Беседы с тенью

Сие произведение было написано мной ввиду переполненности моей бедной башки всякой бякой мифологических бредней и под впечатлением от Макса Фрая. Изобилие ссылок на мои собственные чувства и мысли обусловлено исключительно моим Эгоцентризмом, ну, может еще тем, что писала я это все только для себя, не думая, что кто-то еще будет это читать.
   Некоторая мифологическая усложненность вполне неоправданна. Виновата, каюсь, не могла удержаться... За разъяснениями обращайтесь к Мифологическому словарю или ко мне. 
               


1. Мертвец

         Я проснулась оттого, что меня кто-то тряс за плечо. Я с трудом открыла глаза - Он стоял возле кровати, нависая надо мной огромной тенью. Глаза Его горели в темноте. Он протянул ко мне свою руку и сказал: «Идем...»
- Ага, - сказала я, - Ты мне в ночной рубашке предлагаешь идти? Отвернись, чудовище, дай одеться!
- Ладно, ладно... - проворчал Он и повернулся к стене. Свет заоконного фонаря осветил Его и стало видно, что никакой «Он» не черный: волосы покрыты серебристой сединой, а на плечи накинут темно-зеленый плащ. Потом Он слегка повернул голову и через плечо спросил: - Ты что же, не ждала? Что так рано спать завалилась? Двенадцать только.
- Устала - вот и легла! - огрызнулась я, натягивая на ноги ботинки. Завязала шнурки и, подумав, стала надевать свитер - мало ли что, - Ты же не всегда выполняешь обещания.
- Все, готова? Ну пошли! - он сцапал меня за руку и потащил через стены куда-то вперед на юго-запад. Примерно в тот момент, когда стены дома должны бы уже были иссякнуть, перед глазами замельтешили черно-белые пятна, вроде «снега» в телевизоре. Я по натуре очень любопытный человек, но путешествуя с Хеймдаллем, я теряю все ошметки этого милого качества. Из пятен вдруг начало что-то выкристаллизовываться и я поняла, что вижу нечто похожее на площадь с кучей магазинов, парочкой кафешек, сквериком, фонтаном прямо посередине, в котором весело плескалась водичка а-ля шампанское и, самое главное, с множеством суетливых людей, или существ, весьма на людей похожих. Я остановилась, раскрыв рот. Хеймдалль иронически улыбался:
- А ты думала, что Перекресток Миров - это некая пустыня в межвременье? Хочу тебя успокоить - сие всего лишь бредни сумасшедшего философа. Перекресток, он всегда перекресток -  шумный, многоголосый и буйный.
    Под философом он, видимо, имел в виду Карла Мунка. Вообще-то в части бредней Страж Богов был прав. Сам Хеймдалль в «Одине» был изображен хмурым нелюдимым отшельником. Это не совсем соответствовало действительности, как и, теперь я видела, сам Перекресток Миров - мистическое место, самое мистическое во вселенной, пожалуй.
 - И кто? - спросила я, как только вернулась в себя, любимую. Хеймдалль пожал плечами и ответил:
- Ты бы еще спросила сколько имен у Мары! Иди, вон, в кафе, сиди и жди.
   Я развернулась на стовосемдесят градусов и направилась к забегаловке с жутковатым названием «Крылья Саммаэля». Да, про Мару он к месту. Интересно, а были ли у него крылья? Наверное, после низвержения с небес, крылья отобрали, как партбилет. Я хихикнула и открыла тяжелую дверь. Изнутри пахнуло  холодом и я поежилась. Все-таки ужасно не люблю резких перепадов температуры. Было темно, так что я едва различала столики и двери в отдельные кабинеты. Во мне вдруг проснулась клаустрофобия и я по-быстрому заняла хотя и самый дальний столик, но в общем зале. В момент, когда я села в ужасно удобное массивное кресло, на столе загорелась свеча в тяжелом, по-моему серебряном подсвечнике. Ее свет не разогнал темноту, просто еще резче обозначил границы ее владений. Высокий человек в черном костюме принес кофе в крошечной чашечке и меню. Я не стала ничего заказывать. Ожидание затягивалось и мои мысли уплыли довольно далеко. Я грезила темным ночным лесом и огромным лугом с травами, пахнущими теплом и солнцем. Высокой травой, в которую можно лечь навзничь и смотреть на звезды. Я грезила свежим ветром, пахнущим ночью и доносящим звон колокольчиков каких-то ночных цветов и поэтому не услышала мягких кошачьих шагов. Когда я подняла глаза, он уже сидел напротив меня и огонек свечи отражался в темных стеклах его очков. Увидев, что я его наконец заметила, он снял их, но глаз не поднял.
