешно два врача, потом человек  с  мешком,  в  котором  было  полно  трубок.  Он  сразу направился  к  изголовью кровати, поднял подбородок  больного, сунул  ему  в  рот  проводник  и  ввёл  трубку  в  горло.  Затем подсоединил  чёрный  мешок  к  трубке  и  начал  качать  воздух. Медсестра  смочила  электролитом  грудь пациенту,  врач  схватил электроды и  скомандовал  всем отойти.  Установив электроды на смоченных местах, он нажал кнопку. Тело больного содрогнулось. На  мгновение в палате установилась тишина,  все смотрели на кардиомонитор, где линия, похожая на каракули душевнобольного, изменилась,  но  лишь  на  мгновение.  Снова  появились  зубчатые беспорядочные каракули.

Они  ещё  раз  применили  электрошок.  Устроили  иглу для внутривенного вливания под ключицу, пустили кровь и приложили электроды в третий раз. Больному вливали лекарства из множества ампул. Один врач предложил вскрыть грудь и сделать прямой массаж сердца, однако все ограничились  введением туда лекарства через длинную тонкую иглу.

С больным возились почти целый час, хотя сердце давно остановилось. В палате было жарко,  густо пахло лекарствами и пoтом. На простынях кровь, повсюду валялись пустые пластиковые коробочки и трубки. Наконец, одна из медсестёр повернулась к врачу, который здесь командовал, и спросила, заканчивают ли они на этом. Хотя и так всё было понятно.

До сего момента Фрэнки почти не замечали, однако, когда все стали расходиться, медсестра - он её узнал - приблизилась к нему и они вышли вместе.

- Мне очень жаль, - посочувствовала сестра. - Мы сделали всё возможное.

Фрэнки, донельзя шокированный  увиденным,  не  отвечал.

Медсестра отвела его в комнату в конце коридора.

- Это может показаться бесчеловечным, я знаю. В общем-то, лучше не смотреть. - Она остановилась в дверях. - Мы должны там привести всё в порядок. Потом, если надумаете, можете вернуться.

И она оставила Фрэнки в одиночестве. Он всё ещё держал в руках мешочек, перед глазами застыло серое неподвижное тело того мужчины.  Совершенно  ошеломлённый, Фрэнки вышел в коридор, спустился по ступенькам. Чувствовал он себя опустошённым, тело налилось тяжестью. Хотелось уснуть и никогда не просыпаться.

Терри встретил её в фойе, посмотрел в лицо и крепко обнял.

- С этим покончено, - проговорил он. - Конец. Теперь обо всём позаботится Терри. Всё будет хорошо.

Он вывел её на улицу,  крикнул такси, они уже садились, Фрэнки вдруг замер.

- Нет, - заявил он, выходя из оцепенения. - Я лучше пройдусь. Нужно закопать где-нибудь эту штуку.

Терри взглянул на её сжатый кулак и испуганно скривился. Закатив глаза, извинился  перед таксистом, тот успел обидеться. У Терри сильно испортилось настроение.

- Ты слишком с этим затянула.

- Вот закопаю и всё. Это последнее.

- Где ты собираешься, чёрт побери, найти подходящее место в центре Манхэттена?

Фрэнки покачал головой, Терри выругался.

- Пошли.

Он  привёл  её  на  станцию  "Стивезант-сквер"  -  там  было закрыто,  потом  они  пошли быстрым шагом по Третьей улице в сторону Бродвея. Терри обхватил Фрэнки за плечи, раз или два провёл  рукой  по  спине  и  ягодицам. И каждый  раз  Фрэнки отстранялась. Терри пробовал заговорить с ней, но она молчала. Тогда он начинал свистеть, скрывая своё смущение.

Фрэнки едва его слушал, он жил в другом мире, мире страха. Ему казалось, что не хватает воздуха, хотелось как можно скорее зарыть мешочек. Эта мысль его поглотила, думать ни о чём ином он не мог.

