Здравствуйте, Ваше Высочество

Из мучительно глубокого сна меня вырвал чужой хриплый голос за металлической сеткой переговорного устройства: "Следующая конечная, Финляндский вокзал". Я села на неудобной, но согретой мною скамье. Сначала, все окружающее показалось мне пугающе незнакомым. Но, постепенно возвращаясь в реальность я узнала все, что так разительно изменила темнота. За окном пробегали яркие пятна окон, торшеры фонарей, темные силуэты зданий, а в вагоне стало уютнее от мягкого света. Немногочисленные пассажиры в другом конце вагона, так же как и я, рассеянно потирали глаза. Вокруг меня тихо спал "Странник".
Сон бывает разным: Сон -необходимость, Сон -избавление, Сон- развлечение. Эти люди спали глубоким Сном Уставшего человека. Действительно, двенадцать дней на скалах, бессонная Последняя ночь и несколько километров под рюкзаком располагали к такому времяпрепровождению. Всех этих, спящих вперемежку с рюкзаками, людей сейчас объединял покой, который овладел ими. Люди вообще спят по-разному: кому-то снится светлый сон, кому-то пугающий, кому-то не снится ничего - и эта разница очень заметна в выражениях лиц спящих. "Странник" во главе с Инструктором проявлял в этом вопросе просто удивительное единодушие: их лица отражали только Покой.
Мы подъезжали к пункту назначения, и разбуженные (а точнее, поставленные на ноги) люди, начали деловито собирать вещи. От накопившейся усталости или по привычке я не чувствовала своего рюкзака, будто бы все было продолжением сна. Последний вздох останавливающейся электрички, откатывающиеся двери, один шаг на перрон и…
Мы впервые встретились без десяти полночь на Финляндском вокзале. Одного взгляда, одного вздоха было достаточно, чтобы понять, что всю жизнь я искала и ждала именно Вас. Что -то удивительно похожее было во взгляде Ваших звезд, сквозь облака ночного неба. Мы сразу узнали друг друга. Ветер коснулся моего лица, и Ваше просоленное дыхание отныне стало моим. Вы обняли меня Вашей теплой ночью. Ваши мостовые подхватили меня и увлекли в это удивительное путешествие.
Здравствуйте, Ваше Высочество, я многое слышала о Вас. Одни говорят, что у Вас довольно скверный характер, что Ваше светлое чело слишком часто омрачено тучами. Другие, так же не столь дальновидные, утверждают, что Вы слишком сентиментальны, что в такой вечной сырости просто невозможно жить. Третьи, среди которых мне чаще всего встречались москвичи, приписывают Вам некоторую медлительность и холодность, однако, не без гордости сравнивая Вас с Лондоном. Но не подумайте, что о Вас говорят только это. Много раз я слышала, что Вы очень красивы и горды, что Вы действительно Велики и светлы душой.
Со слов Истории, я знакома с основными вехами вашей жизни и именами некоторых людей, сыгравших свою роль в Вашей судьбе. Но я знаю о Вас лишь то, что знают многие, слишком многие другие. Мне кажется, что я, также как и они, знаю лишь ту правду, которую можно доверить всем. Покажите же мне Вашу жизнь, позвольте прикоснуться к Вашим ранам, подарите мне восхищение Вашей красотой. Осветите меня Вашей духовностью. Освятите покоем Вашей души.
Всю жизнь я ждала этой встречи, и почему-то всегда была уверена в том, что это именно то место на Земле, где я хочу жить, то место, где я смогу Жить. Как только я Вас увидела, меня охватило странное, неведомое до этого мне, и, к сожалению, незнакомое до сих пор многим другим, чувство. Время теряется здесь. Но теряется отнюдь не ощущение времени, скорее наоборот - это ощущение становится острее и глубже. Особенно, когда понимаешь, что и прошлое, каким бы блестящим или кровавым оно не было, и краткое мгновение настоящего и густой туман будущего навсегда принадлежат только Вам, Ваше Высочество. Вы пережили столько и стольких, что сравнение Вашего Времени со временем, отпущенным мне, теряет смысл. При встрече с Вами время вообще теряет всякий смысл, оно за ненадобностью теряет свою суть, так как Вы и есть Время.
Вот я иду вслед за "Странником", но не чувствую, что двигаюсь сама... Будто это Вы проплываете мимо меня, ну а я из последних сил пытаюсь зацепиться памятью за каждый фасад, за каждый мост, за каждый камень Вашей жизни. Вы живете, Вы всем этим живете. Проплывая мимо широким, освещенным Невским, забрызганным яркими пятнами рекламы, Вы зацепились за что-то светлое во мне величием пятидесяти колонн Казанского собора. Нет, что Вы, не извиняйтесь. Знаю, Вы хотели задеть меня. У подножия сидят люди и смеются, гуляет огромный серый пес, Странник допивает молоко. Теперь я теряюсь в ночной тени Собора. Шаги, раздающиеся между колонн, пугают самого идущего - настолько они напоминают шепот уходящего времени. А Вы продолжаете проплывать, и чтобы почувствовать это, достаточно снова взглянуть на постоянно бегущие облака Вашего неба. Мойка, Аничков мост - все это я вижу впервые, но, кажется, знаю и чувствую уже много лет. Снова колоны, Титаны, поддерживающие когда-то чей-то балкон, ворота, сады и люди, Ваши люди просто и не суетно живущие Вами...