- Здравствуй... те... - охрипшим голосом прошептала я. Он немного удивленно посмотрел на меня и усмехнулся.
- Привет.
    Странно было видеть улыбку на его лице - почти на всех плакатах и фотографиях, в фильмах и клипах он был потрясающе серьезен, скорее даже мрачен и хмур.
 - Как ты? - спросила я и даже удивилась идиотичности своего вопроса.
- Ничего так. - усмехнулся он.
- С тех пор, как я умер - гораздо, гораздо лучше. Я в таком специальном месте, где сплошь наши.
- Рай для рок - музыкантов?
- Примерно... - засмеялся он.
- Шикарное, должно быть, местечко!
- Ага... - рассеянно согласился он. - Ты не против, если к нам присоединится один мой знакомый, мы недавно встретились?
- Валяй, - согласилась я. Из темноты вышел... человек, который был мне знаком...
- Ого, -  удивилась я, чего только не бывает!
- Присаживайся Виктор. - Сказал мой собеседник и подвинулся. - Эта милая дама - хорошая знакомая нашего хорошего знакомого, который хорошо знаком с Лофтом.
- А кто самый первый хороший знакомый? - спросил Виктор. По-моему за эти пять лет он совсем не изменился. Хотя, откуда мне знать?
- Хороший знакомый - это Хеймдалль.
- Я давно его не видел.
- Да вот все шляется на теневую Землю.      (Простите, не удержалась - прим. Автора)
- Ребята, я вам не мешаю? - осведомилась я.
- Джеймс Дуглас Моррисон, извольте обратить свое высочайшее внимание на нашу собеседницу. Мы с тобой всегда успеем натрепаться.
- Пошли отсюда, здесь темно и мрачно!
- Не думаю... - начала я, но он перебил меня:
- Знаю, знаю! Дурацкие правила! Если ты уже помер, значит нельзя никуда уходить из того места куда тебя призвали. Дурацкий мир! - прошипел он и пальцы его сжались в кулаки. Он помолчал, а потом во весь голос заорал:
- Эй, в этом дурацком баре мне подадут, наконец, виски?!!!!
   У нашего столика появился давешний  человек в черном и поставил перед Джимом полный стакан. Потом посмотрел на Цоя, но тот отрицательно покачал головой.
- Интересно, что это такое? - вопросил в пространство Джим после первого глотка. - Слишком хорошо, чтобы быть тем, что я называю real cheap whisky.
- Очевидно, дорогой виски, но я могу позвать официанта. - предложила я.
- Спасибо. И это выпью. А что за гадость хлещешь ты? Кофе? - брезгливо сощурился он. - Ты чего? Заказала бы хоть пива или вино какое-нибудь... Виктуар, - повернулся он к Цою, - Что там у вас пьют в «медвежьей» России?
- У нас пьют все. - мрачно сообщил Виктор. - Эй, кто тут за официанта?
  Черный человек появился с подносом на котором уже стояли два бокала.
- Ром с колой! - провозгласил Виктор.
- «Это все, что нужно звезде рок-н-ролла». - процитировала я. Виктор с одобрением кивнул и взял свой бокал.
- Смотри-ка, уже спелись! - изумился Моррисон.
- Прошу прощения, я вынужден прервать ваше увлекательное общение, но мне позарез нужен Витька. - из темноты появился еще один знакомый человек! Ей-богу, это просто день потрясений! Когда Виктор ушел за ним в темноту, я ошарашено посмотрела на Джима:
- Это серьезно был Майк? - он равнодушно пожал плечами:
- Странно, что ты все еще удивляешься...
