Божественная трагедия

В пятницу, она, как и большинство богов  и полубогов средней руки, возвращается домой чуть-чуть пораньше. В метро, как и всегда по пятницам, она подаёт  монетку одной нищей богине и садится в последний вагон.
     Над божествами, едущими домой в этот день, витает чуть менее уловимый, чем в будние дни, аромат безысходности, - быть может, предвкушая многочасовой отдых для своих выжатых тел, они стараются не думать о странной божественной участи.
     Как и обычно, войдя в вагон, она вначале мельком оглядывает толпящихся богов, богинь, полубогов, недобогов, демонов… Потом погружается в собственные мысли с застывшей улыбкой. Кто она теперь? Уж во всяком случае, не богиня любви, - дети у неё есть, да и муж вроде бы тоже. Может, богиня работы? Нет, такие существа определённо куда могущественней. Они даже перемещаются в пространстве в несколько других транспортных средствах. Ей вдруг становится не по себе от мысли, что она – Богиня Монотонности.
     Отвлекаясь от раздумий, она просто рассматривает лица окружающих. Демоница зависти хлопает густо накрашенными ресницами. Бог глупости обдумывает сложнейшие проблемы бытия. Богиня добродетели вытирает со лба пот фиолетовым платочком. Недобог нетерпения нервно ёрзая, придерживает рукой  веко, которое вдруг поразил нервный тик… Всё как всегда…
     Открыв дверь домой, она, как обычно беспокоится о том,  есть ли дома хлеб. Почти всегда ей навстречу выходит муж и говорит, что есть. Потом она переодевается-умывается, кормит и детей, и мужа, и собаку… И, как всегда по пятницам, муж, выпивая рюмку водки, садится, вернее, ложится за «Улисса» Джойса, а она  бессильно закрывается на кухне за чашкой кофе и какой-нибудь книгой на французском.
     В час ночи она обычно идёт спать и долго ворочается, засыпая.
     В полудрёме, её всё время терзает один и тот же вопрос – зачем, с таким упорством и страданиями, боги, великие боги, так бездарно и зачастую переигрывая, пытаются всё же играть людей?