Начало начал

Глава I
СОН В ВИРТУАЛЬНУЮ НОЧЬ
Совершенно никакая, измученная и сжёгшая бак бензина за день Геката приплелась в сайт. Усталыми глазами посмотрела на спящих Платона и Лео. Улыбнулась мирно почивающей Гелле.

Нужно сказать, что время было не поймешь, - позднее или раннее: каждый циферблат растущих на дереве имени Сальвадора Дали часов показывал свой час. Только минуты совпадали.
Геката достала из рукава кимоно пивную банку с надписью "King size bed", встряхнула её, вырвала "чеку"-колечко и точно таким же жестом, как бросают гранату, швырнула банку в просвет между баннерами. Шипя как брошенные кем-то в снег сигареты, надулась огромная кровать с уютным велюровым одеялом цвета слоновой кости и кучей расшитых восточными орнаментами подушек. 
Геката завела пузатый спелый будильник на то, чтоб он зазвонил через 5 часов. Рассовала спящим под подушки по куску мыла с новым логином  и паролем и, довольная, завалилась спать, зная, что будильника она не услышит, и не мечтайте!

Ровно через 5 часов будильник затарахтел противно, но негромко. От вибрации, уже порядком подсохшая плодоножка отломилась и будильник шлёпнулся прямо на мрамрное чело Платона. Как доказательство превосходства духа над материальными предметами, лоб Платона не пострадал. Зато будильник сочно треснул и раскололся пополам, рассыпая по светло-зелёной траве семена-шестерёнки.
В этот момент Платону приснилось, что он - Ньютон, которому на голову упало яблоко. Он, было совем открыл Закон Всемирного тяготения, но тут рука его нашарила под подушкой гекатино "мыло"...
-Нелёгкую задачку задала нам Геката,- сонно зевнул Платон, потирая кулаком заспанные глаза.
После столовой ложки "Новопассита" хотелось только одного- спать.
Платон оглянулся: Лео и не думал просыпаться, а висел, поскрипывая, в старом гамаке. Его терзал построждественский бодун. Приняв облик святого Петра, бодун призывал ни в коем случае не открывать глаз и не шевелиться. "А то будет конец света, Апокалипсис в одном отдельно взятом организме!" - Вещал он, назидательно потрясая большим медным ключом.

 Гелла примостилась где-то под деревом. Земля была сырая, поэтому спала Гелла на надувном матрасе. Аристошу Платон не видел, зато вся округа сотрясалась от неистового храпа- так спят только очень молодые люди, бурно проведшие предыдущий день. Постояв один посреди пустой и ещё не проснувшейся прозы.ру, Платон решил, что будет лучше, если он дождётся восхода солнца. Горизонт понемногу светлел. Неизвестно чем занимался рассвет. Неожиданно тишину сайтовской ночи нарушили трубные звуки: "Ту-ту-ту"- несложная комбинация звуков, способная, однако, поднять на ноги любого. Скозь слипающиеся после сна глаза Гелла разглядела на горизонте фигуру седобородого старца, приложившего к губам тромбон, спёртый недавно Аристошей у гастролировавшего здесь симфонического оркестра под руководством Сергея Скрипки.
"Ту-ту-ту!"
- Опять Платон дурачится!- недовольно пробурчала Гелла, переворачиваясь на другой бок.
Лео скрипнул гамаком и ничего не ответил, как истинный католик, соблюдающий указания святых. Аристоша содрогался от гогочущего храпа.
  Геката виртуально улыбалась в виртуальном сне. Снился ей как всегда, далеко не виртуальный Борис Борисович Гребенщиков, которому она всё порывалась сделать маникюр на истерзанных струнами пальцах. Б.Г. же, норовил запустить помянутые пальцы на прогулку под сень гекатиного кимоно чтобы лично убедиться, что кожа у неё бархатная, as advertized (как рекламировалось, англ.)
И, как всегда, в таких случаях, на пороге сна и яви возник решительно настроенный Хакгенстаад. Собой был он хмур, из-за плеча виднелась рукоятка самурайского меча. Со словами: "Ну, всё, хватит!" он подхватил Гекату на руки и вынес из сна прочь. И дело было не в ревности. Просто уж очень хорош был  кофе, извлекаемый Гекатой по утрам из шёлковых рукавов. При всём уважении к Б.Г. Хакгенстаад не собирался делиться с ним своей законной чашкой.

Глава II
ВЫСТРЕЛ В РАССВЕТ
Первым делом, проснувшаяся Геката извлекла из рукава зеркало. Посмотрев на опухшую физиономию с той стороны стекла, она непечатно выругалась.
- Помни о свойстве зеркал, - сказала она Хакгенстааду, - "а самое главное, не верь им!" После этого она плашмя, словно запуская бумеранг, отправила зеркало в густые заросли. Как ни странно, звона разбитого стекла не послышалось.
Прямо на кровати возник складной английский столик с серебряным кофейником, сахарницей и сливочником, а так же широкие прозрачные кружки, называемые Гекатой "марсианские чашки". 

