Рак

 Игорь вышел из кабинета врача бледный, как смерть. Впрочем, почему как? Он уже практически и есть смерть. "Один-два месяца, - сказал ему врач. - Уже слишком поздно: опухоль головного мозга на такой стадии уже не поддается никакому лечению. Могу вам посоветовать съездить куда-нибудь - отдохнуть, просто отвлечься от мыслей о вашей... Ну, вы понимаете..." Еще бы не понять - скоро я умру, так к чему оттягивать, сейчас, пока еще не чувствую боли, которая потом прийдет, сейчас пойду и - прыгну из окна или наглотаюсь снотворного - хорошая смерть: лег и не проснулся. Нет, не могу - а жена, а дочь. Их мужу и отцу всего-то 36, и скоро его не станет - надо попрощаться хотя бы...
 Он пришел домой, позвонил в дверь, и в раскрывшемся проеме неожиданно увидел Катю и Жанну. Неожиданно не то, что он их увидел, а как он их увидел: обе были в прозрачных пеньюарах и все! - больше на них ничего не было. Обычно лучистые и смешливые глаза Кати излучали муку. "Ну, как?" - только и спросила она. "Все, конец", - так же кратко ответил он. Слезинки повисли на черных женских ресницах. "Ну, не плачьте - тушь потечет",- выдавил он и вновь обратил внимание на их внешний вид.
 Его жена, Катя, 25 лет, была женщиной в полном смысле этого слова: ладно скроенная фигура, так и сияющая своими округлостями - лица, груди, бедер - среднего роста, чуть ниже него, с темно-русыми волосами до плеч и коричневыми глазами. Она была в прозрачном черном пеньюаре, так ей подходившем - она и сама была темненькая. Широкие овалы темных, почти черных сосков увенчивали, чуть снизу и снаружи, ее мягкие груди. Маленький животик нисколько не портил ее, а наоборот, добавлял ей женственности - так и хотелось к нему прижаться и расцеловать. Ниже был угольно-черный треугольник густых и кудрявых волос на ее манящем лобке - взгляд притягивался к нему и как в колодец проникал туда - протяни в дыру руку и найдешь что-то тайное, неизвестное. Отбросив это наваждение, несколько возбужденный Игорь перевел взгляд на свою дочь, Жанну.
 Ей было еще 16 лет, и она, быть может, еще набрала всей отмеренной ей природой женской силы, но была вполне развитой девушкой, и на полголовы выше, чем ее мачеха. В отличие от той, она была еще довольно угловатой, но уже вполне приятной для стороннего взгляда. Опять же, она была отлична от мачехи - вся была беленькая-беленькая, словно покрытая легким светлым пушком, котенок, да и только. Длинные блондинистые волосы доходили до середины спины, а спереди полуприкрывали ее полные грусти глаза, окруженные крашенными начерно ресницами. Да, именно лицом она еще походила на ребенка - простота и нахмуренный лобик. Чтто же касается остального - она уже была практически женщиной. Она была в белом - прямо Чернявочка и Беляночка! - ее груди слегка размыто проступали сквозь ткань небольшими, но очень плотными конусами, на заостренных вершинах которых, прямо посередине, иголками выступали бледно розовые сосцы, еще более бледные кружки венчиков были почти незаметны. А живот у нее будь здоров - плоский и мускулистый - не зря она занимается аэробикой. Завидую ее будушим мужчинам, даже самому хочется... Брось!.. Но взгляд его уже неудержимо тянуло еще ниже, к ее промежности, где среди редких рыжевато белых волосков алела прорезь ее губ; чем не рот, только зубов нет - просунуть туда свой банан и никто его не откусит - только сожмут его плотно эти губы и станут сладостно сдавливать... Эй, о чем это я! Очнись! Но избавляться от наваждения уже не хотелось - Игорем овладела похоть и член ощутимо вырос в размерах, вызвав довольно заметное оттопыривание брюк.
