Кольцо Поэзии с Прологом и Эпилогом

                Пролог.

- Расскажи мне свое самое лучшее стихотворение! – попросил она, скорее даже потребовала, – У тебя должно быть твое лучшее стихотворение. Самое главное!

Я улыбнулся (в последнее время я часто улыбаюсь).
«Надо же, - подумал я, - Она не знает того, что самое главное и самое лучшее, как правило, не совпадают. Точно так же, как самое любимое и самое важное.

Она смотрел на меня, выжидая, распространяя вокруг себя запах серы. Она ждал от меня моего Самого Главного (Лучшего?) Стихотворения.

Я опять улыбнулся. Я вспомнил, как вышел из дома. Да-да, правильно… Я знаю, Что мне рассказать. Конечно.

- Я расскажу тебе Поэзию, - сказал я, - Дослушай до конца и, может быть, ты услышишь, что ждешь. Дело в том, что сегодня утром я вышел из дома…

Строфа номер 1.

Сегодня утром я вышел из дома и мало из того, что я увидел, показалось мне интересным. Впереди на скамейке сидела сумасшедшая старуха, которая целыми днями кормит несуществующих птиц несуществующим хлебом. Она никогда не поднимает голову. Она говорит «Гули-гули» и всегда одета в пальто и теплый шерстяной платок. На ногах она носит большие старые галоши. Я никогда не видел ее лица. Я не знаю, как ее зовут.

Строфа номер 2.

На этой улице всегда оживленное движение. Мой дом расположен рядом с одним из самых опасных в городе перекрестков. Тут постоянно происходят аварии, иногда со смертельным исходом, иногда все заканчивается долгой руганью водителей по поводу того, кто выскочил не оттуда. На этой улице, как ни на одной другой, необходимо смотреть по сторонам, переходя ее. Я никогда не смотрел по сторонам, переходя улицы. Это очередная хорошая привычка, которая у меня отсутствует.

Строфа номер 3.

Сейчас отсутствие этой хорошей привычки меня подвело, я был сбит немытой машиной. К счастью, не совсем насмерть, но лежа в луже, я не размышлял о счастье, мне было больно. Мигающие лампочки самой скорой машины плохо влияют на зрение (на мое, по крайней мере), поэтому вежливым движением руки отклонив предложение санитаров присоединиться, я поднялся, мужественный как сам Муций Сцевола и грязный как сам Портяныч с вокзала города Чехова.

Строфа номер 4.

Распугав своим каменным лицом и нечистой одеждой, с которой капала грязная вода упомянутой выше лужи, скопление добрых людей, желавших узнать, что же там такое у меня внутри, я, пошатываясь, двинулся обратно к подъезду. У меня были очень серьезные проблемы с координацией и поэтому, сам того не желая, я раздавил любимого голубя сумасшедшей старухи и втоптал в грязь весь предназначенный птицам хлеб.

- Извините меня, пожалуйста, добрая старушка!

И тут она обратила свое лицо ко мне, раздвинула седые космы, и на ее морщинистом лбу я прочел вытатуированное

                ПОЭЗИЯ

Если бы я был героем Стивена Кинга, я бы тут же намочил штаны!!!

Строфа номер 5.

- Ты – безумная дряхлая старая ведьма! – какая же ты поэзия? Поэзия вот, - я показал рукой на прекрасную стройную девушку в коротком воздушном платьице белом (или в голубом), шедшую, нет, скорее парившую над дорогой. Она собиралась переходить (перелетать) на другую сторону и уже сошла с безопасного тротуара и ступила ногой на дребезжащий асфальт дороги. Она не смотрит по сторонам. Ну, правильно, поэзия не интересуется подобной ерундой. Ей безразличны грязные побитые бамперы отечественных автомобилей и тонированные стекла автомобилей заграничных, но…

Строфа номер 6.

…но ведь и она безразлична этим рычащим созданиям. Более того, девушку в белом всегда приятно обдать грязью, а втоптать ее в грязь – вообще самое большое блаженство!

Холодный пот прошибает меня. Забывая про собственные увечья, недомогания, мокрую одежду, дурные предчувствия, безумным альбатросом, буревестником, соколом, ястребом, белым орлом, розовоклювым пеликаном, фениксом я бросаюсь к Прекрасной и в последнюю секунду выхватываю ее из шипованных лап кровожадных охотников за Невинностью и, уже сбиваемый машиной, бережно ставлю на тротуар.

Строфа номер 7.

Мигающие огоньки самой скорой машины показались в конце Малой Грузинской улицы. Со всех сторон бегут добрые люди. Я их понимаю, у меня внутри очень много интересного, очень много, потрясающее разнообразие.

Я увидел ее, еще не оправившуюся от испуга. Она стояла и вздрагивала, и какой-то волосатый молодой человек накинул пиджак на ее плечи и успокаивал ее, уводя потихоньку в сторону.

Открылись двери, и двое небритых санитаров, уже успевших положить меня, неподвижного, на носилки, стали впихивать их в красно-белый фургончик, пахнущий серой, ядом, грязным бинтом, спиртом.

- Пустите меня! Я поеду с ним! Он спас мне жизнь! – это она, роняя на бегу пиджак с приставшими длинными волосами, подбежала к санитарам.
- Не положено, - мрачный санитар докуривает сигарету.
- Я профессиональный медицинский работник! – она роется в сумочке, достает какое-то удостоверение и тычет им в нос санитару.
- Она его любовница, - толпа шевелится, - Пускай едет.
- Я не любовница, - она обводит толпу взглядом. Толпа расступается, съеживается и смолкает, - Я – ЖЕНА.

Строфа номер 8.

Мы едем в трясущейся машине на край света. Где мы едем и сколько нам еще ехать, я не знаю. Иногда мне кажется, что мы едем по абсолютно пустому кольцу, настолько равномерным и бесконечным является наше путешествие. Путешествие Поэзии по Кольцу с Прологом. Путешествие по Кольцу Поэзии с Эпилогом. Путешествие Поэзии и ее верного вассала в красно-белом фургончике с синими мигающими огоньками.

               

                Эпилог.

- Я расскажу тебе Поэзию, - сказала я, - Дослушай до конца и, может быть, ты услышишь, что ждешь. Дело в том, что сегодня утром я вышла из дома…

Я опять улыбнулась. Я вспомнила, как вышла из дома. Да-да, правильно. Я знаю, Что мне рассказать. Конечно.

Он смотрел на меня, выжидая, распространяя вокруг себя запах серы. Он ждал от меня моего Самого Лучшего (Главного?) Стихотворения.

Я улыбнулась. «Надо же, - подумала я, - Он не знает, что самое главное и самое лучшее,  как правило, не совпадают. Точно также как самое важное и самое любимое.

- Расскажи мне свое самое главное стихотворение! – попросил он. Скорее даже потребовал. – У тебя должно быть твое главное стихотворение. Самое лучшее!