Они дошли до парка Рузвельта, он представлял собою узкую полосу бетона и изнасилованную землю, выбрали дерево, почва под ним оказалась влажной. Терри оглядывался по сторонам. Фрэнки присел и вырыл ногтями ямку, достаточно глубокую и, раскачивая над ней мешочек, казавшийся совсем невесомым, закрыл глаза. С молчаливой мольбой и отчаянием Фрэнки бросил мешочек в ямку и зарыл песком. Потом встал и утрамбовал ногами.

Через несколько минут Терри потащил её с этого места, повторяя, что оставаться здесь небезопасно, парк всё-таки. Они отправились домой.

- Ну?

Фрэнки молчал.

- Разве ты не чувствуешь, что освободилась от чего-то?

- Ничего не чувствую.

Терри засмеялся. -  Уверен,  что подействовало. Ты была в больнице все девять дней,  зарыла свой мешочек.  Всё!  С этим покончено!  Ты снова  Фрэнки  де Леон.  Фрэнки де Леон!  Какое счастье, спасибо за это Богу!

- Нет, это не так.

- Не заводись,  Фрэнки.  Я не спрашиваю тебя, а говорю. Смотри. - Он показал на свой рот. - Слушай. Ты не мужчина, ты не лесбиянка, ты не таинственная королева травести. Ты Фрэнки де Леон. Пора тебе это понять.

- Я не знаю, кто я, - пробормотал Фрэнки. - Что-то должно было произойти. Она мне обещала.

- Что-то действительно произошло, бэби. А сейчас пошли-ка домой. - Он взял её за руку, получилось повелительно. - Это долго тянулось... Может, нам стоит освобождение как-то отметить?

Он зашёл в магазин и купил виски. Когда вернулись домой, сломал печать и откупорил бутылку.

- Итак, -  произнёс   он,  выпив дважды залпом. - Расскажи мне, как хорошо ты себя чувствуешь. Как ты счастлива. Я хочу всё это слышать.

Фрэнки  хотел  сразу  всё  поставить  на  свои  места.  Не получалось, Терри слишком на него налегал.

- Опиши, как это прекрасно - быть женщиной. Моей женщиной. Как сильно ты по мне скучала. - Он сморщил губы. - Обо мне и моих поцелуях. Моих сладких поцелуях. Начинай.

- Я не могу, - едва слышно ответил Фрэнки.

- Можешь, чего там, - Терри выпил ещё. - Скажи - что, и я помогу тебе. Повторяй за мной. - Он смотрел Фрэнки в лицо. - Я с этим дерьмом покончила. Я больше не мучаю моего бедного Терри. Я буду  вести  себя  правильно  и  покажу  ему,  как  можно  любить по-настоящему. - Он чуть нахмурился. - Начни с этого. Остальное сообразим по ходу.

Фрэнки покачал головой. Терри схватил её за подбородок.

- Скажи это.

- Я не могу. Ведь не сработало. То, что она говорила, про те ночи...  ничего не изменилось. Даже хуже.  Это кошмар. - Он заплакал. Ночи беспокойных ожиданий, затаённой надежды вырвались наружу  потоком  слёз.  Он  съёжился,  обхватив  себя  руками,  и отчаянно зарыдал.

А Терри не мог справиться со своими чувствами. Только он вознёсся  -  его  ударили по лицу,  не успел  отшатнуться,  его ударили ещё раз. Постоянные отказы Фрэнки довели его до предела.

- Хватит, я уже сыт по горло! - заорал он. - Я хочу получить то, что принадлежит мне. Сейчас, а не потом.

Он схватил её, но Фрэнки удалось увернуться. Терри опять её схватил, он весь трясся от ярости.

- Я  мужчина, сука. Я не пёс. И не ублюдок, которого ты пинаешь, а он ползёт к тебе обратно.  Пора тебе узнать, кто здесь босс. Время вышло. Пути отрезаны.

Фрэнки не мог с ним справиться: Терри был слишком большой и сильный. Он сорвал с неё пиджак, потом блузку. Фрэнки хотел убежать, но убежать было некуда. Терри втащил её в спальню, стянул трусы с них обоих. Фрэнки умолял, но Терри оставался глухим.  Прижав её к кровати,  он  вонзил  в неё свой член и изнасиловал Фрэнки...

Позже,  когда всё прошло,  но  бурлил ещё гнев и задетая мужская гордость, он изнасиловал её ещё раз.