На рассвете

               
На дворе стоял февраль. В квартиру тихо вползало очередное воскресенье. У соседей, что за стенкой спальни, уже кто-то проснулся и включил телевизор. Дикторша сонным голосом обсуждала очередное вручение «Оскаров» на каннском фестивале. Затем Гидрометцентр под бодренькую музыку «успокоил» соотечественников обещанием предстоящего похолодания.
… Макс лежал, моргая и глядя в потолок, под которым висела до боли знакомая лампа со старым оранжевым абажуром, и пытался сосредоточиться. Когда из этого ничего не получилось, перевёл взгляд на окно. За стёклами занимался серенький рассвет, украшенный щедрой изморозью по краям раны. Проснувшийся сиамский кот Джин сидел у кровати. Его немигающий голубоватый взгляд был изучающе направлен на хозяина.
Поглядев на кота, Максим почему-то подумал, что надо было бы позвонить Лизе. Уже очень давно он ей не звонил, даже как-то невежливо получается. После той декабрьской встречи - ни разу. Впрочем, и она сама могла бы звякнуть… Но, очевидно, считает, что заместителю главного бухгалтера фирмы,  насчитывающей пятнадцать человек, это «не к лицу». А сама, небось, сидит и скучает. Ждёт, как этот кот, пока на неё обратят внимание…
Пожалев бедную Лизу, вспомнил об Анне. Эта чуть ли не каждый день ему на работу трезвонит. Называет себя поставщиком сырья, чтоб о Максиме чего дурного не подумали. Хочет она его видеть, ждёт… Конечно, духи этого «сырья» уже приелись, всегда одни и те же… Но зато глаза у неё такие преданные, что отказать ей невозможно. Всегда мгновенно примчится да и за такси с него никогда деньги не требует…
…Мысли перескочили на Наташку. Где её, родненькую, постоянно носит? Она, правда, не очень надёжная: может пообещать - и не приехать. Как это в прошлый вторник было. С работы еле отпросился, шефу сказал, что едет зуб мудрости рвать. Хорошо, что шефу неизвестно, что у него этих четырёх зубов уже пять лет как нет: вырвала Ксюша, хорошая такая врачиха была, без мужа, но с понятием… Так вот, он ждал-ждал эту дуру Наташку, а она ни на мобильник не позвонила, ни на пейджер не скинула, что не придёт. И плевать ей, педикюрше мэровой, что он целый час ждал её в ресторане, где мог заказать порцию любимого ею минтая в огуречном рассоле… Шалава, одно слово! Больше он ей звонить не будет. Никогда. Всю следующую неделю…
Жаль Аню… Весело было с ней, интересно. Рот у неё никогда не закрывался, всякую чепуху безостановочно молола… В последний раз были с нею на даче у друга, на втором этаже. Любили они тогда друг друга крепко: он тогда ей пообещал даже, что утром отвезёт её на работу.  А потом  везти почему-то не захотелось, отправил на электричку. Пешком пошла. Аня не Каренина, на рельсы от этого не ляжет. Опять же и бензинчик сэкономил, всё же топливный кризис на улице…
…Лялька-та вообще замуж выскочила. Глупо сделала. Минут десять он её от этой чепухи отговаривал, а она всё о своём трещала… Ребёнка ей, видите ли, пора заводить!… Но всё равно к нему бегает, от мужа… Правда, реже, чем прежде. Говорит, что семейная жизнь налагает определённые обязательства… Ни черта она не налагает, он это по себе уже десять лет знает… Опыта в постели у Ляльки – пруд пруди… Только она, вроде бы, с мужем за границу собирается… надо бы ещё пару раз в этот самый пруд окунуться… До отъезда…
Погоревав о будущей эмигрантке, Макс неожиданно повеселел: вспомнил весёлых медичек Нину и Нану. Вот уж озорные девчонки: однажды его до такого экстаза довели, что выл, как волк на рассвете. Всё умеют профессорши белых простыней! Но их-двое… Значит, расходы вдвое больше. А у него этих денежек-то в заначке – кот наплакал…
…Он вновь посмотрел на кота. Джин продолжал сидеть возле кровати, немигающим, по-сиамски загадочным взглядом наблюдая рассвет.
А, может, без предупреждения к Ирке поехать? Даже не побрившись. Правда, она уже, конечно, не та… Хотя ещё вполне призывного возраста. Когда-то был с ней сумасшедший роман, целую неделю только с одной ею и встречался… Через день, правда… Но, как сказал один царь: «Всё проходит, пройдёт и это». И – прошло, но в памяти всё-таки осталось. Эх, Ира-Ирка, уютная квартирка…
Но нет, к ней не поеду. Не пожалею последних пяти литров бензина – и поеду к Вале, Валечке, Валюше. Она - самая верная. Да и лучше всех отбивные готовит… Да и ножки куриные фарширует – одно удовольствие! Правда, её собственные ножки кривоваты да и талию даже с микроскопом не отыщешь. Но ведь не в ножках счастье… Вон у Венеры так вообще рук нет, а ею все мужики восхищаются. Даже каменной…
…Максим вздохнул, потянулся и прислушался к утренней тишине квартиры: «На ком же остановиться? Ни сна, ни отдыха измученной душе…»
Рядом, заскрипев пружинами, повернулась на другой бок жена. Максим повернул голову, посмотрел на её закрытые глаза, на растрёпанные светлые локоны: «Вот на ней и остановлюсь. И из дому выходить не хочется, и поесть даст, и бензин сэкономлю…»
Подумал – и, вздохнув, положил руку жене на плечо.