     Воцарилось молчание. Джим пил виски. Я с опаской попробовала ром с колой - все-таки с этим легендарным напитком я была знакома только по песням и биографическим книгам. Ничего так, вкусно. Молчание затягивалось. Я спросила только для того, чтобы что-нибудь сказать:
- Как это выглядит, ну то,  где ты?
   Он медленно поставил стакан на стол и, глядя в сторону, сказал:
- Мой дом - песок у моря. Оно холодное и серое, поэтому никому в голову не придет в нем купаться. Я обычно сижу на берегу, а вокруг меня бесится ветер. Кто-то решил, что это подходящее место для моего рая. Или ада? Если пройти по этому пляжу достаточно далеко, можно дойти до отеля. Угадай, как он называется.
- «Калифорния».
- Верно. Там мы все и встречаемся. Ближе к ночи. Первое время все еще тормозят - не отошли еще от своего варианта загробного существования. Потом приходят такие классные ребята - они всей группой где-то на шоссе гробанулись и мы начинаем буянить. Под утро чаще всего на нас нападает тоска и начинаются споры о природе этого места. Абсолютно бесполезные, по моему мнению. Я лично до полудня сплю, потом вновь общаюсь с холодным морем и песком.
- А песни?
- А кому их петь? Нет, я конечно пишу нечто замысловатое, но только живым позволено сомневаться и пытаться изменить мир. Все дело в том, что это место изменить нельзя... В нем просто нечего менять. Все, что я  могу сделать - не приходить в отель. Но тем самым я меняю себя, а не мир.
   Иногда нам позволено жить жизнью обычных людей. Смотреть на мир их глазами, слышать их ушами, думать за них... В такие моменты человек и пишет песни, похожие на песни Виктора или сходит с ума - это когда я навещаю его несчастный «чердак».
- Жестокие игрушки.
- Других нет.
     Он достал из кармана джинсов золотистую пачку Marlboro Lights и закурил. Я молчала.
- Все, что нужно любой многострадальной душе, - начал он, - это немного покоя. Я сам мечтал об этом. «Он не заслужил света, он заслужил покой». Я нашел это здесь. Я думаю, что если бы знал эти слова при жизни, они могли бы стать наваждением, навязчивой идеей. Только прожив много столетий в этом покое... столетий, потому, что это время может считаться только столетиями... так вот прожив столько времени в абсолютном покое, ты начинаешь ненавидеть его. Когда я впервые попал на свой берег, долгое, поверь мне, очень долгое время я просто лежал и наслаждался этим покоем. Тогда мне и пришла в голову мысль, что это и есть рай.  Но время шло. Я боялся, что мой покой что-нибудь нарушит, но этого не случалось. И наконец в один прекрасный день я встал с песка и пошел вдоль моря в надежде найти хоть что-то отличное от этих тонн песчинок и мегалитров холодной воды. В тот момент, когда я уже начал подозревать, что попал в один из кругов ада - только без огненного дождя, я увидел скалу, на которой стоит «Калифорния». Я был безумно рад! Какое-то время я не выходил оттуда, проводя дни и ночи в пьянстве, как в старые добрые времена. Но мои собутыльники неизменно уходили утром. Тогда и я стал уходить отсыпаться на свой пляж, время от времени предпочитая лунные дорожки в море загулу в обнимку с бутылкой виски.  С тех пор я так и живу: некоторые ночи в отеле, в остальное время - песок и море. Совсем недавно я понял, что и эти вечеринки тоже покой. Они предсказуемы, а вся предсказуемость - это покой, причем не менее глобальный, чем одиночество. Иногда, когда я сижу в баре и разглядываю лица - знакомые, незнакомые, человеческие и лица мелких богов, что тоже заходят, я вдруг вижу в них тоску вселенной. А все оттого, что когда мы были живы у нас все было впереди. Неизвестность, загадка, мы думали, что ТАМ все точно иначе... Здесь нет будущего. Или оно настолько отдалено, что как бы все равно нет. Меняться могут только живые - мертвым такой возможности не дано.