Платон тем временем всё неистовствовал на тромбоне. Как образцовый пионер-горнист, он поднимал на утреннюю зарядку свой отряд. Отряд подниматься не думал. Лео крепко спал. Гелла тоже дремала, отмахиваясь от звуков тромбона, как от назойливых комаров. Об Аристоше и говорить не приходится. Его храп был прекрасным аккомпанементом Платоновой игре.
Геката разливала по марсианским чашкам сотворённый только что кофе. Шипящий, бодрящий, в общем, нового дня глоток. (далее следует баннер Nescafe). После того как в кофе добавляли сливки из серебряного кувшинчика, через прозрачную стенку чашки было видно как в кофейной темноте возникают неземного характера пейзажи. Завиваясь турбуленциями, вскипая песчаными сахарными бурями... 
— Платон! — крикнула Геката.— Хватит изгаляться! Кофе стынет.
   В порыве сладостного упоения своей игрой, в момент самого высшего наслаждения чудесной музыкой— лёгкой, хрустальной, воздушной,— Платон был вынужден оторвать изрядно присосавшийся к губам тромбон и с красными от перенапряжения щеками приблизился к Гекатиному аэродрому (читай: "King size bed").
— Что это?— недоумевая спросил старец, присев на самый краешек и хмуро разглядывая тёмную жидкость.
— Да так, рецепт один раздобыла— целебное снадобье из помёта белой вороны.
— Нет,— коротко ответил Платон и брезгливо отвернулся от предложенной чашки.
«Бедненький,— жалела его Геката,— они же в Греции совсем не знают, что такое кофе».
— Ну попробуй,— принялась она уговаривать,— давай, давай, за Гекату, за Гребенщикова, за Будду Просветлённого, За скорое пришествие Мешиаха, За эру Водолея, за новую Атлантиду.
- Звучит как тост, - заметил Хакгенстаад и вытащил из-под кровати бутылку ирландского ликёра "Бэлейс". В марсианских чашках заклубился густой ароматный алкоголь.
- С утра? - Удивлённо подняла брови Геката.
- Why not? -не менее удивлённо поднял брови Хакгенстаад.

 Платон неуверенно по-дегустаторски отсюрпывал дымящийся напиток из протянутой ложечки, обжигал губы, язык, но всё равно довольно улыбался, а Геката салфеткой вытирала капли кофе с седеющей бороды. 
Хакгенстаад тем временем обзавёлся гитарой, позаимствованной с чердака Дворника и уже мурлыкал малоизвестный Рок-н-ролл:
Ты здесь
Ты виртуально здесь
Падам-пабу-дуба-пам, я рад что ты здесь.
Всё-ё-ё тает огнём, Всё-ё-ё тает огнём...
Тут Геката, не отличавшаяся особенным слухом и голосом, довольно сносно вывела:
Но в самом центре моих сердец
Ты вышит звериной иглой......
На шёлке небес!
Платон между тем сидел рядышком, философски созерцал Гекату и по-детски болтал ногами. Бодрящий напиток подействовал на старика получше местной «Метаксы».
В этот момент из кустов вылетело ручное зеркало, бумерангом принося добычу: спёртую с чьей-то сковородки горячую бельгийскую гренку. Завтрак подан, господа!
Геката  с удовольствием потянулась и, налив себе ароматного кофе только поднесла его ко рту, как вдруг за ее спиной кто-то смачно чертыхнулся. Платон вздрогнул, Геката от неожиданности пролила остатки кофе на его нарядную тунику.  Недовольная нарушенной тишиной, Геката обернулась. Кто-то непонятный с черной, явно сделанной из мочалки бородой, но при том совершенно лысый и в красной полумаске. На лбу у него красовалась огромная шишка.
- Ты кто? - Геката подумала, что это последствие вчерашнего и ее просто-напросто, выражаясь простым языком, "глючит".
- Кто бъин, на ъиг я? - пришелец сильно картавил. - Я гот, в кого ты поала с-с-с-своим ззерк"альцем.
Мало того, что пришелец картавил, он еще и заикался.
- Да? - Геката даже не думала краснеть, а просто отхлебнула кофе, который Платон заботливо отжал со своей туники обратно ей в чашку. - Ну прости, пожалуйста. А как тебя зовут?
- Ммм-меня? Ну гы ск"ажешь тоге. Литературные шахматы, конечно!
Гекату ничуть не удивило, что незнакомец произнёс своё имя совершенно отчётливо, не грассируя и не картавя. Она уже давно перестала удивляться таким вещам. Она швырнула в лысого подушкой с кистями. Здесь этот жест расценивали как приглашение прилечь на кровать и отведать кофе, которым опять был полон серебряный кофейник.
Ещё через минуту к ним присоеденилась Гелла. Была она в красивой пижаме с драконами, а в руке имела ружьё, доставшееся в наследство от мужа сестры, то самое, из которого обычно произведилась ликвидация надоевших любовников.
  - Как насчёт восхода Солнца? - поинтересовалась Гелла.
Все хором посмотрели вверх. Чем занимался рассвет, оставалось непонятным, но на воспетом Хакгенстаадом и Гекатой шёлке небес зияли лишь вмятины от ночных звёзд, да общие фразы из газетных гороскопов. Признаков Солнца же не намечалось.
- Вот блин! Забыли про Солнце-то! Геката вытащила из рукава браунинг с перламутровой ручкой.
- Готова!
- Готов! - отрапортовал Хакгенстаад с  fully loaded револьвером.
- Подбрось повыше, - Гелла протянула Платону скользкое от сливочного масла зеркало, - Раз, два, Три!!!
Платон изо всех сил швырнул зеркало в сторону горизонта. Грянул дружный залп и кусок стекла разлетелся в мелкие дребезги, сопровождаемый неимоверно ярким снопом лучей, брызнувшим во все стороны. Это напоминало бы надземный  атомный взрыв, не знай каждый ребёнок,  что другим образом Солнце на Прозе.ру не всходит.
Всё бы ничего, да перед третьим, замаскированным под родинку глазом Гекаты вдруг поплыло видение...