 Катя, обратив на это внимание, взяла его за руку и отвела в зал, не дав даже разуться, и посадила на диван. Потом вывела Жанну на середину комнаты, и они принялись танцевать. Боже, что это был за танец! - ничего более эротического Игорь не видел за всю свою жизнь. Они теплись друг о друга, извивались, словно змей, соприкасаясь при этом то руками, то грудями, то бедрами и лодыжками, животами и спинами; их волосы переплетались и спутывались воедино. Наконец они слились в страстном поцелуе и, судорожно скидывая с себя ткани, мешающие полному единению их тел, медленно опустились на ковер.
 Они катались по полу неразрывным клубком, так что было почти невозможно понять, где чьи руки, ноги, головы, груди, попки и киски. Игорь, до какого-то момента пытавшийся сдерживаться, стал срывать с себя одежду и с дугой выгнутым ***м бросился оприходовать пустующую ****у - кажется, Жаннину. "Все равно умирать - порадую себя напоследок!"
 Он вошел в ее розовую щель - сначала она с трудом ему подавалась, но преодолев первое сопротивление, он разом провалился внутрь. "Неужели она была девственницей?"- пронеслось в голове. Он отбросил эти мысли и принялся методично и самозабвенно торкать ее юную вагину. Жанне же, судя по всему, было все равно - она мелко дрожала всем телом, атакуемая с двух сторон - пока Игорь буравил ее влагалище, Катя не переставала целовать ее и гладить все ее тело.
 Наконец до Кати дошло, что Игорь к ним присоединился; она приподнялась, с сожалением отрывая рот ото рта Жанны, и повернулась к нему. Он, не переставая вздрючивать узкую дочкину щелку, потянулся к Кате, чтобы поцеловать ее, поласкать ее полные груди, что она так всегда любила. Катя же, решив, что нечего Жанне сачковать, расположилась так, чтобы ее киска оказалась прямо над Жанниным лицом - пусть целует и там. И она оказалась права - Жанна как сумасшедшая принялась лизать ее идаже чуть покусывать, царапая при этом Катины ягодицы своими острыми ноготками. "Лучше бы она ногти покороче стригла",- пронеслась недовольная мысль и тут же исчезла, осталось лишь приятное ощущение тепла там, внизу.
 Их тела составили пульсирующий розовый треугольник, сопящий, вздыхающий, сипящий и стонущий. Но бесконечно это продолжаться не могло и вот, в очередной раз втыкая свой прут в лоно Жанны, Игорь почувствовал, как она вся сжалась, ноги ее с такой силой сжались на его талии, а стенки влагалища так плотно обхватили его член, что он немедленно выстрелил в ее киску струей горячего семени. Катя, подхваченная нашим обоюдным экстазом, тоже, упав на меня и разразившись громким криком, кончила.
 Когда схлынуло всеобщее ликование, и все трое, расслабленные, лежали на ковре, Катя украдкой показала Жанне пальцем на Игорев член(полуобмякший) - та ей кивнула - и тихо вышла из комнаты.
 Впрочем, Игорь ничего не заметил - ему хватило и того, что Жанна, неумело, но с явным желанием научиться, под его чутким руководством принялась за его член. Член не замедлил откликнуться на ее ласки и быстро окреп, запульсировал. Жанна то щекотала языком самый его кончик, то проводила им по краю головки, то облизывала его губами, то целиком погружая его в свою глотку и водя его вперед-назад, словно ее рот - это вагина. Игорь был так увлечен этим, так возбужден, что не только не заметил отсутствия Кати, но и не обратил внимания на ее возвращение; он уже был близок к апогею, еще чуть-чуть...
 Катя, никем не замеченная, обошла Игоря стороной, зашла за спину и с силой воткнула в его ягодицу шприц. Игорь чуть не подпрыгнул от неожиданности, но внезапная слабость сковала его мышцы, он только и успел укоризненно промычать:"Что..." В ответ Катя сказала:"Так будет лучше. Прости". В глазах его потемнело и в последний миг перед тем, как он перестал что-либо чувствовать, струя спермы сорвалась с кончика его члена и забрызгала склонившихся к нему женщин; на губах его появилась легкая улыбка - и его тело обмякло.
 - Так будет лучше, - медленно повторила Катя, отирая рукой брызги спермы с лица.