И вот, медленно выйдя из-за поворота, Вы остановились передо мной Дворцовой площадью. Огромная освещенная Александровская колонна вызвала к жизни во мне что-то религиозное. К сожалению, я плохо разбираюсь в религиозных чувствах. Но это был отнюдь не трепет, скорее, просто ощущение священности (нет, не святости, а именно священности), значимости этой земли. Пожалуй, именно здесь чувствуешь себя действительно в России. Здесь, на этой площади, все: и огромные пространства, и богатство, и великолепие, и память о суровом прошлом и эта непередаваемая святость русской души. Зимний во всем своем блеске сначала кажется воздушным, состоящим из одних только окон - "окно в Европу"; но позже, гораздо позже приходит и другое понимание. Подсвеченные зеленоватые фигуры, безмолвно стоящие на крыше, напоминают о кладбище, вообще о том, что все, даже у Вас, проходит. А вот пройдет ли оно мимо, зависит от тех, мимо кого все это проходит.
Ночь… Все еще ночь, все еще не так, все еще таинственнее, чем кажется. Еще Петропавловка грозно смотрит из-за Невы, еще вздыхают, опускаясь, разведенные мосты, еще высматривают в темноте друг друга Ростральные колонны. Меня совершенно поразила Нева. Она, должно быть, похожа на Вас, как, впрочем, и все, что Вас окружает. Широкий, прозрачный и темный, сдерживаемый, но все же бурлящий поток, проносящий мимо ночь и баржи. Вы еще качаете, убаюкиваете меня своими мостами, улицами, львами, колоннами, но я уже знаю, что ожидает меня и "Странников". Вот и они. Атланты. "Атланты держат небо на каменных руках... Их тяжкая работа важней иных работ - из них ослабнет кто-то, и небо упадет". Все Ваше высокое предназначение и спокойствие в них. Они так огромны, что для того, чтобы увидеть их полностью, приходится запрокидывать голову, сердце начинает биться в висках. Тогда кажется, что Атланты тяжело вздыхают с каждым биением твоего сердца. И остановившийся прохожий с удивлением впитывает каждый вздох Вашего спокойствия.
И снова, улицы, улицы, улицы... Вдруг, легкий румянец рассвета на Вашем небе поблек перед возникшим на нем Исаакиевским собором. Исаакий, сложно точно сказать что это: Ваши мысли, Ваше сердце, Ваша душа, да это и не важно. Важно лишь, что это центр. Интересно, Монферран сам настолько понял и почувствовал Вас, или Вы ему подсказали себя. Но сейчас, представить Вас, не увенчанным Исаакием просто невозможно. Как невозможно покинуть Вас, пусть ненадолго, не совершив паломничество на колоннаду Собора. Где каждая ступень дает возможность подумать о Вас и о себе. Где каждая ступень преодоление, пусть мысленное, своей судьбы, и в то же время возможность приблизиться к мечте, к себе, к Вам. Тебя захватывает это почти мистическое удаление от земли и приближение к чему-то большему. На смотровой площадке действительно понимаешь все Ваше величие: чувствуешь себя над всем миром, и всего лишь немного ближе к Вам, Ваше Высочество.
Вот и утро, такое же светлое, как и Ваша душа. Днем, когда пропадает очарование ночи, другие города выглядят совсем по-другому, становятся как-то мельче и мелочнее что ли. Вы же до конца остаетесь верным себе, своему духу, своим людям. Ваши люди, как они похожи на Вас. Как неповторимо светятся их лица под Вашим дождем. Здесь от дождя не прячутся, им просто живут. Нам тоже удалось узнать эту жизнь - "С городом дождей мы мазаны одним мирром". И вот еще что удивительно, под дождем чужак сразу заметен по, порой неуловимому, раздражению, по недостойной Вас суетливости во взгляде, делах и помыслах...
Не хочется прощаться, но в руках у меня билет в плацкартный вагон, розовый кусочек бумаги, высылающий меня в другой мир. Еще несколько слов перед тем, как расстояние разлучит нас. Времени нас уже не разлучить, так как оно не властно над воспоминаниями. Ваше Высочество, я благодарна Вам за то, что Вы позволили узнать, понять, почувствовать Ваше величие, позволили вздохнуть Вашим неповторимым духом. Конечно, я понимаю, что мало, еще слишком мало знаю Вас. Но даже это первое, далеко не полное впечатление навсегда останется со мной. Но я знаю, что Вы примете меня, как принимают близких друзей, в любом настроении, в любое время года. А я, я всегда буду ехать к Вам...