Глава III
ПРОСТО БОДУН
Какое-то время Лео бессмысленно наблюдал за фигурками на экране. Собраться с мыслями мешал Бодун - нудным севшим голосом спившегося управдома он предлагал подлечиться. В руке Бодун имел декоративный сосуд в виде хохлушки-молодушки в вышиваночке. На давно не стиранную рубаху Бодуна был приколот булавкой навевающий тоску рентгеновский негатив печени Лео.
- Что это такое?? - "Что" Лео проговорил басом, "это" - дискантом, а "такое" у него вовсе не вышло. Пальцем Лео указывал не на Бодуна, к зеленой морде которого давно привык, а на экран телевизора.
- Был сериал, - прослезился Бодун. - Назывался "Просто Проза.ру". Они выкромсали из него все, что мы так любили, уволили почти всех актеров, только пятерых каких-то оставили. Теперь эти пятеро играют в шахматы. Давай выпьем, а? Я не умею в шахматы, мне нравится домино.
- Да пошел ты! - Прохрипел Лео. - Я еще не совсем интеллигент.
С этими словами Лео отправился на кухню, где соорудил в египетской джезве ароматное снадобье - это был присланный Гекатой по электронной почте пакетик Nescafe. Подумав, Лео помешал снадобье куриной костью, ностальгически пахнущей вчерашней попойкой.
Возвратясь в комнату, Лео нашел Бодуна уже отдыхающим в неизвестно откуда взявшемся гамаке. Инстинкт самосохранения подсказывал - старца будить не следует. Лео осторожно вложил чашку в руку Бодуну (пускай старика Кондратий хватит от изумления), хлопнул все-таки самую малость из "хохлушки" и стал проникать в экран, стараясь не задевать оголенные провода.
Оказавшись по ту сторону, Лео с грустью обнаружил, что к дебюту он опоздал - все лучшие куски шахматной доски были уже разобраны.
- А ты б еще поспал, - философски заметил ему Платон, уже оседлавший своего мраморного коня.
- Дядя, дядя, давай в Чапая сыграем, - Лео обнаружил рядом с собой пихающегося локтем молодого вихрастого человека.
Оценив выражение лица своего визави, молодой человек немного потух, сплюнул и высказался:
- Вот б...
- Нет, - Геката допила кофе и запустила марсианской чашкой в лоб молодому человеку. - Детский мат нам не нужен.
- Это чего? Мне?! - Лео не смог сдержать эмоций, когда Аристоша торжественно подвел к нему деревянную, местами заштопанную фанерой, шахматную лошадку с отъеденным каким-то гроссмейстером ухом.
- Кому и кобыла невеста, - деловито заметила Гелла, отмечая ход в своей книжечке.

Глава IV
ТРУП ПЕРВЫЙ
Но вернёмся к Гекате. То, что плавало у неё перед глазами, не было похоже ни на что. Какой-то аквалангист, какой-то водолаз. Ещё один ныряльщик в изящных плавках и с камнем на шее. Мало того, на левой стороне его груди зияла внушительная дыра явно огнестрельного происхождения. Очевидно, это был тот, в кого Геката нечаянно попала, когда стреляла в рассвет.
Под водой открывался чудный вид: вдали полупрозрачной акварелью едва обозначались горы, у подножия которых разбросала свои города великая Атлантида. На морском коньке проплыл мимо Гекаты некто в красной полумаске. 
— Эй, Гекаточка! — хлопал её ладонью по щеке Платон.— Ух, напугала.
Геката очнулась и часто заморгала. 
— Что это было?
— Что ты имеешь в виду?— Платон смущённо покраснел.
— Тот, с мочалкой вместо бороды.
— Тебе причудилось,— успокаивал Платон.
Под кроватью что-то зашевелилось. Платон взвизгнул, запрыгнул на кровать и закутался в одеяло. Пыхтя и часто дыша, из-под Кинг Сайз Бэд вылез господин Литературные шахматы.
— Что с тобой?— ничуть не удивившись спросила Геката.
— Запонка,— отдышался незнакомец,— закатилась.
И он повертел в пальцах изящной дорогой вещицей.
— Ладно, Платон, вылезай,— Геката похлопала скорченное под одеялом тело.— Ложная тревога. Это свои.
Одеяло вспорхнуло в воздух, и на кровати рядом с Гекатой оказался Аристоша.
— Та-да! — победоносно пропел он, как фокусник, довольный удавшимся трюком.
— А Платон где? — хором спросили Геката и Шахматы.
— А, фиг его знает,—махнул рукой Аристоша,— шляется где-то. Разве ж за ним уследишь?
И Аристоша рассмеялся, но его смех был внезапно оборван раздавшимся неподалёку выстрелом...

