Сдержать слово

Горный хребет вырос по всей длине руки, резко обозначившись на фоне желтого поля кожи. Свет лампы больно бьет в глаза, отчего вся комната затягивается серой дымкой слез, которая вряд ли когда-нибудь развеется. Синие горы вен теперь больше напоминают бассейн Амазонки с ее бесчисленными рукавами и притоками. Среди звенящей холодной пустоты мозга мерно пульсирует одна-единственная мысль, выражающая желание дать волю Великой Воде, благодаря которой я ходил, дышал, надеялся на что-то. Все ушло. Осталась только тишина, своим воплем заполнившая сознание. Оно скоро, совсем скоро, оставит это тело.
Массив руки живет собственной жизнью. Неимоверным усилием воли кладу эту часть белкового механизма на стол. Мысль по-прежнему одна... Лампа начинает трещать по швам, и свет мерцает. Возможно, раньше бы я подумал, что лампа мигает слишком быстро. Теперь в каждый промежуток мрака, между каждым новым рождением источника жизни, я могу вставить по вечности.
Огромные стрелки на круглом циферблате громко измеряют количество уходящей в никуда бесконечности. Великая Вода в такт тиканью старательно пытается вытолкнуть свои темно-красные сгустки из таких тонких, но удивительно эластичных туннелей. "Спокойней теки по круговороту тела, Водица. Скоро я дам тебе свободу. Обещаю..."
По скользской поверхности стола ползет маленький, как сам человек, муравей. Даже его цепкие лапки, способные приспособиться ко всему, с трудом держатся за лед одному ему ведомой дороги. Это крошечное существо окружено громоздкими предметами зловещей формы и непонятного назначения. Перебираясь через пластиковый ствол шариковой ручки, крохотный странник дважды падает, но, упорно передвигая ноги, карабкается ввысь и со вздохом переваливается на другую сторону. Теперь перед ним поле тетрадного листа. Его он перебегает ыстро, со смехом радости. Я даже вижу его большие счастливые глаза. Что для него лампа? - Солнце. Что для него лист бумаги? - Белая полоса на длинном Пути.
Балансируя на остро заточенном карандаше, одним концом уходящем в Пространство За Столом, муравей прилижается к своей черте. Ближе.. Ближе... Еже ближе... И вот его лапки хватают пустоту и он устремляется в бездонную пропасть.
"Тик... так" - продолжают отщелкивать часы. Тик... так... Из-за окна смутно доносятся посторонние звуки. Тик... так... Предметы на столе теряют свое абстрактное содержание - их предназначение предельно ясно.
Канцелярский нож, недовольный своим пробуждением, с громким раздраженным ворчанием высовывает навстречу новой работе стальной язык грязно-скрого цвета. Моя сегодняшняя просьба может показаться ему странной. Но нет. Нож выполнил ее с каким-то злорадным наслаждением, неторопясь лизнув поверхность кожи, словно поставмл плотину на пути самого стремительного течения жизненной влаги.
Великая Вода самодовольно растекается по дороге муравья, затапливая единственное счастье в его жизни - тонкую белую бумажку. Каждая капля Воды кричит от восторга и спешит получить волю первой. Со всего тела капельки одна за другой спешат к выходу. Глаза закрываются сами собой. Я чувствую лишь благодарность Крови, обретшей давно желаемое. "Теки быстрей, Водица. Теки и помни. Я привык держать слово. Только что я сдержал последнее..."