      Он замолчал. Сигарета догорела до фильтра, он скривился и выбросил ее.
- Прости, что испортил тебе настроение...  - я пожала плечами. - Нет, серьезно.
- На здоровье.
- На самом деле, может быть все не так уж плохо.
- Да?
- Это похоже на переходный возраст. Тот Джим, что был «на ты» с наркотиками, шаманил на сцене, любил сразу двух женщин, одна из которых, к тому же занималась черной магией, нарушал «общественное спокойствие» и воображал себя Королем Ящериц - уходит. Наверное вскоре останется только тот парень, что открывал двери восприятия всем причастившимся музыки. Впрочем, он тоже меняется. Это больно, как больно, наверное, змее, когда она меняет свою кожу. Это страшно, как страшно человеку, впервые пробующему наркотики, ведь он боится стать другим и не вспомнить о себе прежнем. Я протестую, как протестует 13-летний мальчишка, нежелающий становиться взрослым. Вот когда я пройду через все это... Может, все еще впереди... А? Хочешь я прочитаю тебе свое последнее стихотворение, из здешних?
    Еще бы я не хотела!
     Он погасил сигарету и прикрыв глаза начал декламировать. Это были странные стихи - казалось, меня овевал легкий бриз и грустная музыка. Я не могла запомнить ни слова.  Это было прекрасно и немножко больно, хотя бы оттого, что настоящая красота всегда причиняет боль. А еще потому, что я понимала, что кроме меня этих стихов не услышит больше ни один живой человек.
   Он закончил. Дрожащими пальцами достал еще одну сигарету и закурил. Потом залпом допил остатки джина и надел темные очки...



    ... Сигарета догорела. Он достал следующую, посмотрел на нее и убрал обратно в пачку. Потом тихо сказал:
- Мне пора...
    Я промолчала. Он встал со стула, несколько секунд постоял, словно не зная куда идти. Потом подошел ко мне:
- Ну, счастливо. - поцеловал и, дурашливо отсалютовав мне, ушел куда-то во тьму позади моего стула и мне  противоестественно не хотелось оглядываться, но я все-таки это сделала. Ничего особенного - просто невыносимая резь в глазах, всего-то... Я поспешно отвернулась, пробормотав: «Ну и не очень-то и хотелось...»
    На столе лежала пачка сигарет, забытая Джимом. Я машинально закурила, хотя не делала этого очень давно, а пачку убрала в карман. Было как-то тоскливо и хотелось плакать. Все правильно, я всегда плачу, когда думаю о мертвых. Кофе давно остыл, но я глотала эту гадость мало обращая внимание на всякие капризы вкусовых рецепторов.  Тяжелая дверь забегаловки громко хлопала на ветру, будто и не была никогда ужасно тяжелой. Вдруг зажегся  свет. Лампы дневного света, яркие и противно гудящие, беспощадно освещали интерьер дешевого кафе. Старые фанерные столы, заляпанные чем-то темным, сломанные стулья, кафель. Мой удобный тяжелый стул превратился во что-то легкомысленно-раскладное, а серебряный подсвечник - в пластиковую вазочку для варенья с дешевой парафиновой свечой. Сквозь разбитое стекло и ошалело хлопающую дверь в кафе врывался ветер, несущий мертвенный свет вперемешку с мусором. И вообще все заведение принимало вид места давным-давно покинутого людьми. Я бы не удивилась, если бы где-нибудь в задних помещениях обнаружился скелет высокого официанта. Я встала с недовольно скрипнувшего стула и пошла прочь из этого апокалиптического кафе. Под ногами  метнулась крыса и я с облегчением выскочила на освещенную солнцем (солнцем?) площадь Перекрестка Миров... Жизнерадостный фонтанчик в ее середине показался мне самым лучшим строением всех миров. Я доползла до скамейки рядом с ним и с облегчением плюхнулась на нагретую солнцем ярко-желтую поверхность.






