1917

               

 Великая княжна Ольга,
                июль 1918
молитва

Пошли нам, Господи, терпенье
В годину бурных мрачных дней
Сносить народное гоненье
И пытки наших палачей.
Дай крепость нам, о Боже правый,
Злодейство ближнего прощать
И Крест тяжёлый и кровавый
С твоею кротостью встречать.
И в дни мятежного волненья,
Когда ограбят нас враги
Терпеть позор и униженье
Христос Спаситель, помоги.
Владыка мира, Бог вселенной
Благослави молитвой нас
И дай покой души смиренной
В невыносимый страшный час.
И у преддверия могилы
Вдохни в уста Твоих рабов
Нечеловеческие силы-
Молиться кротко за врагов.





Часть вторая.
 Великий князь Сергей Александрович стиснув зубы покидал Россию. Как истинный русский он плакал и не стеснялся слёз,как истинный аристократ он с горечьюдумал о будущем своей страны. Россия...Он как имя невесты повторял это слово; Россия была для него важнее всего...И тем не менее он уезжал. Он топтал любовь к Родине как белый батистовый платок и всхлипывал от боли,словно наступал при этом на стекло.Не судите его.Он любил Россию.Но России не было боле.Не было той великой страны,за которую он готов был сражаться до последнего вздоха;Не было той великой державы,которая навсегда осталась лишь в его сердце...

 На одной из дорожных станций он встретил Мари.Он полюбил её со всей сума-
сшедшей неистовостью на которую способен мужчина в 25 лет.Она была тем маленьким лучиком,который согревал его той злой осенью.

 Холодный чужой Петербург.Сергей не узнавал его.Это был не его город,величаво и гордо возвышавшийся в его памяти.Сейчас город был похож на несчастного интеллигента,принуждённого жить под одной крышей с убогим пьянчужкой.
Да,здесь опасно,"-подумал Сергей,когда увидел толстого дворника,прибивающего к полусгнившей калитке плакатик:
                "ДОЛОЙ БУРЖУЕВ"
 Сергей вздохнул.Он не испугался за свою жизнь,ему неожиданно стало очень горько сознавать,что его город,его страна теперь потеряны для него навсегда.
 Он заехал сюда всего на полчаса,чтобы в последний раз взглянуть на могилу матери.С Мари они договорились встретиться на вокзале-оттуда они начнут полный неудобств и дорожных неприятностей путь в Крым. Из Крыма можно будет перебраться в Стамбул-там их ждёт, наконец, ? свобода...
"Эй ты! Предъяви документик!"-послышался сзади надтреснутый, как ломаное стекло, голос. Сергей остановился. Он закрыл глаза. "О Родина моя,ты решила мою судьбу и не хочешь дать мне умереть на чужой земле. Да будет так. " Сергей резко обернулся. Перед ним стояли двое в кожаных кепках и красных повязках на рукавах. Под их рабочими куртками (Сергей не видел, но знал это)жили своей жестокой жизнью серые револьверы...

Резкий скрип тормозов. Машинист рванул стоп-кран. Поезд стал нехотя останавливаться;стоящих в проходах пасажиров неведомая сила раскидала по вагону.
"Мама, мама, почему поезд остановили?" -спросила девочка лет 12-ти."Ничего,детка, сейчас поедем,"- ответила ей женщина средних лет,закутанная в пуховый платок. Об этом никто не говорил, но все знали: в поезд вводят особого заключенного. Все также знали, что его довезут до посёлка Ивнино, в простой крестьянской избе допросят и в ближайшем лесу рассреляют. Все знали это и все молчали
Одни про себя самодовольно ухмылялись и говорили:"Так ему, буржую, и надо!"
Другие же(их было  меньшинство)в душе сочувствовали ему, но могли лишь помянуть его в своих тайных молитвах.
 Мари прижалась к грязному стеклу вагона и всматривалась в темноту. Она забилась в угол купе и закрылась пледом. Её трясло, как в лихорадке. До самой последней минуты она надеялась, что он её предал, встретил другую и раздумал
ехать.Но нет. Всё было не так. У Мари дрожали губы, которые сначала иссохлись от волнения, а теперь были смочены солёной влагою слёз. Дверь купе распахнулась и в проёме появился щуплый красногвардеец, который прогнусавил:" Мари Шинаева здесь?"Это же она.Её звали Мари Шинаева.Дрожь в голосе никак не удавалось унять."Идите за мной,-"всё так же гнусаво и неразборчиво проблеял красногвардеец.Она встала, на ходу делая всё,чтобы окружающие не видели искусанных в кровь губ и красных распухших глаз. Мари шла за солдатом по узкому коридору вагона, не понимая зачем её куда-то ведут и что от неё хотят.Они остановились перед простой купейной дверью, у которой, однако, стоял караул."Зачем я их командиру?На допрос? Но откуда...?" Её мозг напряжённо работал,но сознание отказывалось давать ей ответы на мучащие её вопросы. Дверь купе открылась и её втолкнули в тёмное почти осязаемое пространство."Серёжа!"-хотела крикнуть она, но вместо крика получился лишь слабый стон. Да, Мари не спит, это он. Сергей стоял в глубине комнаты и смотрел на неё так, как будто муки, так долго терзавшие его наконец ушли, как будто он уже всё отстрадал и отмолил; в его взгляде было теперь спокойствие и умиротворение."Серёжа, как ты...почему мы здесь одни?...где комиссар?...что бу...начала говорить Мари и вдруг, посмотрев на Сергея, осеклась. Он подошёл к ней и положил руки её на  плечи."Не говори сейчас ничего,-прошептал он и стал нежно целовать слёзы на
её
Холодный рассвет пришёл неожиданно рано. В вагоне была паника.По коридору сновали красноармейцы. Поезд остановился. Через полчаса от него отъехала чёрная карета.
Мари вновь стояла прижавшись к грязному стеклу вагона. Карета, увязая в гряз-
ной колее, уезжала в Ивнино. Мари заметила толпившиеся растерянные лица комиссара и красноармейцев. Карета уезжала. Мари казалось, что из окна ей махала так недавно обнимавшая её безжизненная рука......