Глава V

Прогремел ещё один выстрел, затем ещё один и ещё.
— А-а-а-а!!!
Все, даже бесстрашная Гелла, вздрогнули. Вдалеке показался Платон. Его искажённое ужасом лицо приобрело цвет белоснежной туники, которая, в свою очередь, была заляпана кровью. В руке Платон держал топор и бежал к Гекатиной постели, чтобы по привычке зарыться в одеялах, которыми Геката щедро снабдила свой Кинг Сайз Бэд. Добравшись наконец до всей честной компании, Платон обрушился на траву, как загнанный конь, и прохрипел что-то бессвязное. Наверное, что-то типа «пристрелите меня», что обычно говорят в таких случаях.
— Платон! Что с тобой!— воскликнула Геката, упав на колени перед бездыханным старцем и пытаясь растормошить ещё не совсем остывшее тело.
— Небось старуху-процентщицу прибил, — попытался съязвить Аристоша, за что получил от Геллы суровый подзатыльник.
Лео догадался плюхнуть Платону в лицо уже остывшим кофе из марсианской чашки. Нарядная Платонова туника прибавила к своей цветовой гамме ещё и светло-бежеватый оттенок. «Ничего,— думал Лео,— щас так модно». И, увидев, что Платон приходит в себя, довольный Лео отошёл немного назад, чтобы издалека полюбоваться цветовым решением Платонова одеяния. 
— Что же случилось?— допытывалась у Платона Геката.   
Не успел Платон открыть рот, как вновь послышались выстрелы и до слуха донеслось конское ржание и топот копыт по иссохшей земле. На горизонте появились фигуры трёх всадников. В лучших традициях американских вестернов и индийских мелодрам, всадники красиво держались в седле, все как одни сложив ружья не плече.
— Это о-о-нниии,— простонал Платон и упал в обморок.
— Кто?— нетерпеливо спросила Гелла.
Платону пришлось ненадолго очнуться, простонать «кто стреляяял», после чего он снова упал в тот же обморок. 
— Да кто же??— наставила Гелла.
Тут Платон совершенно вышел из себя и из обморока, резво поднялся на ноги и принялся растолковывать.   
— Те, кто не дал мне срубить к новому году кипарис из аллеи моей Академии.
— А-а-а, понятно,— обрадовалась Гелла,
—  Это гринписовцы,— пояснила Геката Аристоше, который всё потирал ушибленный затылок.
— Теперь я понимаю, почему Проза.ру такая зелёная.— ответствовал Аристоша. 
В этот момент всадники, которых в двух словах можно было бы описать как “Men in Green” (Люди в зелёном, англ.), развернули огромный белый транспарант с надписью «Use e-mail, save the Trees» (перевод опущен по цензурным соображениям) и удалились.
— А почему ты весь в крови?— не унимались Геката и Гелла.
— Это они в пэйнтбол играли, а я как раз за кипарисом пошёл. Как же без него в новый год? 
— А ведь и правда,— заметил Аристоша и тут же спошлил:— Новый год без ёлки, как в постель без тёлки. (далее следует баннер с красивой надписью «Бочкарёв- правильное пиво».
Платон снова опустился на землю и запричитал:
— Что же мы теперь наряжать-то будем?
— Ну не расстраивайся так,— Геката тоже присела рядом,— что-нибудь придумаем.
У Аристоши зазвонил мобильник. Деловито вытащив его из-под своего балахона, окинув всех гордым взглядом, Аристоша нажал какую-то хитрую кнопку на каменном корпусе телефона и, прижав его к уху, басовито протянул:
— Алё-о-у.
Это звонил Орк МакКин. Он обещал привезти настоящую виртуально срубленную шотландскую ель, самую пушистую, какую удалось найти. Ёлку установили в самом центре Прозы.ру и наряжали от всей души. Геката не поскупилась и пустила на украшения не только зелёные купюры (после гринписовцев Гекату от зелёного цвета воротило), но и кое-что из своих виртуально сожжённых шедевров. Разрезав их на отдельные фразы, слова и буквы, Геката осыпала ими ёлку сверху донизу. Платон тоже помогал. Удалённые им недавно с Прозы.ру опусы прекрасно смотрелись в виде нехитрых бумажных фонариков, незатейливой мишуры и детсадовских поделок. Если присмотреться, то кое-что можно было прочитать.  Ёлка в итоге получилась нарядная, яркая, немного аляповатая и чуть кричащая.