2. Бог

Фонтан восторженно плевался в меня брызгами, а сквозь прикрытые веки я видела ребятню возившуюся в нем. На дне валялись монетки, что меня ужасно удивило. Вокруг гуляли ослепительно белые голуби и солнечные зайчики играли в пятнашки.
- Привет! - на скамейку рядом со мной плюхнулся какой-то молодой человек, заслонивший мне солнце, поэтому пришлось открыть глаза и начать его разглядывать. Он был одет в песочного цвета джинсы и такой же свитер. Довольно подвижное лицо окаймляли темные кудри. Глаза скрывали свой цвет за очками с желтыми стеклами.  Я время от времени развлекаюсь тем, что определяю характер и обстоятельства жизни человека по его одежде. В этом деле весьма помогает обувь, поэтому я скосила взгляд на ноги незнакомца.
Они были босыми.
Впрочем, этот ансамбль выглядел довольно гармонично - было жарко и я уже стала жалеть о надетом свитере.
- Вот-вот, давно пора снять это ужасное творение! - заявил незнакомец, оказывается пристально следивший не только за миграцией моего взгляда, но и за сложным маршрутом мыслей.
- А кто ты такой, чтобы давать мне советы? - фыркнула я.
- Я - Локи. - просто сказал он, не заметив, что своим ответом ввел меня в состояние столбняка.
Впрочем, что это я! Конечно, все он заметил и сейчас посмеивался, глядя, как я возвращаюсь из дальних странствий по закоулкам сумасшествия.
- Ну все, пошла гулять по скандинавским святыням... - пробормотала я. От такой реакции Локи впал в просто ненормальную веселость и хохотал бы наверное еще минут сорок, если бы я не плеснула в него холодной водой из фонтана.
- Ох, ну ты даешь! - проговорил он, сняв очки и вытирая слезящиеся глаза. Я пожала плечами - тоже мне, нашел великого комика всех времен и народов!
- Эй, Лодур... - начала я, но он перебил:
- Зови меня Локи - это более легкомысленно звучит. - он вдруг взъерошил волосы против шерсти и стал блондином, потом взъерошил в обратном направлении - и вновь потемнел.
- Ну как, нравится? - осведомился он.
- Ничего, так.
- Хочешь мороженого? - не дожидаясь ответа, он вскочил и подлетел к лотку, как-то сразу  появившемуся у фонтана.
- На, держи, твое любимое - с шоколадом, карамелью и миндалем, ну и фантазия у тебя!
Я взяла стаканчик. Он со сверхскоростью уплетал что-то красное из своего - как-то совсем не хотелось спрашивать, что это.
- Ну все, поела? Пошли! - заявил он и, сграбастав меня за руку, потащил.
- Куда?!
- Как куда? - изумился он, - Ко мне домой! Или ты хочешь сказать, что не собираешься со мной спать?
- Вообще-то нет. - сухо сказала я.
Он остановился, будто уперся в стену:
- Ого. - молчание. - Так не бывает.
- Бывает. - я встала и решила пойти в какое-нибудь другое место. Вот уж не думала, скандинавские боги так похожи на московских хамов!
 Он схватил меня за руку.
- Ладно. Мир? Я шутил.
- Мир.
- Ну вот и ладно. Пошли обратно. - мы вернулись на скамейку. Локи уселся на спинку и тут же принялся ловить ртом брызги фонтана. Скоро ему надоело и он осведомился:
- Хочешь пить?
- Давай.
- Что ты хочешь?
        Я начала мысленно перебирать все известные мне напитки.
- Нет только не яблочный сок! - завопил Локи, - Придумай еще что-нибудь! А лучше, знаешь что? Пиво, а?
С молниеносной скоростью он помчался куда-то вдаль, но уже через несколько секунд вернулся с двумя бутылками без этикеток.
- Самое лучшее пиво! - провозгласил он.
- Локи, ты хоть пять минут можешь побыть в покое? - спросила я у бутылки, которую пыталась открыть, пока безуспешно. Он отобрал у меня бутылку, дал взамен свою, уже открытую, и одним щелчком сбил непослушную крышку.