Глава VI. Новый год. Куранты бьют.

Итак, времени до НГ оставалось всего ничего. Праздничный стол получился, надо сказать, достойным. Тут были и крабы по-каннски и телятина по-венисуэльски, но самым главным украшением стола был огромный живой слон в клетчатой попоне.
Слона вероятно чем-то напоили, потому что он стоял и практически не двигался, лишь изредка он в задумчивости делал шаг или два по столу, раздавив при этом с пяток тарелок с угощением, но гости не обращали на него не малейшего внимания. На слона озаорали только раз, когда он случайно раздавил кальян, раскуриваемый Дядюшкой и Гекатой. Но после того как слон собрался испуганно упасть на коление, его, во избежании бОльших разрушений, милостиво простили.
Итак, как мы уже и говорили, за столом собралась почти вся Проза-ру. Здесь были и выдающиеся таланты с одухотворенными глазами, которые пили только шампанское, заедая его шмотами хлеба и кабачковой икрой. Здесь были и постоянно выкрикивающие что-то по поводу и без личности, которые постоянно перебивали Платона, пытавшегося толкнуть философскую речь, фразами о том, что он не то говорит, не правильно стоит и вообще: ЧУВСТВУЕТ НЕ ТАК КАК НАДО! Это был их самый главный аргумент.
Наконец, ближе к 11-40 все расселись за столом и более менее чинно принялись за закуски и за спиртные напитки, провожая Старый год, который насупившись сидел в углу под ёлкой и ни с кем не разговаривал.
Гелла как всегда залихватски тяпнула спирту и только потянулась к огурцу услужливо предоставленному ей Котом Бегемотом, как вдруг из степи, из-за угла раздался крик:
- Помогите! Наших бьют!
За столом прошел ропот:
- Кто? Кто? Кого бьют??
Крик стал еще пронзительнее:
- Наших! Куранты бьют!
Вся ватага поднялась из-под стола и кинулась на крик...
Действительно, компания посторонних хулиганов, вооружившись бейсбольными битами и автомобильными монтировками варварски била предназначенные на экспорт куранты, растущие на восточных ветвях Дерева Имени Сальвадора Дали.
- Люди! Опомнитесь! - Бросился наперерез хулиганам Платон. Воздевая руки к небу, он пытался остановить негодяев.
- А ну, с дороги, жидовская морда! - закричал один из хулиганов и замахнулся на Платона увесистой деревянной палкой.
- А я л-л-люблю евреев!- Заплетающимся языком произнёс пьяненький Дядюшка Пэдди.
- Да я и не еврей совсем, - Растерялся Платон, - Я грек. И притом грек древний и неприкосновенный.
- Все вы жиды поганые! И сайт ваш жидовский! Ненавижу вас-собак! - Продолжал размахивать дубинкой бритоголовый молодец. На чёрном его рукаве заметна была нашивка с баркашовской свастикой.
- Ну уж нет!!! Собак здесь ненавижу я! - В разборку вмешалась Гелла. В таких диких первобытных местах как Проза.ру она не расставалась со своим ружьем даже садясь за праздничный стол. Рядом с ней, плечом к плечу, стояла Геката. Сочетание трофейного "Шмайсера" с праздничным кимоно и пулемётная лента поверх расписного пояса придавали ей весьма одиозный вид. Дамы так и просились на плакат: "Родина-мать звала-звала, да не дозвалась, пришлось взяться за дело самой".

Платон нацеливал на агрессоров свой хитроумный арбалет, сотворённый Изобретателем Смерти. Аристоша вооружился многоствольной рогаткой. Дядюшка решил ограничиться силой мысли, ведь Абсолют всё равно абсолютнее всех. Где-то совсем рядом забурлила вода, и из окошка «Сайты-спутники» появился перископ. Кверху брюхом всплыла субмарина неопределённого жёлтого цвета, в ней кто-то гулко хихикнул, и субмарина вновь погрузилась под воду, оставив снаружи лишь одноглазый, но всё равно глазастый, с ярко накрашенными ресницами, перископ.  Наконец ко всей компании присоединился и Лео, приволочив с собой суперский пулемёт последней разработки отечественного военно-промышленного комплекса. Вежливо попросив хулиганов построится красивым полукругом и поймав их всех в свой прицел, Лео скомандовал: «Cheese!» (Сыр, англ.) и почти уже спустил курок.
- Плиз, донт шут ет! - заорал корреспондент CNN, - лэт ас  мэйк сам пикчерс фёрст. Защелкали многочисленные камеры, засверкали фотовспышки. Позировали все. Братва демонстрировала бицепсы, Гелла и Геката - колени, Платон— свой безупречный греческий профиль, а Аристоша просто паясничал и строил рожицы.
Установив камеру на режим непрерывной съёмки,  репортёр скомандовал:
- Нау, шут, плиз!
- Да шут с тобой!— отозвался Лео и, снова отыскав видоискателем противника, открыл нараспашку огонь.
 
Кононада выстрелов.

Когда едкий пороховой дым рассеялся, оку телекамеры представилась следующая картина:
1) Ёлка (совершенно никакая).
2) Проза.ру (всё такая же зелёная, в отличие от пункта №1.).
3) Прозорливцы (т.е. жители Прозы.ру; тоже никакие, подстать пункту №1.).
4) БТР Димы Кравчука.
5) Группа всадников (см. главу V), держащие в руках транспарант с надписью «Донт шут, би пипл» и подписью «Сеятель добра».

Воцарилось затишье. Тихо было настолько, что контуженый Аристоша услышал, как от голода недовольно урчит его желудок. Прозорливцы стали потихоньку приходить в себя. Всё пространство Прозы.ру было усыпано конфетти и серпантином.
— Я кажется поняла, — Геката приводила в порядок растрепавшуюся причёску,—  кто-то заменил мои патроны на хлопушки.
—А мои— на петарды,— добавила Гелла.
— А я стрелял бенгальскими огнями,— смущённо продолжал Платон, недоумённо вертя в руках арбалет. 
— А я— мандаринами!— захныкал Аристоша, заряжая в свою рогатку несколько жёлтых плодов.
   В это время жёлтая субмарина снова пробкой выскочила на поверхность, в ней опять кто-то хихикнул, и она развернулась, собираясь уплыть прочь.
— На, получай!— Аристоша запустил мандарином в перископ, но промахнулся. На жёлтом борту лодки расплющенный мандарин был почти не заметен.
  В лодке снова кто-то засмеялся и нестройные голоса начали выводить:
— Уи ол лив ин зэ йеллоу сабмарин…
— Да, все мы живём в жёлтом доме,— Лео выдал слишком вольный перевод песни.
— А где же эти, которые…— спохватилась Гелла.
   На этот раз уже из БТРа раздался смех главного редактора Прозы.ру:
— Ха-ха-ха,— (так смеётся Фантомас в одноимённом фильме).
— Ясно,— заключил Аристоша,— он им доступ на сайт запретил.
   В этот момент какая-то анимированная красотка с баннера Kis.sru послала Аристоше воздушный поцелуй, и юноша, зашатавшись и блаженно улыбнувшись, повалился в сугроб из конфетти рядом с праздничным столом, бережно хранившим на себе грязную посуду, недоеденные бутерброды, опустошённые бутылки и бадьи с остатками кабачковой икры,  бдительно охраняемые слоном в клетчатой попоне. «Кыш!»,— скомандовала Геката слону и вместе с Геллой взялась за концы скатерти. По-хозяйски смотав скатерть в большой тюк и завязав его узлом, Геката размахнулась и запустила его в отверстие для какого-то баннера. Тюк, провалившись вниз как в мусоропровод, загрохотал, но вскоре шум утих и в тишине новогодней ночи раздавалось знакомое сопение Гекаты и столь родной сердцу каждого прозорливца храп Аристоши.

Уже светлело. Начинался первый день нового тысячелетия.               

Глава VII.  Пришествие и происшествие.