- В покое находится твой друг Джим, я же еще жив. И прекрати от всех требовать "угомониться". Ты же не любишь постоянства.
- Люблю.
- Врешь. Ты всегда, с самого рождения не умела останавливаться вовремя.
- Теперь умею.
- Да, научили. Нашла чем гордиться.
- Все равно. Я люблю постоянство и желательно предсказуемость.
- Да неправда! Сколько времени ты увлекалась своей последней "будущей профессией"?
- М-м-м...
- Вот именно. Тебе же вечно скучно одним и тем же заниматься.
- Ладно, прекрати. Тоже мне нашелся демон-изобличитель. - я всерьез начинала злиться.
- А правды никто не любит. - заявил он, материализовав из воздуха яблоко и принявшись его грызть. - Я всего лишь пытаюсь показать тебе тебя, а ты шипишь на меня как дикая кошка! Хорошо, я тебе скажу какого рода постоянство ты любишь: тебе нужен стержень, основа, вокруг которой все остальное будет крутиться, в этом самом "бешеном темпе". Раньше этим стержнем была школа. Все могло меняться, но ты знала, что завтра тебя будут ждать в школе. А сейчас тебе вновь нужно найти этот стержень. К примеру: "что бы ни случилось, мои друзья всегда меня поддержат".
- Вот и отлично.
- Нет. Это не твой случай. Ты не можешь так сказать, потому что ты в своих друзьях не уверена.
- Уверена. Я их люблю - они самое лучшее, что у меня есть.
- А ты, самое ли лучшее, что есть у них??? Не ври хотя бы себе, если уж так необходимо врать мне.
- Черт с тобой, надоел!
- Черт не со мной, мы с ним поссорились.
  Я рассмеялась. Все-таки он был чертовски обаятелен, недаром он мне всегда нравился больше других богов. Жаль только цвет глаз не виден за желтыми стеклами очков.
       Он улыбнулся и снял их.
- Всегда к вашим услугам. - глаза были зеленые. Нет, серые... нет, голубые! Нет, карие!!!
- Локи, прекрати немедленно!
- Ладно,  ладно.  Мне, например  больше  этот нравится, а тебе? - глаза приобрели цвет слабо заваренного чая.
- Неплохо. - оценила я.
- Теперь вернемся  к серьезным вещам. - начал, но увидев мою кислую мину, расхохотался.       - Ладно, если тебе так не хочется узнать о себе побольше, живи как знаешь. Но подарок я тебе все-таки сделаю.
Я с ужасом представила себе, какой подарок может сделать мне Отец Лжи. Локи усмехнулся и махнул рукой:
-  Все не так плохо! Это она моя мама! - он достал из-под скамейки книгу. Она была медового цвета с зелеными переплетениями на обложке.
- Что поделать, сегодня я тяготею к вариациям на тему желтого цвета. Здесь записаны все сны, приснившиеся тебе, все стихи, которые ты не успела записать, все мысли, которые ты хотела сохранить и еще кучка советов и высказываний от меня! Книга незаменима для гадания и хороша для развлечения. Словом, выражение "книга - лучший подарок" про нее. - тоном заезжего коммивояжера продекламировал он.
    Я попыталась открыть увесистый томик, но Локи схватил меня за руку:
- Не-а! Я лучше любой книги, поэтому в моем присутствии она будет почти пуста.
- Почти?
- Ну попробуй. - Я открыла книгу. Страницы были удивительно красивы сами по себе, но на них  не было ни буквы.
       Наконец что-то мелькнуло. Корявым детским почерком было выведено "Я - твой идеал"  и подпись "Локи".
- Ага. - сказала я, - От скромности ты не умрешь.
- Не умру. - согласился он. - Но суди сама: я непредсказуемый и интересный. Так?
- А "основа"? - ехидно осведомилась я.
- А основа и стержень то, что несмотря на всю свою непредсказуемость и непостоянство, я всегда возвращаюсь.
- Тоже мне, событие! - фыркнула я.
- Не скажи. Немногие умеют возвращаться.