Обычно, прогуливаясь между ноосферой и интернетом, Ос не заходил даже в астрал. Но вот внимание его привлек какой-то блеск. Потом Ос рассказывал, что это был блеск в глазах игроков, обсуждавших очередную партию  литературных шахмат. Последнее, впрочем, весьма сомнительно – после новогодних праздников глаза обычно мутны.   А вот оголенные коленки Гекаты действительно блестели. Воплотившись на скорую руку, Ос огляделся. Картина предстала, скажем прямо, неблаговидная. Повсюду валялись пустые бутылки, смятые пивные банки, стонущие неопохмелившиеся прозорливцы. Кто-то перевернул банер поцелуй.ру, который в продолжение пирушки использовался в качестве пепельницы. Платон примостился в кресле качалке и ждал возвращения Аристоши (его как самого молодого послали за пивом). Геката как всегда тискалась с Борисом Гребенщиковым. Гелла разделывала огромным тесаком кусок свежего мяса, улыбаясь загадочно.
- Ага, еще один попался! – Ос повернулся и увидел Лео. В левой руке Лео держал сачок,  доверху наполненный чем-то шевелящимся черным и скользким, а двумя пальцами правой ухватил за хвост маленькое, отчаянно дергающееся существо.
- Что это у тебя? – поинтересовался Ос.
- Фогельфрая поймал, развелось их тут. Говорил же, надо убирать на ночь еду в холодильник, - пробурчал Лео и опустил существо в сачок. Все кроме бесконечности имеет предел – сетка порвалась, Фогельфраи посыпались на пол, и радостно улюлюкая, разбрелись по прозеру. Начали бить посуду, кидаться недоеденными салатами, совокупляться и убивать друг друга на глазах у ни в чем неповинной общественности. Один, особенно наглый нагадил на мраморный бюст Сократа, заботливо установленный Платоном так, чтобы заслонял собой девицу, распростертую возле надписи "Всё новое влечет меня".   
- А не вернуться ли мне обратно в ноосферу, - подумал Ос.
— Уже уходишь?— Геката как всегда читала чужие мысли.
— Скучновато тут у вас,— оправдывался Ос.— Ничего нового.
— Как это ничего!— возмутился Платон и выпрыгнул из кресла-качалки.
Он скорым шагом подошёл к бюсту Сократа, тщательно вытер с него помёт Фогельфрая, повернулся к Осу и спросил:
— А так? 
— Действительно, что-то новенькое,— признался Ос.
   Вернулся Аристоша с пивом.
— Какое взял-то? — спросила Гелла, продолжая терзать мясо.
— Как и рекламировал в пятой главе, купил «Бочкарёв».— Аристоша звякнул бутылками.
Гелла оторвалась от мяса, взяла одну бутылку, оценивающе её разглядывая. Встряхнула, посмотрела на просвет.
— Просроченное.— вынесла она вердикт.
   Аристоша сразу насупился и едва не захныкал.
— Да ладно тебе,— успокаивал Платон,— чё надулся, как Верка Сердючка-то, а? Ну, улыбнись!
   И Платон подал ученику пример, со ржавым скрипом раздвинув на своём лице улыбку. Аристоша тоже осклабился, обнажив расположенные в шахматном порядке зубы.
— Под меня работаешь?— поинтересовался господин Литературные Шахматы.
   А вечером все прозорливцы уселись за круглым столом в форме овального треугольника пить ароматный чай, собранный на зелёных плантациях Прозы.ру. Разговаривали о всяком. Долго не могли решить, был ли Дмитрий Кравчук, недавно обратившийся к прозорливцам, настоящим или же это был чей-то клон. Мнительный Лео везде видел только Фогельфрая и Кравчука принял за очередную фогельфраевскую ипостась. Платон и Аристоша спорили об идее Кравчука. Причём в этот момент у Гекаты произошёл катарсис. Дядюшка тем временем противопоставил Кравчуку Абсолют, а набожная Гелла уверяла, что Кравчук настоящий, ибо небесный глас над грешной землёю Прозы.ру так просто не раздаётся. Гелла свято верила в мифы и легенды, сотворённые в далёком виртуальном прошлом предками нынешних прозорливцев.

Глава VIII. 
МИФЫ И ЛЕГЕНДЫ ПРОЗЫ.РУ.

Вначале было «Создать новый документ». И создал Вебмастер новый документ без особых усилий. В строке «URL» Вебмастер ввёл священное имя: www.proza.ru. И стал Он наблюдать, как сотворённая им земля постепенно наполняется живыми существами, к созданию которых Он не имел никакого отношения. И возрадовался Он, глядя, как новые существа, придумав себе славные ники, стали украшать созданную землю своими произведениями. И минуло с тех пор много интернет-часов, и многие сотни долларов были потрачены на жертвоприношения прожорливому божку по имени «провайдер». И пришла на землю Прозы.ру Большая Вражда и Великая Скука. Перестали в один миг прозорливцы писать рассказы, а стали писать только пакостные рецензии, хамить, ругаться, обвинять друг друга в накрутке. И размножились они несчётно, и никто из них уже не мог сказать точно, кто он есть на самом деле. И омрачился лик Вебмастера и узрел Он народ Прозы.ру, погрязший в великом бесчинстве. И замыслил  Он тогда покарать неугодных прозорливцев и заменил имя в строке «URL» на www.pozor.ru. Но не изменились позорливцы, а всё продолжали яростно  сражаться за первое место в рейтингах. И уменьшил тогда Вебмастер рейтинг с 10 позиций до пяти.  И возмутились тогда позорливцы пуще прежнего и стали тогда гнать пургу на Вебмастера и решили построить они великую башню до самых до небес, чтобы посмотреть, на самом ли деле Вебмастер всемогущ. Разгневался тогда Вебмастер и наслал  на землю Позор.ру Великий Delete.   
 
*   *   *
Продолжение этой захватывающей истории ты, дорогой читатель, можешь почитать в сборнике мифов народов интернета, изданном в мягком (на жёсткий денег не хватило) диске (floppy disk) с заголовком «Мифы и легенды Прозы.ру». Автор – Литературные шахматы.

Глава XI.

ОХОТА НА КЛОНА
   Вся Проза.ру была охвачена охотой на расплодившихся клонов. Было объявлено чрезвычайное положение. Официальные власти советовали прозорливцам оставаться дома, чтобы по ошибке их не приняли за клонов. В экстренных выпусках новостей сообщались последние известия. К сожалению, прогнозы не были утешительными.   
— Естественного отбору им нету! Для них здесь созданы все условия.— это заявления передавали по всем каналам Прозы.ру, во всех выпусках новостей. А внизу на экране, чуть пониже головы говорящего значилось: «Главный бестиавед и клонолог Прозы.ру ОС».