- О" Кей, согласна, ты редкий. Но не идеал. Тем более не мой.
- Устал я с тобой спорить. - вздохнул он
- Тогда я пойду домой.
- Ха! Домой! Где ты сейчас Хеймдалля найдешь? У него личная жизнь...
- Сплетник. - определила я и допила плескавшееся на дне пиво. Было жарко и я все-таки сняла свитер. Локи с одобрением посмотрел на меня и посоветовал:
- И кроссовки сними.
- Зачем? - удивилась я.
- Будем в фонтане купаться.
- Ты псих?!
- Да. Снимай.
      Я сняла кроссовки и носки, подумав, вытащила из кармана пачку сигарет  и сказала:
- Я готова.
- Банзай!!!!!! - заорал Локи и прыгнул  в фонтан, увлекая меня за собой. После жары в воде было приятно прохладно, но насладиться мешали упорные попытки Локи удерживать мою голову под водой с целью прекращения доступа в мои легкие кислорода, азота, углекислого газа и прочих пригодных для дыхания смесей. Я наконец вырвалась и подставила его голову под струю фонтана. Он плевался и фыркал, а потом вдруг замер и вылетел из воды с воплем:
- Придумал!!! - он воспарил над фонтаном и вдруг щелкнул пальцами. Вода стала какого-то странного цвета. Я поняла в чем дело только тогда, когда Локи заявил:
- Банально, согласен, но как весело!
      Это было шампанское...
Он спикировал вниз и проделал со мной то, что я с ним минутой раньше. Я, хохоча, выбралась на бортик фонтана. Локи опять щелкнул пальцами, произведя обратную метаморфозу и сел рядом со мной.
- Здорово? - кажется, он был страшно доволен собой.
- Ага, только я, кажется, пьяная.
- Ну вот, сэкономили на ресторане.
Он взъерошил свои волосы, которые моментально стали  сухими. Я с завистью покосилась на него - хорошо быть богом!
- Богом быть плохо. - он не улыбался.
Я вопросительно посмотрела на него.
- Ну смотри. Мало того, что мне пришлось стать побратимом Одина, меня заодно заставили переспать с жуткой ведьмой и наплодить всех этих чудовищ, которые примут непосредственное участие в конце света, да мне еще придется самому в нем участвовать. Да не кем-нибудь, а  каким-то командующим жуткой армии, против всех остальных богов к тому же. Скажешь весело?
- Зато интересно. - заявила я.
- Ну тебя к Йормуганду... - он, кажется, обиделся. - Я серьезно.
- Я тоже. Хочешь пожить моей жизнью? Вот уж куча развлечений!
- Нет... Не-ет... - он даже отодвинулся подальше, - Я лучше еще какое чудовище напложу.
       Я злорадно усмехнулась и продолжила попытки выжать остаток жидкости из волос и одежды. Локи с минуту смотрел на эти попытки, а потом небрежно щелкнул пальцами. Одежда и волосы моментально высохли.
- Уф! Спасибо! - искренне сказала я.
- Пожалуйста. Иметь богов в друзьях тоже неплохо, а?
- Даужжж-ж... Слушауй... Фу! Ты можешь сделать так, чтобы я протрезвела?
- А зачем? - с интересом спросил Локи, - По-моему, так веселее.
Я фыркнула и опять свалилась в фонтан.
- Тебе понравилось? - осведомился Локи.
Я тоскливо и просительно посмотрела на него.
- И не думай! - заявил он,  - Больше я тебя сушить не буду. Хорошенького понемножку!
       Я переползла на скамейку и принялась натягивать кроссовки. Локи пялился на это с изумительным интересом юного натуралиста первый раз увидевшего гремучую змею и страшно довольного этим фактом. Я отвернулась. Он глубоко вздохнул и щелкнул пальцами.
- Давно бы так. - заметила я, ероша сухие волосы. - Противный мелкий божок...