  С тех пор Проза.ру превратилась в зону боевых действий. Лео расставлял капканы на клонов, Гелла натачивала тесак, которым совсем недавно разделывала мясо, Платон ходил по зелёным просторам с сачком, куда всё время попадались странные существа, которые клялись и божились, что они на самом деле никакие не клоны. Поэтому Платону приходилось отпускать их на свободу.
— А я слышал,— Аристоша потянулся к Гекатиному уху и таинственно туда зашептал, — что у Платона на Прозе.ру десятки клонов. 
— Это у меня клоны?! Да ты знаешь, кто ты? Ты даже не клон, потому что у тебя нет логина и пароля, ты вообще плод моего воображения! Ты у меня вот тут!— и Платон несколько раз постучал пальцем по лбу.
— Я у тебя тут?— Аристоша несколько раз постучал пальцем по Платонову лбу и указал на Лео.— Это ОН у меня тут!
— Я?— удивился Лео.— Нет, это ФФ у меня тут!
   И Лео тоже постучал себя пальцем по лбу.

   Кто знает, сколько бы ещё прозорливцы ругались и стучали себя по лбу, если бы облака, затянувшие всё небо, вдруг не раздвинулись и в солнечном сиянии не показался лик Вебмастера. Долгое эхо пронесло на грешной землёй Прозы.ру священные слова:
— ВЫ  ВСЕ  У МЕНЯ ТУТ!— и перст Вебмастера коснулся божественного чела.    
— Noli dicere quod nescis! – взбунтовал Платон.
   Всё прозорливцы притихли. Это был, безусловно, смелый поступок. Правоверный Лео усиленно молился за отпущение Платоновых грехов. Но Вебмастер, очевидно, не расслышал: у него барахлил модем. Тем не менее облака, затянувшие всё небо, вновь раздвинулись и в уже знакомом каждому прозорливцу золотом сиянии явился лик Вебмастера. Собой он был не важен: плохой коннекшн насылал на Его ланиты и выю всякие помехи. Очи периодически меркли, уста непомерно искажались. Но тем не менее эхо  явно и отчётливо пронесло священные слова:
— ВЫ ВСЕ У МЕНЯ УЖЕ ТУТ! — и сквозь помехи прозорливцы узрели, как ребром ладони Вебмастер коснулся своей выи.

   Видение исчезло. Но Платон ещё долго пытался проникнуть взором сквозь пелену облаков, чтобы понять, почему жидкокристаллический монитор Вебмастера работал сегодня так плохо.   
— Во блин,— удивился Аристоша, — ты с каких это пор по латыни заговорил?
— С тех самых,— ответствовал старец,— как Лео стал по вечерам устраивать передачу «Латинский для тех, кто не спит».
— Ну и как?— поинтересовалась Геката.
— Сон отбивает напрочь.— зевнул Платон.

С тех пор прозорливцы не видели Платона три дня и три ночи. Старец отсыпался.

   Вернувшись на Прозу.ору Платон застал идиллическую картину: сидя в вольтеровском кресле лицом к камину, имея слева высокий чугунный канделябр, бросающий по комнате мягкую жёлтую гамму, Аристоша читал томик Пушкина. Платон подошёл ближе и заглянул в книгу. А там Татьяна пишет своё знаменитое письмо Александру: «Саша, Вы открылись для меня с иной стороны». Платон умилился, едва не пустил слезу, погладил по голове Аристошу и со счастливой улыбкой подумал, что отрок исправляется к лучшему. Чтобы не мешать ученику, Платон вышел. Но в дверях он вдруг вспомнил, что Татьяна Ларина писала письмо не Александру, а Евгению. «Глюки»,— подумал Платон, но чтобы убедиться, повернул назад к Аристоше. Глубокое кресло опустело. На мягкой подушке лежала книга, только что читанная Аристошей. Платон взял её в руки. На обложке красивыми золотыми буквами значилось: «Проза.ру. Обсуждение. Избранное», а чуть ниже- «Том 13». Неожиданно налетел порыв ветра, незакрытая Платоном дверь с грозным грохотом захлопнулась, пламя в камине унеслось вверх по дымоходу, а на канделябре осталась гореть чудом уцелевшая единственная свечка. Из темноты, непобеждённой слабым светом, доносились шаги. Платон чувствовал, что кто-то ходит вокруг него кругами.
— Аристоша?— шепнул старец и уже громче спросил: — Кто тут?  Он почувствовал дрожь в коленях и нехорошее нытьё в области средостения, похожее на завывание верта в каминной трубе. (Скорее всего так оно и было, ветер не молчал)

Глава ещё одна
Наконец до Платона дошло, что шаги доносятся из пыльного венецианского зеркала. В зелёной глубине по ту строну стекла маячила длинная белая тень, издающая негромкое бормотание.Платон навострил уши.
- Видите ли, миром управляют силы, не всегда стоящие на страже людских интересов...
- А не могли бы Вы говорить погромче? Простите за то, что вмешиваюсь, - вежливо обратился к тени Платон.
- А, Платон, - тень повернулась в зеркале, приглашая Платона войти, присоединяйся к разговору.
Платон шагнул в зеркало. Прозрачная поверхность заколыхалась как вода и пропустила его в зазеркалье.
Далее читайте Сценарий Большой игры. Конец этой истории стыкуется по сюжету с появлением Платона в Большом Зале.