- Между прочим, - злым голосом начал Локи,- Я не только "противный мелкий божок", как ты выразилась, который устраивает мелкие гадости, но и очень могущественный  маг. И ко мне не стоит относиться легкомысленно. Если ты думаешь, что раз я с тобой тут дурака валяю, то значит и в других ситуациях я тоже безобидный болтун, то ты крупно ошибаешься. Другим я устраиваю отнюдь не безобидные пакости! В конце концов, я один из самых сильных богов.
- Ну ладно, извини... - пробормотала я, - Прошу прощения, если ты так серьезно относишься к своим титулам...
- Шучу. - сказал он мрачно.
- Заметно. - не менее мрачно отозвалась я. Мы с минуту насуплено смотрели друг на друга, а потом расхохотались. Нет, это существо определенно умеет поднять мне настроение! Это редко кому удается - спросите моих знакомых.
      Локи посидел минут пять спокойно, пощурился на солнце, а потом достал из кармана трубку и коробочку с табаком. По трубке вились резные линии, соединяющиеся и сплетающиеся так, что если посмотреть с одной стороны - изображена какая-то битва, с другой - прекрасная обнаженная девушка, с третьей... впрочем, Локи быстро прервал мой процесс осмотра достопримечательности, проведя по ней рукой, так что рисунки исчезли и прокомментировал:
- Тебе еще рано.
- Детям до шестнадцати! - фыркнула я. Он слабо улыбнулся и закурил. Запах был изумительный! Это было чуть-чуть похоже на запах липового цвета, чуть-чуть на запах яблонь, чуть-чуть отдавало медом и ночной свежестью. Я непроизвольно закрыла глаза, чтобы насладиться вакханалией образов, в которую меня погрузили эти запахи. Из сладких грез меня вывел чувствительный толчок в бок, произведенный, скорее всего, божественной дланью Локи - а больше некому.
- Не спи - замерзнешь! - грубо сообщил он.
- Сам такой ! - огрызнулась я.
- Я же не знал, что ты так подвержена действию обычного табака! - ехидно парировал он.
- Ну уж и обычный!
- Обычный для меня. А потом, ты сама говорила, что запах дыма не любишь, вот я и стараюсь.
- Я говорила?!
- Ну думала - невелика разница! Я просто стараюсь быть любезным.
- Ты и так неплох.
Он минуты две думал, а потом поинтересовался:
- Все? Я тебя уже соблазнил?
Этим он добил меня больше, чем превращением "воды в вино".
- Локи, оно тебе надо?
- Что, "останемся друзьями"? - он был само ехидство.
- А что? - осторожно спросила я.
- Да нет, все хорошо. Собственно, я на это очень надеялся - если бы ты соблазнилась, это была бы наша последняя встреча, а так я имею право познакомиться с тобой поближе. Это было интересно. 
      Оставив меня таять от  этого неслыханного комплимента, Локи, засунув руки в карманы, попылил по площади в сторону пустой  подворотни. Я поспешно отвернулась, чтобы не испытывать на себе дополнительные оптические иллюзии и внимательно уставилась на мои трофеи: волшебную книгу Локи и пачку сигарет Джима. За этим занятием меня и застал Хеймдалль облаченный на этот раз в пурпурный с капюшоном плащ.
- Неплохо отоварилась. - заметил он.
Я натянула свитер, засунула сигаретную пачку в карман и обняла двумя руками книгу.
- Ну что, домой? - спросил Хеймдалль.
- Конечно, я устала и хочу спать. - Хеймдалль открыл какую-то дверь в стене. Мы зашли и оказались в кабине лифта, который принялся двигаться вверх, потом вбок, наискосок и опять вверх. Минут через десять он наконец остановился. Я вышла - это был мой этаж. Хеймдалль сделал мне ручкой и лифт ухнул вниз.
     Я показала ему вслед язык и поползла открывать дверь. По квартире раздавался дружный храп. Я тихо разделась, спрятала пачку сигарет и убрала книгу на полку, где она весьма талантливо затерялась. Я вздохнула, посмотрела на занимающуюся за окном зарю и упала на подушку.
      Через минуту все спали. В свете начинающегося утра в комнате возник полупрозрачный скандинавский бог Локи. Он тихо хихикнул, утащил с полки книгу и исчез.